ЮРИЙ ВАСИЛЬКОВ И ЭДУАРД БЕЗУГЛОВ: «КАПЕЛЛО ЗАСТАВЛЯЕТ ВРАЧА РИСКОВАТЬ. В ОТЛИЧИЕ ОТ МОУРИНЬЮ»


Александр Львов, Юрий Васильков и Эдуард Безуглов. Фото: sport-express.ru

Гостями «Спорт-Экспресса» стали бывший и нынешний врачи сборной России по футболу Юрий Васильков и Эдуард Безуглов.

Они отвечают за благополучие тех, чье здоровье стоит миллионы. Но при этом ни один, ни другой в роскоши не купаются. И когда их спрашивают: «Сколько зарабатываете за такой риск», — то в ответ слышат: «Рэкетиры в наши двери не ломятся». Выходит, и впрямь не в деньгах счастье…

Васильков начинал в те годы, когда модные нынче слова «президент», «контракт», «трансфер», «агент» еще не были в ходу. Безуглов окунулся в это беспокойное дело, когда уже закрутились большие деньги, появились хозяева клубов, пришло новое игровое поколение. У поседевшего Юрия Сергеевича вся грудь в крестах, молодой Эдуард Николаевич лишь на пути к этому. Но главное, что их объединяет, — высочайшая ответственность, которая не оставляет права даже на мизерную ошибку. А потому следуют они одной заповеди: не навреди. Именно это больше всего ощущалось в нашем разговоре. Какую тему мы ни затрагивали бы.

ПЕРВЫХ ПАЦИЕНТОВ ВСПОМИНАЕМ С ГРУСТЬЮ И УЛЫБКОЙ

— Недавно представлен новый главный тренер нашей национальной команды Станислав Черчесов. Насколько мне известно, вы с ним оба знакомы.

Васильков: — Еще бы! Сначала мы со Стасом встретились в «Локомотиве». Потом вместе работали в «Спартаке», сборной… Прежде всего, это был голкипер с железным характером победителя. Такие от своей цели не отступают. Время показало: все это Черчесов захватил с собой и в тренерское дело.

Безуглов: — До этого мы со Станиславом Саламовичем знали друг друга только заочно. А вот лично познакомились совсем недавно. И он сразу же произвел впечатление человека твердого, уверенного в себе, знающего, чего хочет, к чему стремится. В нем чувствуется человек-победитель. Наверное, именно такой тренер нужен сейчас нашей сборной.

— Очень важная информация от людей, которые просто обязаны обладать профессиональной интуицией. А спустя столько лет можете вспомнить своего первого пациента-футболиста, пообщавшись с которым, поняли, что вас ждет в будущем?

Васильков: — У меня это произошло в 33 года, когда Эдика еще на свете не было. (Смеется.) В Запорожье «Локомотив» встречался с местным «Металлургом». В середине матча неожиданно травму получает Толя Сальников — однофамилец знаменитого спартаковца. Понятно, я бросился оказывать ему помощь. К счастью, ничего страшного — проходной момент. И мог ли тогда подумать, что через много лет встречу его рядом с автомобильным рынком, где он торгует газетами. Представляете, еле узнал Толика — располнел, лицом изменился. А какой был талантливый нападающий — быстрый, с хитрецой, какие надежды подавал! Если бы он меня не окликнул, наверняка прошел бы мимо. Вот ведь как судьба сложилась. Для того футбольного поколения такое, увы, не редкость.

Безуглов: — А у меня первым пациентом в «Локомотиве», где я начал работать, оказался Дима Сычев. И ему по ходу дела нужно было быстро сделать внутривенную инъекцию. Сразу как молнией пробило: такой дорогущий футболист, а я могу от волнения промазать иголкой мимо вены. Но обошлось. Считайте, боевое крещение прошло.

— Но, наверное, Эдуард, память еще что-то и из забавных историй хранит?

Безуглов: — Таких хватает. К примеру, был курьезный момент, который нет-нет да вспоминаю с улыбкой. В Баку, в отборочной встрече с Азербайджаном, кто-то из защитников хозяев жестко встретил Кержакова. Тот громко кричит и падает на газон. Капелло дает мне отмашку — быстро на поле. Бегу и думаю, что там с нашим бомбардиром — слишком уж сильно кричал… В это время судья удаляет нарушителя с поля, а Сашка, улыбаясь, подмигивает — мол, все в порядке, док, все нормально, небольшая футбольная хитрость.

