ЭДУАРД БЕЗУГЛОВ. ДОКТОР ФУТБОЛЬНЫХ НАУК

Уже на следующей неделе российские клубы возобновляют футбольный сезон матчами еврокубков. А значит, работы у медицинского штаба сборной России по футболу прибавится. В интервью «Российской газете» врач главной команды страны Эдуард Безуглов признался, что за каждым кандидатом в сборную он следит ежедневно. К чемпионату Европы команда должна быть в идеальной форме.

Выносливость тренируется до бесконечности

— Эдуард, довольно многие футболисты нашей сборной уже в возрасте. Кто из ветеранов сможет сыграть в 2018 году на домашнем чемпионате мира?

— Все ребята, кому сейчас за 30, с точки зрения именно физических кондиций сыграть смогут. Я знаю их отношение к делу, отношение к восстановлению.

— Даже Игнашевич?

— Почему нет? На чемпионате мира в Бразилии за сборную Коста-Рики играл центральный защитник 40-летний. И великолепно играл. Здесь вопрос только профессионализма, а с этим у Сергея нет проблем. А если реально не будут никого сильней? Сейчас все готовы играть на самом высоком уровне. Посмотрите на Денисова. Он пашет — легкоатлеты так не тренируются. Ни грамма лишнего веса. Сам занимается всегда, даже в отпуске. Он фантастически готов.

— Для каких футболистов возраст — критичный момент?

— Здесь вопрос: за счет каких качеств люди играют? Основные качества- скорость, сила, выносливость, гибкость, резкость. Если человек берет выносливостью, то он может играть очень долго. Как Игорь Денисов, например. У центральных защитников в цене силовые качества, выбор позиции, а она с опытом только лучше становится. Так что Березуцкие и Игнашевич и до 40 лет спокойно могут доиграть- главное, чтобы травм не было.

Ну, а кто берет скоростью… Скорость — такое качество, которое тренировать выше какого-то предела невозможно. Выносливость тренируется до практически до бесконечности, поэтому на марафонах люди в категории 35–39 лет зачастую бегут быстрее, чем 30–34 или 25–29. Там категория 18–24 года одна из самых медленных среди любителей.

— А со скоростью что?

— Если человек играл за счет резкости, скоростных качеств, несомненно, они будут с течением времени ухудшаться. Если футболист это понимает и есть грамотный тренер, то какое-то время эти качества можно поддерживать. При условии соответствующего отношения к себе. До 25–27 лет главные слагаемые успеха это генетика и тренировки, а после 30-ти резко возрастает роль восстановления. Если человек это понимает, то это продлевает ему карьеру на годы.

— Наши игроки понимают?

— Да. Они реально очень много времени уделяют своему восстановлению после матчей. Сейчас доказано, что стимулировать организм к играм смысла никакого нет- главное, максимально полноценно его восстановить. И тогда за счет грамотного психологического настроя он все, что надо, и так сделает. Выпрыгнет из штанов, через голову прыгнет, и так далее. Но он может настолько сильно устать мышечно, что к следующему матчу просто не восстановится. Одно дело, когда играешь раз в неделю. В этой ситуации организм и сам восстановиться успевает. А вот когда два раза в неделю у тебя матчи высокого напряжения проблема недовосстановления выходит на первый план.

— Есть минимум — 48 часов между матчами. Организму после 30 лет сколько надо времени, чтобы идеально восстановиться?

— Если человек выложился полностью, то на следующий день — только восстановление. Через день — поддерживающая тренировка. На третьи сутки можно выходить на поле. Но нельзя так играть весь сезон. Если ты в таком режиме 5–7 игр провел, надо брать паузу. Иначе это может закончиться травмой из-за мышечной усталости. Поэтому даже УЕФА рекомендует в качестве профилактики травматизма ротацию состава.

— А как же звезды, которые в сумасшедшем режиме играют почти без замен?

