КОЗЛЫ И КАПУСТА

Обозреватель «Советского спорта» – об интервью Слуцкого.

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ

Леонид Слуцкий дал прекрасное по степени откровенности и даже, пожалуй, самообнажения, интервью. В самом его начале Слуцкий поделил людей на три группы: критиканы, адекватные и малознающие. Мне кажется, в этом делении не учтен вполне жизненный вариант, при котором критика сборной и адекватность — одно и то же. А еще, высказываясь теперь на темы интервью, невольно оцениваешь, в какой группе тебе место. И выводы неутешительные, надо сказать.

С другой стороны, если что-то пишешь, в первую голову стоит думать о том, что пишешь, а уже потом — о занесении тебя в группы и реакции на это восторженных читателей. Или разгневанных, когда как.

Примерно таким же манером, кажется, тренеры формируют состав на матчи: сначала глядят, как оно будет полезнее, а уже потом просчитывают общественное мнение и обиду «ребят», в тот состав не попавших.

А во Франции как получилось? «Я понимал, что варианты, выбранные на матчи против Словакии и Англии, были оптимальными... Но если бы вышел тот же состав, и мы бы не выиграли, команда подумала бы, что я струсил. А мнение футболистов при формировании состава я не мог не учитывать». Немного вольное, но по смыслу точное цитирование.

И — ниже, там где говорится, что Шатову удобнее на фланге, а вы его - в центр. «Если мы послушаем, кому где удобнее… А если мы еще у Игоря Акинфеева спросим, как ему удобнее, он скажет: в восемь защитников в стартовом составе, причем чтобы они все встали в лицевую линию».

То есть когда-то не учитывать мнение ребят тренеру все-таки можно. Слава богу, а то уж стали возникать мысли, что футбол окончательно съехал с катушек.

Но у этих заметок нет цели наловить в интервью Слуцкого блох. Во-первых, ловить не надо, блохи сами на тебя выпрыгивают. Во-вторых, тренер совершил сильный человеческий поступок, в этом случае как раз и не став ориентироваться на мнение толпы. Скажу, мол, что думаю, и гори оно конем. В-третьих, хочется присоединиться к тонкому цитированию Виктором Гусевым Евгения Евтушенко, когда Гусева спросили про Мамаева и Кокорина: «И если сотня, воя оголтело, бьет одного, пусть даже и за дело, 101-м я не буду никогда».

Расскажу лишь об одном наблюдении и коснусь одной темы из десятков, затронутых в интервью.

Сборная проводила в Круасси-сюр-Сен бог знает какую по счету тренировку. Еще не все было потеряно, но у Мамаева уже был шрам. Российских журналистов набилось как никогда много, человек сто. Ребята играли в теннисбол. И ближе всего к трибуне с народом, к камерам и ушам, — как раз Мамаев, пинавший мячик с кем-то в паре.

Неловкое движение — и мячик полетел не туда. «Ну ё... мать, бл.., нах...». Уберите многоточия, выкрутите максимально громкость, добавьте раскованную улыбку — и вы поймете, какой была реакция Мамаева.

Все это происходило в нескольких метрах от кучи снимающих СМИ. Слуцкий стоял тут же, он наблюдал как раз за минигруппой Мамаева. И подбадривающе улыбался. До, во время и после.

Мне кажется, в этой сценке сокрыто очень много сути. В футболе есть мат, все знают. И пресса, конечно, тоже. Но так же, как в жизни, бывает упавший на ногу молоток, а бывает ругань напоказ, на вторжение в зону чужого комфорта, на умышленное донесение до окружающих факта: «Вы все мне пофигу. И сколько среди вас женщин, тоже нас...ть».

Говорят, Капелло выводил из состава людей, посидевших на мячике. Хм.

Но ведь ребята могли не понять. Это могло «принести внутренние конфликты, сказаться на атмосфере в сборной не только на ближайшую игру, но и наверняка в дальнейшем».

Весь вопрос в том, как именно это могло сказаться на атмосфере — отрицательно или положительно.

А еще в том, что думать об атмосфере стоило бы сильно заранее, не одновременно с ведением ЦСКА к чемпионству, а вместо этого.

Интеллектуал и интеллигент Слуцкий, делая вид, что ничего страшного в нарушении чужой зоны комфорта Мамаевым нет, забыл создать свою. Он находился в зоне комфорта игроков. Он не возглавил эту сборную, а присоединился к ней. И, опять же к чести, сам покинул. Не справившись с мамаевщиной ни на поле, ни вне его.

А тема царапнула вот какая, не в первый уж раз. Там сначала было про картофель, а потом: «Если бы Дзюба каждый день конкурировал с Рондоном, был бы еще сильнее».

Чувствую себя полным дураком, потому что вижу ситуацию иначе.

Дзюба не конкурировал бы с Рондоном при наличии того в «Зените», потому что в роли единственного форварда играл бы Рондон.

Если бы клуб вдруг перешел на игру в два форварда, то за «Зенит» играло бы два Рондона, а не Рондон и Дзюба.

Дзюба при этом, возможно, играл бы в каком-нибудь «Лилле» или «Саутгемптоне», где, возможно, рос бы. Но он никогда не дорастет до уровня игроков, которых в нашей сборной нет вовсе. Таких, как Гамшик, Погба, Де Брейне... Потому что он уже Дзюба, он сформировался ДО лимитной халявы и теперь может либо сохранить свой уровень, чуть добавив, либо пасть жертвой огромных русских денег.

Для того, чтобы Дзюба стал Погба, нужен не Рондон под боком, а 25 Дзюб на этапе становления. И тогда кто-то из них, скорей всего, с другой фамилией, выйдет на уровень, которого нам так не хватает. А чтобы на этом уровне ему не снесло крышу от денег, желательно иметь уже не 25, а 75 Дзюб. Кому-то точно не снесет. Хоть с Рондоном, хоть без.

И, конечно, нужно поменьше самих денег, понтовых, пустых, государственных, то есть взятых без спроса наших. Глупо обвинять козла в любви к капусте, кормя его капустой с утра до вечера. Отодвигать не пробовали? А увеличивать количество козлов на единицу кочанности?

Лимит, быть может, зло. Но он совсем не при чем здесь. Вообще.

Иной раз уже хочется, чтобы именно лимит признали главным источником наших футбольных бед и отменили бы его перед ЧМ-2018 с мамаевскими формулировками, приведенными выше.

А когда и это не помогло бы, поняли бы, наконец... Впрочем, все и так всё понимают.

Не в футболе главная проблема. Совсем. Вообще.

«Спорт-Экспресс», 09.07.2016