ДМИТРИЙ КУДРЯШОВ: «ЧТОБЫ ПОХУДЕТЬ, НЕ ЕЛ ДВЕ НЕДЕЛИ»

Полузащитник Дмитрий Кудряшов помнит, каким был спартаковский борщ при Олеге Романцеве. Два года назад он вернулся в Тарасовку, чтобы вместе со «Спартаком-2» подняться в ФНЛ. В интервью «Матч ТВ» Кудряшов рассказал, как всю карьеру боролся с лишним весом, а бывшие тренеры прокомментировали его историю. 



Через месяц Кудряшову исполнится 33. За свою карьеру он сменил полтора десятка команд и везде был заметной фигурой: другого игрока с такими габаритами в российском футболе просто нет. На сайте «Спартака» указано, что вес Дмитрия составляет 90 кг, но сам он к цифрам относится спокойно. Как и к тому, что скоро, возможно, с футболом придется закончить.

— У меня проблем с весом никогда не было. Это у тренеров с ним проблемы,  — смеется Дмитрий. — В Ижевске я в порядке был, в «Спартаке» Иваныч (Романцев — «Матч ТВ») тоже ничего не говорил. В «Крыльях» вот постоянно гоняли — и Тарханов, и Гаджиев.

— Тарханов рассказывал, что в первом матче за «Крылья» вы творили чудеса. А потом получили выходной и принесли оттуда пять лишних кило. Объяснили тем, что давно не ели. Было?

— Было, но не после первого матча. А тогда меня просто на следующую игру не поставили — и выпустили в основе туров через двадцать.

— Какую самую необычную диету вы пробовали?

— Все перепробовал. Даже в клиниках специальных был — в Австрии и Швейцарии. В одной мне калории считали, что-то получалось. Но  потом опять все приходило. Это раньше надо было наблюдаться, сейчас, наверное, уже ни к чему. А был момент, когда две недели я вообще не ел. Воду пил, чай. На 15 кило похудел! Но через три месяца вернул эти пятнадцать и еще пять сверху.

— Каково это — смотреть на еду, когда ничего не ешь?

— Родным — тяжело. Тогда всем попадало! Дома никому нельзя было есть — к теще в гости ходили, еще куда-то.

— А через две недели что случилось? Сорвались?

— Нет, просто на сборы поехал — это все перед «Сатурном» было. Такого, чтобы я срывался, не случалось: когда долго не ешь, большой кусок тебе не полезет. Откусишь чуть-чуть — а покажется, что корову съел.

— Вы говорили, что, придя в «Спартак-2», скинули 7 кило.

— Сейчас уже обратно набрал — организм не смог привыкнуть. Так что все нормально. На сборах, на самом деле, было жарко. Плюс тренировки интенсивные. Не захочешь — скинешь.

— Свой игровой вес вы знаете?

— Ага, с каким встал, с тем и играю. Чем меньше, тем лучше. Но 70 у меня было, наверное, только когда я родился.

***

— Тяжело в 33 с молодыми конкурировать?

— А я вместе с ними молодею. Парни придают мне азарт. Бегать вот больше стал — надо же как-то догонять!



— Сколько еще планируете играть?

— В «Спартаке», наверное, месяц — до конца контракта. А дальше видно будет. Если никаких предложений не получу, могу и тренером остаться. С руководством разговоров пока не было, но с Бушмановым (главный тренер «Спартака-2» — «Матч ТВ») мы этот момент обсуждали. Все возможно.

— Может в Европу еще не поздно?

— Да нет, команд, у которых проблемы, и здесь хватает.

— Вы живете на базе в Тарасовке. Почему?

— Чтобы не ездить — пробки ненавижу! Однажды шесть часов простоял. У меня в Москве вообще нет машины. И ничего: на базе проснулся, потренировался, потом опять лег. Если скучно — выезжаешь с ребятами в Мытищи или Москву.

— Где в низших лигах сильнее всего лупят по ногам?

— А мне не лупят — я мяч не передерживаю.

— И когда в 14 лет в Ижевске дебютировали, не лупили?

— Вот мужики нормально бились, та вторая лига отличалась. Но все равно они видели, что против них ребенок. У нас тогда интересная команда была. Самому старшему — 18 лет. Он уже два сезона играл, считался ветераном. У нас только свои воспитанники были — как в  «Чертаново» сейчас. Вроде получается у них.