— Звезды — фантастически генетически одаренные люди. Тот же Криштиану Роналду. Мы видели его статистику в игре с Португалией. Он сделал почти 600 метров ускорений, при том что в России больше 350 метров за матч никто никогда не делал. Да и в мире, думаю, это зашкаливающий уровень. При этом общий набег у него был всего 10,5 километров — не бог весть какой. У нас в командах люди по 12–12,5 бегут. Но у него 550 метров ускорения! Любой обыватель пусть попробует 20 минут в таком режиме отыграть- потом неделю восстанавливаться надо будет. 550 метров рывков-это фантастические цифры. Но в таком режиме играть очень тяжело.

— Восстанавливаться игроки учатся у вас?

— Сначала работа врачей сборной и клубов в этом направлении, может быть, скорее разъяснительная. Потому что футболиста высокого уровня нельзя заставить что-то делать. Он даже если промолчит, кивнет, то не будет делать. А вот когда ты объяснил, для чего это, прямо по бумаге показал их анализы. Если бы вы увидели показатели футболистов сразу после игры, вы бы с ума сошли. Для обычных, не спортивных, врачей это анализы реально глубоко больных людей, с выраженным поражением мышечной ткани. Принято считать, что футболисты пьют, гуляют, куролесят, курят кальян и ездят на дорогих машинах, но это далеко не так! Футбол-реально тяжелая работа.

Проблемы с алкоголем нет

— Лет 20–30 назад спортсмены позволяли себе пить-курить. Сейчас это в принципе возможно с учетом возросших скоростей, современных требований?

— Вы правильно сказали, что выросли скорость и интенсивность. Сейчас требования к футболистам, к игре другие. Если пить, то очень быстро не сможешь выдерживать эти нагрузки. К тому же люди получают хорошую зарплату, им есть, что терять. Плюс конкуренция. Поэтому в сборной я ни разу вообще не видел проблем с режимом. Хотя ни Капелло, ни Слуцкий не запрещают, например, за ужином выпить бокал вина или пива, но никто не пьет.

— То есть им не запрещают, но они все равно не пьют?

— Какой смысл на сборе пить что-либо? От бокала пива помощи никакой нет в смысле восстановления. После игр могут в ресторане выпить кто пива, кто вина. Но опять же — бокал, два. Чтобы кто-то запил и мы его вообще потеряли — такого даже не слышал ни разу. Да и в обычной жизни, когда мы с ними общаемся, сборники позволяют себе бокал-два, и все.

— При этом периодически нас желтая пресса «радует». Дескать, сидели в ресторане, пили.

— Но даже там не говорят, что футболисты пьяные. Ну, были в караоке, пели песни. Если бы они выпили пять бутылок водки — так бы и написали. А когда в счете две бутылки вина на пятерых — это вообще не информационный повод- потому и не пишут. К тому же все ребята понимают, что они известные люди и все это станет известным прессе. Проблемы с алкоголем нет вообще.

— А с курением?

— Я не знаю, кто курит у нас. Ни разу не видел, а мы бы знали точно.

— Как минимум об одном игроке сборной все-таки ходят разговоры по поводу сигарет…

— Я догадываюсь, о ком вы говорите. Но для него это скорее ритуал — после тяжелейшего матча сделать одну затяжку, просто подержать сигарету в руке, и тут же потушить.

— Кальян может повлиять на форму футболиста? Сейчас же больше всего кальян обсуждают в контексте сборной.

— Если вы о том матче со Словенией, то вечером накануне игры никто кальян не курил. Это был другой вечер, за два или три дня до матча. Опять же там была одна бутылка вина на всех, там были жены. И никто не убегал, поскольку это было не запрещено. Был один кальян на всех, одна-две затяжки.

— Насколько это вредно для организма?

— Ничего хорошего там нет конечно — здоровья он не приносит. Но какого-то умопомрачительного вреда от того, что один-два раза в месяц человек курит кальян, точно не будет. Опять-таки это больше используется как ритуал, который успокаивает. Кто-то семечки грызет, кто-то в приставку играет, кто-то книжку читает, кто пошел спать, а кто-то сделал две затяжки кальяна. Я здесь большой проблемы не вижу, поскольку спортсмены делают это нечасто, в выходной день.

