СЛУЦКИЙ И «ОЛИМПИЯ». ОТ ПЕРВЫХ ПОБЕД ДО СОЖЖЁННОЙ МАШИНЫ

Сегодня Леониду Слуцкому исполняется 45 лет. «Спорт-Экспресс» поздравляет главного тренера сборной России и ЦСКА и публикует отрывок из биографии «Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора», написанной обозревателем «СЭ».

Игорь РАБИНЕР

«Я НАБИРАЛ ДЕТЕЙ, ОТ РУКИ ПИСАЛ ОБЪЯВЛЕНИЯ, А МАМА РАСКЛЕИВАЛА»

Самое счастливое время для Слуцкого — не ЦСКА, где он стал чемпионом России и наработал на сборную. Не «Москва», где получил первый шанс в премьер-лиге.

Это «Олимпия» — вся его жизнь в миниатюре. А родилась она из… заметки в газете. Слуцкий рассказывает:

— Я закончил институт, поступил в аспирантуру, думал заниматься научной деятельностью. Начал работать преподавателем на кафедре футбола. Свободного времени при этом было достаточно много — и в  1992 году параллельно стал работать детским тренером в обычной волгоградской ДЮСШ-11, в которой сам когда-то занимался. Там был разрушенный стадион, раздевалок не было. Я набирал детей, от руки писал объявления, давал их маме, а она ходила и расклеивала их по району.

А в 1993-м читаю в еженедельнике «Футбол», что организовывается Детская футбольная лига для мальчишек 1982 года рождения, президент  — Горлов Виктор Николаевич. А у меня как раз был 1982-й в ДЮСШ-11, я их только набрал. И мне это показалось нереально увлекательным проектом. Поэтому Горлову всегда говорю, что это объявление в газете стимулировало мою карьеру.

Дело было за малым — найти финансирование. От обычной волгоградской ДЮСШ до всероссийской Детской лиги — как до Луны. Слуцкий приятельствовал с однокурсником Александром Лаптевым, чей тесть Виктор Иванов был председателем облспорткомитета Волгограда. То есть первым спортивным лицом области. Леонид рассказал Лаптеву о своей затее, и как раз Иванов посоветовал поговорить с бизнесменом Николаем Чувальским.

— Первым с ним встретился Лаптев, — говорит Слуцкий. — А потом уже пришел я. Дальше Николай Николаевич рассказывает историю, как увидел мои глаза — и понял, что команду нужно создать. Уж не знаю, что и как он увидел, но сказал так: «Вы съездите, попробуйте, а я посмотрю, что у вас за команда. После этого и будем решать». И мы поехали на первый турнир в Богучар Воронежской области.

«ХУДЕНЬКИЙ БЫЛ, КУДРЯВЫЙ»

У «Олимпии» уже была спортшкола — и в придачу к отделению плавания Чувальский открыл отделение футбола, выделив в спецкласс в его же школе. Мало того, в принадлежавшем боссу «Олимпии» детском саду один блок был отдан под жилье иногородних мальчишек.

Послушаем самого Чувальского, ставшего позже чиновником и занимавшего разные посты в Волгоградской областной думе, городской администрации и прочих властных структурах.

Ему приятно чувствовать себя человеком, который запустил тренерскую карьеру Слуцкого. И на мой вопрос: «Как вы думаете, если бы не „Олимпия“, Слуцкий пробил бы дорогу туда, где он сейчас?» он мигом отвечает, для убедительности повторяя два раза: «Никогда. Никогда».

— Леонид долго искал людей, которые могли бы выделять деньги и при этом были приближены к спорту, — рассказывает Чувальский. — А я  был борцом, когда-то подавал надежды и в футболе, привлекался в  дубль одесского «Черноморца».

И вот зашел молодой человек. Точнее, пацан пацаном. Но уже тогда  — колоритная фигура. Очень эрудированный, грамотный, говорил хорошо. Наверное, мне это и понравилось. Когда ты его видишь — сразу начинаешь доверять. Тот же Гинер, уверен, как раз и понял, что перед ним стоит человек с большой буквы.

Меня он точно так же «сломал». Нет, свой красный диплом он не показывал  — я даже не знал, что он у него есть. Он очень скромный в этом плане, хвастаться не умеет. Просто я увидел в нем ту фигуру, которая сможет добиться цели.

