АРТЁМ ДЗЮБА: «ДОМАШНИЙ ЧЕМПИОНАТ МИРА — ГЛАВНЫЙ ТУРНИР В ЖИЗНИ»

Один из лидеров сборной России по футболу Артем Дзюба рассказал о своих чувствах в преддверии Кубка конфедераций, обсудил проблемы «Зенита» и дал оценку чемпионству «Спартака».

Дзюба, Артём Сергеевич. Нападающий.
Родился 22 августа 1988 г. в г. Москве. Воспитанник московской СДЮШОР «Спартак» (первый тренер – Александр Георгиевич Ярцев).
Клубы: «Спартак» Москва (2006–2009, 2010, 2011–2013, 2014), «Томь» Томск (2009, 2010), «Ростов» Ростов-на-Дону (2013–2014, 2015), «Зенит» Санкт-Петербург (2015–...).
2-кратный обладатель Кубка России (2013/14, 2015/16 гг.)
За сборную России сыграл 22 матча, забил 11 голов.
Участник чемпионата Европы 2016 г.

— Начнем с самого важного для болельщиков сборной России — объясните, что происходит с вашим коленом?

— Проблемы возникли год назад, когда я, не отдохнув, как следует (отпуск после Евро был очень коротким), без раскачки приступил к тяжелым нагрузкам, что вряд ли было правильно. Потом мы от «Зенита» поехали на нефтяную платформу «Приразломная», где в том числе немного подурачились, играя в футбол с нефтяниками, а на следующий день Мистер (так Артем называет Мирчу Луческу — Прим. Б.Л.) дал очень высокие нагрузки, и мое колено не выдержало, опухло.

— Вы что-то повредили?

— Нет, скорее перегрузил. Это называется бурсит.

— И как лечится?

— Закачка ноги, лед, процедуры. Но главное — надо делать паузы в нагрузках, а это не всегда получается. Сейчас как раз такой момент, когда колено может дать сбой, хотя, надеюсь, что Кубок конфедераций оно выдержит, а потом будет необходимый отдых.

— Может ли болячка помешать увидеть на Кубке конфедераций стопроцентного Дзюбу?

— Очень трудный вопрос. Надеюсь, что нет — если ты готовишься и выходишь играть, то это в любом случае надо делать на 100 процентов. Главное, повторюсь, чтобы колено не дало сбой. Я под постоянным наблюдением врачей сборной, сам слежу за собственным состоянием, верю, что все будет нормально, и на поле я выйду. А там уже никакие ссылки на никакие колени не принимаются: играешь — значит, бейся по максимуму.

— Получается, пока ситуация до конца неясна?

— Да. Хотя шанс сыграть на Кубке конфедераций вряд ли мне еще когда-нибудь представится, да и сам турнир в нынешнем формате может, как я читал, прекратить свое существование, так что принять участие в нем очень хочется.

— Хочется стать последним победителем этого турнира?

— Судя по вашему тону, вы мало в это верите, а я всегда считал и считаю так: вступать в турнир нужно с единственной целью — занять первое место. Олимпийский девиз «Главное не победа, а участие» не проходит. Так что победить действительно хочется, а как оно получится — увидим.

ЛУЧЕСКУ ГОВОРИЛ О ТОМ, ЧТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ

— Как только вы уезжаете на большой предтурнирный сбор в национальную команду, в «Зените» что-то происходит. В прошлом году сменился тренер, теперь вот в клуб вернулся Сергей Фурсенко.

— И никто, представляете, со мной не советуется! Ждут, видимо, когда уеду, и тогда все решают. Надо навести порядок! (смеется) Если же серьезно, то футболисты должны в таких случаях спокойно принимать изменения правил игры и продолжать свою работу. Я лично при каждой перемене хочу верить в лучшее, в то, что она пойдет на благо команде. Да и два подряд неудачных сезона не могли, наверное, не навести на мысли об изменениях.

— Вы же знакомы с Сергеем Александровичем? Какие между вами были отношения, когда вы были в сборной, а он руководил РФС?

— Да, в общем-то, никаких. «Здравствуйте» да «До свиданья» — вот и все отношения.

— С кем-то в Питере уже обсуждали последнюю новость?

— Естественно, кое-что узнавал, но для себя, а не для того, чтобы рассказывать об этом в интервью. Я-то, в любом случае, должен принимать перестановки в руководстве клуба как данность, от меня не зависящую. Тем более, что Александр Валерьевич Дюков, как я понимаю, остается председателем Совета директоров, а я очень уважаю этого человека, он много делает для клуба. Фурсенко же и Константин Сарсания — это та команда, которая привела «Зенит» к первому российскому чемпионству в 2007 году. Что само по себе уже является отличной характеристикой.