— Ваш коллега, уважаемый Савелий Мышалов, в интервью признался, что самым проблемным футболистом в его практике был Марат Измайлов, который постоянно требовал особого врачебного внимания. Вам с такими приходилось сталкиваться?

Васильков: — Мне больше всего проблем доставляли легионеры. Кебе вот, к примеру. Русский напрочь учить не хотел. При этом защитник классный и нужен был Романцеву. От процедур и уколов отказывался — в номере в туалете запирался и часами не открывал, как ни уговаривал. Приходилось с ним нянчиться, на пальцах объяснялись. Особенно голова начинала болеть, когда иностранцы появлялись после двух выходных.

— Неужели в загул уходили?

Васильков: — Да нет, они, слава богу, непьющими были. Но отрывались по другой части — женской. Ночные бары, танцы, девочки. Приходили ко мне на взвешивание заспанные, со слезами на глазах умоляли их «отмазать» от тренировки.

— Но ведь не все же легионеры вас так доставали?

Васильков: — К счастью, да. Вот Робсон быстро стал своим. На тренировках не ныл, от работы не отлынивал, 10 — 12 мячей за сезон забивал. Когда Робик уезжал из «Спартака», то плакал. Или полузащитника Моцарта помните? Ободрал он как-то бедро. Подошел ко мне без всякого нытья, взял простой пластырь, залепил раны наживую и побежал играть дальше. Я был поражен.

Безуглов: — А я вспоминаю Диму Торбинского, с которым пересекался в «Локомотиве» и сборной. Настоящий мужик! Количество травм в его карьере просто огромно. И честь ему и хвала, что он всегда восстанавливался и до сих пор выступает на высоком уровне.

РЕКОМЕНДАЦИЯ РОБЕРТО КАРЛОСА

— Главный боец на вашей памяти?

Васильков: — Однозначно, Хлестов! Не зря его в команде «железным Барези» звали. Играли мы против Уэльса, и столкнулся он с Гиггзом. До сих пор помню этот страшный звук… Ну, думаю, конец Димке. А он чуть полежал — и вперед прихрамывая. В сборной сейчас парочка таких стальных солдат не помешала бы.

Безуглов: — Вообще бойцом готов назвать каждого. Если говорить об «Анжи», где тоже работал, то прима-балериной там был Это’О. С ним было поначалу непросто. Парень практически занимался собой сам. Говорил: «Знаете, доктор, я 17 титулов выиграл, и никогда ничего, кроме льда и вольтарена, не использовал». Потом как-то у него сухожилия на стопе воспалились. Так он звонил своему врачу в «Барселону», чтобы тот одобрил мои советы. Впрочем, я был только «за». А когда Рамон Хугат все одобрил, никаких проблем у нас в дальнейшем не возникало. Еще проблема была в месяц Рамадан, когда многие ребята в «Анжи», согласно традиции, не ели и ночами не спали. Момент для работы сложный, но все относились с пониманием.

— А что скажете о легендарном Роберто Карлосе?

Безуглов: — Только самые теплые слова. Уникальный футболист и потрясающий человек. Я, кстати, во многом благодаря ему попал в сборную. Как-то он хорошо отозвался обо мне в разговоре с Капелло, и тот пригласил поработать с ним. Среди российских футболистов железным характером выделяется Вася Березуцкий, несколько раз выходивший с травмами, с которыми просто нельзя выходить на поле. Еще, помнится, Олег Шатов получил в матче со Швецией тяжелое повреждение голени после стыка с Вернблумом. Потом мучился несколько месяцев, но через боль играл. С такими бойцами нашему брату-врачу легче.

— К слову, на братьев Березуцких можно рассчитывать на чемпионате мира-2018?

Безуглов: — По тому, с каким высочайшим профессионализмом они относятся к питанию, режиму, тренировочному процессу, лично у меня это сомнений не вызывает.

— А Игнашевич не поспешил с завершением карьеры в сборной?