— А у вас получалось?

— Мы в конце постоянно были, последние-предпоследние. Но потом процентов шестьдесят где-то заиграли. Опыт-то хороший. Сейчас говорят, что в «Спартаке-2» молодые. А им 20–22 года. В Ижевске они уже стариками считались бы. Тем, кого в состав не ставят, заканчивать надо было  бы.

— Как из Ижевска попасть в «Сент-Этьен»?

— Я тогда выступал в юношеской сборной. Подошел к президенту клуба, сказал: «Если есть возможность, давайте попробуем съездить заграницу». Он нашел людей — и меня отправили осмотреться.

— Первое, что бросилось в глаза во Франции?

— Мои ровесники. Мы прилетели и сразу поехали на игру. А там все здоровые — под два метра, я на них снизу вверх смотрел. Настоящие мужики! Кроме меня, в команде еще югослав был. Через полгода Саня Сонин подъехал, потом — Макс Левицкий с Пановым. Но в основную команду. Панов французов сразу покорил: в одиночку разорвал в товарняке «Аякс». 3:2 выиграли, он гол забил и, по-моему, пенальти заработал. Потом Саша получил травму и уехал в аренду в «Лозанну».

— С кем вы общались по-русски, понятно. А по-французски когда заговорили?

— Мне наняли учителя. Рядом с базой был маленький город, там в аптеке работала женщина из Белоруссии. Два раза в неделю она преподавала. Месяцев через пять я все понимал и нормально изъяснялся.

— Со звездами в «Сент-Этьене» пересекались?

— В команде помоложе играл Гомис, который сейчас в «Суонси». Уже тогда здоровый кабан был.

— Что еще необычного запомнили?

— Что в автобусах и трамваях нужно обязательно платить за проезд. Но контролеры нас не ловили. Когда они заходят — делаешь вид, что не знаешь, кто это, и говоришь по-русски. Обычно проходило.

— Еще вы ездили на стажировку в «Арсенал». Что потом рассказывали  друзьям?

— Изначально я подписал контракт с «Арсеналом», а уже потом оправился в аренду в «Сент-Этьен». Но раз в год мы тренировались в Лондоне. Я, правда, только однажды был — лет в шестнадцать. Мы ездили втроем, общались с франкоговорящими игроками. Тренировались на соседних полях с основой. Больше всего запомнились икры Давора Шукера — вот такие огромные!

Еще на «Хайбери» ходили на экскурсию. Газон там был сумасшедшего качества, но поле было немножко неровное, чтобы вода стекала. Я  это увидел — и понял, почему у них с 50 метров залетает. Там же с пригорочка бьешь. Смотришь с одной стороны — а других ворот не  видно.

— Венгер что говорил? «Давай-давай, я слежу за тобой»?

— Нет, просто поинтересовался, как дела. Он же знал, что скауты работают и хотят, чтобы к 18 годам мы были там. Но не получилось. Нужно было еще год прожить во Сент-Этьене и получить французский паспорт. Тогда было бы проще.

***

— Правда, что в «Спартак» вы попали почти случайно — нужно было где-то тренироваться перед матчем юношеской сборной?

— Так и было. На «Алмазе» тренировались игроки «Спартака», которых не вызвали в сборную. Я с ними три дня побегал и в итоге никуда больше не поехал. Некоторые вещи так и остались во Франции — куртка зимняя, еще что-то. Когда позвали в «Спартак», я не мог отказаться. Потому что сам из того поколения, когда все болели за эту команду.

— Вы говорили, что никто не решался спорить с Романцевым. Ни одного случая не было?

— При мне — вряд ли. Романцев был непререкаемый авторитет. Ему и  спорить не надо было — одного взгляда все боялись.

— И даже после 1:18?

— После плохих игр он ничего не говорил. Многие тренеры так делают. Потом уже были разборы.

— Один на один вы с ним так и не пообщались?

— Когда контракт подписывали, разговаривали. Он спросил: «Хочешь играть в «Спартаке»? Я ответил: «Хочу». И все.

— Так просто? Сумму в документах хотя бы посмотрели?