— Наверняка теперь сменится и тренер.

— Говорят, что скорее да, чем нет.

— А вы так хвалили Луческу…

— Я высказывал свое мнение, которое готов повторить и сейчас — мне хорошо работалось с Мистером. Наверное, не все в клубе это мнение разделят, но у меня оно не поменяется, если Луческу все-таки уйдет.

— Мне интересно: а как в команде относились к постоянным жалобам своего главного тренера на судей, газоны, федерацию и так далее? Поиски причин поражения где угодно, но только не в себе, не могут ведь не расхолаживать?

— А почему вы решили, что мы искали причины не в себе? То, что Мистер выносил на публику и то, что он говорил нам, это совсем разные вещи. Разбор игр внутри команды был очень жестким и нелицеприятным — все ошибки выявлялись и препарировались. Теории было очень много. И, кстати, свои промахи он тоже всегда признает. А на жалобы, о которых вы говорите, человек, проведший в футболе 42 года, имеет полное право — они же, на мой взгляд, никогда не были беспредметными или необоснованными.

— Боюсь, что немногие с этим вашим утверждением согласятся. Скажите, а если бы у вас был полный карт-бланш, кого из тренеров пригласили бы в свою команду?

— Выбирал бы из нескольких кандидатур. Мне очень нравится, как работает Юрген Клопп. Андре Виллаш-Боаша мог бы попросить вернуться. Или Леонида Викторовича Слуцкого позвать. Но к чему эти досужие рассуждения — давайте жить в реальных условиях, а не в виртуальном мире.

ЕСТЬ ЛИ В «ЗЕНИТЕ» КОСТЯК?

— Кадровая революция в «Зените» — результат неудачного выступления команды в сезоне. Вы понимаете, в чем его главные причины?

— Мы по глупости вылетели из Лиги Европы: пропускать гол на последних минутах в абсолютно выигранном матче — недопустимо для команды класса «Зенита». На безобразнейшем поле проиграли «Анжи» в Кубке — что бы кто ни говорил, а на хорошем газоне «Зениту» играть гораздо легче.

— Разве можно говорить о поле при итоговых 0:4?

— Там при 0:1, если вы помните, абсолютно не по делу удалили Мишу Кержакова, а когда мы вдесятером пошли отыгрываться, было уже все равно — 0:1 или 0:4.

— О’кей, проигрыши в кубковых турнирах могут быть случайными, но третье место в чемпионате, да еще второй год подряд — это, в общем-то, катастрофа для «Зенита».

— Давайте так: перед чемпионатом мы теряем Халка, лучшего игрока всего турнира, затем, через несколько туров, Гарая, защитника, равных которому в РФПЛ нет. А после зимнего перерыва недосчитываемся еще и Витселя, человека, через которого шел переход из обороны в атаку. Ну, уберите у «Спартака» Фернандо, Промеса и Зобнина, а у ЦСКА Акинфеева, Васю Березуцкого и Головина — смогут они претендовать на первое место? Мы же боролись почти до конца.

— Но у вас, в отличие от того же ЦСКА, было и много приобретений.

— Ушедших новички, к сожалению, в полной мере заменить не смогли. Если в прошлом сезоне мы были по составу первым номером с отрывом, то теперь стали одними из.

— Многие считают, что «Зениту» не хватает настоящего вожака на поле. Согласитесь с ними?

— Нет. Что такое «вожак на поле»?

— Человек, который может всех завести и повести за собой.

— У нас таких много. По-моему, тут ответ подгоняется под задачу: выиграли — есть вожак, проиграли — нет его. Хотя команда та же.

— Хорошо, тогда выскажу свою собственную точку зрения. Лучшие сезоны «Зенита» пришлись на те годы, когда в нем был спаянный российский костяк — Аршавин, Кержаков, Денисов, Быстров, Малафеев. Сейчас хороших отечественных футболистов в клубе хватает, но костяка как-то не просматривается. Я не прав?

— А как же победа «Зенита» в 2015 году, где главную роль играли отнюдь не россияне?

— Это исключение, которое только подтверждает правило. Заметьте, что даже с Халком, Гараем, Витселем и еще несколькими сильными легионерами «Зенит» выиграл всего один раз за четыре года.

