ПЁТР НОЙШТЕДТЕР: «НЕМЦЫ ЖАЛОВАЛИСЬ НА МЕНЯ КЛОППУ: «РУССКИЕ ОБНАГЛЕЛИ»!»


Пётр Нойштедтер. Фото: archive.sportinfo.kz

Пётр Нойштедтер — о футболе с Бердыевым, Канном и Клоппом, а также о том, почему его сын Роман соглашался играть за сборную Украины.

Пётра Нойштедтера вспоминают лишь как отца Романа – опорного полузащитника «Шальке», который по просьбе Леонида Слуцкого собирается получить российское гражданство и сыграть за сборную на Евро-2016. Мы же выходим на Нойштедтера-старшего не за новостями о паспорте, а за историей семьи советских немцев.

— Когда говорят, что Ромка не русский, не заслуживает играть в сборной, мне смешно становится, — Пётр начинает с протеста. — А какая тогда наша семья? Предки да — немцы, но они приехали в Российскую империю еще во времена Пётра I и Екатерины. Корабли строили, заводы. Осели в Запорожье и Поволжье, нормально жили до Великой отечественной войны. А там, в 41-м, вы же знаете, вышел указ — считалось, что этнические немцы могут покрывать гитлеровских шпионов – и родственников погнали через весь Союз. Так оказались в Киргизии. Мама работала швеей, папа – на автобазе. Но у нас все хорошо было: дача, машина, квартира…

— Неплохо для семьи швеи и слесаря.

— Это кто-то придумал, что в СССР ничего не было, что люди бедствовали. Если ты работаешь хорошо, то и живешь счастливо. А в Киргизии еще и климат идеальный. Овощи, фрукты — все свое, школа, медицина – бесплатно. Я на Иссык-Куль ездил в пионерские лагеря каждое лето. Плохо разве? Мой городок в 60 километрах от Бишкека, маленький такой, но я ходил легкой атлетикой заниматься, другими видами спорта. Все было доступно. Видел, как у тренеров обычных глаза горели. Нет, счастливое время было в СССР – это я вам говорю как человек, живущий в Германии уже 25 лет.

— Вы уехали из Киргизии – и сразу в чемпионский «Зенит».

— Это чудом было. Я в футбол начал играть вообще в 12 лет. Ни базы технической, ни понимания – за счет скорости, удара, природных данных вылезал. В 15 меня вызвали в юношескую сборную. Тогда Борис Пётрович Игнатьев тренировал: «Петя, ты либо уезжай, либо все, заканчивай, в Киргизии никаких перспектив не будет». Был вариант из Москвы, но я выбрал Ленинград. Помню, прихожу в манеж «Смена» — а там жесть. Обычные ребята, сверстники со мной такое по-футбольному сделали, что стыдно вспоминать. Я подошел к тренеру: «Это не меня надо в юношескую сборную вызывать, а их». Опять слышу: «Петь, езжай домой тогда». И тут меня стукнуло: нет, только не домой. Купил себе скакалочку, каждое утро прыгал, отжимался, подтягивался втайне от всех — и за полгода набрал форму, физически хотя бы нагнал. Я ведь не пил, не курил, не гулял. Это такое немецкое воспитание, дисциплина. Максимум мог всю ночь на велосипедах кататься в белые ночи.

— К основе вас подвинули довольно быстро.

— В 16 лет уже с первой командой тренировался, под руководством Павла Федоровича Садырина. К сожалению, мало что помню. Все с раскрытым ртом ходил – чемпионская же команда. Помню только, что Валера Брошин и Гена Тимофеев пропали вместе с кубком. Долго их искали, чуть ли не больше дня. Напугались все тогда. А они просто загудели хорошо. Хорошая была команда, жаль, из «Зенита» пришлось уйти. В армию.

— Служили по-настоящему?

— Да, распределили в Усть-Каменогорск. Там должен был трубить, но до службы успел матчей 20 сыграть за «Кайрат».

— Там еще с одним большим тренером встретились.

— С Бердыевым, да. Очень рад, что Курбан с «Ростовом» так идет. Думаю, он и в Европе мог бы поработать. Пора уже.

— Каким был Бердыев 30 лет назад?

