РОМАН ШИРОКОВ: «ПРОИЗОШЕДШЕЕ В «СПАРТАКЕ» — БЕЗУМСТВО»

Роман Широков побывал в гостях у «Чемпионата» и рассказал всю правду об уходе из «Спартака» и ЦСКА и провале сборной России на Евро-2016.

Широков, Роман Николаевич. Полузащитник. Заслуженный мастер спорта.
Родился 6 июля 1981 г. в г. Дедовске Московской обл. Воспитанник московской СДЮСШОР ЦСКА (первый тренер — Николай Михайлович Ульянов).
Клубы: ЦСКА-д Москва (1998–2001), «Торпедо-ЗИЛ» Москва (2001), «Буревестник» Москва (2002), «Истра» Истра (2002–2004), «Видное» Видное (2004), «Сатурн» Раменское (2005), «Рубин» Казань (2006), «Химки» Химки (2007), «Зенит» Санкт-Петербург (2008–2013), «Краснодар» Краснодар (2014, 2015), «Спартак» Москва (2014–2015), ЦСКА Москва (2016).
Чемпион России 2010, 2011/12, 2015/16 гг. Обладатель Кубка России 2009/10 г.
Обладатель Кубка УЕФА 2008 г. Обладатель Суперкубка УЕФА 2008 г.
Лучший футболист России 2012, 2013 гг.
Обладатель приза «Лидер национальной сборной» за 2012, 2013 гг.
За сборную России сыграл 57 матчей, забил 13 голов.
Бронзовый призер чемпионата Европы 2008 г. Участник чемпионата Европы 2012 г. Участник чемпионата Европы 2016 г.

В редакции «Чемпионата» Роман Широков не изменил себе. Мы почти три часа спрашивали его о не самых приятных вещах, и все время слышали этот резкий, уверенный, прямой и уникальный сарказм, превращающий в развернутый и понятный ответ даже фразу «не знаю».

«Готов рассмотреть варианты из РФПЛ, «Урал» уже звал»

— Роман, как отдохнули в Италии? И какие ощущения от отпуска, когда не надо думать о предстоящем сезоне, командах, контрактах? (Олег Никеров)

— Неплохо, в футболдаже поиграл. Там, под Кальяри, турнир уже 15–20 лет проводят — в честь праздника Феррагосто. Получилось, что у меня друзья отдыхали там. Даже легионер, итальянец, за нас играл. До финала дошли, а там победить было сложно уже — за команду соперника играл владелец отеля.

— Итальянцы поняли, что с ними играет капитан сборной России?

— Там своих звезд обычно хватает.

— В московской ЛФЛ (Широков играет в Западной любительской лиге за «Атлантис». — Прим. ред.) ажиотаж больше был?

— Ажиотаж был только на первой игре, а потом все привыкли. Но хорошо, наверное, раз люди не забывают.

— Был эпизод, когда подумали: зачем я закончил?

— Пока не было. Может, мало времени прошло. На большие стадионы особо не тянет, да и вообще у меня все время спорт. Два раза в неделю — тренажерный зал. Трижды — футбол. Пару раз — хоккей.

— Хоккей — с Сычевым и Мостовым?

— Они здорово играют, кстати. Правда, за другую команду, и, так получается, чаще мне проигрывают.

— Зачем вам столько спорта?

— Наш доктор Эдуард Безуглов (руководитель медицинского штаба сборной России. — Прим. ред.) говорит, что нужно всегда быть в кондициях, иначе после окончания карьеры сердечная мышца будет не готова.

— Но в таком случае она будет готова к продолжению карьеры. Есть хоть минимальный процент, что вы вернетесь? (Александр Новохацкий)

— Вероятность, может, и есть. Если что-то предложат из РФПЛ, то я готов рассмотреть.

— Важны задачи и близость к Москве?

— Можно и далеко. Важно, кто при этом будет тренером.

— Если тренер подходящий, ставит атакующую игру — готовы ехать в далекий Екатеринбург?

— Кстати, меня приглашал Григорий Иванов (президент «Урала». — Прим. ред.). На конференции РФС подошел, говорит: «Давай к нам зимой». Я отшутился. Сказал, что не поеду, раз им запретили играть в манеже. Иванов сказал: «Если ты приедешь, то нам разрешат».

— Надо ехать.

— Если задачи, тренер будут… Хотя, конечно, тут сын, семья, надо уроки делать.