— Что действительно, всего один? (после паузы) Ну, может быть, какая-то доля истины в ваших словах и есть.

— Почему же у вас необходимый костяк никак не образуется? Почему такие футболисты, как Кокорин или Шатов, не прогрессируют так, как могли бы?

— Мне некорректно отвечать на подобный вопрос об одноклубниках. Могу только сказать, что Кокорин должен играть нападающего, а не инсайда. Он мучается на фланге. Плюс беспрецедентное общественное давление уверенности в себе никак не добавляет. А Шатову мешали травмы.

КАК БЫЛО УПУЩЕНО ЧЕМПИОНСТВО

— Но кто-то же должен вас объединить? Причем внутри — снаружи это сделать невозможно.

— Мы очень старались, как вы говорите, объединяться. Встречались, ходили вместе в ресторан, часто разговаривали. Саша Кержаков предпринимал много усилий в этом плане. Да я и не считаю, что мы как-то разъединены. Хотя командного духа в какие-то моменты действительно не хватило. Но при этом где-то объективно не повезло, а где-то и судьи были против «Зенита». В Перми, например, где случился беспредел.

— В других матчах судьи, напротив, были «за» «Зенит».

— Сейчас вы мне начнете рассказывать об «Урале» — но что там судья сделал неправильно?

— Удалил Бикфалви.

— Удалил строго по трактовке правил, утвержденной ФИФА. Разве не за то же выгнали с поля Видаля в игре с «Баварией»? Даже если ты попадаешь в мяч, но можешь нанести при этом травму, эпизод карается «горчичником». Какая необходимость была у Бикфалви прыгать в такой опасный подкат в центре поля? Там можно было и ногу Смольникову сломать.

— А вас удалять не надо было?

— В том эпизоде Рома Емельянов, с которым мы хорошо знакомы по «Ростову», схватил меня за шею. Да, я психанул, но попробуйте удержаться, когда вам просто нечем дышать. Кто-то говорит, что я начал толкаться с Емельяновым, зная, что у него есть желтая карточка, но как на духу — совершенно за этим не следил. С моей стороны была естественная реакция на агрессию. И удаления она не заслуживала — да я отмахивался, но никак не бил локтем в лицо. Если бы хотел ударить, то сделал бы именно это. В конце концов, напомню, что мы уже повели в счете, поэтому мое удаление ничего бы в итоге не поменяло.

— Хорошо, а «Спартак» в Санкт-Петербурге не «убили»?

— И что там такого было? Четвертый гол после фола Кришито? Так мы к той минуте выигрывали 3:2, и ничего не говорило за то, что «Спартак» способен отыграться.

— Кто знает: зафиксируй арбитр этот фол и дай вторую карточку Кришито…

— Стоп, тогда он должен был удалять и Фернандо с Боккетти, которые, имея карточки, били локтями в лицо. Разве в том матче была такая результативная ошибка, как в ответной нашей игре со «Спартаком», когда даже проспартаковские эксперты признали: пенальти после игры рукой Комбарова очевиден?

ПРИ ПОРАЖЕНИЯХ ЛЮБЫЕ ДОВОДЫ ВОСПРИНИМАЮТСЯ КАК ОПРАВДАНИЕ

— Сейчас вы мне еще расскажете, как «Зенит» упустил второе место из-за плохого поля на «Крестовском»…

— А разве это не так? Разве наша игра с «Краснодаром» на хорошем поле в следующем туре не отличалась разительно от матча с «Тереком»?

— Отличалась, но не кажется ли вам, что все эти ссылки на, пусть и объективные, но частные причины — удел слабых?

— Когда ты проигрываешь, любые твои доводы воспринимаются, как оправдание, я это понимаю. Не говорю, что эти причины все объясняют, но их ведь никуда не денешь. И мы боролись до конца несмотря ни на что. Ключевым же был матч со «Спартаком» в Москве — шансы на чемпионство мы потеряли именно там. Выиграй «Зенит», «Спартак» едет в Ростов, разрыв сокращается до трех очков, начинаются нервы и все могло перевернуться.

— Хорошо, что вы сами об этой игре вспомнили. Смотрите: «Зенит» после ужасного первого тайма, выравнивает игру и счет и владеет инициативой, так?

— Да, после гола мы еще минут десять атаковали и могли забить.

— Я именно об этом: старый добрый «Зенит» Аршавина или даже Халка в такой ситуации соперника обязательно дожал бы, вы же этого сделать не смогли, а потом еще и пропустили. Не кроется ли где-то здесь, а не в судейских свистках, главная причина питерского фиаско?