Безуглов: — Насколько я понял, Сергей не объявлял, что окончательно попрощался с национальной командой. И если тренер его позовет, то он наверняка готов будет продолжить выступления. Исключительный профессионал! Другое дело, что лучше Игнашевича его организм не знает никто. И он трезво смотрит на вещи. Но я за Сергея!

— Как врач сборной вы в курсе, в каком сейчас состоянии Дзюба?

Безуглов: — Есть небольшие проблемы с коленом, но к матчу с ЦСКА он должен быть готов. Болельщики армейцев могут не переживать.

— Вопрос на засыпку. Вы заходите в ресторан и видите игрока, в хлам пьяного. На следующий день «сдадите» его тренеру?

Васильков: — На трезвую голову на базе с утра жестко поговорю с гулякой. Если после этого условный «Петя» отработает тренировку как следует, и тренер его похвалит, то все останется между нами. Потому что, если я его сразу «сдам», то футболисты начнут считать меня стукачом. Вообще работа врача в команде — это хождение по канату. Цирковой номер. Хотя бывают разные случаи. Как-то Николай Петрович Старостин попросил меня «зашить» одного футболиста. Я все сделал. Но парень так и не заиграл, хотя надежда была. Но алкогольные проблемы сейчас в прошлом. Нынешнее поколение получает такие деньги, что пить им некогда.

Безуглов: — Я с первого раза тоже о нарушителе режима тренеру не сообщаю. Но предупреждаю парня — при повторной ситуации обо всем обязательно расскажу. Мы же общее дело делаем.

КАК ГЖЕБИК СКАНДАЛИЛ С КАНЧЕЛЬСКИСОМ

— C кем из тренеров было сложнее всего работать?

Васильков: — Эдуард, наверное, согласится со мной. Врач — золотая середина в команде. Есть тренер, игроки, а между ними — доктор. Я пережил многих тренеров. Но прежде всего запомнил Бескова и Романцева. С Константином Ивановичем всегда было непросто. И расслабиться в команде он ни кому не позволял. Да и непредсказуемостью своей Бесков славился. Допустим, доложишь ему утром, кто может сегодня тренироваться, а кто нет. А перед вечерним занятием он вдруг начинает удивляться, почему ему о ком-то не сообщил. Хотя список всех фамилий у него в руках. Но ничего, три сезона бок о бок с ним оттрубил.

— С Романцевым проще было?

— Дай бог здоровья Олегу Ивановичу. Этот человек сжигал себя в футболе. И не знаю, сможет ли он снова вернуться к прежней работе. Проработал с ним 14 лет. Каждый день в 8.45 — летучка, а в 23.00 докладывал ему о состоянии команды. Это было всегда! Таков порядок. Я видел его как игрока, как тренера и как человека после футбола. И если взять результаты, которых он добился, вряд ли в ближайшее время кто-то их повторит. Романцев жил игрой. Когда бы к нему в номер ни зашел — утром, днем или вечером, — на экране телевизора только матчи.

Безуглов: — Юрий Сергеевич, когда вы совмещали работу в сборной и «Спартаке» ,не возникало проблем с врачами из других клубов?

Васильков: — Эдуард, это такая мутная история. Когда еще не существовало мобильников, всегда рассылал коллегам письма с просьбами дать оценку состояния кандидатов в сборную. Увы, редко кто отвечал. А вот когда появились сотовые телефоны, стало гораздо проще взаимодействовать.

— А дружили с другими клубными врачами?

Васильков: — Нет, дружбы с коллегами-докторами почему-то не было. Конечно, мы вежливо желали друг другу здоровья, но не побед.

Безуглов: — Очень узкая конкурентная среда?

Васильков: — Увы, так и есть. Своеобразная конкуренция. Даже на семинарах встретимся, поздороваемся и разбегаемся.

— А работа с российским тренером и иностранным специалистом сильно отличается?

Васильков: — Мне одного иностранца хватило на всю жизнь! Был такой тренер Гжебик в «Динамо». Он почему-то сразу невзлюбил Андрея Канчельскиса, обвинив его во всех смертных грехах. После сбора в Испании началась тяжба — чех виноват или футболист. Меня вызывали в суд. Выясняли — пил парень или не пил. Грязная история. Андрей столько лет отыграл в «Манчестер Юнайтед», а тут такая унизительная проверка. Да, был от него запах, но это не повод для тренера затевать скандал.