— По-моему, 3 тысячи долларов. По сравнению с Францией я немного выиграл, там стипендию долларов 800 платили. Но тогда это было не  особо важно, мне хватало.

— Один из мячей вы забили в знаменитом снежном дерби с ЦСКА. То, что матч вообще состоялся, вас не удивило?

— Удивило. Если честно, мы думали, что игры не будет. Два часа ждали, пока поле расчистят. Но понятно, что ЦСКА в тот момент было без разницы, на каком поле играть — они как лоси бегали!

— Это самый экстремальный матч в вашей карьере?

— В плане холода — да. А еще жара была. По юношам играли на чемпионате Европы в Израиле, там, может быть, градусов сорок было. Помню, едем на игру с ирландцами. Едем, едем — и вдруг в пустыне стадион! Нормально? Но мы выиграли 3:0 и шутили, что ирландцам было еще хуже.

В той команде Сыч играл, Санька Шешуков, Петя Немов. А помощником тренера — Бекиевич (Бердыев — «Матч ТВ») был. Пиджака у него не  помню. Четок — тоже, но, наверное, были. Говорил тихо, никогда не  кричал. Тактически очень сильный тренер. Мы тогда в линию начали играть, в России этого почти не было. Потом Бердыев поехал в Смоленск, и оттуда его забрали в «Рубин».



— Из «Спартака» вы как-то странно ушли.

— Это не то чтобы ошибка, но… Мне сказали, что я не буду играть. А меня это не устраивало. Буквально на следующий день я подписал контракт с «Крыльями» и уехал в Самару.

— Кто вам сказал, что не будете играть? Романцев?

— Не Романцев — это вообще, по-моему, не его решение было. И не  Червиченко.

— Спортивный директор? Шикунов?

— Да какая разница. Не из столовой человек. Сказали: «Берем на эту позицию других людей, ты сто процентов играть не будешь». Наверное, стоило поговорить с Иванычем. Но в молодости все по-другому воспринимаешь.

— В «Крыльях Советов» вы заработали свою вторую бронзу. Самара сходила с ума?

— Да мы тоже нормально праздновали. В последнем туре победили в  Раменском, оттуда поехали в ресторан, потом — в Самару. И там продолжили. А на вручение медалей группа «Уматурман» приезжала, песню «Ночной дозор» переделала, чтобы про нас получилось.

— Где медали храните?

— Та, что в «Крыльях», у родителей должна быть. А спартаковскую я не получил — как раз перед награждением уехал, где-то за неделю. Но не страшно. Я-то знаю, что заслужил ее. Из бумаги вырежу.

— Одно время «Крылья» напоминали сборную Латинской Америки. Кто из них легионеров лучше всех говорил по-русски?

— Леилтон, наверное. Он сколько лет здесь отыграл. Парень сумасшедший, мы к нему в Бразилию ездили. Мы — это Антоха Бобер с семьей и я  с женой. Сам Леилтон в Сальвадоре живет. В Рио три-четыре дня побыли и к нему поехали. Спокойно, уютно там — не как у нас виллы строят.

— На футбол сходили?

— Ребята в Рио были на игре «Фламенго». Но там стадион в фавелах, я не поехал. Зато пляжного футбола насмотрелся. Мы жили на Копакабане, а там с десяти утра и до двух-трех ночи мяч гоняют. Каждые десять метров — разметка.

— И каждый второй Роналдиньо?

— Если мяч так гонять, каждый четвертый точно будет.

***

— В «Анжи» вы пробыли недолго.

— Целых два месяца! Команда-то хорошая была, на втором месте шли. Но там у меня с Галяминым не сложилось.

— Тоже сказал, что не будете играть?

— Нет, просто возникла ситуация, после которой футболист должен был уйти. Но это наши с ним дела.

— В Махачкале тогда было опасно?

— За те два месяца, что я играл, в городе около 60 взрывов было. Чуть ли не каждый день что-то происходило. Но мы жили на базе и  старались оттуда не высовываться. Потом уже, рассказывают, и около базы гремело.

— Уйдя из «Анжи», вы несколько месяцев искали клуб и тренировались с «Химками». После какого упражнения Яковенко решили, что там не  останетесь?