И он начал подбирать команду. С момента его первого прихода ко мне до решения прошло 5 — 6 месяцев. Сначала было первенство города, потом области, а когда начали выигрывать у всех, стали ездить на  Детскую лигу.


Леонид Слуцкий и его воспитанники из «Олимпии»: Роман Адамов - третий слева в верхнем ряду, Денис Колодин - третий слева в нижнем ряду.

А как он детей развивал! Ни один учитель в школе не дал им столько. Не по математике или биологии, а для понимания жизни. Он не такой, как все. И в грязные игры никогда не будет играть! Хоть «Олимпия» и существует по сей день, последний раз я на детский футбол ходил еще во времена Слуцкого. Потому что он этим жил и умирал. Каждый матч для него был как последний в жизни, и это передавалось и мне. Потом такого не было. И я перестал ходить…

Горлов говорит:

— Первое мое впечатление от Лёни? Худенький был, кудрявый. Очень стеснительный, интеллигентный. Поэтому как он убедил Николая Николаевича, которого очень непросто было уговорить, — не знаю. Когда Слуцкий с чем-то не соглашался, то не стоял на месте, а делал шаг вперед и говорил: «Да ну что вы!» И словно бодал головой. С Чувальским, кстати, он и при мне не соглашался, спорил.

«ДЛЯ НЕГО ЖИЗНЬ — ЭТО ФУТБОЛ»

Когда работа Слуцкого в «Олимпии» только начиналась, он еще не оставил мыслей о научной карьере.

— Пока я работал с детьми в обычной ДЮСШ, еще не понимал, куда выведет ситуация, — говорит Слуцкий. — Мне было всего 22. Закончил аспирантуру, причем все кандидатские минимумы сдал на «отлично». Но защититься не смог, потому что уже был погружен в «Олимпию» с головой. Загруженность там была не ниже, чем сегодня. В результате диссертацию защитил только в 2008 году».

Зато теперь Слуцкого приглашают читать лекции в Сколково для топ-менеджеров. Что же до прерванной научной карьеры, то Чувальский уверен:

— Он далеко бы пошел. Стал бы доктором наук — не сомневаюсь ни на  секунду. Хозяйственная жилка в нем отсутствует полностью. А вот научная, мозги… Лучше никого не было. Многие годы, когда я был депутатом, заместителем председателя Волгоградской областной думы, курировал социалку в регионе — всегда его вспоминал. Именно такого человека  бы найти, чтобы рулить образованием в регионе или городе, — идеальная фигура!

Но для него жизнь — это футбол. Если бы вы зашли в любую комнату, где он жил, — там одни видеокассеты или диски с матчами были. Он  и тогда, и сейчас знает каждого игрока зарубежного! А меня на эту тему подкалывал, потому что я с трудом эти фамилии выговариваю…

«КОЛОДИН — ПОЛНЫЙ НОЛЬ!»

Начинающий тренер все шишки набивает сам.

— Была история чуть ли не в первый год его работы в «Олимпии», — рассказывает Дмитрий Федоров, телекомментатор и один из ближайших друзей Слуцкого. — Предстояла серия пенальти. Он назначил бьющих и ушел куда-то за пределы стадиона. Переживал так, что не мог смотреть. Пробили по пять ударов — ничья. Нужно было назначать нового пенальтиста, а тренера-то нет. Дети сами кого-то выпихнули, и он пенальти не  реализовал. Проиграли…

Авторитетом для ребят Слуцкий был абсолютным, а его критика становилась для любого мальчишки величайшей бедой. Адамов вспоминает:

— Мне 33, я уже закончил карьеру, но мне до сих пор кажется, что Леонид Викторович всегда занижал мои способности. И в «Олимпии» казалось, что он несправедлив ко мне, и в «Москве», и в Самаре… Мы один раз залезли к нему в журнал. Он там писал прогнозы, из кого какой получится футболист. Разок он забыл его в интернате, где мы  жили. Мы, само собой, этим воспользовались. И я прочитал, что он  видит меня максимум во второй лиге. Наверное, это всю жизнь меня преследовало и злило. Многие вещи хотелось доказать даже не себе, а ему. И, кстати, благодаря этому многое начинало получаться.