— Да таким же, наверное. Мудрым, спокойным, умел раскрывать людей, себя. Еще очень техничным. У него свой, неповторимый финт был, «улитка». Как клюшкой работал: подбегал к защитнику, делал вид что обыгрывает в правую сторону, а сам заворачивал стопу в левую.

— Чему он вас научил?

— Да много чему, на самом деле. Я благодаря Курбану тренерскую лицензию «А» получил.

— Это как?

— Я ж был молодым совсем тогда в «Кайрате», а Бердыев был форвардом и объяснял: «Никогда не давай вперед по первому рывку нападающего. Жди второго». И мне в Германии на экзамене попалась как раз такая ситуация. Отрабатывалась игра в два форварда против обороны. Ребята что-то делали, атаковали, бегали, а я должен был им это объяснить. Хаос такой был, но мне в голову пришли как раз слова Курбана. Я остановил занятие, говорю: «Вот вы все бегаете, отдаете, но продвижения нет. А почему? Потому что все предсказуемо. Пас форварду надо давать не на первое, а на второе движение». Экзамен сразу закончился, я получил лицензию.

«Газзаев был сумасшедшим. По-футбольному»

— Бердыев был так же закрыт и религиозен?

— Не помню. Я этого не замечал. Говорю же, наоборот, помогал. Я бы с удовольствием остался в «Кайрате», но армия все-таки подкралась.

— В 1985-м шла война в Афганистане. Вас могли призвать?

— Ребята-сослуживцы уезжали. Но добровольно. У меня такого желания не было. Как-то больше хотелось в футбол играть. Причем настолько, что рубились в этом Усть-Каменогорске банками.

— Мячей не было?

— Какие мячи?! Минус 40 на улице, минус 60 в танке! Я туда на автопилоте залезал, головой бился из-за роста, шишек столько набил. Приходишь на базу и сидишь. Солярки нет, холод. Оставалось только банки пинать. Хорошо, что через четыре месяца призвали в смоленскую «Искру».

— А там известный украинский тренер Сергей Морозов.

— Я к Юрьичу сразу подошел: «Отпустите в Алма-Ату, в «Кайрат». Он посмотрел: «Могу отпустить тебя, но только в лес. Шагай». Морозов прогонял нас по системе Лобановского, так мы никому не проиграли почти. Дальше уже поступили предложения из «Торпедо», «Днепра». Я на Украину поехал. Тогда говорили, что из «Днепра» Олег Протасов ушел, что у Евгения Кучеревского ничего не получится, но команда стала чемпионом СССР.

— Вы куда ни приходили – везде чемпионство.

— Ага. И везде не играл. В «Днепре» четыре матча провел всего. Чемпионом стал, конечно, но сам пришел к тренерам и попросил отпустить. В то время, кстати, и Ромка у нас родился.

— Днепропетровск был русским или украинским городом?

— Да абсолютно русским. Точнее, советским, дружным. Мысли не было, что страны как-то разделятся. Все на одном языке говорили, вместе жили. Я событий уже не застал – к тому моменту уехал в Германию.

— Перед Германией вы успели поработать с Валерием Газзаевым.

— Он пригласил в «Спартак» владикавказский после одного из матчей. Жаль, поработали мало. Чуть ли не сразу после сборов он ушел в московское «Динамо». Тогда уже его тренерские амбиции были понятны. Помню, я как-то уехал в Киргизию на праздники и опоздал на три дня из-за снегопада. Так меня Газзаев всю трехдневную работу за день выполнить заставил. Он по-футбольному просто сумасшедший, злой. Все ради победы сделает. В этом плане могу его разве что с Клоппом сравнить.

«Мы выходили из бани и слышали пыхтение Кана»

— Как вы оказались в Германии?

— Так почти все немцы вернулись ближе к перестройке. Отец чуть ли не последним переехал в Билефельд. Я остался, но Антон Феч, бывший администратор «Кайрата», оказался в Карлсруэ и устроил мне просмотр во второй команде. Там сразу сказали: «Парень, жди основу». Они вернулись со сборов в Испании, дали разок потренироваться, но тренер Винни Шефер честно сказал: «Мне защитники не нужны». Но узнал мою ситуацию, подозвал опять: «Пётр, мы с тобой заключим контракт любительский, но на хороших условиях. Подожди полгодика до лета». Вот и ждал. Мучительно. Жена с Ромкой все еще оставались в Алма-Ате, а я чуть почек не лишился.

