ДЕНИС КОЛОДИН: «ЧЕРДАНЦЕВ ОДИН РАЗ КРИКНУЛ, А ЗА СПИНОЙ ДО СИХ ПОР ШЕПЧУТСЯ: «ПУШКА СТРАШНАЯ»

«Пушка страшная» российского футбола Денис Колодин дает интервью «Матч ТВ». Как Ван Бастен звал его в «Аякс», как Слуцкий заставлял смотреть голы чемпионатов мира и как в Казахстане забил шикарный мяч в свои ворота.

— Что происходит с вашей карьерой?

— Я провел год в первой лиге Казахстана, в совершенно новом клубе — перед сезоном две команды объединили в одну. Перед нами поставили задачу выйти в высшую лигу, мы ее выполнили. Что будет дальше, пока не знаю.

— В Казахстане хорошо платят?

— Уровень зарплат в первой лиге Казахстана не такой высокий: например, премиальные за победу были около 20 тысяч рублей. В вышке, конечно, будет больше. Сейчас жду предложений из России, но если не поступят, продлю контракт в Казахстане. Там сейчас хорошо — минус 33 градуса, но последние туры мы играли в манеже.

— Вы жили недалеко от ядерного полигона. Не боялись радиации, когда ехали?

— 200 км до этого места, но его закрыли 30 лет назад. Вроде все нормально. Хотя рассказывали, что там бомбило раз 600.

В Казахстане я жил в маленьком городке Семипалатинске, с населением в 300 тысяч. Скучно, конечно, но были друзья, общался. Семью даже не думал привозить — они бы и не поехали. Один казах сказал: «Отсюда еще никто здоровым не уезжал».

— Что такое первая лига Казахстана? Вы говорили в интервью, что в степи просто палки поставили.

— За полями особо не следят, как будто реально в степи ворота поставили. В одном городе было искусственное поле без травы — просто палас. Хуже даже, чем на «Динамо» в манеже раньше лежало. Остальные поля — кочкодромы. Из-за этого силы команд выравниваются, все становятся одинаковыми. Основная тактика — заработать штрафной в центре поля, отправить вперед защитников и сделать подачу.

— Получается, вы теперь нападающий?

— Нет, наша команда играет в другой футбол. Когда вышли на «Астану-Арену» и играли стыковой матч с высшей лигой, загнали их и победили.

— В первом же матче вы сразу забили два гола.

— И все — больше не забивал. Только в свои.

— Как такой роскошный автогол получился? Наверное, вратарь не взял бы этот удар, даже если бы стоял на линии.

— Старался, без старания ничего не получится! Я сначала хотел выбить, но потом решил отдать вратарю. Не ожидал, что с левой ноги с такой силы полетит. Какое-то ощущение, что кто-то за меня ударил. Я с левой ноги умышленно с такой силы никогда бы не двинул.

— Вас не обвинили в том, что сдаете?

— Руководители спрашивали: как так, почему? Но ни в чем не обвиняли, понятно же, что я не специально.

— Вратари в Казахстане прочувствовали «пушку страшную»?

— Только наш вратарь: пушку с левой ноги по своим. Это действительно страшная была.

Знаете, до фразы про пушку я десять лет играл в клубном футболе, никто даже не замечал мой удар. Но стоило Черданцеву крикнуть, все запомнили: будто единственный матч в моей жизни. Бывает, кто-то на улице узнает, идут за спиной шепчутся: «Пушка страшная, пушка страшная». В Казахстане тоже знают, интернет-то есть у людей.

***

— Про Широкова Виктор Гусев однажды сказал, что это не уровень сборной. Тоже прицепилось.

— Самое главное, что моих ошибок там было намного больше. Я вообще в том поражении от Испании виноват. Посмотрите первый гол, последний.

— Но вы отыграли весь чемпионат Европы, а Широков больше не выходил на поле.

— Ой, сказал бы Гусев, что все из-за меня, меня бы, может быть, убрали.

— Как Широков тогда отнесся к тому, что его поставили в центр защиты?

— Удивился, конечно. Всю жизнь играть под нападающими, а тут в центре обороны. На тренировках в двухсторонке Широкова как-то ставили туда, видимо, Хиддинку понравилось, как он играл.

— Помните день, когда познакомились Хиддинком?