Рассказываю это самому Слуцкому. Он смеется:

— С журналами было много веселых случаев. Я их постоянно вел, записывал свои ощущения после каждого матча. Была смешная история в прошлом году, на очередной встрече «олимпийцев». Когда иногородние ребята приезжают на эти встречи, ночуют у меня, потому что квартира пустая. И просят: «Леонид Викторович, покажите!» Я стал искать эти дневники, нашел. На следующий день сидели в бане и читали. Там были достаточно жесткие оценки по каждому. «Колодин — полный ноль!» Когда про кого-то начинали зачитывать, тот за голову хватался и уши затыкал, а другие ржали.

Это было очень любопытно читать — а еще любопытнее смотреть на их  реакции. Они оспаривали оценки, которые я выставлял за матчи 20-летней давности! «Да Викторыч, какая тройка, я в той игре забил, голевую отдал!» А я уже и не помню. И вполне допускаю, что такая история с Адамовым могла быть.

«ЛЕТАЛИ И СТУЛЬЯ, И ПЛАСТИКОВЫЕ БУТЫЛКИ»

Методы работы у Слуцкого были специфические. Колодин в одном из  интервью обмолвился, что тренер их и отлупить мог. Слуцкий признается:

— Лупил, и практически всех! Сейчас об этом, конечно, жалею, но  в том возрасте это был самый эффективный способ воздействия. Если они делали что-то чересчур не так, то получали «леща» или пару пендалей. Это имело очень быстрый эффект: чтобы объяснить, что мальчишки делают не так, требовалось два часа беседы, а вылетавший «лещ» тут же делал свое дело. Наверное, это неправильно, но я сам был еще молодым человеком.

Я и предметы разные в раздевалке тогда много раз швырял. В стену или просто в неопределенном направлении летали и стулья, и пластиковые бутылки. А вот в человека никогда ничего не кидал. Часто ждал перерыва, чтобы взбадривать их таким образом. Но никто из них не в обиде. Они знают, сколько времени я на них потратил. У меня ведь на том этапе и личной жизни не было. Я женился, только когда закончил работать в «Олимпии».

Адамов раскрыл детали того, как Слуцкий их воспитывал:

— Я был в первых рядах тех, кто от Леонида Викторовича получал. Это абсолютная правда! За всё. Поводы мы, подростки, ему всегда давали, натворить все время что-то могли. Да и позже. В «Уралане», где меня уже не было, он в Колодина то ли бутсу, то ли мяч запустил.

Меня он бил, узнав, что я курить начал. Кто-то меня сдал с сигаретами. Расплата наступила на следующий день, в восемь утра. Я спокойно спал. И тут мне как по лицу дали моими же паспортом и свидетельством о рождении! «Собирай вещи, ты отчислен». Но у нас к нему настолько большое уважение было, просто огромнейшее, что мы не злились на  такие вещи. Ребята пошли и попросили Слуцкого за меня. Оставили…

Режим был очень жесткий. Мы не выходили никуда, сидели на постоянном карантине. Он мог в любой момент позвонить по телефону, каждый должен был подойти и сказать: «Я здесь». И приехать мог в любой момент. Методов наказания много было — и дежурством, и, когда постарше и  у нас зарплаты появились, — уже и деньгами.

За спиной мы говорили очень много нехороших слов про Викторовича. Как несправедливо он к нам относится и т. д. Но по прошествии времени говорю ему огромное спасибо за все. Даже люди, которые не заиграли,  — все равно его воспитанники. И он в каждого очень многое вложил.

Время было другое. И методы относились к тому времени. Представляете, сейчас какой-нибудь родитель выложит такое видео. Да тренера сразу лицензии лишат, к детскому футболу не подпустят! А мы все состоялись в футболе и в жизни во многом благодаря Леониду Викторовичу. Любые слова благодарности будут недостаточными.

Орал ли он на нас? А вы в манеж волгоградский съездите, у олимпийских чемпионок по легкой атлетике спросите, которые тогда тоже начинали. Лена Исинбаева, Татьяна Лебедева — они до сих пор все наши фамилии знают. Там такой крик стоял, что они нас всех знали наизусть.