Вот когда мы три-четыре бокала пива выпиваем по выходным — это точно вреднее, чем три затяжки кальяна. Сто процентов. К тому же гораздо больше футболистов в качестве средства расслабления на сборах используют чтение книг — причем таких авторов, о существовании которых большинство их осуждающих людей даже не подозревают.

Акинфеева реально контузило

— Медицинский штаб у сборной большой?

— Я, второй врач, три массажиста, физиотерапевт, плюс повар. Семь человек. Нагрузка огромная на крупных турнирах — в Бразилии мы в 7 часов утра просыпались, и в 2 часа ночи ложились каждый день.

— Бразилия какое оставила воспоминание?

— Напряжение запомнилось. Мы играли последними, это тяжело психологически — ждать. Хотя там никому легко не было. А для болельщиков праздник хороший. Чувствовалась по уровню организации, по матчам, по подходу, что это прямо топ-турнир.

— Вы когда футбол смотрите, на что в первую очередь внимание обращаете?

— Когда наша сборная играет, я знаю, у кого проблемы были, и за ребятами слежу. Плюс стараюсь на все поле смотреть, а не только за мячом. Ведь когда в Черногории в Игоря Акинфеева петарда прилетела, мяч был на другой половине поля, и все смотрели туда.

— А вы видели этот момент?

— Да. Я смотрел в ту сторону, где было много файеров. Увидел, как петарда летела и попала в Игоря. И я выбежал, не дожидаясь ни отмашки судьи, ни разрешения Капелло, потому что понял, что ситуация серьезная. Когда игру остановили, мы уже в центре поля находились. И в моменте, когда в Комбарова попала монета, я рядом был. Спрашиваю Диму: «Чем попало?» Он ответил: «Монетой, по-моему». Он ее нашел и показал судье, и матч прекратили.

— В Черногории вы с Игорем Акинфеевым поехали в больницу. Как выглядит больница в Подгорице?

— Как средняя московская больница 15 лет назад. Там нейрохирурга надо было аж из Сараево везти. Бедная страна, но все доброжелательно. Больница рядом со стадионом была, а вот «скорая помощь» работала не ахти. Мы на носилках несли Игоря метров 400 в толпе народа, погрузили сами. Там больше на себя приходилось ориентироваться. Но, слава богу, все обошлось.

— Это реально был ожог?

— Да. Он руку не чувствовал, чуть-чуть контузило. Представьте, с высоты трехэтажного дома в него горячее попало. Прилетело так прилетело.

— Вы, наверное, очень удивились, узнав что матч продолжается?

— Мы были убеждены, что все закончилось. Потом я позвонил через 45 минут, говорю начальнику сборной Евгению Савину: «Почему за нами никто не приезжает?». А он отвечает: «Тут игра идет». Я был в шоке. Выдернул второго врача Михаила Бутовского. Он приехал, а я вернулся на стадион. Так получилось, что Бутовский за сутки до игры на лестнице поскользнулся и сломал себе кисть руки, подвернул голеностоп. А пока я был в больнице с Акинфеевым, травму получил Алан Дзагоев. В конце первого тайма, если помните, он заднюю мышцу дернул. И Михаил с переломом выбежал на поле — тоже экстремальная ситуация. Он молодец, с честью выдержал. Алану помощь оказали, заменили.

К Евро готовимся давно

— Мы примерно понимаем, как будут готовиться наши футболисты к чемпионату Европы. А как готовится к такому турниру медицинский штаб?

— И в Бразилии, и во Франции подготовка начиналась сразу после окончания последнего отборочного матча. То есть как только мы понимали, что попадаем на турнир. Ее надо разделить на две части — организационную и часть, которая касается здоровья и функциональной подготовленности спортсменов. По второму пункту у нас есть полный срез данных по всем основным футболистам на протяжении, наверное, лет трех. Мы в ежедневном режиме находимся на связи с ребятами, с врачами команд, знакомы с результатами тестирований, и здесь загадок никаких нет.