— То есть вы заняли сторону футболиста?

Васильков: — Конечно! Судья у меня такие непонятные вещи спрашивал. Я однозначно был на стороне Канчельскиса. Мне рассказывали, как к Николаю Петровичу Старостину раз подвели пьяного футболиста. А тот руками развел: «Этого не может быть, не верю». Он защищал игроков, понимал, какой у них тяжелый труд. Особенно в то время, когда зарплаты были небольшими. Футболисты тогда были рады, что везли из-за границы джинсы или всякое барахло, которое сейчас можно увидеть на каждом углу.

— Вам, Эдуард, ведь тоже довелось с иностранными тренерами потрудиться.

Безуглов: — Поработал с Капелло в сборной и совсем чуть-чуть с Гусом Хиддинком в «Анжи».

— У итальянца тяжелый характер?

Безуглов: — Это человек со своими принципами. К примеру, на первом собрании Фабио сказал: если узнает, что футболист несправедливо обидел администратора или врача, в сборной его не будет, независимо от того, ведущий он исполнитель или нет. В общем, если соблюдаешь установленный порядок, никаких проблем у тебя не возникнет. При этом меня поразил его кругозор. Он лично знаком с Папой римским, находил время в выходной день на сборах на посещение музеев. Все отсыпались, а Фабио рано вставал и куда-то ехал. Нельзя сказать, что Капелло — деспот или тиран. Просто когда он просил футболистов не сидеть за playstation в три часа ночи — это, по-моему, нормальное требование.

Васильков: — В мое время ребята картишки любили разбрасывать под интерес.

Безуглов: — А сейчас их заменили компьютерные игры. У меня с Капелло никаких проблем не было, поскольку его требования были одинаковы для всех.

— Тренер советуется с врачом, определяя нагрузки игроков?

Безуглов: — Уже довольно давно мы не только лечим спортсменов, но и постоянно контролируем их функциональное состояние. И Хиддинк, и Капелло, и Леонид Викторович Слуцкий прислушивались к мнению врача. Могут снизить нагрузки футболистов или освободить от тренировок, если мы видим какие-то проблемы по анализу крови. Юрий Сергеевич правильно заметил, что врач должен быть еще и психологом. Поэтому, когда видишь, что человеку уже тяжело переносить нагрузки, можно посоветовать тренеру дать ему небольшую передышку, оставить его в отеле. И потом этот футболист тебя отблагодарит хорошей игрой, хорошим настроением.

ВОПРОС ОБ УЧАСТИИ ШИРОКОВА В МАТЧЕ С АВСТРИЕЙ РЕШИЛСЯ ЗА ТРИ МИНУТЫ ДО НАЧАЛА

— А меню вы с главным тренером согласовывали? Капелло, например, не настаивал только на спагетти?

Безуглов: — Капелло очень трепетно относился к этому вопросу. Мы две или три недели обсуждали меню. И в итоге он настоял на том, чтобы в сборной был повар.

Васильков: — Сейчас, с приходом Станиславом Саламовича, у вас, наверное, в сборной будет кавказская кухня.

Безуглов: — Так это же хорошо. Лишь бы выигрывали.

— В работе врача в сборной и клубе есть различия?

Васильков: — В сборной легче. Там к тебе все приходят здоровые и мотивированные. Все тебе рады. Да и интриг там поменьше. По крайней мере так было в мое время.

Безуглов: — Интриги, наверное, отсекаются на более низком уровне.

Васильков: — Когда побеждаешь, ничего подобного не возникает. Как только начинается спад, вот тут всем достается, в том числе и медицинскому персоналу.

Безуглов: — В сборной приходится чаще рисковать. Во время предматчевого сбора ты должен четко ответить на вопрос тренера: сможет ли футболист восстановиться к матчу. Здесь важно не усугубить травму. И права на ошибку нет.

— То есть нужно отвечать либо да, либо нет?

— Васильков: — А если игрок в итоге получит повреждение, он же может потом сказать: вот, доктор решил, а я же вам говорил… И тогда тренер займет сторону футболиста.

