СБОРНАЯ РОССИИ ПО ФУТБОЛУ | СБОРНАЯ СССР ПО ФУТБОЛУ | ОФИЦИАЛЬНЫЙ РЕЕСТР
МАТЧЕЙ
ОБЗОР ПРЕССЫ / НОВОСТИ
ВЛАСТИМИЛ ПЕТРЖЕЛА: «СЛИШКОМ ЛЕНИВ, ЧТОБЫ
ВЕРНУТЬСЯ В РОССИЮ»
Мы не общались так долго под диктофон с тех пор, как вышла книга
«Однажды в России». Поводом стало возвращение Властимила в чешский
высший дивизион спустя девять лет. Он рискнул и возглавил остравский
«Баник», культовый клуб, еще осенью дышавший на ладан. Гарантии
новое руководство дало серьезные — «Баник» может даже позволить
себе вылететь. Но уже через год вернуться совершенно другим. Похожим
на тот, каким был в 2004-м, когда в последний раз выиграл чемпионский
титул.
Когда молодые остраване (некоторые вообще сделали в феврале первые
удары по мячу на таком уровне) выиграли первый же домашний матч
у «Злина» 3:0 в узнаваемой петржеловской манере с «распростертыми»
флангами и ураганными переходами, мне вспомнился один большой комментатор.
На пятой минуте знакомства со мной он (год то ли 2007-й, то ли 2008-й),
интеллектуально прищурившись, оценил Петржелу как «милую деревенщину,
которую скоро все забудут». Символично, что Властимил получил новый
шанс в то самое время, когда стали постепенно забывать о большом
комментаторе.
Мы встретились недалеко от стадиона «Богемианс». В китайском заведении,
куда, оказывается, раньше ходила вся команда. И пообщались обильно,
но быстро. Власта спешил в телестудию, куда его позвали экспертом
по матчу «Бенфика» — «Зенит». В этом интервью сразу два исключения
из правил. Первое — мы не умеем общаться на «вы». Второе — у этого
разговора нет структуры. Вопросы и ответы спонтанны и идут друг
за другом, как на диктофонной записи.
Про Россию говорят много ерунды
— Сразу попрошу начать с признаний: осталась в тебе еще Россия или
к этому этапу жизни уже больше не хочется возвращаться?
— Ни за что не скажу, что мне не хочется вернуться! Это всего лишь
вопрос моей лени. Не хочется особенно много летать и путешествовать.
Но Россия оставила очень глубокий след в моей душе. И мне неприятно
слушать разных политиков, которые постоянно поносят эту страну и
ее жителей. Особенно те, кто там никогда не был и не знает русских
близко. Того же Путина они тоже не знают. Тем не менее говорят всякую
ерунду.
— Но ты же тоже не слишком был вовлечен в политику…
— Не был. Зато я много общался с людьми, в том числе и не самого
высокого достатка. В том числе и с довольно бедными людьми. Никто
никогда ни на что не жаловался. Кому не хватало, тот шел ночью на
дополнительный заработок — продавать мандарины или цветы. Но ни
разу, ни разу никто мне не плакался в жилетку! Здесь же у нас… Ужасно.
— Ты говоришь, что слишком ленивый. Была возможность все же отправиться
снова работать в Россию? Помимо той истории с Ульяновском, которая
ничем не закончилась?
— Да, в Ульяновске у меня возникли проблемы со здоровьем. С тех
пор периодически мне кто-то звонил, кто-то приглашал приехать познакомиться.
Но я не гнался уже за этим. И никуда не ездил. Честно говоря, после
того как я работал в «Зените», у меня уже не было особого интереса
возглавлять в России какой-либо другой клуб.
— Почему?
— Не знаю. Не могу представить себя в любом другом российском клубе.
— Тебе часто звонят из российских изданий за экспертным мнением.
У тебя есть время следить за нашим чемпионатом? Честно.
— Если честно, то мне очень тяжело отвечать на вопросы. Я весьма
нечасто вижу российскую лигу, клубы могу наблюдать более или менее
стабильно только в Лиге чемпионов. Ориентируюсь в составах, знаю
в целом игроков. Но не более.
— Нравится то, что иногда видишь?
— Ты же знаешь, я люблю быстрый, агрессивный, атакующий футбол.
«Зенит» играет в более медленном техничном стиле.
Мои игроки работали, учились, но о вылете не думали
— Когда ты пришел в «Зенит» в декабре 2002-го, то сказал, что тебе
больше всего нравится, как играет «Манчестер Юнайтед». С тех мор
многое изменилось…
— Именно! Очень многое… Все зависит от тренера. Сейчас «Манчестер
Юнайтед» совершенно иначе играет, чем тогда, когда он мне нравился.