Наша задача подвести их к началу сбора перед Евро без травм и в хорошем функциональном состоянии. Все рекомендации футболистам розданы, они их строго выдерживают. Месяца за полтора до начала сбора начнется точечная работа. Они уже будут общаться с тренерами по физподготовке клубов, я буду разговаривать с клубными врачами. Что касается организационных моментов, то работа уже ведется, составлен список из более чем 40 требований к медицинской части во время пребывания Франции. Когда менеджер сборной Евгений Савин с Леонидом Викторовичем Слуцким ездили во Францию и выбирали базу, они знали эти требования. Все, что необходимо, там есть. А какие-то штрихи надо будет доделывать уже ближе к Евро.

— О каких требованиях речь?

— Надо, чтобы больница была рядом — с МРТ, УЗИ и так далее. Чтобы был достаточно мощный интернет и мы могли переслать снимки для консультаций. Нужно достаточно помещений для медицинского центра — с освещением, с холодильниками. Чтобы аптеки были рядом круглосуточные. Сейчас проще, потому что у нас очень много отработано на чемпионате мира. Меню, список медикаментов, продукты питания. В Бразилии было сложнее. Плюс сейчас нет акклиматизации. Готовиться будем в хорошем месте в Швейцарии. Мы там уже были перед матчем с Лихтенштейном.

— Вы лично поедете в Париж перед Евро, чтобы на месте все условия изучить?

— Да. В первых числах марта наша делегация из восьми человек летит во Францию. Там пройдет семинар УЕФА по всем ключевым вопросам — безопасность, логистика, работа с прессой, медицина и так далее. Туда едут люди, ответственные за данные направления. Представители УЕФА объяснят, как и что будет на Евро, ответят на все вопросы, чтобы не было никаких недоразумений. То же самое было и в Бразилии перед чемпионатом мира.

— Насколько я понимаю, важно не только получить футболистов в хорошей форме, но и примерно в одинаковых кондициях. Потому что иногда тренеры жалуются, что один готов, второй нет и их надо уравнивать как-то…

— Подвести всех под один уровень — это, конечно, мечта, но она недостижима. У каждого спортсмена есть свой пик функциональной готовности. Главное — привести его к такому состоянию, чтобы у человека была возможность в ходе тренировочного процесса уже в сборной достичь этого пика к нужному моменту. Потому что пик не длится вечно.

— А сколько он может длиться?

— До 3–4 недель человек может держаться в очень хорошей форме. Это мы говорим о глобальном уровне готовности.

— Можно выйти на пик к конкретному дню, к конкретному матчу, скажем, плей-офф?

— Прямо ко дню конкретному очень тяжело — это скорее для индивидуальных видов спорта актуально. Сейчас методики позволяют подвести команду уже за 3–4 дня до первого матча к хорошей форме. И весь турнир ее поддерживать, включая восстановление, тренировочный процесс — это сейчас не проблема. Поэтому главная наша задача, чтобы тренеры получили футболистов, которые готовы к тому, чтобы с помощью тренерских методик достичь своего пика к нужному моменту.

Бывает такое, что человек недовосстановлен, и что с ним ни делай, все равно своего пика он не достигнет. Или когда игрок приехал перетренированный, с какой-то незалеченной травмой, которая нужный объем работы не дает делать. Никакие препараты не могут перегруженного спортсмена сделать великолепным. Наши тренеры знают потенциал каждого. Они знают, как тот же Дзюба должен выглядеть в идеальном варианте. Мы хотим помочь тренерам, чтобы идеальный вариант был в нужный момент. Но ключевая роль в этом принадлежит главному тренеру — наша задача состоит в том, чтобы максимально ему помочь.

Возьмем с собой «Аленку»

— Еще одна важная тема — питание. Что с этим будет на Евро? Будете во Франции продукты закупать или отсюда что-то привезете?