— Он сразу настроил нас и показал, кто мы такие. Сказал, что работал в Австралии и Южной Корее, но там дровосеки, которые два раза мяч набить не могут. Говорил нам: вы как футболисты на голову сильнее, давайте соберитесь. Он же с корейцами занимал четвертое место, с австралийцами тоже куда-то выходил. Тренировки непростые были, планки всякие делали. Это сейчас все по пять минут стоят, а мы в первый раз. Секунд тридцать стояли, но казалось, что все вены повылезали наружу. Евро тот вообще быстро пролетел, словно две минуты. Вроде только игры начались, а уже дома сидишь.

— Когда праздновали гол Торбинского в ворота Голландии, вы были сверху или снизу той кучи?

— Я же медленный! Пока добежал, они разбежались, а я в пустоту уже прыгал. Потом в раздевалку Виталий Леонтьевич Мутко зашел с телефоном, а по громкой связи нас поздравлял президент Дмитрий Медведев.

— Вы несколько раз могли перейти в «Зенит». Почему не складывалось?

— Я уже и не помню, как там все было. Звали и звали, но я остался в «Динамо». Не вспомню даже, кто там был тренером, не особо следил. Вот когда ушел Данни, когда ушел Семшов, я тогда тоже мог уйти. Но меня попросили остаться, сказали, что все разбежались, неправильно сейчас уходить. Я остался в «Динамо» и ни о чем не жалею. Если бы да кабы… Может, в «Зените» еще раньше получил бы свою тяжелую травму.

— Когда вы восстановились, в «Динамо» был Силкин и крутой футбол с Ворониным, Самедовым, Кураньи и Семшовым.

— Да, только Силкин сразу меня отправил в дубль. Взяли Рыкова, Нехайчика и Шитова, а меня, Каряку и Кисенкова задвинули. Я не знаю, почему Силкин так решил, лучше его спросите. «Динамо» так хорошо играло, потому что Божович команду на сборах подготовил, все на его багаже и шло. А когда Силкину самому пришлось сборы провести, все разрушилось.

— А почему разрушилось? Рассказывали, что Роман Пилипчук, который теперь в «Спартаке», уговорил Силкина играть в оборонительный футбол.

— Я уже в «Ростове» тогда был, не знаю. А Пилипчук почему-то постоянно боялся, что его уволят. Чемоданы собирал, был готов в Киев уезжать. Ему говорили: «Еще два дня до игры, а ты уже чемоданы собираешь». Пилипчук как-то заходил в номер, спрашивал: «Не знаете, как машину из Москвы до Киева перегнать?» Его спрашивают: «Что такое?» Он отвечал: «Сейчас не выиграем, уволят нас». Божович, кстати, с юмором относился к разговорам с руководством. Приходил и говорил: «Вчера меня таким поимели, а сегодня — во-о-от таким».

— Вы дружите с Самедовым. Удивились, что им заинтересовался «Спартак»?

— Так Саша в полном порядке, поэтому его и хотят. Но я не ожидал, что его трансфер в «Спартак» все еще возможен. Все-таки он столько лет в «Локомотиве».

— Насколько известно, Самедова хочет лично Каррера.

— А Карреру кто-нибудь хочет?

— Вы серьезно?

— Шучу, конечно. Но человек сидел-сидел, вдруг появился, а команда сразу заиграла. Он же ничего не сделал. Ха! Скорее Аленичев что-то сделал, хотя тоже вряд ли. Ладно, вы только не подумайте, что я все это серьезно.

— Думаете, на багаже Аленичева все?

— По-другому ведь не бывает, не может команда просто так взять и попереть. А если серьезно: «Спартак» хоть и набирает очки, но я все равно не понимаю, как они выигрывают. Каждый раз по 300 моментов около их ворот, выходы один в один постоянно. С другой стороны, они идут на первом месте. Без удачи ничего не бывает. Посмотрим, что будет с командой после зимних сборов.

***

— Вас тренировал Леонид Слуцкий, когда он еще был чуть ли не учителем физкультуры.

— Мне было 12 лет, он приехал в Камышин. Слуцкий попросил нашего тренера дать ему несколько человек. Мы впятером или вшестером поехали играть за «Олимпию». Леонид Викторович давал какие-то установки, но мне тогда было по… [фигу] — слушать еще какие-то указания. Я играл в нападении, чего мне там слушать. Он нас еще пару раз так вызывал, а потом предложил переехать в волгоградский интернат. Через несколько лет Слуцкий переставил меня на позицию опорного. Говорит, что все растут, уже бреются, а тебе маленькому тяжело будет там бороться. Там же еще все залеплены были года на два, особенно среди защитников.

— Как Слуцкий мог наказать?