— Да, здесь есть проблема. Трудно не согласиться: духа нам, наверное, не хватило.

— Вот и я о том же. А дух — это в том числе и следствие сплоченности коллектива. Не секрет ведь, что у Луческу было, скажем так, недопонимание с рядом футболистов.

— Я не буду выносить на публику нашу внутреннюю кухню. Но могу твердо сказать, что никакого раздрая в команде не было. А отдельные недовольные своим положением футболисты есть в любом клубе.

— Аршавин, с которым мы недавно обсуждали «Зенит», сказал, что издалека причина весенних неудач видится в том, что игра команды стала медленнее по сравнению с осенью. Вы сами это ощущали?

— Не то, чтобы медленнее — она стала менее агрессивной. Это было видно еще в первом после перерыва матче — против ЦСКА. Соперник играл строго от обороны, был удален Вернблум, а мы толком ничего не смоги создать, хоть и доминировали.

Кстати, не могу не сказать, что меня настораживает нашествие схемы 5-3-2, которая часто превращается в 8–2. Это ведет к сплошным 0:0 и 1:0. Кому интересен такой футбол?

— Вратарям. Вот, кстати, Лунев, которого вы видите на тренировках — ему действительно так сложно забить?

— Это очень хороший голкипер и очень хороший человек. Для меня лично его уверенная игра стала просто открытием.

— В нашем футболе было немало звезд на сезон, которые потом пропадали.

— Это точно не тот случай. Я в Андрее уверен.

РАД ЗА РЕБЯТ ИЗ «СПАРТАКА»

— Знаю, что вы практически не потребляете алкоголя.

— Да, а к чему вы это сейчас?

— Хочу узнать, как вам удалось пережить стресс, связанный с чемпионством «Спартака»?

— Не было никакого стресса. Пережил данное событие очень спокойно. Более того, рад за многих ребят и за большинство спартаковских болельщиков — за исключением тех, кто считает своей обязанностью писать обо мне гадости. Нормальные спартачи заслужили это чемпионство. А на тех жалких людей, которых я, собственно, и назвал сектантами, не стоит обращать внимание.

— При этом в одном из интервью, вы сказали, цитирую: «Просто в этот год все было сделано так, чтобы выиграл «Спартак». Поясните, что имели в виду?

— Не буду. Опять скажут, что я говорю гадости. Футбольные люди и так все поняли.

— В чем все-таки «Спартак» стал сильнее? Или это просто «Зенит» с ЦСКА отдали ему первое место?

— Если откровенно, то мы с ЦСКА сами виноваты в триумфе принципиального соперника. Но спартаковцы при этом — молодцы. Каррера реально их объединил. И Фортуна повернулась к команде не просто так.

— Кого бы вы назвали лидерами нынешнего «Спартака»?

— Мне очень нравится Зобнин. Это еще одно открытие прошедшего сезона, он стал ключевой фигурой в своем клубе. Вместе с Фернандо и Промесом. Отличный сезон провел и Глушаков, которому, как мне кажется, стало гораздо комфортнее на поле с приходом Фернандо и Зобнина.

— Как встретились со спартаковцами в сборной? Подначивали вас?

— Нет. Они прекрасно знают, что стоит начать это делать, огребут в ответ по полной программе. Со мной о таких играх лучше забыть (улыбается). Всех их поздравил с чемпионством, никакой зависти при этом нет — свои трофеи в «Зените» я уже тоже выиграл.

— Но чемпионский кубок среди них отсутствует.

— Так я еще и не заканчиваю карьеру. Сегодня выиграл «Спартак», посмотрим, кто станет чемпионом через год.

БЕРЕЗУЦКИЕ НУЖНЫ СБОРНОЙ

— Сборная за год очень сильно обновилась. Ушли, в том числе, ваши друзья — братья Березуцкие, не вызван Кокорин. Вы это как-то ощущаете?

— Да, и очень сильно. Для меня это тяжелый момент. Мне не хватает названных вами ребят — как на поле, так и вне его. Березуцкие вообще незаменимы — и в игре, в качестве дядек в обороне, и в коллективе, с Кокориным мы в последнее время очень сдружились. Саша вообще отличный парень, пусть СМИ и пытаются вылепить из него какого-то негодяя.

— Как он сам реагирует на все, что говорят и пишут?