— Меню есть. Оно чуть модифицируется, но, в принципе, суть его остается одной и той же. С точки зрения количества углеводов, белков и так далее. Оно было разработано еще при Фабио Капелло — он уделял большое внимание качеству питания подробнейшим образом. Наполнение может быть чуть-чуть разное, чтобы не приедалось. Но повар уже с нами три года, он все эти нюансы знает. Повара зовут Вячеслав Мульченко. После сборной его пригласили в «Спартак». Классный парень, им все довольны.

— По питанию какие главные моменты?

— За день-два до матча исключается все жирное. Сливочное масло, круасаны мы даже убираем, чтобы не загружать лишний раз печень, чтобы она хорошо поработала во время матча. Уже за день до матча исключаем морепродукты, грибы — все, что может вызвать проблемы с пищеварением. И даем только проверенные, привычные русским футболистам продукты.

— Учитывая, что Евро будет во Франции, может быть, больше появится на столе сыров, деликатесов?

— У нас и сейчас сыры есть. Вот в Бразилию мы много чего из продуктов возили, поскольку просто не были уверены в качестве. А здесь проблем никаких. Обычное меню у нас есть, мы заранее его посылаем в место проживания. И повар всегда выезжает заранее, за сутки-двое до приезда команды.

— Сейчас с собой какие точно продукты возьмете?

— Когда уезжаем надолго, то гречку берем, сгущенку. А еще шоколадки «Аленка». Они многим ребятам нравятся. Кстати, во всех футбольных командах, где я работал, «Аленка» была на первом месте. Классическая, без добавок.

Футболисты — мужики

— Со стороны сборной нет давления на клубы, чтобы там ребят не перегружали перед Евро?

— Никогда такого не было. Это, наверное, неправильно. И сами ребята понимают, что если начать жалеть себя заранее, то можно в сборную вообще не попасть. Плюс именно в том-то вся и суть, что, играя на пределе, они могут совершенствоваться. Ни Капелло, ни Слуцкий никогда давлением на клубы не занимались.

— А бывает так, что есть информация, что игрок такой-то травмирован, но вам не совсем понятна ситуация, и его вызывают на сборы, чтобы протестировать и убедиться в том, что он действительно не может помочь сборной?

— Если травма появляется, то мы эту информацию получаем раньше всех. Пресса не знает, а мы уже в курсе. Если сомнения возникают, то дело не в том, что он обманывает — такого никогда не было — а в степени серьезности травмы. Допустим, футболист говорит, что такая-то травма и смысла приезжать в сборную нет. Но мы понимаем, что можно постараться восстановить без ущерба для его здоровья, и тогда рекомендуем ему приехать в сборную и после нашей консультации совместно с врачами клуба решить. Если мы говорим, что можем его поставить к нужному матчу на ноги, и тренер считает, что хорошо бы, чтобы он сыграл или был в обойме, то мы его оставляем.

— Были в недавнем прошлом случаи, когда игрок думал, что не помощник, а в итоге играл?

— В прошлом году, когда Олег Шатов получил мышечную травму перед выездной игрой со Швецией. Врачи «Зенита» говорят: да, травма есть. Олег это подтверждает, но говорит, что готов приехать без вопросов. Он приехал. Мы с врачами «Зенита» решили, что можно полечить и играть без риска усугубить ситуацию. Он сыграл, а на второй матч мы его отпустили в Питер долечиться и отдохнуть. Хочу отметить что большинство клубных врачей очень профессиональные и адекватные люди- вообще никаких проблем не возникает.

Плюс футболисты — мужественные ребята. Очень много бывает травм, когда обычный человек взял бы больничный и сидел дома минимум месяц, а они играют. Тот же Василий Березуцкий, Олег Шатов, Игорь Денисов, Юрий Жирков, Денис Глушаков играли с такими травмами, с которыми обычный человек точно не смог бы. Но мы знаем особенности их организма, знаем определенные методы лечения, общаемся с клубными врачами, и ни разу не было никаких проблем. Тот же Игорь Денисов, Роман Широков получали травмы за 3–4 дня до игры.