«В НЕВЕ КУПАЛСЯ ОДИН СЛУЦКИЙ»

«Олимпия» росла. И входила во вкус побед. Первая случилась в 1996 году. Виктор Горлов рассказывает:

— Заканчивается финальный турнир чемпионата ДФЛ в Москве. В финал выходят «Олимпия» и «Динамо» (Москва). Решаю — в Москве не играть. Нечестно устраивать решающий матч на поле одной из команд. Через Геннадия Орлова договариваемся играть на «Петровском», на Малой арене. Впервые в истории игру детской лиги транслировали по телевидению.

«Динамо» тренировал заслуженный мастер спорта, трехкратный чемпион Союза Юрий Кузнецов. Где был тогда Кузнецов и где Слуцкий? Я, признаюсь, болел за «Олимпию», это все-таки был чистый продукт Детской лиги. И был счастлив, когда она выиграла. В итоге больше половины юношеской сборной России 1982 года рождения, вышедшей в финал чемпионата Европы, составляли «олимпийцы». Я говорил в РФС: так назначьте Слуцкого главным тренером. Тогда смеялись…

В одном из интервью Слуцкий обмолвился, что до сих пор, когда ему тяжело, включает видеокассету с финалом чемпионата ДФЛ 1996 года. Но когда я уточнил у него этот момент в декабре 2015-го, он сказал: «Уже нет».

Но он по-прежнему все помнит, словно это было вчера. Помнят и его игроки. Например, Адамов:

— Эмоции были очень сильные. Мы тогда не были фаворитами, считались четвертой-шестой командой в лиге. «Динамо» тогда было объективно сильнее. Но мы выиграли в серии пенальти. Причем проигрывая после первого тайма — 0:2. И эти эмоции останутся на всю жизнь.

Слуцкий рассказывал, что там было и шампанское в 14 лет, и купание в Неве… Адамов уточняет:

— Шампанское — это громко сказано. По два глотка сделали. А в Неве купался один Слуцкий — холодно все-таки. Это был уговор: если выиграем чемпионат России, Слуцкий прыгнет в реку около стадиона «Петровский». И он сдержал слово.

«ЕСЛИ МЫ ВЫИГРАЕМ В КВН, ВЫ ПЕРЕСТАНЕТЕ НАЗЫВАТЬ НАС ДУРАКАМИ»

Слуцкий не только возился с юными «олимпийцами» на поле, но и приучал их к культуре — водил по театрам, постоянно устраивал интеллектуальные игры. Адамов вспоминает:

— Мы учились в футбольном спецклассе, но сам лицей «Олимпии» был общеобразовательным. И там каждый раз перед Новым годом учителя против учеников играли в КВН. А нас все в школе называли дураками. Футболисты, мол, что с них возьмешь. Участвовать нас даже не звали.

Так Викторович однажды пришел в учительскую: «Если мы выиграем у  вас всех в КВН, вы перестанете моих воспитанников называть дураками?»  — «Перестанем». Тогда у нас и появилась команда «Третьи сыновья»  — по мотивам анекдота, что было у матери три сына: два умных, а  третий футболист. И мы выиграли!

О том, сколько Слуцкий вкладывал в своих мальчишек и как к ним относилась вся его семья, рассказывает тот же Адамов:

— У меня очень сильно поднялась температура. А Людмила Николаевна была заведующей в очень хорошем детском саду. Но взяла три выходных и с утра до вечера со мной сидела, ставила горчичники, поила, откармливала.

Мама Слуцкого улыбается:

— Немножко не так было. Леонид мне Адамова привел с высокой температурой. Но сначала я отвела его в больницу. У мальчика был отит, стреляли уши, и я боялась заниматься самолечением. Доктор его спрашивает: «Ты с кем пришел?» Рома отвечает: «С мамой». Они все между собой меня мамой называли.

Я его оставила в больнице, потому что доктор сказал: «Надо». Но  когда пришла домой, увидела там Рому! Пока шла, он успел сбежать и примчаться раньше меня. Ну что мне оставалось делать? Не могла  же я его второй раз отправить в больницу, если ребенку в 11 лет страшно там было одному оставаться?

Тогда уже пришлось уйти с работы на несколько дней, и мы дома его лечили. Мы вообще всех дома лечили. Лёня приводил всех детей. Кто-то закурил и был пойман? Домой на профилактику, неделю у нас живет. Кто-то еще сильно провинился? Тоже домой, под жесткий контроль. Он очень строго относился к ним в плане курения, пива, режима вообще.