— Да там все упражнения такие, что с ума сойти можно. А когда ребята сказали, что они делали на сборах, решил, что мне это не надо. Предлагали контракт, но я сразу предупредил: «Четыре тренировки в день — это как-то чересчур». Потом шесть месяцев на любительском уровне был, с друзьями мяч гонял. Но играть хотелось. В январе—феврале Юрана позвали в Латвию, и я поехал туда.

— Юран — эмоциональный тренер?

— Умел взбодрить, да. Перед игрой, во время. Когда выигрывали, все нормально было. А если проигрывали, мог и на повышенных тонах поговорить. Но мы старались не доводить до этого. В первом круге, по-моему, ни разу не проиграли. Потом у него какие-то конфликты произошли, за год 3–4 тренера поменялись. Не успевали привыкнуть.

— Самые большие премиальные в карьере помните?

— Сейчас назову сумму — и налоговики замучают. Миллиона точно не  было. Но когда играли за «Шинник» с «Зенитом», обещали двойные премиальные.

— Деньги потом без проблем получили?

— Ну как… Подождать пришлось. Никто же не думал, что мы победим: «Зенит» через три дня «Манчестер Юнайтед» обыграл в матче за Суперкубок.

— В «Нижнем Новгороде» вы на льду тренировались. Сложно?

— Ничего сложного! Берешь мяч, становишься на лед — и вперед. Техника перемещения своеобразная должна быть. Как ускориться, надо думать.

— До ворот-то удалось добраться?

— Лучший был! Шучу. Макс Бузникин выделялся. Но он не только на  льду техничный.

— Когда вы с «Нижним» рубились в стыковых матчах против «Волги», понимали, что играете за будущее клуба?

— Конечно. Когда полгода не платят зарплату, все становится понятно: если не выходим в премьер-лигу — значит, нас не будет. Хотя в «Крыльях» в 2005-м, по-моему, даже больше не платили. Приходилось занимать. Не пойдешь же лупить никого.

Я тогда еще думал, что есть какой-то контракт, который должен выполняться. Это потом, после «Нижнего», понимаешь, что клуб могут закрыть и  ничего не выплатить. Человек пять-шесть взяли в «Волгу», дали новый контракт — и все.

* * *

— У человека, который родился в пятницу 13-го и играет под тринадцатым номером, должны быть особые отношения с этим числом.

— Считаю, что он просит мне удачу. Как? Да вот хотя бы: 13-го апреля летел на самолете, ни разу не тряхануло. Вообще идеально было! Первый раз такое.



— Вы трижды приходили в «Луч-Энергию». Чтобы сделать это, нужно сильно любить самолеты.

— Летать не тяжело. В автобусе до Нижнего прокатиться — тоже 6 часов. А тут в комфортабельном самолете летишь. Фильмы, музыка. Когда во  Владивосток возвращаешься, главное сразу поспать. Иначе дня три будешь ходить как лунатик.

Самый проблемный перелет у меня, кстати, не во Владике случился  — в 1998-м я чуть Новый год не пролетел. Возвращался из Франции  — через «Домодедово» и дальше в Ижевск. Но из-за погодных условий сели в Перми. Там и переночевали. Домой только в четыре вечера 31-го числа прилетел.

— Легионеры из Владивостока тоннами икру вывозили.

— Для меня краб вкуснее. Гребешок, краб. К икре я сейчас равнодушно отношусь. Переел, наверное.

— Евгений Савин рассказывал, что у Александра Григоряна в «Луче» играли только те, кто выживал во время бокса на тренировках. Успели кого-нибудь в нокаут отправить?

— Да куда там! Играть же еще надо. Но бывало и рубилово. Такого, чтобы кто-то кому-то нос сломал, правда, не допускали. Это буквально по 10–15 секунд длилось — и следующие вставали.

— Как-то раз Григорян просил вас разыграть на тренировке сценку. Что за сценка это была?

— Про футбол. Показали Григоряна со стороны. У нас был футболист Руслан Корян, он на него похож. Мимика, жесты — у меня так не получится показать.

— В «Торпедо» вы провели целый месяц. Что такого произошло за этот месяц, что вы ушли из команды?

— Ушел тренер, который меня звал, — Казаков. А я понимал, что руководителям клуба я не нужен. И сказал, что тоже ухожу. В Кратово тогда «Луч» тренировался. Быстро договорились — и через два дня я был в другой команде.