Безуглов: — Участие Романа Широкова в матче со Швецией решалось за три минуты до стартового свистка. На разминке. У него было мышечное повреждение, полученное за три дня до встречи. Но Роман сказал, что готов выйти на поле. И в итоге как сыграл! Получается, не прогадали.

— Юрий Сергеевич, у вас примерно такой же момент был с Мостовым перед матчем с Францией?

Васильков: — Саша мне вообще должен сказать спасибо. Когда мы познакомились, он был болен воспалением легких. Предыдущий доктор просто лечил его, что называется, на ходу. А я сразу решил: парня надо хорошо обследовать, проверить. Это было в 89-м году. Мостовой полгода лечил тот недуг.

— И Романцев терпел?

Васильков: — Терпел. Когда Мостовой вернулся в команду, я посоветовал ему еще три недели взять паузу, адаптироваться. Но Романцев меня не послушал, так как интуитивно почувствовал, что игрок уже отдохнул.

— Вам же еще один человек должен быть благодарен по гроб жизни — Тиагу Силва, выступающий за ПСЖ и сборную Бразилии.

Васильков: — Я бы очень хотел его увидеть, обнять. В «Динамо» в 2005-м привезли сначала 12 легионеров, потом еще четверых. Среди них оказался Тиагу. Мне сразу сказали, что это самый ценный футболист. А он все время кашляет и кашляет. Я ему дал противовоспалительное — температура как была, так и осталась. Тогда поехал вместе с ним в госпиталь. Сделали рентген легких, и то, что показал снимок, повергло меня в шок. Когда рассказал Олегу Ивановичу, он сразу закурил. А дальше стали лечить Тиагу, поставили на ноги. И потом он стал капитаном сборной Бразилии и «ПСЖ».

ГОЛ УКРАИНЫ ФИЛИМОНОВУ — ЗАГАДКА НА ВСЕ ВРЕМЕНА

— Давайте немного поговорим о прошедшем Еurо. В одном интервью Слуцкий сказал, что в сборной была группа игроков, которая не выдерживала предложенных нагрузок. Как это могло произойти с опытными людьми?

Безуглов: — Сами игроки на усталость не жаловались. Мы каждый день делали специальные пробы, а тренер по физподготовке Паулино Гранеро контролировал восстановление ребят. Все было, как и ожидали. Вообще дней с двумя тренировками было всего шесть. Если тренер считает, что нагрузку кто-то не выдержал, то, вероятнее всего, ключевую роль в этом сыграло сопутствующее психоэмоциональное напряжение.

— Леонид Викторович с сожалением констатировал, что футболисты в клубах были лишены конкуренции за место в составе, а потому оказались не приучены к борьбе в экстремальных ситуациях. Согласны ли вы с этим?

Безуглов: — Конкуренция в клубах в любом случае есть. Таков закон спорта: только соперничество заставляет становиться лучше и лучше. Тренироваться можно сколько угодно, но оптимальный заряд получишь только в матчах, участие в которых ты завоевываешь в борьбе с сильным конкурентом. К сожалению, не во всех клубах это есть. Не просто так американский дзюдоист Трэвис Стивенс, завоевавший серебро в Рио, проводил спарринги с нашими ребятами. Он тренировался с сильнейшими.

Васильков: — Наблюдая во Франции за сборной, заметил какую-то неуверенность и растерянность. Видимо, была такая обстановка вокруг, что играть хотели, но не получалось.

Безуглов: — Соглашусь с этим.

— Всем запомнилась победа на «Стад де Франс» в 1999-м над Францией. Романцев сказал тогда, что сборная была одной семьей. Может, на Euro не было такого же единения?

Васильков: — В национальную команду приезжают сильнейшие футболисты из разных клубов, разных поколений. В 99-м году основа была спартаковская, где Романцев знал всех как облупленных. Сейчас тоже знает, но не настолько. Результат показал — времени познакомится ближе и стать семьей не получилось.

— Согласны, что тот стал для сборной знаковым?