И он таким был по отношению ко всем. Для него не было различия, кто талантливее, кто нет. Для Лёни «Олимпия» была всем. Главным в жизни для него было воспитать этих мальчишек. О том, что есть какая-то жизнь, кроме «Олимпии» и после «Олимпии», ему тогда и в  голову не приходило.

Как бы он ни был к ним суров, они все так любили его! Ну и меня заодно. До сих пор нет ни одного человека из «олимпийцев», кто не  поздравляет меня с днем рождения, 8 Марта и Новым годом.

«ОН НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ГОВОРИЛ ПРО ДЕНЬГИ»

Пройдет несколько лет — и Адамов подпишет первый серьезный контракт с «Ростсельмашем». И совершит поразивший многих детских тренеров (об этом мне рассказывал Горлов), да и не только их, поступок. Безвозмездно даст Слуцкому серьезную сумму денег — вроде бы речь о 40 тысячах долларов — для покупки двухкомнатной квартиры в Волгограде.

— Маму это поразило больше, чем меня, — говорит Слуцкий. — Сам я  всегда спокойно относился к материальным ценностям, был зациклен на работе. А мама многие годы этих мальчишек бесконечно кормила, поила, обстирывала. И все это происходило с приговорками, что, мол, сколько можно, ведь, когда вырастут, даже спасибо не скажут! Форма благодарности, выбранная Адамовым, ее просто потрясла.

Сам Роман об этом высказывается так:

— Есть человеческая благодарность. И оценка роли человека в твоей жизни. И мамы его, которая меня выхаживала. На тот момент я мог это сделать финансово.

Если бы не щедрость Адамова, новую квартиру Слуцкий, подозреваю, купил бы еще не скоро. Потому что Чувальский, например, рассказывает:

— Он никогда в жизни не говорил про деньги. Ему это было неинтересно. Таких людей, как он, больше не знаю. Интерес, сколько он получает, вообще отсутствовал. Это находка какая-то!

«И НА РЕФЛЕКТОРНОМ УРОВНЕ У МЕНЯ ВЫЛЕТЕЛ ПРАВЫЙ БОКОВОЙ»

КФК «олимпийцы» проскочили за два года и вышли во второй дивизион. Там-то, в уже повзрослевшей «Олимпии», Слуцкий и получил первый в карьере жесточайший урок. Это случилось 3 июля 2000 года в Саранске. «Слуцкий — педагог с большой буквы. Но судье может врезать», — сочно формулирует Чувальский.

— Сначала нам забили гол из километрового офсайда — и он был засчитан,  — вспоминает Слуцкий. — Потом назначили пенальти — позже Экспертно-судейская комиссия признала, что им и не пахло. Футболисты начали выталкивать судью за боковую линию — в техническую зону, где я находился. Тут арбитр показал парню, который даже не дотронулся в подкате до соперника (но был наказан 11-метровым), красную карточку. И встал с этой карточкой в метре от меня.

Я всегда считал, что футбол — вершина справедливости. С этим чувством много лет тренировал «Олимпию». А в тот момент у меня было чувство, будто кто-то незаслуженно бьет моего ребенка — и, как отец, я не  выбирал методов защиты. Видел, что на меня смотрят 17 — 18-летние пацаны, которые своими взглядами говорили: «Защитите нас как-то в конце концов!» И на рефлекторном уровне у меня вылетел правый боковой. Такую я выбрал форму защиты. Хотя, конечно, и ужасным способом. Бить судью — не самый эффективный способ изменить мир.

Слушаю и понимаю: гены! Виктор Борисович Слуцкий, отец Леонида, был мастером спорта по боксу. И у его сына в состоянии стресса сквозь всю его интеллигентность это тоже прорвалось. Кадры, как вспоминает Слуцкий, были жуткие — у арбитра Николая Павлова из Чебоксар была разбита бровь, кровь хлестала.

Матч Павлов кое-как доработал, но потом за свои художества в том матче был пожизненно дисквалифицирован и больше не судил.

Дальше был разбор полетов. 12 июля в «СЭ» появилась заметка: «Бюро КДК отстранило до конца сезона от исполнения официальных обязанностей во время матчей первенства и Кубка России главного тренера волгоградской „Олимпии“ Леонида Слуцкого, ударившего в ходе игры „Светотехника“ (Саранск) — „Олимпия“ (второй дивизион, зона „Поволжье“) арбитра Николая Павлова. Руководству ФК „Олимпия“ рекомендовано рассмотреть вопрос о целесообразности использования Слуцкого в качестве главного тренера».

