СБОРНАЯ РОССИИ ПО ФУТБОЛУ | СБОРНАЯ СССР ПО ФУТБОЛУ | ОФИЦИАЛЬНЫЙ РЕЕСТР
МАТЧЕЙ
ОБЗОР ПРЕССЫ / НОВОСТИ
ДЕНИС ГЛУШАКОВ: «ТО, ЧТО КАЖДЫЙ ВЫЛОЖИТСЯ
ДО КОНЦА, Я ВАМ ГАРАНТИРУЮ»
Денис Глушаков. Фото: rfs.ru
Перед решающим матчем сборной России по футболу обозреватель «Спортфакта»пообщался
с полузащитником Денисом Глушаковым, причастным к обоим голам нашей
команды на этом Евро.
Я — фартовый? Соглашусь, если забью еще!
— Сначала самый актуальный вопрос: как ваша приводящая мышца, еще
беспокоит?
— Нет, все уже нормально, работаю в общей группе, нагрузки переношу
хорошо. Разве что при ударах по воротам себя немного сдерживаю,
чтобы снова не порваться — это было бы очень обидно.
— Можно сказать, что оставляете свои лучшие удары для матча с Уэльсом?
— Можно и так (улыбается).
— Когда была получена эта злополучная травма?
— Все было постепенно. После игры с чехами у нас была тяжелая тренировка.
Когда в ее конце били по воротам, почувствовал боль. Но вроде бы
терпимую. Потом, в матче с сербами повреждение, видимо, усугубил.
Меня активно лечили, перед официальными встречами участвовал только
в предматчевых тренировках. С Англией вышел на 10 минут, было тяжело.
Со Словакией уже полегче, провел целый тайм.
— Оба первых матча приходилось играть через боль?
— Нет — врачи снимали ее медикаментами, но определенный дискомфорт
ощущал.
— Сегодня чувствуете себя готовым сыграть все 90 минут?
— Думаю, что да.
— Авторство гола в первом матче — дело каких-то сантиметров. Могли
себе перед Евро представить такую картину: оба мяча сборной на вашем
счету, вы среди лучших бомбардиров чемпионата?
— Может, Вася еще откажется в мою пользу, чтобы я действительно
в их число попал (смеется)? Если же говорить о картинах перед Евро,
то главным для меня было — приехать сюда. А дальше понимал, что
все будет зависеть только от работы и самоотдачи. О бомбардирских
достижениях, конечно, совсем не думал.
— На каждом турнире в любой команде есть игроки, которые ловят фарт.
Может быть здесь в сборной России это вы? Меньше часа на поле —
и такой КПД?
— Я бы предпочел, чтобы этот КПД являлся объективным следствием
работы на тренировках, а не результатом исключительно везения.
— Но вы же, как игровой человек, понимаете, когда прет, а когда
нет?
— Пока нам что-то не особо прет — я себя от команды не отделяю.
Надо выиграть, вот тогда может и покатит.
— Вы вообще фартовый?
— Не знаю. По-разному бывает. Но то, что играю в футбол и защищаю
при этом цвета нашей страны — это уже счастье и огромная удача.
— А непосредственно в игре фортуна обычно на вашей стороне?
— Когда был маленьким и играл в нападении, все считали, что я везучий.
Сильным ударом не обладал, скоростью не блистал, а голов забивал
немало — часто благодаря тому, что отскок летел именно ко мне. Хотя
выбор правильной позиции — это, скорее, не везение, а чутье.
— Судя по голам здесь, во Франции, оно не утрачено. Значит, надо
забивать Уэльсу!
— Вот если забью, тогда признаю, что фарт действительно со мной
(смеется).
Требования Слуцкого? Они понятны сразу!
— В каком из двух проведенных матчей было тяжелее?
— Мне лично, конечно, со словаками. Все-таки целый тайм — это не
десять минут в игре с Англией, которые пролетели, как одно мгновенье.
Не успел выйти, а все уже закончилось. Команде же сложнее было с
Англией. Тем обиднее поражение от словаков.
Вообще соперники были совсем разные — словаки все время пытались
комбинировать, играли через центр. Англия же — это мощь, скорости,
напор, исключительно активные фланги. Вот сейчас все английские
болельщики на чем свет клянут Стерлинга, а мне он в матче с нами
очень понравился — едва ли не больше всех у соперников.
— Каково это, когда ты на лавке, а твои партнеры допускают грубые
ошибки, как в игре со Словакией?
— Злости на партнеров точно нет — в такой ситуации может оказаться
каждый, футбола без ошибок не бывает. Есть только естественное расстройство
от того, что пропустили.