Васильков: — И прежде всего потому, что мы пришли в команду в разгар отборочного цикла, когда не было за душой ни одного очка. А тут предстояла встреча с чемпионами мира на их поле. Конечно, опасались французов, а они — Мостового, который был тогда на вершине футбольной карьеры. Журналисты мне проходу не давали. Все спрашивали про Сашу — будет ли играть? А у него проблемы с пахом. Сделал анестезию — на один тайм должно было хватить. Но на 26-й минуте Мостовой дал понять, что не может продолжать. Поле вязкое — при других условиях мог продержаться и подольше. Но ребята не стали никого бояться и пошли вперед.

Безуглов: — Похоже, вели себя португальцы в финале на недавнем Euro, когда, потеряв после травмы Криштиану Роналду, бились с французами за каждый метр поля.

— Юрий Сергеевич, помнится, перед важными матчами вы приглашали в сборную батюшку. Перед отборочной встречей Euro-2000 с Украиной он в Тарасовке благословил всех игроков. Не пришел только Филимонов, который на следующий день пропустил немыслимый гол, лишивший нас финала. Как думаете, связано ли это?

Васильков: Чудесный батюшка — человек из народа. Раньше таксистом работал. А Саша тогда действительно не пришел… Это судьба. Раз в сто лет бывает, чтоб вратарь так ошибался. Кто знает, может, действительно Боженька на него обиделся. Загадка на все времена…

— Футбольные врачи — верующие люди или чаще суеверные?

Васильков: — За всех не скажу. Супруга крестила меня в 40 лет, когда пришел работать к Романцеву.

— Разве крещеный человек может быть суеверным?

Васильков: — Вера обязательно должна быть. Но есть некоторые вещи, о которых говорить не хотелось бы. Главное, надо знать: без фарта нет футбола. Господь это, думаю, понимает. А потому нам прощает.

ЖЕНЩИНЫ НА СБОРЕ — ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?

— Сменим тему. Самый неприятный момент в вашей карьере?

Васильков: — Самый черный день — приход Карпина в «Спартак». Он начал крушить все, что связано с Романцевым. Понял тогда, что все, работавшие с Олегом Ивановичем, будут уволены. Я брату Леонида Федуна сразу сообщил, что через полгода ухожу, хотя Карпин и сказал — продолжай работать. Валера мне говорил — лечи столько времени, сколько необходимо. А у Павлюченко были большие проблемы с голеностопом. Я спросил — что здесь делать? Тут Карпин и говорит: «Это особый случай. С ним быстрее надо». И я понял: моя карьера в «Спартаке» заканчивается.

Безуглов: — Мне запомнилась обиднейшая ничья с Алжиром на чемпионате мира в Бразилии. Мы еще долго домой возвращались — атмосфера была неприятная. Конечно, жуткий осадок оставила и встреча на Еurо с Уэльсом — вся команда была убита. Но, если с Алжиром мы вели и контролировали игру, то с валлийцами уже в первом тайме не пошло. Также помню поражение во встрече с Австрией — последний матч Капелло. Но это все футбольные моменты. Такого, как у Юрия Сергеевича в «Спартаке», к счастью не было. Даже когда меня из «Анжи» увольняли, отнесся к этому философски.

— Тренеры не менее горячий народ, чем футболисты. Им медицинская помощь во время матча не требуется?

Безуглов: — Практика показывает, что в это время лучше себя вести тише и под руку им не попадаться.

Васильков: — Тренеры на протяжении матча находятся в «футбольном космосе». Если задать какой-то вопрос, то ответа ждать не стоит. А вот после игры доктор должен наблюдать как за состоянием тренера, так и за своим.

— А в 2004-м на Еurо, когда Ярцев ушел в раздевалку до окончания встречи с Португалией, что на самом деле произошло?

Васильков: — Там все было на эмоциях — вот сердце и прихватило. Ситуация неприятная, но другого выхода не существовало. Тренер — это оголенный нерв. Он всегда беззащитен.

— Еще одна интересная деталь: Адвокат на Euro-2012 в Польше разрешал футболистам общаться с женами, подругами. Другие же тренеры этого избегают. Хотя я знаю, что у Капелло на базе в Бразилии жили менеджер Элизабет и переводчица. Насколько присутствие эффектных женщин влияет на подготовку?

Безуглов: — Если говорить про Элизабет Бартоше, то она профессионал, жесткая, выполняла огромный объем работы. Да, она шикарная женщина, но относились все к ней как к представителю тренерского штаба.