Слуцкий вспоминает:

— Я уже миллион раз говорил спасибо Алексею Спирину, потому что меня хотели дисквалифицировать пожизненно. Судья там реально был не прав, ему как раз и дали пожизненную, он больше никогда не судил. А когда решался вопрос по мне, Спирин встал и сказал: «Это молодой тренер, давайте дадим ему шанс».

Вот что такое судьба. А если бы КДК влепил Слуцкому многолетнюю, а то и пожизненную дисквалификацию?..

«ЕСЛИ БЫ ОН МЕНЯ НЕ УВОЛИЛ, ТО Я БЫ ДО СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ ТАМ РАБОТАЛ»

— В эти полгода я продолжал выполнять роль главного тренера, просто сидел на трибуне, — говорит Слуцкий. — Это вторая лига, кто там будет следить, зашел я в раздевалку или нет? А в конце сезона Чувальский объявил, что я больше не буду работать главным тренером «Олимпии». Особо не объясняя причин. Но я понимал, почему Николай Николаевич меня убирает. Потому что зрели очень большие барыши с продаж игроков. А никак со мной не расплатиться было бы совсем некультурно.

Формально все было оформлено как мой уход по собственному желанию. Он предложил мне должность вице-президента «Олимпии». Но это была форма увольнения: как известно, хочешь человека убрать — повысь его. Потому что это принуждало меня отдать свою команду. Я был тренером и не видел себя в другой профессии. Он прекрасно понимал, что я  на это не соглашусь.

Думаю, что если бы он меня не уволил, то я бы до сегодняшнего дня там работал. Потому что я человек очень благодарный и привязчивый. И если где-то мне было комфортно, где люди для меня сделали что-то доброе — а Чувальский делал, — то я готов был в этом месте работать всю жизнь.

Слуцкий не отказался расшифровать финансовые подробности:

— Футболисты моего года выпуска были проданы на общую сумму в миллион долларов. Для 2000 года это громадные деньги. 300 тысяч — Адамов: сначала аренда за 50 тысяч в «Шахтер», затем продажа за 250 в «Ростов»; 250 — Колодин в «Уралан», 220 — Рябых в киевский «Арсенал», 150  — Бочков в «Уралан», 30 — Фаустов в «Ростов» плюс еще группа игроков за небольшие деньги. Все это я знаю абсолютно точно. Конечно, я  не получил ни копейки.

Чувальский — уникальный человек. Сегодня я уже отношусь к нему очень хорошо, но была, например, ситуация. Мы играли во второй лиге, и  он стал давать игрокам квартиры. Вызывает меня и рассказывает: «Слушай, хотел дать тебе квартиру. Но тут мне позвонила Людмила Николаевна…»

А мы действительно очень тесно общались. Все дни рождения, праздники  — вместе. Он — с женой, я — с мамой. Так вот, по версии президента, мама сказала ему: «Николай Николаевич, у меня единственный сын. Вот вы дадите ему квартиру, он же съедет от меня. А я не смогу жить одна!» Поэтому я решил ее уважить и не давать тебе квартиру». То  есть все было подано так, что я должен был еще сказать ему за это спасибо!

Разумеется, эту историю он придумал от начала до конца. Чтобы мама, которая всю жизнь горбатилась на эту квартиру, добровольно от нее отказалась… Тем более она всегда была уверена, что я занимаюсь ерундой. Что никогда ее и мои труды не приведут ни к каким финансовым дивидендам. Что мы всю жизнь проведем в этой квартире. Я — человек творческий, а она в этом плане — приземленный. Чтобы она отказалась от квартиры, ее должны были пытать, причем самые зверские фашисты. И то у них не было бы шансов. Я действительно никогда ничего не просил. Деньги меня не сильно интересовали. Но мне их никто и не предлагал».

Чувальский признает:

— За того же Адамова по большому счету нужно было хотя бы 10 тысяч долларов Леониду Викторовичу дать. Но тогда мысль была одна — спасти клуб. Мы были кредитованы, и если бы не отдали эти деньги, клуба  бы не стало. Надо было снять напряжение, и я как хозяйственник это понимал.

«ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОМУ ЛЕОНИД НЕ ПОДАСТ РУКИ»

Фамилия Попков среди близких к Слуцкому людей запрещена к употреблению. Как Волан-де-Морт из «Гарри Поттера» — Тот, Чье Имя Нельзя Произносить Вслух. В разговоре со мной этого не делали ни Людмила Николаевна, ни Адамов. Последний разражается монологом:

— После дисквалификации у Слуцкого начались проблемы в «Олимпии». Там у него вторым тренером был товарищ такой, даже друг. Ближайший, как он думал. И он его подсидел — причем в наглой, циничной форме.

Причем мы всей командой подходили к нему, говорили: «Это неправильно, Викторыч вас тащил». Молодые были, эмоций не скрывали. Может, и  неправильно слова подбирали, но суть была абсолютно верной: «Мы  — футболисты, играть будем, никуда не денемся. Но вы как человек для нас не существуете».

Людмила Николаевна тоже в эмоциях особо не стесняется:

— Это единственный человек, которому Леонид не подаст руки. Он ему безгранично доверял, они были близкими друзьями. Сын привел его в «Олимпию», устроил туда. А тот потом стал плести интриги и в итоге его подсидел.

А что же Слуцкий? Близкие высказываются на тему Сергея Попкова жестче, чем он сам. И на тему «нерукопожатности» бывшего помощника он хоть и отвечает утвердительно, но после паузы и с некоторыми сомнениями:

— На сегодняшний день… Ну да. Хотя я его и не видел уже сколько лет. Каждый человек по-своему воспринимает ситуацию. Я ее воспринял как предательство, он — как шанс стать главным тренером.

Попков был моим лучшим другом. Он был достаточно известным тренером в волгоградском детско-юношеском футболе. Через какой-то промежуток времени после прихода в «Олимпию» мы с Лаптевым его порекомендовали.

Чувальский вздыхает:

— Я Лёне говорю, и вы ему передайте: надо уметь прощать. Что Попков такого сделал? Ведь пройдут годы — и его так же кто-то не простит.

Совершенно не удивлюсь, если однажды и вправду простит. Ведь в концовке нашего разговора о Попкове на мой вопрос: «Сейчас, может, с ним и поговорили бы?», Слуцкий ответил: «Наверное, да».

«ЗАЧЕМ МАШИНУ ЖЕЧЬ? ВОТ КЛЮЧИ, МОЖЕТЕ ЗАЙТИ И ЗАБРАТЬ ВСЕ»

… Дальше — больше.

Уволенный Слуцкий собирает манатки и уезжает в станицу Полтавская Краснодарского края, где появилась команда КФК. Он увозит туда группу своих игроков «Олимпии», которая не была там на контрактах, то есть оказалась после выпуска у разбитого корыта.

А потом…

— У него была старенькая иномарка. И она в Волгограде странным образом сгорела, — рассказал Горлов. Слуцкий и его близкие пришли к выводу, что сделал это — Чувальский. Доказать это, правда, не удалось — хотя мама и подавала заявление в прокуратуру…

Людмила Слуцкая:

— Это была маленькая старая «БМВ». А я как раз пошла учиться на  курсы вождения. Думала — научусь и сяду за эту машинку. А Леониду купим что-то еще. В итоге купили «шестерку»…

Все пошло оттого, что Лёня забрал часть не нужных «Олимпии» ребят в Полтавскую. Как, мол, он посмел, кто он такой? Там ведь не только машину сожгли. Были и бандюки, и наезды. Это был нож в спину.

Но как-то разобрались. Точнее, я разобралась. Прямо пошла к этому человеку и сказала: «Знаю, что это вы. Нет-нет, я все знаю. Если еще что-то будет, мне в этой жизни терять нечего». Продолжения не  было.

Ходили и в милицию, и в прокуратуру. Но это было бесполезно. Нам сказали: «Мы все знаем, но сделать ничего не можем». И это при том, что в Волгограде я тоже была не последним человеком.

Сам Слуцкий вносит важные уточнения.

— Все удалось разрешить маме. Она пришла к Чувальскому, бросила ему ключи от нашей квартиры на стол. И сказала: «Зачем машину жечь? Вот ключи, можете зайти и забрать все, что хотите». А я подчеркиваю: взял тех футболистов, которые были не нужны «Олимпии». Все звезды остались. А эти мои воспитанники были уже отчислены, потому что команду возглавил Попков и заводил туда своих игроков 1984 года. Но Николай Николаевич считал, что это всё его, что даже те, кто без контрактов, должны здесь жить и умереть.