— Все говорят о том, что сборная перестраивалась по ходу и, похоже,
не успела это сделать до конца. И сейчас, в новой тактической схеме,
некоторые иногда задумываются, что именно делать в том или ином
моменте. Как у вас лично — требования Слуцкого уже отскакивают от
зубов или пока еще выполнять их тяжело?
— Я в принципе сразу все понял — второй раз повторять не понадобилось.
Что касается остальных, то у каждого процесс идет индивидуально
— кто-то схватывает моментально, кто-то привыкает постепенно. Но
мне кажется, что вряд ли какие-то нестыковки идут от необходимости
задуматься и вспомнить. В футболе на это времени нет, просто в каких-то
моментах ты не успеваешь по ситуации и складывается впечатление
непонимания. Правила же у Леонида Викторовича вполне понятные.
— Не вдаваясь в подробности — ваши задачи, когда вы выходили на
поле, отличалась от задач Романа Нойштедтера?
— Так получалось, что оба раза я выходил в тот момент, когда мы
проигрывали. Поэтому и задачи были в большей степени, чем у Романа,
сориентированы на атаку. Терять-то было уже нечего. Да и соперники
опускались ниже, удерживая счет и позволяя нам контролировать мяч.
— А вот если придется выйти на поле с первых минут и на позиции
заднего опорного хавбека, то придется думать прежде всего об обороне.
Готовы к этому?
— Да. Но в матче с Уэльсом нам все равно нужно больше думать об
атаке. Фактически мы начинаем его, уже уступая в счете. Хотя об
обороне, естественно, забывать нельзя — отыгрывать два мяча, как
показала игра со словаками, на этом уровне крайне тяжело. Даже имея
игровое преимущество.
— Я почему еще спрашиваю: мне кажется, что опорник-разрушитель —
это все-таки амплуа не для вас. Вы, скорее, опорник-созидатель или
игрок бокс-ту-бокс, как принято говорить.
— Да, я люблю атаковать и забивать, но кто этого не любит? Где меня
лучше использовать, решает тренер. А я готов выполнять любое его
задание в силу своих возможностей.
— Вам из-за травмы сложнее ответить на этот вопрос, но как чувствуете:
тяжелые нагрузки переварены командой? Легкость, которую все так
ждали, появилась?
— Мне кажется, что с точки зрения «физики» вопросов к команде нет.
По сравнению с контрольными матчами ощущения совсем другие. Тогда
ноги были тяжелыми, да. Сейчас все абсолютно нормально.
Хотите драться? Езжайте за город!
— Читаете все, что о вас пишут?
— Иногда. Не то, чтобы регулярно, но самые яркие отзывы доходят.
— И какова реакция?
— У каждого есть свое мнение и каждый имеет право его высказать.
Но как можно давать советы, находясь вне команды и не зная состояния
каждого игрока — вот это для меня непонятно.
— Околофутбольными новостями интересуетесь?
— Они до нас тоже доходят — и от российских телеканалов, которые
есть в отеле, и из интернета, и от друзей, которых приехало во Францию
немало.
— Ваше отношение к фанатским битвам?
— Знаете, если люди так хотят подраться, то ради бога, это их личное
дело. Но зачем это делать в городе, среди мирных болельщиков, а
тем более — женщин и детей? Или на стадионе? Отъедьте куда-нибудь
за город, в лес, условно говоря, и выясняйте отношения, как считаете
нужным.
Меня лично просто поразили кадры, где какой-то англичанин топтался
по нашему флагу. Герой, нечего сказать! Ты сделай это при наших
бойцах, а не так — исподтишка, специально под камеру. Очень подло
и некрасиво!
Когда наших фанатов провоцируют разными способами, конфликты неизбежны.
И валить все потом только на россиян — странно, как минимум.
— А что скажете о ситуации, в которой из-за своих болельщиков может
пострадать команда? Вы уже условно дисквалифицированы, а какой-то
«герой» снова зажигает файер…
— Увы, но некоторые приезжают сюда не болеть за свою сборную, а
самовыражаться. Не думая о последствиях — то ли по недомыслию, то
ли специально. Но у меня есть вопрос и к полиции — а как этот человек
пронес файер на стадион?
— Вернемся на поле. Сегодняшняя ситуация — один в один бразильская
двухлетней давности. По вашим ощущениям атмосфера в команде тогда,
перед игрой с Алжиром, и сейчас как-то отличается?
— Да я уже и не помню, какая тогда была атмосфера. Честно. Нет,
выиграть, конечно, все хотели, как и сейчас.
— Но не выиграли. Какой-то опыт, применимый сейчас, от того матча
остался?
— Давайте посчитаем, сколько у нас человек, игравших с Алжиром,
сейчас в составе? (после паузы) Пять-шесть человек — это немало.
И, наверное, каждый помнит, что следует за невыполнением задачи.