— Ты вообще не приветствуешь современные тенденции — контроль мяча,
перевод игры вниз и так далее?
— Как раз наоборот. Но и сейчас я никогда не захочу игрока без скорости.
Скорость — основное условие выступлений на высоком уровне. Техника
тоже важна, но не умение «водиться», а решать самые сложные эпизоды
в одно-два касания, чтобы не тормозить игру. Мне как тренеру важно,
чтобы команда как можно быстрее оказывалась у ворот соперника.
— И получалось внушать эту философию подопечным в таких клубах,
как «Влашим» или «Земплин Михаловце»?
— Конечно! «Спарта» послала мне во «Влашим» двенадцать молодых игроков
в аренду, так в основной состав я выбрал всего одного. Еще был такой
Антонин Барак из «Пршибрама». Когда его мне привезли, он еле двигался.
Когда в ноябре уходил обратно, руководители «Спарты» сказали мне:
«Что ты с ними делаешь? Может, тебе все же подкинуть еще ребят,
ты их тоже оживишь?» Кое-кто из тех, кто играл у меня в этой команде,
уже пробились в высший дивизион в Чехии или Словакии. Одного из
них я хотел забрать в «Баник», но он выбрал словацкую лигу, наверное,
больше предложили.
Что получилось во «Влашиме»: у нас были быстрые фланги, с футболистами,
которые умели обыгрывать один в один. Но, к сожалению, в центре
полузащиты качество страдало — набрать сильных игроков на все позиции
было сложно.
— Согласен с тем, что матчи выигрывают в опорной зоне?
— Да. А еще очень многое зависит от стопперов. Когда у тебя неопытная
пара центральных защитников и перед ними точно такой же «опорник»,
это очень большая проблема. У меня так было во «Влашиме». Теперь
в клуб пришел солидный спонсор, и они могут позволить себе игроков
за деньги. При мне такого близко не было.
— Это правда, что «Влашим» — единственная команда во второй чешской
лиге, где футболисты ходили с утра на работу?
— Не все, но больше половины команды. Кое-кто учился. Ребята из
«Спарты» хоть и были профессионалы, но деньги-то им платили по восемь
тысяч крон (по нынешнему курсу примерно 26 тысяч рублей. — «Спорт
день за днем»). Только на карманные расходы. Однозначно мы были
самым бедным клубом, но обыгрывали и самых лучших. Меня позвали
спасти клуб от вылета, это удалось, и после о борьбе за выживание
речи уже не шло. Входили спокойно в десятку, как-то даже шли в верхней
части таблицы, и нас стали называть претендентами на выход. При
том что каждый год уходило десять игроков и приходило двенадцать
новых.
Знал, что Мутко — способный человек
— Теперь все же возвращаемся на десять лет назад. При тебе «Зенит»
играл в фантастический футбол, который до сих пор вспоминают болельщики.
Но все время чего-то не хватало для того, чтобы одержать большую
победу. Сейчас знаешь, чего именно?
— Это все о совокупности неудачных моментов. Один раз Слава Малафеев
в Ростове не попал по мячу, и мы получили гол в пустые ворота и
счет 1:1. Такая вещь с вратарем может произойти раз в жизни, но
в самый неподходящий момент. Получи мы тогда три очка, продолжали
бы бороться за титул. Но при всем этом я рад, что смог помочь «Зениту»
подняться, что команда не осталась в середняках. Что сейчас клуб
добился всего, чего хотел, пусть и с большими деньгами, чем были
при мне. Что тогда мы уже заявляли о себе в еврокубках. Очень жаль,
что не дошли до финала Кубка УЕФА. К сожалению, руководство тогда
оставило меня барахтаться в воде одного. У нас не было левоногого
игрока. Я также хотел полузащитника с хорошим пасом, а именно —
Томаша Росицкого. Потом прочитал в газетах, что я требовал Гиггза
и ван Нистелроя, что абсолютная неправда. Нужно было всего два игрока,
и мы прошли бы «Севилью». Мы могли ее пройти уже тогда.
— Осенью 2009-го ты поехал в Жилину на матч Словакия — Россия. Встретил
кого-то из зенитовского прошлого?
— Никого. Хотя многие из тех, кого знаю, там были. Мутко и Фурсенко
я видел уже потом, на чемпионате Европы в Польше, когда во Вроцлаве
играли Чехия и Россия. Смотрел, как они обнимались и прыгали от
радости, когда Россия выиграла 4:1. А потом команда Адвоката не
вышла из группы… Рано радовались, получается.