А я за них слишком переживал. Чувальский счел, что я их украл. Естественно, никто их не крал. Контракты тогда заключались на год, они закончились, продлевать их никто не собирался, и я увез их абсолютно законно. Но я таким образом лишил его какого-то виртуального заработка, и  за это он решил меня наказать. Мама ходила в прокуратуру. Я был уже в Полтавской и не погружался в этот процесс. Сейчас уже абсолютно спокойно ко всему этому отношусь. Кстати, вы задавали Николаю Николаевичу вопрос насчет машины?

Конечно, задавал. И вот что услышал.

— Бред, клянусь вам! — воскликнул Чувальский. — Год-полтора мы разбирались, кто это мог сделать. Были, конечно, мнения, что это мы. Но так совпало, что этот инцидент совпал с тем, что у нас с Леонидом как раз в этот момент был конфликт, как и у него с Попковым. Я тогда был замом председателя Волгоградской городской думы. Где был он и где я?

Думаю, что это была чисто такая ситуация — какой-то урод на улицу просто вышел и это сделал. Тогда жгли много машин. Я позже говорил ему: «Лёня, фильтруй то, что тебе про меня рассказывают, ты же взрослый мальчик. Но я рад, что ты в моей жизни есть. Что ты добился чего-то. С нуля, из ничего. Благодаря самому себе.

А там, наверное, у него эмоции взыграли. Может, кто-то ему наплел. Мне это было бы тоже интересно узнать. Но говорить и писать могут о чем угодно. Если бы я что-то захотел… И он об этом прекрасно знает. Всегда говорю ему: «Если кто-то на меня наговорил, набери напрямую. Ты же мне как родной — что мне скрывать?»

У нас был скандал, до прокуратуры доходило. Он же начал писать, защищаться. Я тоже задавал вопрос прокурору. Он сказал: «Подозрение на то, что кто-то вскрыл машину, и все это произошло». Прокуратура  же не просто так это сказала, там все расследуется. Это несчастный случай, хулиганство. Если бы было что-то более серьезное, привлекли  бы любого. Тем более должностное лицо.

«ЛЁНЯ УМЕЕТ ПРОЩАТЬ ЛЮДЕЙ»

Самое поразительное то, что Слуцкий с Чувальским снова стали общаться. Такое, думаю, может быть только в России.

«Кто сделал первый шаг?» — спрашиваю Чувальского. — «Я, конечно».

Интересуюсь у Слуцкого, как он после всего случившегося мог восстановить контакт с Чувальским.

— У меня самого это в голове не укладывается. Наверное, у меня так устроен мозг, что я пытаюсь помнить хорошее. И Чувальский для меня сегодня — это человек, который первым дал мне работу. Который был основателем «Олимпии», и без него там ничего невозможно было бы сделать. Человек, который помог мне прожить лучшие годы моей жизни, потому что годы в «Олимпии» именно таковыми и считаю.

Мама Слуцкого сдержанно относится к тому, что сын вновь общается с Чувальским:

— Николай Николаевич — такой человек, что никогда не считает себя неправым. Он просто не думает, что сделал что-то плохое для тебя. Поэтому для него позвонить ничего не стоило. А Леонид — он не злопамятный, чтобы сказать: «Ну все, я с этим человеком больше не общаюсь». Я  на эту роль больше подхожу.

Как-то он пригласил Лёню на свою турбазу отдохнуть. И те события немножко отошли, все-таки уже 15 лет прошло. Лёня умеет прощать людей. Я — нет.


2015 год. Леонид Слуцкий со сборной России - на чемпионате Европы! Фото: sport-express.ru

***

— Тем, что Чувальский меня уволил, по существу, он дал толчок моей карьере, — убежден Слуцкий. — Но это я теперь понимаю. А тогда для меня это было нереально болезненно, просто трагедия. Спросите у  мамы.

Но Слуцкий не раз за свою тренерскую карьеру (да и разве только тренерскую, если вспомнить падение с дерева?) убеждался в справедливости максимы: «Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее».

«Спорт-Экспресс», 04.05.2016