— Желание играть у вас есть.

— Решать какие-то задачи — да. Поскольку таких предложений у меня не было — я закончил карьеру. Но вдруг еще появятся? А так, может, Сыч тоже думает, что вернется в футбол… Зря смеетесь. Он в хорошей форме, отлично двигается, не растолстел. Если что-то и потерял, то вполне может восстановить, учитывая его трудолюбие.

— Давайте так: если зимой вам предлагает контракт «Спартак», то согласитесь? (Егор Наумов)

— Пускай предлагают.

«С Федуном встречался три раза»

— Вас ведь приглашали в «Спартак» еще в 2008 году.

— Я рассказывал уже. Решили не брать в итоге, якобы из-за репутации. Зато через семь лет взяли. Видимо, репутация изменилась.

— В день вашего подписания «Спартаком» один из нас разговаривал с Леонидом Федуном по телефону. Он был очень доволен и сказал, что людей, которые тогда забраковали Широкова, уже нет в клубе.

— Я не знаю, есть они или нет. Наверное, нет. Мы встречались с Федуном перед подписанием контракта три раза, надо было быстрее обсудить детали.

— Каким он вам тогда показался? (Vova Smolnik)

— Один на один произвел впечатление вполне нормального человека. Может, Леониду Арнольдовичу не стоит давать интервью сразу после матчей на эмоциях, чтобы его не считали не совсем хорошо разбирающимся в футболе? Наверное, это должны подсказать люди из его окружения.

— Как-то раз выходящего к прессе Федуна то ли специально, то ли случайно остановил его зам Александр Жирков (заместитель председателя совета директоров московского «Спартака». — Прим. ред.). После этого владелец клуба к нам не выходил.

— И правильно сделал. Может, Федун приходит домой, остывает и у него уже совсем другое мнение складывается. А то, бывает, как наговорит…

— Федун вообще способен принимать решения по футбольным вопросам?

— Может, и способен. Мы же не знаем, кто их принимает на самом деле. Озвучивается, что Федун. Может, это и не он.

— А кто?

— Не знаю.

— Проблемы в «Спартаке» у вас начались почти сразу после перехода.

— У меня проблем не было.

— Даже с Якином?

— У меня были проблемы только с пяткой, потому что после операции не успевал набрать кондиции.

— То есть Якин был прав? Мы помним историю, когда Мурат сказал на пресс-конференции: «Романа нет в заявке, у него травма». После чего вы вышли к журналистам и ухмыльнулись: «Никакой травмы нет». После этого Широков уехал в аренду в «Краснодар».

— У меня в пятке был шуруп, который болел на холоде. На той тренировке еще Таски по ноге дал, вот я и закончил занятие на пять минут раньше. Якин спросил, что случилось. «Пятка болит», — отвечаю. А он недовольно: «Завтра не будешь готов?». «Буду, только доктор укол сделает». После этого Якин почему-то отправил меня домой, не внес в заявку. Может, ему не понравилось, что я раньше закончил? Но никакой травмы не было.

— Удивлены, что Якин не тренирует до сих пор?

— Удивлен только Жирков, он ведь ему нравился. Но кто хоть чуть-чуть видел, что делал Якин, вряд ли удивлен… Кого вообще Якин тренировал? «Базель»?! Только даже там болельщики были не в восторге от его футбола. Потом он в «Спартаке» ничего не добился.

— Его же вроде Моуринью рекомендовал.

— Не знаю. Вам что угодно могут сказать.

— Но болельщики хвалили Мурата за то, что доверял молодым.

— Кому?

— Давыдову и Кротову.

— И что? 0:4 — с ЦСКА, 1:2 — с «Уфой». Шестое место в таблице. Вот его доверие.

— Что было не так с Якином?

— Я не знаю. Может, он бы в следующем году чемпионом стал, если бы его оставили? Хотя вряд ли. Когда все не получается, негатив идет с разных сторон: и от него, и от футболистов, и от болельщиков. В такой ситуации создать что-то хорошее вряд ли можно.

«Я сам инициировал переговоры по уходу из «Спартака»

— Чей «Спартак» был сильнее: Аленичева или Якина?

— По составу у Якина даже получше, чем при Аленичеве. Но «Спартак» был сильнее при другом человеке — только Карпин в последние годы боролся за золото. Клуб всегда неплохо выступает осенью. Не знаю, что у них там произошло весной… Возможно, если бы его оставили, то первое место «Спартак» занял бы. Но та же самая команда плохо провела следующий сезон при Якине.