— Если бы ты с ними встретился, то…
— У меня нет проблем ни с Мутко, ни с Фурсенко. В жизни происходят
разные вещи. С обоими я прошел часть своей карьеры, при том и при
другом были позитивные вещи, и это неизменно. Вне зависимости от
того, где я сейчас.
— Мутко сейчас очень высоко.
— Я слежу за ним. Он постоянно в телевизоре даже у нас, в Чехии.
Даже чаще, чем Путин (смеется). Можно сказать, болею за Виталия.
Он выглядит точно так же, как и при мне. Похоже, и ведет себя точно
так же.
— Не удивляешься, что он теперь самый главный человек во всем российском
спорте?
— Нисколько. Виталий всегда был очень способный человек.
— В чем?
— В умении добиться того, чего он хочет… Как это еще сказать правильнее…
— Целеустремленный?
— Это тоже. Он всегда хотел идти только вперед.
Последняя капля в Севилье
— За теми, кто пришел после тебя в «Зенит», следил? Какое-то мнение
составил?
— Там были голландец, итальянец, теперь вот португалец. О них я
получал представление в основном от журналистов. Меня удивляет все-таки,
что вы мне звоните каждую неделю. Коснись что игроков, к которым
я имел отношение, сразу звонок! Или если какая ситуация в «Зените».
Так что иногда знаю даже больше, чем о некоторых чешских клубах
(усмехается). При этом я-то вижу все издалека, поэтому давать оценку
иной раз очень трудно.
— До сих пор помню, как один журналист тебя все время критиковал,
а потом попросил интервью. Вместо того чтобы послать его подальше,
ты согласился. Почему?
— Не могут же тебя все хвалить, всегда найдутся критики! Почему
я должен был отказать?
— Критика же злит тренеров, если, например, говорить о том, кто
руководит сейчас «Зенитом»…
— Злит, это правда.
— Почему? Тренеры и футболисты куда более защищенные с социальной
точки зрения люди, чем те же журналисты. Чего им бояться, из-за
чего переживать?
— Иногда бесит несправедливость. Только что один в Чехии раскритиковал
меня за то, что я публично ругал молодых игроков за ошибки после
поражения «Баника» от «Млады Болеслав». Ну что за ерунда! Я хочу
выигрывать, с молодыми или опытными игроками — все равно. И как
раз в той игре я ругал за ошибки опытных, а молодые получили самые
лучшие оценки. Я бы ничего не добился ни с какой командой, если
бы не указывал кому угодно на промахи.
— Тот, в Питере, тебя тоже злил. Каждый день. Почему ты с ним поговорил?
— Я должен говорить с каждым журналистом. Я так привык. Нужно уметь
общаться со всеми.
— И нет никого, с кем бы ты когда-либо ссорился так, что вовсе переставал
общаться? Игрок, функционер, журналист…
— Ох, не знаю. Бывало так, что мне с кем-то не хотелось разговаривать,
и я не разговаривал. Такие ситуации случались, и достаточно часто.
Но всегда старался вести себя так, чтобы каждому мог посмотреть
в глаза.
— Тогда скажи: было ли что-то такое в «Зените», что ты бы сейчас
сделал иначе? Повел бы себя как-то по-другому?
— Ругаю себя за то, что не настоял на том самом усилении состава
в 2006-м. Что был излишне мягок.
— В самом деле?
— Угу. Фурсенко был в Петербурге, его руководители — в Москве. Ему
все нужно было согласовывать там. Общаться через несколько человек
— всегда проблема. Ну и потом… Потом моя жена в Севилье высказала
Фурсенко все, что думает. Это слышало слишком много людей. В том
числе и кое-кто из журналистов. Потом меня спросили об этом, я ответил
так, как ответил. И в итоге с «Зенитом» разошелся…
— То есть та ссора была последней каплей? И напрасной?
— Это очевидно. Как бы то ни было, мне совершенно не за что обижаться
на «Зенит». Я наслаждался там каждой минутой, до последнего момента.
России повезло, что у нее свой тренер
— Знаю по меньшей мере несколько игроков из того «Зенита» — причем
ведущих, — которые считают, что, если бы Петржела получил возможности,
которые были у Адвоката, команда выиграла бы чемпионат России и
при нем…
— Не только чемпионат России, но и, может, Лигу чемпионов! Я согласен
с ними. И сам часто об этом говорил.
— Сейчас в руководстве «Зенита» работают совершенно другие люди…
— (Перебивает.) Никого из них не знаю.
