РАУЛЬ: «Я РАДУЮСЬ УСПЕХАМ «БАРСЫ» В ЕВРОПЕ»


Фото: footballreview.ru

После блестящего окончания многолетней футбольной карьеры Рауль Гонсалес Бланко отказался от различных вариантов трудоустройства — в том числе, и от возвращения в «Реал», куда его настойчиво приглашал Флорентино Перес. Более того, вместо того, чтобы вернуться на родину, Рауль решил остаться со всей своей многочисленной семьей в США. О причинах такого решения в первом интервью после завершения выступлений в составе «Нью-Йорк Космос» Рауль рассказал… женскому журналу Vanity Fair, появившись на его страницах в компании своей жены Мамен Санс.

На Манхэттене, неподалеку от Центрального парка, в строгом и элегантном десятиэтажном здании живет семья, которая, выходя на улицу, занимает всю ширину тротуара. «В Нью-Йорке жизнь совсем другая. Мы практически не пользуемся машиной. Ездим на метро или ходим пешком. Этот город не рассчитан на семьи с пятью детьми, на улице таких не увидишь. Но нам повезло, мы нашли католическую школу, которая находится в двенадцати кварталах пешком. Дети очень хорошо устроились, а старший уже пошел в high school. В конце недели мы все отправляемся в Центральный парк пробежаться и покататься на велосипеде», — говорит Мамен Санс. Идет 2015 год, за окном — Нью-Йорк.

В 80-х годах в бедном районе на юге Мадрида жил один мальчик, который только и делал, что лупил мячом об стену, раз за разом. Это происходило в развалившемся дворике, где жил только один сосед. Мать звала своего сына из окна, чтобы тот шел обедать, полдничать, ужинать. Тот поднимался, ел и возвращался во двор, где продолжал бить мячом до тех пор, пока не стемнеет. У мальчика была одна мечта — стать футболистом.

«Там я вбил себе это в голову, хотя матери я говорил совсем другое — будто я хочу стать врачом или ветеринаром. Мне нравятся животные. Мы всегда держали в доме собак, потому что мой отец был охотником. Мы выпускали их порезвиться в поле. От моего дома до Хетафе тянулось сплошное поле, мы могли идти по нему без конца. Мои браться были старше, и у меня был только один друг. Моя мать вела домашнее хозяйство, а отец работал электриком, пока его фабрика не закрылась. После этого он стал браться за всякого рода халтуру, но все-таки успел отвести меня на стадион „Висенте Кальдерон“, где играл „Атлетико“. Позже он водил меня на матчи районной команды „Сан-Кристобаль-де-лос-Анхелес“, за которую я выступал сам. Для него я всегда был лучшим… Я видел парней, которые играли намного лучше меня, но жизненные обстоятельства не позволили им добиться успеха. Пожалуй, я был более дисциплинированным, всегда думал о том, чего я хочу добиться, и не разменивался по мелочам. Начав в десятилетнем возрасте, я в течение следующих 28 лет всегда с нетерпением ждал конца недели, следующего матча, чтобы попытаться победить. И так всю жизнь».

Рауль Гонсалес был футбольной легендой на протяжении более двух десятилетий. Он выступал за мадридский «Реал» в период с 1992 по 2010 год, был его лучшим бомбардиром до тех пор, пока совсем недавно его не опередил Криштиану Роналду. Он обладает рекордом по числу официальных матчей, проведенных за «Реал», и за это время выиграл три Лиги чемпионов, два Межконтинентальных кубка, Суперкубок Европы, шесть чемпионатов Испании и четыре Суперкубка Испании. Рауль — это последний из породы незаурядных футболистов, оставлявший все на поле ради победы. И так произошло, что в 38 лет он ушел из футбола.

«Мы были на эмоциональной волне, отмечая в течение двух недель окончание моей карьеры. Собралась вся семья и друзья, дом был полон народа. В воскресенье состоялся мой последний матч, и можно сказать, что сегодня — первый день моей новой жизни», — говорит Рауль.

«Я попросила людей, которые понимают толк в футболе, записать видео продолжительностью десять секунд и потом тайком прислать его мне. Откликнулись все без исключения. Вальдано сказал мне: «Что за наглость — просить у меня десять секунд!» — рассказывает, смеясь, Мамен, жена Рауля на протяжении последних семнадцати лет.

Мы находимся на кухне элегантной квартиры в нью-йоркском Upper West Side. Оба одеты очень просто. Мамен в джинсах, белой рубашке и ботинках завтракает стоя. Рауль в свитере и спортивной одежде колет орехи. У обоих черные волосы, темные глаза, тонкий нос и пухлые губы, Мамен выше своего мужа. На стене висит огромный телевизор…

«Телевизор здесь очень к месту. Здесь ты можешь смотреть матчи», — не очень убедительно говорит Рауль. — «Я предпочитаю, чтобы дети играли между собой, у них даже нет мобильных телефонов. Завтра мы поедем в Вашингтон на матч старшего сына — всемером пять часов на машине. И в ней не будет ни планшетов, ни видеопроигрывателей».