— Аленичев не тренер?

— Не скажу, что не тренер. Тренировал же.

— Но он не уровень команды, которая борется за золото?

— Без комментариев.

— Аленичев действительно пытался ставить спартаковский футбол?

— Конечно, если он говорил всем: «Я пытаюсь ставить спартаковский футбол».

— В чем это заключалось?

— В контроле мяча. Что-то разыгрывали, комбинации там. Вначале было хорошо, потом сбилось.

— Был ли период в работе с Аленичевым, когда вы подумали: «У этой команды большие перспективы»?

— В «Спартаке» такого не было. Никогда. Хотя вот тренировочные упражнения были нормальные. Только интенсивность не позволяла думать, что все будет хорошо.

— А если конкретно?

— Паузы между занятиями, квадраты, где нет постоянного движения. Они даже не статические, а просто выполняются в таком темпе… В общем, было не так много тренировочных дней с нормальной интенсивностью, приближенных к игровым условиям.

— После тактических занятий Аленичева вы понимали, как будет играть «Спартак»?

— Естественно. Нам же говорили и про контроль мяча, и про комбинации. Но одно дело на тренировках с фишками, другое — в матче. Значит что-то еще нужно было тренировать.

— Что?

— Игру.

— Тренироваться не на фишках, а против живых людей?

— Так они живые. Только на тренировках один уровень сопротивления, а в играх — другой.

— Аленичев ведь первым вам сообщил, что вы больше не будете играть из-за особенностей контракта?

— Нет. Ко мне Родионов (гендиректор «Спартака». — Прим. ред.) подошел и сказал: «Если такую-то бумагу не подпишешь — играть не будешь».

— Бумага — это отказ от автоматической опции продления контракта?

— Вероятно. Я потом узнал, что эту опцию изначально никто соблюдать не собирался.

— Тогда зачем они довели до предела, дали вам сыграть 14 матчей?

— А это у них надо спросить. Я даже представить себе не мог, что такое произойдет в нормальном клубе. Да и вообще, мог легко обходить этот момент. Если бы не получил желтую с «Уралом», а заработал ее в Грозном, то сейчас сидел бы здесь как игрок «Спартака».

— Так почему не обошли?

— Еще раз: я не мог предположить, что такое будет в нормальном клубе. Уверен, если бы не перерыв на игры сборной, они бы ничего не поняли. А в итоге пришел Родионов с этой бумагой.

— Он хотел договариваться или требовал ультимативно?

— Ультимативно, раз я не подписал. В ином случае можно было найти компромисс.

— Уже потом вас вызвал Аленичев?

— Наверное.

— Ну как это — наверное? Известно же, что вызвал и объяснил все нормально.

— Ха. То есть если тренер вас ставит 14 матчей, а потом внезапно перестает — это нормально?

— Нет.

— А что тогда «нормально»?

— Он может объясниться.

— Сказать: «Извини, не я здесь принимаю решения?»

— Да.

— А зачем этот тренер нужен тогда?

— Но он извинился?

— Что-то говорил, я не помню уже.

— Зато мы помним: группе журналистов под камеру он заявил, что только сумасшедший тренер может не ставить Романа Широкова.

— Значит, он сам себе дал определение…

— Зачем он вас возил на гостевые матчи, на скамейку сажал?

— Откуда я знаю? Может, выпустить хотел? Мне же можно было играть 44 минуты. Не скажу, что у меня был какой-то стресс из-за всего этого. Думал, вот, три игры осталось до паузы, а дальше все разрешится. Но за полтора месяца ничего не изменилось. Мы поехали в Абу-Даби на сборы. Там, после интервью Аленичева, где он сказал, что я и в контрольных матчах не буду играть, я уже сам инициировал переговоры, которые продолжались вечер и день.

— А был ли смысл запрещать вам играть на сборах?

— Видимо, они думали, что тот матч тоже войдет в копилку и контракт продлится… — с сарказмом говорит Широков. — Аленичев подошел прямо перед матчем: «Тебе рекомендовано не играть… ты, наверное, готов».

— А вы?

— Да какой здравомыслящий человек будет готов к тому, что ему запретят играть на сборах? Это вообще надо быть умалишенным, чтобы такое придумать. Безумство.