— Алкоголь?

— Нет, что вы! В Германии многое казалось пустым, никаким. В первое время поразил порядок, чистые улицы, люди улыбающиеся. Но чего-то не хватало. Вот еду пробовал: сосиски, фрукты, да что угодно – и не чувствовал вкуса. Ощущение было, что пихаю в себя пластмассу. Подсел на одни бананы. Дошло до того, что ослаб, пошел к врачу – там они меня и раскрыли. Передоз калия был таким серьезным, что пришлось чистить организм. Слава богу, потом жена приехала с детьми. Питаться стало легче.

— Сейчас вкус чувствуете?

— Вот взял на днях клубнику. Красивая, яркая, блестит. А ешь – пластмасса та же. Это вам не Киргизия.

— В футбольном плане отличий от СССР было больше?

— Все хотел посмотреть, как живут настоящие европейские профессионалы, как они себя истязают. Я всегда знал, что упустил базу, ту, которая была у выпускников «Спартака», киевского «Динамо». Отсутствие школы пытался восполнить режимом, получением новых знаний. Поэтому в Германии очень пристально за всем следил. За день до игры (как и в Союзе) мы заезжали на сбор. И тут тренер говорит: вечером встречаемся в баре. Думаю: «Вот это новости, бар!» Спускаюсь, а там футбол показывают по ТВ. Парни говорят: «Сбрасываем по 10 марок, делаем ставку на матч». Опять репу чешу: «Ничего себе подготовка!» В СССР как было: тишина, настрой, стакан воды не дадут на ночь выпить. А тут ребята ставки делают, пиво заказывают. Одно нефильтрованное, другое. На третьем у меня глаза на лоб вылезли. «Так вот они какие — профи?!» И ничего – на следующий день на дрожжах так побежали!

— Приятная разница.

— Да, хорошая. Еще радовало, что в Германии форму не надо было самим стирать. Вот и все отличия.

— В «Карлсруэ» вы играли с молодым Оливером Каном.

— Оли 23 было. Человек-машина на поле, но самый веселый парень в раздевалке. Он надо мной, Валерой Шмаровым и Серегой Кирьяковым постоянно шутил. Больше всего ему нравилась русская манера одеваться. Немцы ведь все такие франты — на тренировки в пиджаках да галстуках, а мы кроме спорткостюмов ничего не носили. Смеялись они, смеялись, а в итоге сами на такую одежду перешли. Удобно: спортивки надел, барсетку взял – и вперед. По-моему, только Кан продолжал ходить в парадной одежде.

— Вы сказали, что на поле он был машиной. Почему?

— Да потому что на него словно шоры надевали. Однажды на тренировке играли двусторонку. Серега Кирьяков прошел по флангу, сделал вид, что навешивает, а сам шведой всадил мяч в ближний с нулевого угла. Вот что обычный вратарь в такой ситуации сделает?

— Расстроится, сядет на землю.

— А этот как начал на Кирьякова орать, ругался, готов был съесть Серегу за это маленькое унижение. Вот это самолюбие! Зато как тренировался: три раза в неделю показывал на кого-то из нас и заставлял после занятия дополнительно остаться. Били ему по воротам, вешали – и так больше часа. После продленки этой мы успевали в бане попариться и поесть, но когда выходились стадиона, слышали пыхтение Олли в тренажерке. У него ведь тоже непростое детство было — не верили в парня. Но он придумал себе мечту — «хочу ездить на «Феррари» — и к ней шел. Сейчас у Кана два «Феррари».

— А у вас?

— У меня была обычная командная машина. Цели стать великим футболистом не было. Мне просто нравилось жить, играть в футбол на том уровне. Это и так было чудом для обычного киргизского мальчика без базы. Вот Кирьякову и Шмарову было легче, они играли, их брали, покупали специально – у меня было шансов меньше.

— С Каном после «Карлсруэ» общались?

— Один раз. Тогда Данька, младший, уже в академии занимался, в воротах играл. Я к Оли после матча подошел, перчатки попросил для сына. Олли и после футбола в порядке. Лучший эксперт на немецком ТВ. Говорит не то, что хотят услышать, а свое мнение, жесткое, умное, спорное иногда. Я это называю так: между его строчек ничего не надо вставлять – все и так понятно и честно.