— …если бы когда-нибудь от них поступило какое-нибудь предложение…
— Мне как раз недавно кто-то звонил, спрашивал, не готов ли я взять
на себя должность функционера. Я даже не знаю, кто звонил. С одной
стороны, соблазнительно, с другой, я должен быть рядом с полем,
рядом с командой, с которой я люблю работать. Ставить печати и подписи
в кабинете — не для меня. Даже при том, что «Зенит» — самый любимый
мой клуб.
— Леонида Слуцкого хорошо знаешь?
— Я его хорошо помню скорее. Ты еще говорил, что он начинал работать
в моем стиле — с молодыми игроками.
— А помнишь, где вы познакомились?
— Нет.
— Элиста. 2003 год. Дубль «Уралана» против дубля «Зенита», гости
в меньшинстве выигрывают 2:1. После этого матча ты забрал в «основу»
Денисова, Николаева, Макарова, Быстрова. А молодой тренер «Уралана»
Слуцкий сразу после свистка подошел ко всем и поздравил с победой
и хорошей игрой.
— Надо же! (Смеется.) Мне больше запомнилось, как в том единственном
на весь город отеле, в 40 градусов жары, без климатизации, я окончательно
решил, что с прежним составом мы на новый уровень не выйдем. В конце
концов, меня звали в «Зенит» не для того, чтобы болтаться в середине
таблицы. Моей задачей было изменить клубную философию, омолодить
команду, полностью все изменить. Это получилось в итоге, хотя пришлось
«пролить кровь».
— Вернемся к Слуцкому. Есть мнение о его работе сейчас?
— Я следил за сборной. Хорошо, что у России сейчас есть свой тренер,
который отлично знает лигу и игроков за счет работы в ЦСКА. С армейцами
он ведь еще и в Европе немало прошел, так что прибавляем международный
опыт. Так что вы выбрали правильного тренера. Теперь Слуцкому предстоит
сделать самое сложное: собрать команду. Потому что в российской
лиге недостаточное количество игроков высокого уровня, а за границей
русских мало, и это значит, вы не можете идти по пути Чехии, когда
мы собирали состав из представителей европейских клубов.
— Что будет со сборной России на Евро-2016?
— Очень трудно сказать опять же, не наблюдая команду вблизи. Но,
наверное, Слуцкому будет удобнее создать команду, когда практически
все игроки под боком. В Чехии сейчас тоже все изменилось — в основном
весь состав из местных, тренер Павел Врба может постоянно быть в
курсе дел каждого. Но вот получится ли что-то… У нас была простая
группа, где фаворитами считались голландцы, но те провалились, причем
не только в матчах с нами. Бог знает почему.
— Россия в группе со Словакией. Кому от этого хуже?
— Мне Словакия очень нравится. Очень динамично играют, технично.
Уйма молодых. Нравится мне Дуда из варшавской «Легии». Его отец
еще работал у меня ассистентом в «Михаловце». Ян Козак хорошо работает
— отбирает на самом деле лучших, разбирается в своих игроках. Русским
будет сложно.
Йиранек заиграл без тренировок
— Почему русские не играют за границей?
— Из-за менталитета.
— Какого именно менталитета?
— Они уезжают, сразу начинают блистать, а потом теряют интерес к
футболу. Сам я не в состоянии понять, почему так. В России говорят:
расплескали эмоции. Так твердили мои игроки, если вдруг им не удавался
какой-либо матч. Нет, мол, настроения. В Европе это никого не интересует,
их настроение.
— А у чехов всегда есть настроение?
— Не всегда. Но они никогда не объясняют этим неудачи. Им достаточно
просто понимать, хорошо сыграл или нет. Те, у кого был сильный интеллект,
добились многого. Возьми Недведа, он теперь важнейшая персона в
«Ювентусе». Чех уже сколько лет играет в Англии — и на каком уровне!
Росицки тоже умненький. Есть еще Сивок, Кадлец, Дарида, у которых
все получается и в футболе, и в жизни. Я был совершенно уверен,
что последний станет отличным футболистом, но что при этом еще и
станет лидером «Герты», предположить не мог. Ты же был со мной в
Оломоуце и помнишь, сколько со мной спорили, зачем я тащу в состав
17-летних Петра и Хоржаву. Хоржава сейчас уверенно занял место Дариды
в Пльзни, и неизвестно еще, куда отправится дальше.
— В «Яблонце» играет Вячеслав Караваев из ЦСКА. Нравится?
— Да, неплохой игрок. У меня тоже есть центральный защитник из Питера
(Артем Мещанинов. — «Спорт день за днем»). Хороший парень, старается,
но некоторые футбольные азы прошли мимо него.
— У вас тоже считают, что 21-летний игрок — молодой?