— На переговоры приехал Жирков?

— Мы переписывались по телефону, все вопросы решили. Это дело 10–15 минут.

— Он нормально общался?

— Со мной он всегда общался нормально.

— Вы верили, что возьмете со «Спартаком» золото?

— Каждый верит, а потом начинается реальность.

— Вы говорили, что у «Спартака» все вроде неплохо, но есть одна проблема, мешающая становиться чемпионом. Назовете?

— Не знаю, что у них бывает. Весной ведь там уже не был. Я в это время за медали борюсь, а «Спартак» — за шестое место. Может, у них обострение какое-то весеннее.

— Давайте иначе: сказываются ли на «Спартаке» истории со «сбитыми летчиками» — Карпиным, Дзюбой, Широковым?

— Конечно. Футбольный бог воздает по заслугам.

— Когда вы выкладывали фотографию болельщика с шарфом киевского «Динамо», понимали, что это на самом деле не Федун?

— Понимал, но уж больно похож. Только выше немного.

— Вам ее скинули или сами нашли?

— Скинули, конечно. Что, я буду гуглить: «Федун — фанат киевского «Динамо»?

— Вы понимали, что выложенная фотография могла повлиять на ваше будущее в «Спартаке»?

— Могла и повлиять. Но ни о чем не жалею.

— «Спартак» станет чемпионом в этом сезоне?

— Меня спрашивали на этот счет после их игры с «Локомотивом». Я сразу сказал, что впереди отрезок, по которому можно будет судить. После этого у «Спартака» была одна победа в четырех матчах. Все зависит от того, как начнут весну. Эту часть-то они доедут в тройке. Но чемпионом, думаю, будет «Зенит». ЦСКА — вторым.

«Слуцкий меня «убрал»

— В ЦСКА вам золотую медаль вручили? (Нургали, г. Костанай, Казахстан)

— Да, в торжественной обстановке. Играли в хоккей, Олег Яровинский (спортивный директор клуба. — Прим. ред.) приехал, передал награду прямо в раздевалке, ребята аплодировали… торжественно. Жаль, Сычева с Мостовым не было.

— Время в ЦСКА получилось скомканным.

— Какой приход — такое и время. Недостаточно все гладко было с контрактом. Сам переговорный процесс непонятный: сначала да, потом нет, потом снова да. То Гинер отсутствовал, то Слуцкий, то еще кто-то. Может, у них так со всеми, а не только со мной? Но дней на 10 мог раньше перейти. Глядишь, все закончилось бы по-другому. Дело-то не в физике — она за неделю набирается, — а в пробах разных вариантов, схем. У меня же в запасе было только 4 матча.

— Слуцкий говорил, на какой позиции вас рассматривает?

— Тогда говорил, что на основной, потом все поменялось после конкретных игр с «Ростовом» и Францией.

— К вам были какие-то претензии?

— Нет, я же ключевых ошибок не совершал. Просто после неудачного матча ему нужно было что-то поменять. Позже он уже добавил, что я в игре с «Ростовом» подборы не собрал.

— Почему не собрали?

— Мяч отлетает после этих длинных забросов — я же не знаю, куда. Не всегда удается предугадать и быть ближе к сопернику, чтобы сразу вступить в отбор. С Францией тоже непонятно. Да, первый тайм не получился, а во-втором, когда, возможно, французы нас немножко отпустили, мы уже старались в футбол играть. В той игре заработал голевой штрафной и участвовал в другой результативной атаке. Мало?

— Вы не очень понимаете, почему перестали играть. Слуцкий хоть одну беседу с вами провел?

— Одну — да.

— Он же мастер коммуникаций.

— Если разговоры про подборы это контакт, то, наверное, он действительно мастер коммуникаций. Больше ничего не было. Хотя нет, через месяц, после поражения в финале Кубка от «Зенита» (1:4. — Прим. ред.), это примерно после месяца моего сидения на лавке, он подошел и сказал: «Твоя роль — выходить и помогать команде». Я спросил: «А прошедший месяц у меня что, была какая-то другая роль»? Я что, все матчи в основе играл, чтобы теперь нужно было выходить и помогать? Или, может, у меня другие цели были?!

— А зачем он это говорил?