«Сказали: «Вашим тренером будет Клопп»

— Как вы оказались в «Майнце?»

— В «Карлсруэ» опять сказали, что защитники не нужны. Я вообще 16 матчей сыграл в полузащите. Так и ушел во вторую Бундеслигу в «Кемницер». Там как-то поперло, в половине матчей признали лучшим игроком. Были предложения из Ганновера, других городов, но жена уже была беременна Данькой, я не хотел уезжать далеко. Выбрал «Майнц». А оттуда меня даже в «Боруссию» из Дортмунда звали в 1997-м.

— Это ведь за год до того, как они Лигу чемпионов выиграли.

— Именно. У них были проблемы в центре обороны. Скаут Райнхард Сафтиг позвонил: «Пётр, мы тебя ждем». «Ага, — говорю. – У меня как раз травма колена». Хрящик разрушался. Думал: ну какая «Боруссия» в 30 лет, еще и с травмой?! Тогда ведь еще не знал, что до 40 доиграю. Переход не состоялся, они выиграли ЛЧ… но чего уже изменить. На судьбу не жалуюсь. Не факт, что там бы играл.

— В Майнце вы играли не только с Юргеном Клоппом, но и у Юргена Клоппа.

— О нем как игроке помню не так много уже. Приехал паренек. Быстрый, с длинными ногами-шарнирами, боролся впереди, забивал, злой был. Работяга, но без прикрас. Но на наше общее счастье тренером стал Вольфганг Франк.

— Который изменил все.

— До него мы играли так «хорошо», что стояли на вылет в третью лигу. Чтобы спастись, нужно было невероятно сыграть второй круг. Причем в конце выиграть у всех лидеров. Франк увез нас на Кипр на сборы, подготовив тонны видеокассет. Мы чуть ли не первыми в Германии переходили на игру в четыре защитника в линию. Начиналось все с теории. Объяснить словами, как играть, было сложно, поэтому мы сутками смотрели итальянский футбол. Нам рассказывали, что в то время итальянские тренеры связывали игроков, чтобы объяснить, на каком расстоянии друг от друга нужно играть, держать линии. Франк это не использовал, но быстро все поставил на свои места. Самым неожиданным стал перевод Клоппа из нападения на позицию правого защитника. Мы удивились, большой, огромный форвард – что ему там делать?

— Получилось?

— Конечно. Юрген кричал постоянно: «Пётр, диагональ»! И лупил ускорение в свою зону. Он и обыграть мог, и отнять, и убежать, и подать, и со стандарта забить. На финише мы обыграли лидеров, остались во второй Бундеслиге, а уже через год могли выйти в первую Бундеслигу. Понимаете?! Сразу – из грязи в князи. Одного очка не хватило. Франк тогда уволился – это понятно, хотел большего. А мы все, его ученики, остались. Человек 15 из того состава сейчас успешно работают тренерами.

— После ухода Франка результаты стали хуже, и тогда Клопп, похоже, пробил себе тренерское место.

— Новые тренеры вернули старую схему с либеро, перевернули позиции. Юрген был как раз тем, кто вступал в конфликт и просил вернуть план Франка. Думаю, он вел какую-то более серьезную работу в этом направлении и с президентом, раз после серии неудач нам объявили: «Тренировать будет Клопп». Можно сказать, его прямо в бутсах посадили на скамейку.

— Как вы к этому отнеслись?

— Те, кто играл в команде Франка, были семьей. Лучше уж неравнодушный Клопп, чем кто-то еще.

— Что он изменил?

— Тоже все. Две тренировки он водил нас за руки и исправлял ошибки. Например, были проблемы с расстояниями между линиями, которые сразу исчезли. А потом мы поняли, насколько крут он в установках перед играми.

— В чем эта крутость?

— Я пытался анализировать, но не мог понять. Он точно не бросал вещи по раздевалке, не угрожал, не совершал сумасшедших поступков. Просто у него был дар: тремя словами он мог как поднять, так и загубить. Это чудо-энергетика. Настолько сильная, что, как мне кажется, он сам с ней иногда не справлялся, не мог приручить.

— Это сложно понять.