— Мячи заставить таскать целый месяц. Он вообще тогда был истеричкой, с детьми-то тяжело работать. Если его вывести, мог серьезно наорать. Когда учебники не брали в школу, когда еще что-то. Слуцкий ведь в любой момент мог зайти в класс на уроки. Но его особенно выводили матчи, если мы играли плохо и не выполняли установки. Мог даже дать лещей в особенных случаях. Кто-то препирался, но я старался не спорить. Но это было давно и неправда: с годами Леонид Викторович стал намного спокойнее и уравновешеннее. Спасибо ему огромное за все, он очень многое для меня сделал.

— Что было необычного его в тренировках?

— Слуцкий любил смотреть все эти чемпионаты мира и Европы — какого-нибудь 1986 года. Мы смотрели вместе с ним. В 7 утра тренировка, в 9:40 — школа, а в 14:00 после школы — просмотр лучших голов чемпионата мира 86-го года. Эта кассета часа два шла, 500 голов, по три повтора каждого. Люди на пятой минуте уже засыпали. А Леониду Викторовичу-то не нравится, что все засыпают, он показывает, разбирает что-то. Но в тот момент интересно смотреть было больше ему, остальным тогда хотелось просто поспать.

Еще мы часто играли с маленькими мячами — сувенирными. Об стену их били, технику тренировали. В технике, правда, так никто и не прибавил. Ладно, шучу, прибавили, конечно.

— Со Слуцким вы оказались в «Уралане». Общались с Илюмжиновым?

— Он заходил в раздевалку, добрый хороший человек. До меня дарил за победы ордена или медали, Саморукову, например. Он вроде пенальти отбил. Причем Илюмжинов просил ордена ни в коем случае не продавать: он был готов их забрать обратно за 40 тысяч долларов каждый.

— Месячная зарплата?

— Мне платили тысячи 2 долларов в месяц. Для меня это было выше головы, потому что пришел с 5 тысяч рублей. Плюс премиальные — 5 или 10 тысяч долларов за победу.

— Каким тренером в «Уралане» был Игорь Шалимов?

— Мне понравился, человек с итальянским футболом, было интересно. Рассказывал, как в защите играть в линию. По утрам мы только это и слушали. Учил нас маневру: я играл опорного, делал вид, что открываюсь под защитника, за мной бежали нападающие соперника, а передача шла вперед. Я резко разворачивался, мне, свободному уже, возвращали мяч, который можно было закидывать на крайних или вперед. На угловых Шалимов учил ставить блоки, чтобы партнеры могли пробить без помех. Я не могу сказать, что в этом есть что-то такое невероятное, но мне было интересно.

— Получалось играть в линию?

— Не всегда. С «Сатурном» мы как-то забили на первой минуте, но к перерыву 1:3 горели. Шалимов в раздевалке сказал: «Пошли нафиг со своей линией, играйте персонально».

— Помогло?

— Нет, 2:5 попали.

***

— Многие после Евро-2008 уехали в Европу. Вы могли?

— Меня Ван Бастен в «Аякс» звал, в «Гамбург» приглашали. Почему не пошел? Да по той же причине, что и в «Зенит». Мне в «Динамо» хорошо было. Языка не знал, страшно было. Здесь ты дома, все неплохо идет, зачем менять что-то.

— Но здесь в Химках три тысячи зрителей, а там полные стадионы.

— «Арена Химки» — тоже хороший стадион, а играть надо для каждого зрителя, который приходит. Сейчас, когда мне 34, можно и в «Аякс» ехать, и куда угодно.

— Реально сейчас найти что-то в Европе?

— Ага, дом престарелых.

— А если что-то с зарплатой 7 тысяч евро в месяц, в простом клубе.

— 7 тысяч — это даже много.

— Хорошо, 2 тысячи евро.

— Блин, даже сейчас страшно! Конечно, поехал бы, только не успел бы до аэропорта доехать, как весь пoтом истек от волнения. Ладно, это все шутки. Я ужасно знаю английский, на уровне третьего класса. Это главная причина, почему не поехал никуда в молодости.

— Приехали бы и выучили бы. Почему нет?

— Да если здесь было хорошо, зачем ехать кому-то что-то доказывать? Да, возможно, новый вызов. Сейчас, конечно, понимаю, что тогда можно было хотя бы задуматься. Но все устраивало и казалось, что ехать никуда не нужно. Я немного жалею, что не рискнул, но даже если вернуть время назад, все равно не поехал бы. Потому что надо возвращать время вообще в первый класс, чтобы начать нормально учить английский.

Глеб ЧЕРНЯВСКИЙ, Иван КАРПОВ. «Матч ТВ», 20.12.2016