— Может, решил обозначить, мол, после поражения от «Ростова» убрал, а сейчас менять ничего не буду. Ну я и ответил: «Раз ничего другого нет, готов к такой роли». Опять же, ЦСКА выиграл чемпионат — вопросов к нему нет. Ко мне, по новой роли, думаю, тоже.

— У нас есть. Когда «Зенит» громил ЦСКА, вы на бровке отрешенно переговаривались с зенитовцами, улыбались.

— Во-первых, счет уже был 1:4, а игра — безнадежная. Во-вторых, я уже знал, что не сыграю, потому что был после болезни — до этого в Екатеринбург прилетел с температурой 39. Три дня был под капельницей.

— Когда вам стало понятно, что контакт с ЦСКА продлен не будет? Уже после «Ростова» с Францией?

— Нет, как раз после «Зенита». Когда был откровенно плохой матч, а меня не выпустили в следующем — в этот момент стало все понятно. Тогда «Мордовии» вроде семь накидали.

«Если вы чемпионы, почему вы жметесь к воротам?»

— Вы смотрели матч ЦСКА с «Монако»?

— Второй тайм. Первый — урывками. Ребенку нужно было учить правила русского языка. Работали с ним над правилом — корень и однокоренные слова. Если честно, не нашел разницы с игрой против «Тоттенхэма» — было полное преимущество соперника и логичный гол.

— 40-й для Акинфеева.

— Это не его вина. Он, может, из 40 голов только в одном виноват. Но серия, конечно, давит на команду, ЦСКА хочет играть на ноль и ошибается. Мне обидно за Игоря, он феноменальный матч выдавал, но ребята не подстраховали. Думаю, что с такой игрой в следующем матче серия вряд ли прервется, а вот с «Байером» надо пробовать.

— Что не так с ЦСКА в Лиге чемпионов?

— Так не всегда было, но последний год особенно явно. Если вы чемпионы, если хотите куда-то идти, то должны поставить другую игру, а не жаться к воротам и выбивать.

— Причина — в тренерской стратегии?

— Ну, а в чем еще? Хотя тренер вроде адекватный — должен знать, из-за чего результата нет.

— Знаете, болельщики ЦСКА баннер вывесили с портретом Слуцкого. Согласны с содержанием?

— Я согласен только с тем, что с таким футболом показывать чего-то сложно. Тренер, надеюсь, и сам это понимает.

— Есть мнение, что у ЦСКА просто не хватает денег.

— То есть когда выигрывали чемпионат — проблем не было, а теперь нет игроков и денег?! У меня точно не было ощущения, что в клубе чего-то не хватает.

— Как думаете, сколько еще Слуцкий продержится в ЦСКА?

— Все зависит от результата. Вероятно, игрой не доволен ни он, ни болельщики, как мы уже знаем после ваших слов о баннере. В Лиге чемпионов тоже дела не складываются. Сыграли со счетом 1:1 и должны были действовать агрессивнее дома. Но все зависит от результата. Мы с «Зенитом» как-то с шестью очками из группы выползли, и сразу другое настроение.

— Слуцкий или Аленичев?

— Слуцкий.

— Почему?

— Тренировки хорошие, интенсивные. Команда качественная. Паулино Гранеро очень благодарен — с ним было интересно работать, он многому меня научил. Паулино говорил, что я его буду ненавидеть?! Но могу сказать только «спасибо».

«40 минут думал, ехать на Евро или нет»

— В ЦСКА у вас довольно быстро возникло понимание, что клуб не продлит контракт. Чувствовали ли вы, что не поедете на Евро?

— Я был уверен, что не поеду. Причем еще за месяц до конца чемпионата. Как-то мы заехали на базу перед матчем, где обычно собирались все вместе — смотрели хоккей, футбол. Так вот, кто-то обсуждал отпуск, я к слову спросил: «Может, мне вообще билет не во Францию, а в другое место взять»? Слуцкий ответил: «А тебе не за что волноваться, ты в списке на сто процентов».

— Поверили?

— А смысл не верить? Хотя я понимал, что не поеду, чувствовал это. За три дня до объявления списка мне уже люди сказали, что не еду на 70 процентов. В день победы над «Рубином» известили, что не еду точно.

— Тогда уже думали заканчивать карьеру?

— В тот момент — нет. Но понимал, что это конец. Кто возьмет игрока, который не играет за клуб и выпадает из сборной?!

— Как вы узнали о вызове?

