ВАСИЛИЙ БЕРЕЗУЦКИЙ: «НАДЕЮСЬ, ЧТО В ИГРЕ С УЭЛЬСОМ У НАС БУДЕТ 11 ВЕРНБЛУМОВ»

Накануне решающей игры сборной России обозреватель «Спортфакта» поговорил с одним из лидеров нашей команды Василием Березуцким.

Две-три недели на освоение новой схемы — это очень мало

— Давайте начнем с хорошего, чтобы интервью удалось. С чем можно сравнить эмоции после гола, забитого вами англичанам?

— Да, они уже давно ушли, что о них вспоминать. Смысла жить прошлым я вообще не вижу, надо думать только о настоящем и будущем. Тем более, что те английские эмоции оказались перебиты словацкими, о которых тем более вспоминать не хочется.

— Но такого зверского выражения лица, как после гола Харту, я у вас вообще не видел.

— Сравнять счет на последней минуте матча с фаворитами — чего вы хотите, тут и правда озвереешь (улыбается). Но в тот момент понятия не имел, что забил именно я, мяч-то поначалу записали на Глушакова. Так что все эмоции были связаны не с тем, что отличился, а с добытым очком.


Капитан сборной России Василий Березуцкий празднует гол в ворота команды Англии (1:1). Фото: uefa.com

— Что же произошло в игре со Словакией, почему не удалось разжиться очками там? Разве эта команда была нам не по зубам?

— Выражение «по зубам» здесь не совсем уместно. Я еще до Евро говорил, что в нашей группе есть фаворит — англичане, и три команды примерно равного класса. В победе словаков больше нашей заслуги, чем их — именно мы совершили две грубые ошибки, предрешившие исход встречи. Потом при 0:2 играли очень неплохо, какие-то обнадеживающие нотки появились, но результат есть результат.

— Со второй ошибкой пресса разобралась — там случилась элементарная потеря концентрации. А вот по поводу первой идут споры. Я вот считаю, что лично вы в этом эпизоде все делали правильно. Согласитесь?

— Ну, какой человек станет оспаривать мнение о том, что он прав? (улыбается) Но на самом деле вынести вердикт о том, кто ошибся, особенно тактически, может только тренер. Так что поинтересуйтесь у него. А самое главное: поиски виноватых ни к чему хорошему еще никогда не приводили, а особенно — по ходу большого турнира. Мы выигрываем командой и проигрываем тоже все вместе.

— Как вам, имею в виду центральных защитников, играется с такой, абсолютно экспериментальной, опорной зоной? Насколько это тяжело?

— Я бы не выделял отдельные зоны — мы во многом вынужденно применяем новую для себя тактическую схему, которую идеально отработать за две-три недели невозможно. Плюс еще Гарик Денисов выбыл уже по ходу сбора. Поэтому тяжело всем. В ЦСКА, помню, мы к новой схеме и требованиям Леонида Викторовича привыкали месяца три. Сейчас такого времени, к сожалению, просто не было. Поэтому общекомандную игру на автомате, как в клубе, здесь и сейчас представить невозможно. И не только в защите и опорной зоне — имею в виду все базовые перемещения и взаимодействия. Отсюда и появляющиеся порой проблемы.

Мы — не выдающаяся команда, поэтому должны умирать на поле

— Не считаете, что команде банально не хватает агрессии, стремления подавить соперника? И можно ли добавить в этом компоненте, просто осознав сей факт?

— Знаете, все привыкли думать, что мы — какая-то выдающаяся футбольная сборная, которая умеет играть на уровне ведущих команд мира. Но это не совсем так, а, скорее, совсем не так. Если мы не будем выкладываться на поле, так, как те же Словакия с Уэльсом, или Ирландия с Исландией, то есть по максимуму и с огромным желанием, то никогда и ничего не добьемся. У нас высокое самомнение, мы думаем, что все нас знают, а оказывается, что не знает никто. Может, креатива у нас и побольше, чем у названных команд, но это обстоятельство проявится только в том случае, если мы не уступим им в борьбе и самоотдаче, будем, как они, умирать на поле.

— Слово «агрессия» вы в ответе так и не упомянули…

— А она же не только в атаках на ворота соперника — она и в отборе, и в прессинге, и даже в «стандартах». Это еще и уверенность в своих силах, которой нам порой так не хватает. Проблема в том, что мы все варимся в собственном соку, а какое-то представление о содержании и качестве иного футбола имеют лишь клубы, попадающие в Лигу чемпионов.

— То есть, правильно я понимаю, что компенсировать непосредственно футбольные недочеты может только страсть?

— Да, это так.

— К вам по этой части претензий никогда не бывает. Но вот к некоторым из ваших партнеров — нередко. Можете ли вы, как неформальный лидер команды, воздействовать на тех, кто играет без должной страсти?

— Стараюсь это делать. Но проблема есть — в желании не просто сыграть правильно, а смести соперника нам надо добавлять. Я знаю человека, который играет в футбол исключительно за счет своей страсти и у него неплохо получается. Это Понтус Вернблум. Мне он гораздо ближе, чем какой-нибудь техничный и тактически грамотный, но абсолютно хладнокровный футболист. И очень надеюсь, что в игре с Уэльсом у нас на поле будет одиннадцать Понтусов. Тогда точно порвем соперника.