— Например, есть интересная история с постановка целей. В первый год Юрген говорил, что хочет, чтобы стадион заполнялся. Трибуны стали полными, мы набрали много очков, но не вышли в Бундеслигу. Во второй сезон сказал: «Наша цель — набрать больше очков, чем в прошлом году». Мы набрали еще больше очков, но вновь не вышли в Бундеслигу. Причем упустили нужную позицию по разнице мячей. «Айнтрахт» в параллельном матче вышел в «Бундеслигу», забив на последней минуте. Тогда на третий год Юрген выдал уже нужную цель: «Майнц» должен выйти в эту чертову Бундеслигу». Мы набрали меньше очков, чем в предыдущие годы, но вышли. Клопп добивался всего, что декларировал перед командой.

— Вы говорите, что на его установках не летали подручные материалы. Чем тогда они были особенны?

— Тем, что установка начиналась не за час перед матчем, не за день, а сразу после предыдущей игры. Мы приходили на базу и видели плакаты, которые он развешивал. Например: «Наша «Цель» — «Коттбус». Каждый день мы проходили мимо плакатов и фиксировали в головах образ будущего соперника, невольно думали о нем. Незаметно для себя мы стали уверенными в себе воинами.

— Как проходили тренировки?

— Приятно, свободно, но с хрустом. Утром мы бегали кроссы, а вечером устраивали турниры – матчи 4 на 4, 5 на 5. Рубки были такими, что чуть до драк не доходило из-за грубой игры. Немцы, кстати, Юргену на нас с Андрюхой Ворониным жаловались. Мы ведь, по сути, впереди времени шли. Сейчас никто в футболе по ходу сезона кроссы не бегает, а мы уже тогда не хотели. В общем, немцы несутся по лесу, мучаются, а мы спрячемся за деревом – и срезаем. Они к Клоппу: «Русские обнаглели». А я ведь ветеран уже, 35 лет почти: «Юрген, — говорю. – Дай нам с Андрюхой в команду вечером на турнир кого угодно. Порвем всех и докажем, кто тут в порядке». Вот он смеялся, когда вечером мы у всех выиграли. После этого вопрос о лесных пробежках не возникал.

— Воронин и в 20 был талантливым разгильдяем?

— Андрюха был парнем со двора. Ненавидел тренироваться, бегать, но так любил футбол, что в матчах все решал, тянул даже в молодости за собой команду.

— Правда, что после выездных матчей автобус с командой мог остановиться у бара, и все напивались вместе с Клоппом?

— Нет, такого точно не было. Юрген дорожил репутацией. Было видно, что он хочет большего. И получил это. Когда я уже тренировал «Кобленц», с Клоппом договорились о товарняке. Так к 70-й минуте наши вели у «Боруссии» 1:0. У Юргена желваки заиграли, он порвать был готов всех своих звезд. Они в итоге чуть не разбились, но выиграли 2:1. Даже в товарищеском матче он не делает послаблений.

— Вы могли повторить путь Клоппа?

— Было что-то похожее. Также, с поля, сделали тренером «Майнца-2», с которым я потом пять лет работал. А потом, когда Клопп ушел, в 2009-м выбирали между мной и Томасом Тухелем, который работал с 19-летними и выиграл юношеский чемпионат. У меня тогда проблемы с лицензией Pro были, поэтому в клубе сделали ставку на него. Время показало – все правильно.

— Вы все еще хотите тренировать?

— Сейчас я делаю серьезный проект. Работаю спортивным директором ФК «Баку». Меня интересует вся система: от детского спорта до Лиги чемпионов. Хочу, чтобы ребята получали то, чего не хватало мне. База, система! Я привлекаю специалистов, технологии. Вот сейчас есть миф, будто у немцев все идеально. Ребята, я недавно встречался с очень серьезными людьми из федерации футбола Германии — они очень озабочены! Понимают, что если задержаться на прорывных технологиях середины 2000-х, то последует спад. Нужно внедрять новые технологии, чтобы укреплять свое лидерство. Надеюсь, что благодаря всем этим знаниям мне удастся построить проект европейского уровня в Баку.

— Вы понимаете проблемы российского футбола?

— Честно? Нет. За ним не слежу. В данный момент я как специалист полностью продукт немецкой футбольной системы.

«Рома просто хочет играть за сборную»

— Как дела у Романа? Есть ли подвижки с получением паспорта?

— Шанс есть. Мы недавно общались. Он говорит: «Папа, мне кажется, все получится».

— Общались по-русски?