— Да, два года назад вы уже прошли через реакцию общества на вылет
из группы. Но сейчас она может быть еще жестче. Дебютанты команды
это понимают?
— Мы все это понимаем. Сами загнали себя в неприятную ситуацию,
сами должны из нее выбираться. Сделаем все возможное, чтобы упомянутую
вами реакцию предотвратить.
— Василий Березуцкий сказал мне вчера в интервью, что победить мы
можем только в том случае, если все 11 игроков выйдут на поле со
страстью и будут готовы грызть землю. Иначе — никак. Согласны с
ним?
— Абсолютно. Мы между собой обсуждаем эту тему и приходим к общему
выводу — выиграть можно только так. «Один за всех и все за одного»
— как написано у нас на автобусе.
— Почему все это понимают, но когда доходит до дела, выкладывается
по максимуму не каждый?
— Это не так. То, что каждый выложится до конца, я вам гарантирую.
Другое дело, что у кого-то может не пойти игра.
— Есть ли у вас личный рецепт, как сохранять концентрацию на протяжении
всех 90 минут? Чтобы все благие намерения не разбивались о ситуацию,
в которой два человека оставляют Гамшика без внимания при розыгрыше
углового?
— Да, ошибка была какая-то детская. Но что такое концентрация и
как ее не терять, словами однозначно не опишешь — иначе бы и проблемы
не было: выполняй рекомендации и все. Это всегда результат внутренних
ощущений, психологического настроя.
Играть против Рэмси? Ничего страшного!
— Сборную Уэльса видели?
— Да, смотрел матч с Англией.
— И как впечатления?
— Хорошая команда. Смотрел и представлял, как против них надо играть.
Свой рисунок в голове есть, но окончательным, конечно, станет тот,
который нарисует Леонид Викторович на теории.
— Ваш рисунок получался радужным?
— Какие-то зоны и моменты игры валлийцев мы точно можем разукрасить.
При всем к ним уважении это — небезгрешная команда.
— Они обычно становятся сзади в семь человек, отряжая троих вперед.
И ключевая фигура во взаимодействиях даже не Бейл, а Рэмси. Вам,
если выйдете на поле, как раз против него и играть…
— Ничего страшного. Опыт уже имеется — играл, например, против Кака
в матче с Бразилией. Все — живые люди. На любые сильные качества
есть… другие качества (улыбается).
— А каковы ваши общие впечатления от турнира? Много матчей видели?
— По возможности смотрю. А что здесь еще делать в свободное время?
Футбол большей частью закрытый, сила участников сравнима, отсюда
и очень упорная борьба.
— Практически во всех матчах полтора тайма, а то и больше идет изматывающее
и практически равное бодание, а потом, на последних минутах, все
решается. Это тренд нынешнего футбола или особенности конкретного
турнира?
— Это, наверное, тренд турниров сборных. В клубном футболе есть
все-таки «Барселона» или «Бавария», которые могут переиграть большинство
соперников, демонстрируя быстрый атакующий футбол. Здесь же все
более менее равны, а потому страхуются, боятся пропустить. Хотя
вот уже и разгромы начались — Испания, Бельгия показали, что любой
тренд можно нарушать.
— Стоит ли нам его нарушать, атакуя с первых минут матча с Уэльсом?
— Это не мне решать. План на игру нам Леонид Викторович даст, будем
его придерживаться.
— Но в душе-то, наверное, есть желание атаковать сразу?
— В душе я вообще гол за голом хочу забивать. Но командная игра
важнее твоих личных желаний.
— А согласны с тем же Василием Березуцким, сказавшим, что мы варимся
в своем соку, а опыт другого футбола получаем только в Лиге чемпионов
и это сказывается? Остро чувствуете разницу между российскими футбольными
реалиями и европейскими?
— Конечно. Это две разные планеты — по скорости принятия решений,
по быстроте их исполнения, по динамике и насыщенности игры. Мы-то
и в Лиге чемпионов не играем — но это пока! Однако у меня уже хватает
опыта, приобретенного в матчах сборной — прекрасно понимаю, чего
ждать и к чему готовиться.
— Что интереснее — быть первым парнем на российском селе или сражаться
без всяких гарантий с европейцами?
— Как по мне, чем тяжелее, тем всегда интереснее. Если преодолеваешь
трудности, получаешь куда большее удовлетворение.
— Осталось только получить его завтра в Тулузе… Как-то обнадежите
наших болельщиков напоследок? Или, может, хотите о чем-то их попросить?
— Просить ни о чем не буду — разве только, чтобы трибуны оставили
целыми (улыбается). А скажу так: верьте и надейтесь вместе с нами.
А мы постараемся сделать все, чтобы эти надежды оправдать.