— Да. Чушь полная. 21-летний — уже ветеран! Молодой — это 17 лет.
Бейбл, Бергер, Ярошик играли у меня в «Славии» именно в этом возрасте.
Шмицер в 18. Не буду про Либерец уж рассказывать, сколько их там
было. Я уже все это говорил, кто-то иронизирует. Но я действительно
горжусь тем, что по количеству игроков высокого уровня, выпущенных
в большой футбол, у меня в Чехии нет конкурентов. Еще раз подчеркну
— игроков, которые стали успешными, а не просто сыграли пару матчей
в «основе», превратились в серую массу или вовсе пропали. И именно
при наличии такой молодежи в команду будут приходить на усиление
только сильные иностранцы. Смотри, сколько ребят из Чехии и Словакии
долго и успешно выступали за «Зенит» и после моего ухода. Тот же
Ширл.
— Недавно Мартин Йиранек мне говорил, что причиной того, что он
в 36 спокойно выходит в «основе» «Томи» — тренировки Петржелы.
— Ему тоже 16 было, когда я его начал подпускать в состав «Богемианс»!
Перед дебютом Йиранек даже ни одной тренировки не провел, сразу
бросил его на поле.
— А в твоем последнем интервью после прихода в «Баник» я уже прочел,
что ты вынужден был сменить жесткий подход на более отцовский.
— Когда я пришел, «Баник» набрал четыре очка за весь первый круг.
Какая у игроков должна была быть самооценка, особенно если большая
часть из них — молодежь? Пришел в раздевалку, атмосфера — словно
кто-то умер. Причем только что. Такого траура я еще ни в одной команде
не видел. Учитывая то, что до этого в клубе еще и задерживались
зарплаты, у меня вообще не было ощущения, что передо мной — профессионалы.
Люди не понимали, как себя вести, каждый постоянно ныл о том, что
ему не платят. Это все вошло в привычку, которую пришлось менять.
Сейчас уже вернулись и радость, и песни, и шутки. Пришел новый владелец,
который, собственно, и пригласил меня.
— Я уже где-то это слышал.
— В «Зените» было что-то похожее. Когда ребята поняли, что можно
играть в футбол и без лишнего давления. Сейчас мы начали чемпионат,
и в составе «Баника» было десять своих воспитанников. В Остраве
не помнят, когда такое было в последний раз.
Помощь Бароша и Янкуловского
— Самый известный воспитанник «Баника» (из действующих игроков)
Милан Барош, который не сошелся взглядами с бывшими руководителями
клуба и только что забивал вам голы со слезами на глазах, тоже сказал
что-то позитивное о твоем появлении в Остраве…
— Он прекрасно видит, как меняется отношение болельщиков к клубу
с приходом нового руководителя. И как меняется подход к делу в команде.
Сейчас в клуб стал заглядывать еще один известный «остравак» — Марек
Янкуловски. Все время говорим с ним о футболе, о команде. Люди верят,
что «Баник» встал на правильный путь. Но нужно много терпения.
— Еще раз напомню о твоей лени. В Россию, значит, лететь далеко,
а за рулем по десять часов в Восточную Словакию ездить, как во время
работы с «Михаловце», и по шесть до Остравы, как сейчас, — нормально?
— До Влашима я тоже ездил по два с лишним часа. Жил, правда, как
король — в отеле, в лучшем номере. Спокойно все было. Но вот пустился
снова в плавание. Принял вызов.
— И как себя чувствует тренер, который принимает команду, зная,
что в этом году, скорее всего, вылетит?
— Да, ощущение дурацкое. Но однажды я уже такое проходил в «Богемианс»,
причем сам убедил владельца, чтобы он дал команде вылететь. Тогда
весь состав был взят в аренду, какой смысл такого существования?
И мы построили с нуля новую команду из совершенно незнакомых игроков.
Многих из которых знают в России.
Иван ЖИДКОВ, Прага – Санкт-Петербург. , 26.02.2016
Фото: sportsdaily.ru
* * *
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Властимил Петржела
Родился 20 июля 1953 года в Простейове (Чехословакия)
Образование: Педагогический факультет Оломоуцкого университета Палацкого
Получил лицензию тренера на кафедре физкультуры и спорта Карлового
университета
Карьера игрока: «Сокол» (Кралице на Хане, 1960–1970); ОП (Простейов,
1970–1974); «Збройовка» (Брно, 1974–1976); «Железарны» (Простейов,
1976–1978); «Сигма» (Оломоуц, 1978–1980); «Руда Хвезда» (Хеб, 1980–1981);
«Славия» (Прага, все — Чехословакия, 1981–1985)