— У нас такая смесь языковая. Смс я ему только по-русски пишу, например. Видел вот, как он бабушке в почте письма сочиняет – целые трактаты на русском. Бабушка в детстве приезжала – научила его читать, писать еще до немецкой школы. Данька вот жизнь в России не застал, уже в Майнце родился — мы его отдали в спецкласс. Так он все равно приходил на уроки русского и учителей поправлял. Говорит: «Папа, они там говорят ЕгипЕт, тарелкА – как так можно?!»

— Помните, как Роман стал играть в футбол?

— Это было в академии «Майнца», на маленьком гаревом поле, с тремя порванными мячами на команду… А вы что думали: все эти чемпионы мира на идеальных газонах начинали?! Нет-нет. Да мы в «Майнце» на гарюхе тренировались и ездили по соседним деревням, газоны зеленые искали. Это сейчас академии, поля на каждом шагу. А Ромка действительно играл рваным мячом.

— Он был тяжелым ребенком?

— Нет. Трудолюбивым, как я. Только с базой. Впитывал все с детства. Видимо, то, что я не успел, не смог, он через себя пропускает. Он ведь у меня играл. Подойдет, бывало, скажет: «Папа, мы сегодня тренировались ужасно, но ты меня извини, завтра все решу». Выходит, забивает, отдает: «Спасибо, сына»!

— В чем его сильные стороны?

— Рома умный. Он вместе с пасом дает свою идею атаке. Не все этой идеей могут пользоваться. Рома в юности нарасхват был. Кто только его не хотел?! А «Гладбах» забрал.

— В гладбахской «Боруссии» тогда мощная молодежь собралась. Нойштедтер, Ройс...

— С Марко они очень хорошо дружили и уходили вместе. Один в «Шальке», другой – в Дортмунд. Полгода до конца контрактов оставалось, когда заявились к тренеру и все рассказали. Он ответил: «Вы в гроб меня загоните». После того разговора они сидели и боялись: «Что с нами сделают фанаты?» Хорошо, что было межсезонье. В это время Данте подписался в «Баварию» — и весь гнев на него перекинулся. А Ромку с Марко героями считали, потому что они хотя бы сезон завершили в команде, в Лигу чемпионов помогли выйти.


Роман Нойштедтер (в центре), Марко Ройс и Данте (справа). Фото: borussia.de

— Рома родился в Днепропетровске. Поэтому он хотел играть за сборную Украины?

— А разве он хотел?

— Есть видео с его словами.

— Тогда на нас вышла федерация. Да, Рома хотел играть за родную сборную. Я попробую объяснить, надеюсь, вы поймете. Он родился в стране под названием Советский Союз. Там говорили по-русски, все были едины. Для него родина и Днепропетровск, и Алма-Ата, и Москва – как столица всей страны. Мы русские, советские немцы, которые знают свои корни, уважают их. И если сейчас есть предметный интерес из России, то Рома с удовольствием на него откликнется. Играть за сборную – его мечта.

Дмитрий ЕГОРОВ. «Чемпионат», 06.05.2016

*  *  *

Пётр Нойштедтер (Нейштетер)

Родился 16 февраля 1966 года в Калининском (Чуйская область, Киргизская ССР).

Играл защитником и полузащитником за «Зенит» Ленинград (1984, дублеры), «Кайрат» Алма-Ата (1985, 1989-1990), ЦСКА-2 Москва (1986), «Искра» Смоленск (1986-1987), «Днепр» Днепропетровск (1988), «Таврию» Симферополь (1988), «Спартак» Владикавказ (1991), «Карлсруэ» Германия (1991-1993), «Хемницер» Германия (1994), «Майнц-05» Германия (1994-2003), «Майнц-05-2» Германия (2004-2005).

В высшей лиге чемпионата СССР сыграл 44 матча, в первой лиге – 113 матчей (забил 6 мячей), во второй лиге – 42 матча (забил 3 мяча).

В первой бундеслиге чемпионата Германии сыграл 16 матчей, во второй бундеслиге – 257 матчей (забил 13 мячей).

В 1996 году сыграл 3 матча за сборную Казахстана.

По окончании карьеры работал главным тренером в немецких клубах «Майнц-05-любители» (2005-2010), «Кобленц» (2012-2013). С апреля 2014 года – спортивный директор азербайджанского клуба ФК «Баку».