С точки зрения классической медицины это 3–4 недели покоя, а они играли за сборную, в клубах. Понятно, что больновато, но они реальные мужики. Когда говорят, что хоккеисты мужики, а футболисты нет — это все сказки. Тот, кто это говорит и пишет на форумах, в любую команду пусть придет и просто с ними сыграет в квадрат десять минут. Его потом будут неделю откачивать.

— В этой связи вспоминается история с Ромой Широковым перед чемпионатом мира в Бразилии. Лично вам когда стало понятно, что он не сможет поехать на турнир?

— У него было хроническое повреждение, которое беспокоило его года два. Он два раза становился лучшим футболистом России с этими изменениями. Это мешало ему, но он играл на очень высоком уровне. А тут пошло обострение как раз весной. Врачи «Краснодара» решили вести его консервативно — мы были с ними согласны. У Ромы, думаю, был шанс помочь сборной, потому что иначе он бы даже не стал в сборе участвовать. Но все усугубилось, когда он получил свежее повреждение в этом же месте на тренировке, накануне чуть ли не последней товарищеской игры. Рома говорил: «я готов поехать, готов терпеть, я просто не смогу показать свои лучшие качества». Он не мог сделать ускорение. Причем Широков такой человек, который тщательно выполняет все рекомендации врачей. Это один из самых режимистых футболистов и вообще спортсменов. Сон, питание, вес, процедуры — все всегда выполняет. Он очень хотел поехать на чемпионат мира. И, конечно, это стало большой потерей для сборной.

Мы не «химичим»

— Модная нынче тема — допинг. В футболе тесты игроки сдают регулярно, хотя вроде бы для этого вида проблема не так актуально. Какой в этом смысл?

— Раз правила есть, надо им следовать. Пусть и время тратится, и ребята иногда нервничают.

— Перед сбором на Евро футболистов будете тестировать?

— Это всегда происходит перед длительным сбором. У нас никогда никаких проблем не было, поскольку мы нигде не «химичим» и нам бояться нечего. В клубах то же самое. Если обычный товарищеский матч и сбор кратковременный, можно даже не проверять. Какую бы глупость человек не сделал нечаянно, все за неделю уйдет. Но всегда может быть внезапный допинг-контроль, и мы вынуждены перестраховываться. Поэтому всем ребятам сообщили, чтобы они были максимально внимательными. Предупреждаем, чтобы ничего даже близко не было, а при любых сомнениях все говорили клубному врачу.

— То есть в аптеку они сами не ходят?

— В командах все есть. Если что-то смущает, они всегда оповещают. Если нет умысла что-то нарушить, то все всегда бывает хорошо. Если даже экстренная ситуация, что-то случилось, надо вовремя и правильно сообщить в соответствующие службы и все нормально будет.

Спортсменам нужно просто быть внимательными. Надо знать, например, что капли «Отипакс» запрещены. Ринофлуимуцил запрещен, а флуимицил — нет. Для этого есть врачи в командах, есть методичка, лекции сборникам читали. Другой вопрос, что некоторые врачи не сильно осведомлены об изменениях правил. Кто-то до сих пор, скажем, уверен, что запрещен «Терафлю». Он уже лет шесть, если не восемь разрешен. Это прямо позор не знать этого.

— Это в каком клубе такой врач, не подскажете?

— Нет.

— Может, он уже в возрасте просто, не успевает за современными тенденциями?

— Как раз наоборот. Но он банально не нашел времени, хотя все очень просто. Заходишь на сайт РУСАДА, там есть рубрика «консультация». Пишите в поисковике «терафлю», и вся информация выскакивает. Если что-то врача смущает, он всегда может позвонить в РУСАДА, и ему ответят.

Штаб в хорошей форме

— Вклад медицинского штаба в успехи команды можно как-то в процентах посчитать?