Мамен — бывшая модель, жена Рауля и мать его пятерых детей -15-летнего Хорхе, 12-летнего Уго, 9-летних близнецов Матео и Эктора и 5-летней Марии, говорит мягким голосом: «Мы познакомились через одного общего друга, который представил меня также Гути и Альваро. На самом деле мне стоило немалых усилий решиться на общение с ним, поскольку я не испытывала особого доверия к миру футболистов. Не раз и не два я пыталась отстраниться, но судьба мне этого не позволила».

Она всегда незримо присутствовала рядом с Раулем во время знаменательных матчей, молча сопровождала его на считанных мероприятиях, которые они посещали. И именно ей он посвящал все свои голы. Один из его наиболее знаменитых жестов: бежать по полю, целуя обручальное кольцо после забитого гола.

«Рауль все делает просто. Для того, чтобы быть счастливым, ему не нужно много. Он напоминает мне моего отца. Я родом из Мадрида, средняя из трех сестер. Для меня самое главное — моя семья, мои дети. Отец работал на заводе «Ниссан», а мать была парикмахером. Она оставила все, когда мы появились на свет. История любви моих родителей — одна из самых впечатляющих, которые я видела в жизни. Они и сейчас сидят перед телевизором, взявшись за руки. Для меня они стали примером, который повлиял и на мое восприятие окружающего мира.

— И как бы вы описали свою собственную семью?

— То, что нас всех связывает — это спорт. Мария — спортсменка, она явно унаследовала отцовские гены. Она играет в теннис и в футбол. Старшему исполняется 16 лет, а он до сих пор так и не попросил нас отпустить его на вечеринку с друзьями. Если его мысли заняты спортом, то он не занимается ничем другим. Второй сын и близнецы увлекаются баскетболом. Дискотеки и праздники — это то, чего боится любая мать, так что, чем позже они туда станут ходить, тем лучше…

— И если кто-нибудь стал бы футболистом…

— Их отец поставил такую планку, что достичь ее нелегко. Я объясняю им, что это мечта миллионов детей, и очень маловероятно, что они ее достигнут. Главное, чтобы они сконцентрировались на учебе. Образование — это то, что у тебя никогда не отнимут…

Четыре пролета лестницы и коридор, который можно преодолеть менее, чем за минуту, отделяют от поля раздевалки «Сантьяго Бернабеу». Скоро начнется матч, и «Реал» вместе со своим соперником спускаются из этого туннеля параллельными рядами, разделенные друг от друга барьером. Когда они выйдут на поле, 80 тысяч зрителей будут скандировать их имена, и более двухсот журналистов со всего мира сосредоточат на них своих взгляды. Так прошла минута перед тем, как Рауль начал свой путь к вершинам мировой славы. Ему было 17 лет.

— Я выступал за молодежную команду «Реала» и думал, что вернусь в «Атлетико», где и начинал. Мой отец потерял работу, а я получил очень заманчивое предложение. Однако Хорхе Вальдано, тогдашний тренер «Реала», что-то во мне увидел. Он сказал мне: «Оставайся, потому что я рассчитываю на «кантеру». Я согласился и три месяца спустя дебютировал в Примере, что стало для меня полной неожиданностью.

5 ноября 1994 года, неделю спустя после своего дебюта, Рауль вышел на поле и забил первый и второй мячи в «класико» «Реал»-«Атлетико»: «Первый гол был незабываемым. Играть против „Атлетико“, команды моего детства… Люди, стоящие на ногах, аплодисменты — все то, о чем я мечтал».

— К этому можно привыкнуть?

— Мне было очень сложно, так как я был еще очень молод. Каждый день я садился в электричку на Вильяверде и ехал на тренировку. И вскоре я стал появляться в спортивных выпусках новостей и на первых полосах газет. В электричке меня начали узнавать. Я пытался прятаться и ни на кого не смотреть. Я был 17-летним пареньком из бедного района, который вдруг добился такого громкого успеха. И когда я приходил на станцию, люди высовывались из вагонов, чтобы на меня посмотреть. Я тренировался по утрам, а с 6 до 10 вечера учился в местном институте («институт» в Испании — аналог техникума в России — Прим.ред.). Потом все погрузилось в хаос. Мне пришлось бросить занятия, потому что то, чего я в действительности хотел — это стать футболистом.

— Можно ли абстрагироваться от обстановки на стадионе, где собрались восемьдесят, сто тысяч зрителей?