— Старается не показывать вида, но, конечно, это все ужасно. У нас, к сожалению, любят впадать в крайности и тех, кого вчера облизывали, сегодня с удовольствием поносят, а то и просто оскорбляют.

— С кем вы сегодня больше общаетесь в сборной?

— Да я в принципе человек коммуникабельный и стараюсь общаться со всеми, но больше всех, так сейчас получается — с Саней Самедовым.

— Со Слуцким вы были просто на одной волне…

— Я его очень уважаю и, можно сказать, обожаю как человека. До прошлого года Леонида Викторовича вообще не знал, а сейчас могу с гордостью подчеркнуть, что мы — большие друзья.

— Без него вам в сборной сложнее?

— Нет, так сказать нельзя. Станислав Саламович (Черчесов — Прим. Б.Л.), конечно, совсем другой человек, нежели Леонид Викторович, но никаких проблем в связи с этим у меня не возникает. Мы нормально работаем. Футболист вообще должен подстраиваться под любого тренера, а не выбирать — с этим хочу трудиться, а с этим — нет.

— Сейчас, когда эмоции давно улеглись, можете объяснить провал на прошлогоднем Евро?

— Могу. Но не буду. Никого не хочу обижать. Вообще, это тема, опять же, тренера, а не игроков. И можете мне поверить, Леонид Викторович все понимает гораздо лучше, чем я.

— Знаю, что вы были одним из тех футболистов, что пришли к Слуцкому после поражения от Уэльса. Продолжаете считать, что наш футбол — г...но?

— Такой фразы никто на самом деле не говорил. Да и вообще вся та история сильно раздута. На самом деле, все было достаточно обыденно: братья Березуцкие сидели у тренера, Вася позвонил мне и пригласил зайти, еще сам пришел Игорь Смольников, которого угнетали допущенные оплошности. И мы в не таком уж и долгом разговоре признали, что все вместе обделались по полной программе. Нормальный рабочий диалог после вдрызг проигранного матча.

СИТУАЦИЮ ВОКРУГ ФУТБОЛА НЕОБХОДИМО РАЗВЕРНУТЬ НА 180 ГРАДУСОВ

— Что нужно сделать, чтобы перестать обделываться?

— Ох, это долгая тема, боюсь не для данного интервью. И о детском футболе надо говорить, и о многих вещах во взрослом. Но главное, как мне кажется — об абсолютном преобладании негатива, который просто угнетает. Все у футболистов плохо, и зажрались они, и ничего не хотят, и номер на поле отбывают. В общем, просто то самое слово, что не произносилось в номере Слуцкого после Евро.

А если задаться вопросами — у нас что, лучшие болельщики в мире? Нет. Или, может, футбол на ТВ показывают качественнее всех на планете? Тоже нет. И так далее, и тому подобное. Зато все смешивают с дерьмом исключительно игроков. Выходить на поле в такой атмосфере очень тяжело.

Нам бы, всем тем, кто имеет отношение к футболу, объединиться, чтобы вытащить себя за волосы из болота, понять, что игроки очень хотят выиграть, а если это не получается, то переживают даже больше болельщиков. Но нет — главное: потоптаться по футболистам, это же — самое сладкое.

Мы, конечно, ответственности с себя не снимаем. Понятно, что главное — результат, а все остальное — лирика. Но добиться результата на постоянной основе, не развернув ситуацию вокруг футбола на 180 градусов, в позитивное русло, будет крайне тяжело, если вообще возможно.

— Могут ли молодые — тот же Зобнин, Миранчук, Головин — усилить команду уже на Кубке конфедераций?

— Несомненно. Все названные — очень талантливые ребята.

— Наши ожидания — наши проблемы. А чего вы сами ждете от Кубка конфедераций?

— Интересного футбола и наших побед, пусть Россия и не фаворит. Мы точно никого не боимся, хоть и всех уважаем. При этом очень надеемся, что свои болельщики станут тем самым 12-м игроком, который необходим для побед любой команде в мире.

— Что для вас лично значат Кубок конфедераций и чемпионат мира в России?

— События всей жизни. Сыграть на таких турнирах, особенно на чемпионате мира, в родных стенах — такое бывает только раз в карьере, да и то далеко-далеко не у всех. Это подарок свыше.

— Мысли о чемпионате мира уже есть в голове?

— Соврет тот из моих партнеров, кто скажет, что их нет. Как можно не думать о главном турнире жизни? Но эти мысли не мешают готовиться к ближайшим матчам. Наоборот, только помогают.

Борис ЛЕВИН

РФС, 28.05.2017