— Наша главная задача — это дать возможность тренеру работать, чтобы игроки были восстановлены. Вылечить их максимально быстро, но без ущерба для здоровья. Вот это наш вклад. Думаю, он вариативен. Если поставили на ноги, условно говоря, Широкова, и он забил решающий гол, то вклад, чисто математически, больше. Если вылечили запасного игрока, но он так на поле и не вышел, то, соответственно, вклад поменьше. Самое главное — это тренер. А мы должны не напортачить и помочь ему, чтобы он смог реализовать тот потенциал, который в команде есть. А сами мы повлиять на результат напрямую не можем.

— При определении состава тренер вам много вопросов задает?

— Это стопроцентная прерогатива только главного тренера. Он заранее все знает. Если человек травмирован, то даже обсуждать нечего. Он его просто не вызовет. Единственное — когда на сборах травмы происходят, тренер спрашивает: какая вероятность того, что к такому-то сроку вы его на ноги поставите? Я отвечаю, после чего тренер решает, отправить ли игрока домой или подождать, посмотреть.

— Сильно изменилась атмосфера с приходом Слуцкого?

— Смеха точно стало больше. Раскованнее ребята. При этом Леонид Викторович четко держит границу и команда очень управляемая. Игроки понимают, что от них требуется, и все пашут. Они осознают ответственность, которая на них лежит. То есть смеха и раскованности стало больше, но гарантировано не стало меньше концентрации. Поменялся режим, но это нюансы чисто технические, которые никак не характеризуют ситуацию в команде.

— Наверное, лично вам все-таки легче по-русски с тренером общаться?

— У нас была хорошая коммуникация и с Капелло. Он по-английски говорит, я чуть-чуть по-английски говорю.

— Одно дело просто говорить, а другое дело терминология медицинская.

— Согласен. Но у нас в команде много лет работала Элизабет Бартоше. Она великолепно знает итальянский язык, и русский знает лучше многих русских, в том числе, врачей. Она всегда помогала, и больших проблем не было.

— Леонид Слуцкий внимательно следит за своим весом. У вас не консультируется по этому вопросу?

— Его консультировать не надо. Он смотрит на это очень трезво и отлично понимает, за счет чего можно худеть. Он хорошо плавает и реально трудится. Я был приятно удивлен. У нас вообще тренерский штаб спортивный. Сергей Иванович Овчинников, поверьте, фору даст любому молодому футболисту с точки зрения силовой подготовки.

О Семаке и не говорю — он может хоть сейчас выйти, отбегать матч. Кстати, совсем недавно наш тренер по физической подготовке пробежал полумарафон в испанской Альмерии — за 1 час 39 минут. Причем специально к нему не готовясь — далеко не каждый спортсмен сможет это сделать! Да и наш физиотерапевт Феликс Ледесма очень хорошо готов физически — в " Реале», наверное, без физподготовки никуда даже медицинскому персоналу.

— Вы и без сборной России достаточно востребованы. Работа в главной команде — это только вопрос статуса, или она все-таки хорошо оплачивается?

— Благодаря Фабио Капелло работа в сборной начала хорошо оплачиваться. Он «пробил» нам хорошую зарплату. Министр поддержал, сказал, что врачи таких денег стоят. Благодаря игрокам и премиальные повысили, так что жаловаться грех. Все, что сборной надо было, может быть с задержками, но в полном объеме всегда выполнялось — в последние полгода вообще нет никаких проблем. Мы всегда все обосновывали, лишнего не просили, и нам шли навстречу. Более того, мы делимся с другими сборными.

Врачам говорим юношеских, юниорских сборных — если что-то надо, какое-то оборудование, методика, наши знания, пожалуйста, мы готовы поделиться. Если нужен массажный стол и он свободен — приезжайте, забирайте. Сейчас на Кубке Содружества активно использовали систему для определения пульса, которая покупалась для национальной сборной. Она лежит на складе в паузах между нашими сборами — так почему бы не воспользоваться. То есть мы стараемся всегда помочь.

Илья ЗУБКО. «Российская газета», 08.02.2016