— Поначалу на тебя это оказывает очень сильное влияние. Первый раз, когда я играл против «Барсы» на «Камп Ноу» в сезоне-1995/96, все словно прошло мимо меня. Я думаю, что так ни разу и не коснулся мяча. Три года спустя все было иначе; тогда случился тот самый гол, который многие помнят и по сей день — я приложил палец к губам и заставил трибуны замолчать.

— Что бывает после большой победы?

— Ты в напряжении и не можешь заснуть. Иногда мы играли в субботу, а во вторник нам предстоял уже новый матч, и к этому времени нужно было восстановиться и прийти в себя. Ты играешь через три-четыре дня на протяжении десяти месяцев, если учитывать матчи за сборную. Это настоящий марафон.

Тот амбициозный нападающий в футболке под седьмым номером обладал настоящим кастильским игровым стилем. Комментаторы отмечали, что он не был ни самым быстрым, ни самым техничным, ни самым физически сильным. При этом он забивал голы в наиболее важные моменты игры, став душой команды, ее стратегом, ее капитаном. Однако и он, конечно же, совершал порой ошибки.

— Ошибки — это то, что учит тебя жизни. В 19 или 20 лет мне пришлось дать пресс-конференцию, потому что говорили, будто бы я выпивал и отправлялся на ночные гулянки. Мне пришлось объяснять всем, что я по-прежнему хочу быть футболистом. Они думают, что мы всегда должны быть либо дома, либо в тренажерном зале, но у нас тоже есть своя личная жизнь! Когда ты проигрываешь три или четыре матча подряд, то наступает кризис. Криштиану Роналду забивает по 50 мячей за сезон, но стоит ему не сделать этого в двух матчах подряд, как сразу начинаются пересуды о том, что же это такое с ним происходит.

— Вы читали то, что о вас писали в газетах и журналах?

— Если ты этого не прочитаешь сам, тебе непременно расскажут. Многое из того, что я читал о себе, не имело никакого отношения к реальности. Но как тут люди не поверят, если это напечатано в газете! Ты не можешь тратить время на всякого рода опровержения, хотя сейчас я больше помню все то хорошее, что было обо мне написано, чем плохое.

— Те проблемы с законом, что имели Лео Месси и Карим Бензема… Должны ли футболисты подавать пример всем остальным?

— От нас требуют слишком многого. В детстве я всегда смотрел на людей, которых считал примером для подражания — как, например, Эмилио Бутрагеньо. Он мог тебе нравиться как игрок или нет, но матери видели в нем будущего мужа для своих дочерей. Дети, в свою очередь, пристально следят за всем и повторяют жесты и манеры своих кумиров… Но иногда мы сами — как дети; среди футболистов есть 20-25-летние дети, которых не учили, как распоряжаться большими деньгами, что покупать, как себя вести, когда вокруг все только и делают, что восхищаются. У многих просто не было рядом человека, который мог бы подсказать, что они делают неправильно.

— В 2008 году вы подписали миллионный контракт, вам платили семь миллионов евро чистыми в год. Вы тогда не возгордились?

— У меня перед глазами были мои родители. И был свой, уже сфомировавшийся стиль жизни. Я немного странный… Мне не нравятся ни машины, ни дорогие часы; мне нравится жизнь, ее маленькие детали — пойти прогуляться, сходить в кино, посмотреть футбол, выбраться на природу, встретиться с друзьями, выпить с ними пива…

— Должен ли президент клуба требовать от своих игроков определенной модели поведения?

— Да. Клуб должен быть примером и передавать свои принципы футболистам. «Реал» — это великий клуб, и его игроки и сотрудники должны соответствовать его имиджу; другим там места нет. Но линии такого поведения нужно провести очень четко.

Рауль говорит убедительно, но из него невозможно вытащить никакой критики или негатива. Об этом уже предупреждала Мамен: «Он никогда не высказывается плохо в чей-либо адрес».

О своем футбольном кумире: «Марадона».

О Жозе Моуринью: «Все игроки хорошо отзываются об этом тренере. Его работа в „Реале“ была выдающейся».

О Криштиану Роналду: «Хороший человек и настоящая бестия в физическом плане. У меня с ним прекрасные отношения».

Среди друзей Рауля значатся Рафа Надаль, «лучший спортсмен за всю историю Испании», Фернандо Йерро и Луиш Фигу, «мы как братья, вместе радовались и вместе плакали», и Энрике Понсе, «который всегда был рядом со мной и во всем меня поддерживал».