При этом успел побыть капитаном «Торпедо». Но там вся команда новая была, три-четыре человека с «Нижнего». Той команде, я считаю, не  хватило одной-двух побед в самом начале. Потом они теми же футболистами вышли наверх. Значит, не так плохо все было.

Как тренеры боролись с лишним весом Кудряшова

Гаджи Гаджиев, главный тренер «Крыльев Советов» в 2003–2006 годах и нижегородской «Волги» в 2012 году:

— По нескольку раз в день мы взвешивали не только Кудряшова. Одно время такая практика была распространена в Бразилии, там по 5 раз в день взвешивали. Это для того, чтобы игрок за столом не усердствовал.

Диме я говорил: «Если ты себе не поможешь, никто не поможет». В  паузе между играми он ездил в какие-то клиники. Дополнительную нагрузку я ему не давал. Но на тренировках мог попросить потеплее одеваться  — как борцы делают, когда вес сгоняют.

В Самаре Кудряшов еще держался — там его вес был на уровне 82–83 килограмм. Потом мы встретились в «Волге», и Дима весил значительно больше — за девяносто килограмм получалось. Мы договаривались, что пойдем ему навстречу, но вес нужно держать в пределах 85 кг. Он  талантливый парень, ребята к нему хорошо относились, но из-за сложностей с весом в больших командах он почти не играл.

В «Крыльях» у нас такие проблемы были не только с Кудряшовым, но  и с вратарем Лобосом. Тот после полуночи ходил в ресторан, где ему готовили южноамериканские блюда. Некоторые футболисты заказывали на ночь пиццу — не могли без нее.

Александр Григорян, главный тренер «Луча-Энергии» в 2013–2014 годах:

— В «Луче» Дима играл на позиции второго нападающего, а эта роль подразумевала большой объем работы, в том числе и оборонительной. Его вес колебался от 90 до 94 килограмм — Кудряшов сидел на диете, был в постоянном тренинге и получал дополнительные нагрузки в виде гладкого бега.

При этом по данным InStat, по объему беговой работы, в том числе и скоростной, он практически не уступал более мобильным игрокам. Феномен Кудряшова не только в том, что он думает на сутки быстрее остальных, но и в том, что может быть подвижным с любым весом.

Я помню, что Дима ложился в клинику, там занимались голоданием и  другой терапией. На сбор он приехал с весом 86 килограмм. Я обрадовался, мы этот вес продержали весь подготовительный период. Но стоило на  неделю отвлечься — и вес опять стал 93 кг!

Так что никаких иллюзий я не строил, а использовал его лучшие качества. Хотя потом Кудряшов признался, что морально со мной ему было очень тяжело. Но быть лидером ему это не мешало. Дима в коллективе был как антибиотик — за счет своей порядочности нейтрализовал любой вирус. Стать выдающимся футболистом ему помешал только собственный аппетит.

Ярослав КУЛЕМИН, Иван КАРПОВ. «Матч ТВ», 21.04.2016

Фото: РИА «Новости», spartak.com, fcle.ru

*  *  *

Кудряшов, Дмитрий Александрович. Полузащитник.

Родился 13 мая 1983 г. в г. Нижнекамске. Воспитанник нижнекамской СДЮШОР №2 (первый тренер - Владимир Анатольевич Панков). Позже перешел в ижевскую ДЮСШ «Динамо» (тренер - Станислав Юрьевич Каратаев).

Клубная карьера: «Зенит»/«Динамо» Ижевск (1997–1998), «Сент-Этьен Луара-Б» Сент-Этьен, Франция (1999–2001), «Спартак» Москва (2002), «Крылья Советов» Самара (2003–2005), «Анжи» Махачкала (2005), «Диттон» Даугавпилс, Латвия (2006), «Шинник» Ярославль (2007–2008), «Луч-Энергия» Владивосток (2009, 2010, 2013–2014), «Сатурн» Раменское (2010), «Нижний Новгород» Нижний Новгород (2011–2012), «Волга» Нижний Новгород (2012–2013), «Торпедо» Москва (2013), «Спартак-2» Москва (2014–...).

Сыграл 6 матчей за олимпийскую сборную России*.

Подробнее »