— Есть ведь отличный стимул это сделать — вы со своим опытом можете рассказать молодым партнерам, что их будет ждать дома в случае невыхода из группы…

— Да они и сами это понимают. Хотя у нас в России обычно никто не учится на чужих ошибках, каждый должен совершить собственные.

— А в каком информационном поле вы сейчас живете? В курсе ли всех околофутбольных подробностей — фанатских битв, забастовок, мнений важных и не очень персон?

— Лично я стараюсь прессу не читать — просматриваю только последние новости, причем в основном неспортивные. Но, так или иначе, любое резонансное событие до меня, как и до всех остальных, доходит. В коллективе ведь как — кто-то прочел, сразу со всеми поделился. И если тебя очень заинтересовало, ты находишь нужный материал.

— Марсельские сражения мимо вас явно не прошли. Как вы к ним относитесь?

— А как к ним может относиться нормальный человек? Люди, которые приехали сюда, чтобы подраться, независимо от национальности — англичане ли, русские, немцы — это не болельщики. И футбол должен от них избавляться.

Венгрия просто потрясла

— Много ли других матчей Евро вы посмотрели?

— Те, что мог — практически все.

— И как впечатления? Нет ощущения, что футбол во всех играх одинаков — 75–80 минут идет изматывающая, практически равная тактическая борьба, а потом все решается одним-двумя голами?

— Уровень всех 24 команд здесь сравнимый — таких различий, как на чемпионате мира точно нет. Даже несмотря на увеличение числа сборных. В принципе, каждый может отобрать очки у каждого. Большинство побед — с минимальным преимуществом, счет 2:0, когда он случается, оформляется обычно на самых последних минутах, когда одна из команд раскрывается. Трех мячей в одни ворота вообще пока ни разу не было (наша беседа проходила непосредственно перед матчем Испания — Турция — Прим. Б.Л.). Все похоже на битвы — как в моральном, так и в физическом плане. Кому-то, наверное, не нравится, а мне — так даже очень. Смотрю с увлечением. Хотя, быть может, нам здесь просто делать нечего, а в Москве я бы к телевизору и не подошел? (улыбается)

— Кто пока больше всех нравится?

— У вас в клубе «Что? Где? Когда?»…

— Почему «у вас»? У нас!

— Хорошо, у нас в клубе «Что? Где? Когда?» есть понятие «досрочный ответ». А вот это — досрочный вопрос. Пока надо говорить о том, кто удивил.

— И кто же?

— Многие. Албания, Румыния, Исландия. А Венгрия, обыграв Австрию, просто потрясла. Сидел, смотрел тот матч и не понимал, что происходит. Причем нельзя сказать, что венграм повезло, что они забили два случайных гола при лучшей игре соперника. Нет, все по делу!

— Фавориты тоже удивляют?

— Как-то особенно — нет. Можно только констатировать, что какого-то доминирующего перевеса ни у кого уже нет. Вот матч англичан с Уэльсом — он же был на три исхода, валлийцы вполне могли выиграть. В футбол научились играть все, судьбу матчей очень часто решают какие-то мелкие нюансы. Поэтому ошибки сродни тем, что мы совершили в игре со Словакией, на таком турнире недопустимы.

Все в команде понимают, что вся страна следит за нами

— Вот мы и вернулись к собственным проблемам. Какие нюансы решат судьбу матча Россия — Уэльс?

— Его судьбу решат те вещи, о которых мы говорили — если у нас будут страсть, сумасшедшее желание, мы обязательно выиграем.

— В команде это все понимают?

— Если кто-то еще не понял, то поймет, прочитав это интервью (улыбается). Но на самом деле никому ничего объяснять не нужно. Все понимают, что таких турниров много в карьере не бывает, что за нами наблюдает вся страна. Если за твоим клубом следит по всей России несколько сот тысяч, то за сборной — сто миллионов. А остальные 50 спрашивают утром — а как там наши сыграли?

— Главный вопрос — вы лично знаете, как удержать Бейла?

— Никто давным-давно не играет в обороне персонально. Все зависит от правильных взаимодействий всей команды — будут они, не будет Бейла, пусть он и величайший футболист.

— Как же тогда Гамшик?

— А что Гамшик? Да, он классно исполнил удар, но оба пропущенных гола — это наши собственные глупейшие ошибки.

— Вы помните матч 2003 года с Уэльсом?

— Да.

— Может стоит срочно пригласить в расположение команды Вадима Евсеева? Вот уж кто может заразить страстью…

— У нас тут его партнер Сергей Богданыч Семак тоже неплохо выступает в этом плане, когда играет с нами. Старая школа — она как раз отличалась от нынешних футболистов таким вот российским эмоциональным подходом. Я застал и ту, и эту, поэтому скажу: сейчас на молодых нет такого давления. Это как в армии — была поголовная дедовщина, а сейчас ее нет, во всяком случае — массово. Вот молодые и расслабляются.

— В нашем случае это хорошо или плохо?

— Наверное, дедовщина, как явление — это плохо. Но страсть оставаться должна! Все должны понимать, что Евро — один из пиков карьеры, возможность перейти в совершенно новый статус, и будет очень обидно лет через двадцать рассказывать друг другу: а помнишь, мы же могли тогда… Лучше так: а помнишь, мы же тогда сделали.

Борис ЛЕВИН. «Спортфакт», 18.06.2016