— Подошел Слуцкий уже в аэропорту. Сказал: «Подумай, у меня для тебя есть вариант. Ты едешь на Евро, при этом будешь четвертым игроком на своей позиции. Но мне не нужны отрицательные эмоции. Так что решай».

— Неожиданно. Есть варианты, почему он так сделал?

— Может, его устраивало, как я в ЦСКА сижу, подсказываю там, общаюсь?! Хотя, думаю, он просто хотел, чтобы именно Широков отказался. Мол, предложение было, но последовал отказ. Я взял время на размышление, звонил семье, знакомым. Минут 40 все заняло.

— Был хоть один человек, который сказал: «Не вздумай ехать»?

— Вот все как раз советовали ехать, я сам не хотел. А какой смысл?! Да, последний чемпионат Европы, но я третий-четвертый на своей позиции. Есть еще Паша Мамаев, Олег Иванов, Саша Головин — мне об этом Слуцкий сказал.

— Слуцкий был рад, когда вы ответили согласием?

— Там все были рады, мы ведь чемпионство взяли. Причем к тому моменту еще не было известно, что Алан не поедет.

— Вы чувствовали благодарность? Все-таки не играли, а тут Слуцкий дарит праздник футбола.

— Нет.

— Вообще?

— Непосредственным участником праздника футбола я уже был два раза. И почему еще нужно быть благодарным, если сумку с формой и конкретным 15-м номером до этого уже дали другому человеку? Артуру Юсупову.

— Ситуация бредовая.

— Надо у тренера спросить: бредовая или нет? Но на мой взгляд, вызвать человека на Евро, дать экипировку, а потом отцепить — это некрасиво.

— Вы говорили с Артуром?

— Во-первых, я уже позже узнал, что это именно он. Во-вторых, я не должен оправдываться, это не моя проблема. Мы общались уже в сборной, все это сводилось к шуткам.

«Слуцкий запретил отдавать мяч центральным полузащитникам»

— Странно все начиналось на Евро.

— И продолжилось. Если честно, ждал большего от Евро, но не думал, что тренер придумает такие масштабные преобразования в тактической схеме. В принципе, по тому, как играли в товарищеских матчах перед турниром, для всех здравомыслящих людей было очевидно: ничего хорошего не будет.

— Но в товарищеской встрече с Чехией в первые 20 минут смотрелись неплохо.

— У каждой команды бывают хорошие 20 минут.

— Давайте представим, что мы не здравомыслящие.

— Это печально.

— Да. Но мы не ожидали, что в сборной все будет так плохо. Почему это понимали вы?

— Вы же видите, как играет команда. Нет позиционного нападения, осмысленных переходов. Все моменты создаются так: когда кто-то ударил вперед, Дзюба или Кокора поборолись, скинули куда-то, кто-то пробил. Ничего с розыгрыша мы не создавали — и в таком случае добиться чего-то положительно почти невозможно.

— Это вопрос исполнителей или стратегии?

— Больше стратегии, конечно. Нам другая тактика и стратегия принесла успех в первых пяти или шести матчах Слуцкого в сборной.

— Почему он все поменял?

— Надо у него спросить.

— Он же сказал: игроки были не готовы к тому, чтобы играть в другой футбол.

— Без комментариев…

— Хорошо, новую тактику мы тоже не понимали. Три форварда, один из которых все время борется за выносы, а двое других бегают к своей штрафной…

— Да я тоже много чего не понимал.

— Но в команде обсуждали тактику?

— Обсуждали, конечно.

— Были те, кому она не нравилась?

— Наверное, были.

— Так что мешало обратиться к тренеру группой — мол, так у нас ничего не получится — и повлиять на тактику.

— Как говорила одна группа: повлиять невозможно.

— Группа — те, кто ходил в раздевалку к тренеру, имел на него влияние, а потом признавал: «Мы — говно»?

— Да.

— Это Василий Березуцкий?

— К нему отношение у тренера немного другое, чем к остальным. Значит, им так комфортнее. Другое дело, что это логичный процесс, когда тренер обращается к лидерам.

— Но к вам он никогда не обращался?

— Я в ходе карьеры никогда не пытался обсуждать с тренером состав. Это не мое дело.

— Давайте иначе. Слуцкий объяснял: «Мы будем играть так, потому что…»

— …Хотим добавить агрессии и скорости.

— И все?

