ИГОРЬ ШАЛИМОВ: «МЫ ДАЛИ УЭЛЬСУ СЫГРАТЬ БЕЗ ТОРМОЗОВ»

Экс-капитан сборной России по футболу Игорь Шалимов разбирает матч России с Уэльсом.

ЧТО ТРЕБОВАЛОСЬ ОТ ГЛУШАКОВА

Турнирный расклад не подразумевал никакого другого плана на игру, кроме атакующего. Наверное, за образец был взят тот футбол и тот состав, который мы увидели во втором тайме матча со словаками.

Глушаков, Мамаев и Широков вышли на поле во второй половине матча в Лилле, а в Тулузе появились с первых минут. Что касается Комбарова, то по сравнению со Щенниковым это защитник более атакующий и от  него требовалось существенного крена в атаку.

Но при всей логичности ставки на атаку надо понимать, чем такой футбол опасен. Слуцкий не зря в матче со Словакией поставил Нойштедтера  — это единственный наш игрок в средней линии с акцентом именно на  оборону. Он не так хорош впереди, но обучен при действиях в защите и мог быть полезен и с Уэльсом.

Понятно было, что атакуя большими силами в матче с такими соперниками, как Уэльс, очень важно не пропустить быстрые контратаки. Как это сделать? При потере мяча ты либо сразу вступаешь в отбор (это должны делать футболисты, находящиеся в радиусе 10 метров от мяча), либо не даешь разогнаться сопернику, совершая тактический фол.

В этой ситуации, когда к тому же высоко в поднимаются крайние защитники, ключевой фигурой становится опорник, располагающийся перед двумя центральными. То есть Глушаков. Надо или тормозить атаку, или ее  останавливать путем фола.

Но что увидели в первые 20 минут? Оба мяча мы получили, давая сопернику разогнаться. Разница в развитии атаки между Россией и Уэльсом в  том, что мы выходили часто через пас, что чревато перехватом (это и случилось в эпизоде с первым голом), а валлийцы — через ведение. Значит, надо фолить.

Что еще бросилось в глаза? Во-первых, в таких матчах крайнему защитнику, даже когда есть акцент на атаку, все равно стоит внимательно следить за оппонентом (а Смольников не успевал, в том числе и в голевых ситуациях). Во-вторых, когда Уэльс перехватывал мяч и шел в контратаку, наши, садясь в оборону, метров за 15 до линии штрафной вдруг останавливались. Зачем? Ведь получалось, что за спиной оставалась большая зона, куда и врывались валлийцы, выходя один на один с Акинфеевым.

ПОНЯТНО, ПОЧЕМУ СЛУЦКИЙ ВЕРИЛ В НОЙШТЕДТЕРА

Матч сборная проиграла в первые 20 минут. В атаке не создали ничего и дали сыграть Уэльсу так, как он умеет. Мы позволили ему действовать слишком вольготно. Не надо гнаться за Бэйлом, его все равно не догонишь  — не дайте принять мяч, фолите, пока не разогнался! У нас же вся середина поля думала только об атаке. Мы дали Уэльсу сыграть без тормозов и соперник этим очень здорово воспользовался.

Сейчас становится понятно, почему Слуцкий так верил в Нойштедтера  — и почему тот вышел со словаками после не слишком впечатляющей игры с Англией. Да, Роман не так хорош с мячом, как Глушаков, мало дает атаке, но Денис против валлийцев не выполнил свою основную как опорника функцию — занимать позицию перед двумя центральными защитниками и глушить атаки соперника. Это вообще глобальный вывод  — нам, учитывая класс сборной России, на больших турнирах нужен человек, который станет выполнять исключительно оборонительные функции. Мы проиграли матч с Уэльсом именно в середине поля. Теряли мячи и не смогли тормозить валлийцев.

КАК МЫ ВООБЩЕ СТРОИЛИ АТАКУ?

Мне тяжело говорить о каком-то плане на игру. Потому что 0:2 к 20-й минуте означало, что о задуманном надо забыть и постараться спастись. Кроме того, когда мы спрашиваем, «где же штурм и горящие глаза», надо помнить, что при 0:2 игроки держат в уме и необходимость избежать еще большей катастрофы. Я говорю сейчас о счете 0:5. Могло произойти и такое.


20 июня 2016 г. Тулуза. Россия - Уэльс - 0:3. Денис Глущаков (№8) не успевает накрыть Гарета Бэйла. Фото AFP

После 0:2 уже тяжело переломить ситуацию. Сам играл пару таких матчей, понимаю, что это такое. Бегаешь и думаешь: когда все кончится?

Другое дело — как мы вообще строили атаку? В первом матче план был понятен — выход в атаку через длинный пас. В Тулузе не у всех, но  у многих, заметил следующее: футболисты, которые открывались под пас, не всегда понимали, что им делать дальше — куда разворачиваться и кому делать передачу? Мяч получали в неудобной позиции, продолжения атаки не видели. То же самое касается и дающих пас. Люди не думали, что партнер станет делать дальше. Это же главное: когда ты только открываешься, тебе все должно быть понятно.

Заметил, что расстояния при атаке между нашими игроками очень большие. И строить позиционное нападение короткими и средними передачами в ситуации, когда между футболистами зачастую по 20–30 метров, невозможно. Очень велик риск потери. Что и происходило.

И конечно, очень много индивидуальных ошибок: потерь при простых, не обостряющих передачах. Объяснение у меня такое — тяжело при 0:2 к 20-й минуте руки опускаются. Тяжело собраться. Но этим и отличается классная команда — даже при таком счете один гол до перерыва давал надежду. Я видел, что ребята старались, бегали, никто не вставал. Но все очень разрозненно и без особой веры в успех.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Сборная оказалась в очень непростой ситуации. Впереди два года до  домашнего чемпионата мира, и в этой паузе не будет официальных матчей. Значит, очень важна самостоятельная работа игроков над собой.

Спрос с самих себя должен быть выше, надо лучше тренироваться, лучше восстанавливаться. Относиться к самим себе очень внимательно.

Результат на Euro-2016 предполагает, что ни для кого из кандидатов двери в национальную команду не закрыты. Шанс после того, что сборная показала во Франции, есть абсолютно у всех.

«Спорт-Экспресс», 21.06.2016