— Ну она же гуляет по базе в шортах: ноги, руки… Голова может закружится.

Безуглов: — Футболисты на этом внимание не акцентировали. И на их игре не сказывалось.

Васильков: — Если команда в порядке и выигрывает, то можно всех жен с подругами на базу пустить!

Безуглов: — Должно быть поощрение: выиграли — добро пожаловать, красавицы. А если нет, то ребята сами настаивать не будут.

НЕ НАВРЕДИ

— Сейчас в командах стали работать по два врача: футболисты стали больше болеть или это мода такая?

Безуглов: — В Англии и по три врача бывает, а еще физиотерапевты, массажисты… Юрий Сергеевич лучше знает, что было раньше. Сейчас же у медперсонала резко увеличился объем работы. Практически все проблемы в «Локомотиве» мы решали единым медицинским штабом. Когда врач один — ему чисто физически тяжело все закрыть. К тому же трудились почти без выходных, круглосуточно на связи…

Васильков: — Что со мной было в «Спартаке».

Безуглов: — Сложно и физически, и психологически. Вот Юрий Сергеевич рассказывал, что в день своего 60-летия поехал к бразильцу Моцарту лечить простуду. Если был бы второй врач — мог бы подстраховать.

— Уверен, что Юрий Сергеевич все равно поехал бы лечить: и Моцарта, и Сальери…

Васильков: — Конечно. Правда, во времена Сальери я не жил, но если бы композитор позвал, отправился бы к нему обязательно (смеется). А вообще медицинский штаб должен состоять из единомышленников. Попытки внедрить в него кого-то из блатных обычно ведут к развалу и появлению в команде интриг.

— Подводя итог разговора — вы успели о чем-то пожалеть за время, что успели поработать футбольными врачами?

Васильков: — Ни о чем не жалею: жив-здоров, остаюсь в футболе. Есть такая Любительская лига, мы в ней стали чемпионами Европы. Вот сейчас поедем отстаивать европейский титул в Венгрию.

— Эдуард, а вам есть о чем погрустить? Я тут почитал вашу яркую биографию. В ней и симпозиумы, и научная работа «роль тромбоцитных факторов» — а вы все в футболе и в футболе.

Безуглов: — Надо быть реалистом. В жизни всякое может случиться. А в футбольной — особенно. И никто не знает наперед, как в ней все может повернуться. И хотя с моим медицинским образованием, надеюсь, не пропаду, без футбола все равно себя не мыслю. Особенно когда чувствую, что нужен ему.

— Чем бы вы дополнили клятву Гиппократа?

Васильков: — Не навреди.

Безуглов: — Всеми руками «за»! Я бы еще добавил — «рискуй разумно!» Работа врача — вечный риск. Моуринью говорил, что он как-то дал врачу команду рискнуть, и у футболиста случился рецидив травмы. А Капелло считал, что доктор обязан идти ва-банк. Но ты обязан помнить — здоровье игрока превыше всего.

Васильков: — Вообще на враче в команде сосредоточено почти все: игроки, их семьи, друзья. Бывает, футболист звонит, мол, автомобильная авария — поцеловался с чужим автомобилем, Сергеич приезжай. Как не помочь? А был случай в «Динамо», когда португальцы из-за какой-то курицы, которую им к столу подали, устроили целый бунт и доложили генеральному директору. Это уже из ряда вон. Я после той «куриной» истории из клуба и ушел. Когда футболист начинает капризничать, заниматься поиском на стороне виноватых, это не футболист. Ему надо либо отдохнуть, либо на лавку сесть.

— Какой бы вопрос вы задали друг другу?

Васильков: — Если можно, дам совет. Врач должен быть честным и никогда не идти на поводу у футболистов. Нужно, чтобы ему во всем доверяли, в противном случае надо уходить.

Безуглов: — У меня один вопрос к Юрию Сергеевичу: «Стоит ли врачу совмещать работу в клубе и сборной?»

Васильков: — Только в том случае, если есть стопроцентная уверенность в тех, с кем будешь работать в этом клубе. Хотя, как говорил Остап Бендер, такую гарантию дает только страховой полис.

Александр ЛЬВОВ. «Спорт-Экспресс», 19.08.2016