— А что еще он мог сказать?! Да, агрессии и скорости. Только непонятно, зачем нам нужны три нападающих, которые бегают туда-сюда, в основном обороняются и несвежие получают мяч впереди.

— Ну как бегут? За Бэйлом Смолов уже не смог, что потом вспомнил Слуцкий, объясняя поражение и безразличие.

— Тот момент не очень хорошо характеризует Федора. Нужно было бежать до конца и не останавливаться. Лучше травмируйся, но покажи, что ты работаешь до предела. Хотя в целом он, нападающий, три матча пахал от лицевой до лицевой. Работал, носился, отбирал.

— Разберите для нас некоторые моменты. Например, мяч выносится на Дзюбу, он выигрывает борьбу, но рядом в радиусе 30 метров никого нет. Таких эпизодов много. В чем смысл?

— Смысл — чтобы зацепиться за мяч. Он же не может на голову его себе приклеить, вот и сбрасывает куда-то. А дальше мы показываем статистику: Дзюба выиграл 60 процентов единоборств. Все, смысл, видимо, только в этом. Потому что даже если Артем борьбу выиграл, то сбросить мяч своему партнеру под таким давлением достаточно сложно. А помощь не всегда поспевала из-за большой занятости в обороне…

— Выносы — это стратегия тренера?

— Перед игрой с Англией Слуцкий категорически запретил начинать атаки через центральных полузащитников. То есть вообще запретил отдавать им мяч низом. Можно было только бить вперед, собирать подборы.

— Идем дальше. Первые 20 минут с Уэльсом. Смольников и Комбаров постоянно принимают мяч на фланге, в штрафной уже 5–7 наших, любой вынос заканчивается контратакой.

— Ну да, они должны были нагружать. Никто же не думал, что мы будем проигрывать борьбу в чужой штрафной и плохо собирать подборы.

— Так подборов не было почти. Валлийцы выносили мяч далеко вперед либо клали его себе в ноги и начинали быстрые контратаки. Получается, опорные виноваты?

— Все виноваты. Не может быть одного-двух виноватых при таком результате! Это был вообще не наш день. Другое дело, что тактика, по которой играл Уэльс, очевидна. Я не знаю, почему Леонид Викторович решил, что они отойдут назад всей командой, будут жаться к воротам и мучиться от того, как мы полируем их навесами. Там ведь тоже умный тренер, который все разобрал.

— Почему Широков из четвертого запасного в тот день стал основным, но при этом тактика особо не изменилась?

— В решающем матче я стал основным за 15 минут до начала установки.

— Ах вот оно что.

— Ну мы все ждали, восстановится ли Олег Шатов.

— То есть наигрывалась тактика с Мамаевым и Шатовым… Но вы же с Олегом разноплановые игроки.

— Это нам с вами так кажется, а тренеру — иначе.

— При этом вы утверждаете, что обстановка в команде была нормальной.

— Да. Конфликтов не было.

— Даже у Павла Мамаева?

— А с кем он конфликтовал? С тренажерным залом?

— У нас есть разные версии. Якобы разговор был на отвлеченные темы. Широков поругался с Глушаковым, Мамаев полез разнимать — и получил.

— Занятная история. Доля логики есть. Обычно получает тот, кто разнимает. Если из этого исходить, то все было именно так. Еще была версия, мол, кто-то выражал недовольство методами Слуцкого, а я заступился.

— Эта — совсем странная. Чаще всего в последнее время приходится слушать такую: вы троллили «Спартак», Глушаков жестко ответил, вы попытались его ударить, но промахнулись, а он сам попал уже по Мамаеву.

— Я троллил «Спартак»?! Мне кажется, что лучше всего его троллят его бывшие игроки и, например, воспитанники, которые уходят и берут титулы.

— Если резюмировать — как, на ваш взгляд, должна была играть сборная?

— По той тактике, которая приносила результат.

— Как эта тактика должна была функционировать, если выбыли ключевые футболисты?

— А кто выбыл-то? Дзагоев?! Так есть же Мамаев, Глушаков. Они вроде умеют в футболиграть, доказали это. Денисов?! Ну тогда этого немца тогда зачем звали?

— В обороне играть.

— Так он играл в опорной зоне, мог исполнять роль Гарика. Были разные варианты. Это легче всего, повторю, объяснять. Тренер всегда прав — это аксиома. А потом вам скажут: игроков не хватило…

«Чемпионат», 24.10.2016