Я спрашиваю Мамен, планирует ли она вернуться в профессию, когда ее муж закончил карьеру, а дети уже подросли:

— Марии только пять лет, и она во мне нуждается. Пятеро детей требуют полной самоотдачи. Но я не могу сидеть, сложа руки, занимаюсь фотографией, диетологией — все в режиме «он-лайн». Я не могу посвящать этому больше времени, так как не знаю, где мы можем оказаться на следующий день. За последние пять лет где мы только ни побывали. Относительно мира моды у меня нет никаких планов, он остался уже далеко…

— Когда вы уехали из Испании, то как объяснили это своим детям?

— Что из-за папиной работы мы должны переехать в другое место, где будем все вместе, и оно станет нашим домом. Дом — это не предметы, это люди, семья, в нем проживающие. При каждом переезде я стараюсь забирать с собой только самое важное. Когда мы жили в Германии, у нас была мебель из «Икеи» для того, чтобы не привязываться к вещам. Единственное, что для меня имеет значение, — это фотографии. Я их ставлю повсюду, и когда утром, проснувшись, вижу лица своих детей, то ощущаю себя дома…

В музее на «Сантьяго Бернабеу», среди золотых мячей и кубков из массивного серебра, стоят старые грязные бутсы с истрепавшимися шнурками. Это бутсы, в которых Рауль забил победный мяч в матче за Межконтинентальный кубок-1998. Это единственный предмет всей экспозиции, который не блестит. Говорят, что когда на базе в Вальдебебас положили искусственный газон, Рауль его потрогал и сказал: «Отсюда не выйдет ни одного хорошего игрока».

— Я так сказал, потому что сам вырос на песчаном поле, где ты падал и получал различного рода повреждения, которые порой не проходили целый год. Я знаю, что многие дети из бедных районов хотят сделать жизнь своих родителей лучше, и для этого им приходится преодолевать разные трудности. Сейчас появились новые возможности, стали лучше поля, форма, но это не значит, что мы не должны видеть перед собой перспективу.

Рауль говорит неспешно, жестикулируя и глядя прямо в глаза. Его ответы длинные, хорошо связанные. Ему не составляет труда вести беседу, видно, что он хочет поговорить. Заметно, что он стал другим человеком с тех пор, как в 2010 году покинул «Реал». Должно быть, трудно стариться в самом богатом клубе мира, выигравшем больше всех титулов.

— Там я был счастлив и провел свои лучшие годы. Однако был момент, от которого я не получил удовольствия. Когда ты являешься капитаном, играешь на протяжении многих лет, а вокруг меняются президенты… ты тратишь энергию на другие дела и выходишь на поле уже не таким свежим, как раньше. Порой мысленно ты еще способен на что-то, но твое тело уже не выдерживает былых нагрузок…

— Большинство футболистов уходят после 10–15 лет, а вы — нет…

— Я играл через боль. Наступает момент, когда у тебя всегда что-нибудь болит. Ты встаешь утром и спрашиваешь себя: «Как же я смогу играть?», но потом выходишь на поле и делаешь то, что должен делать.

В 2010 году Рауль перешел в «Шальке-04» из Гельзенкирхена, где провел два года, завоевав все кубки, которые должен был завоевать, и стал в Германии настоящим кумиром. После этого он отыграл два года в Катаре, в составе клуба «Аль-Садд». И, наконец, перебрался в «Нью-Йорк Космос» — маленький клуб, у которого даже нет собственного стадиона, и домашние матчи он проводит на университетском поле.

— Почему вы не завершили карьеру в «Реале»?

— Это было моей мечтой. Но дети росли, и на старшего уже начинали давить: «Твоему отцу пора бы уже и закончить»… В 2010 году Мамен и я решили, что лучше будет уехать. Я оставил «Реал» и через три часа приземлился в Германии, почувствовав себя освобожденным. Я словно обновился за один день. Поначалу у меня были сомнения. Мы думали, что дети не смогут адаптироваться, но в первый же день они вернулись из школы счастливыми, потому что никто их не знал. И потом, в Катаре, они играли с арабскими детьми, там они общались по-английски. Я ни о чем не жалею, потому что этот опыт нельзя получить ни из книг, ни, обучаясь, в лучшем университете. Они толерантны, знают иностранные языки, и готовы принять людей такими, как есть.

— Вы ведете учет забитым голам?

— На самом деле больше всего я помню о том, что мне никогда в жизни не показали красную карточку. Я спорил с судьями и соперниками, но всегда знал, где проходит грань допустимого. Я пытался передать на поле ценности Fair Play. Не делайте этого, не бейте по ногам, вас удалят с поля, и таким образом вы навредите своей команде.

— Удивительно, что вы стали другом Пепа Гвардьолы…

— Нам обоим очень нравится футбол, соперничество было чистым и честным — так же, как и потом с Чави или Пуйолем. С Пепом мы познакомились в сборной Испании, и между нами сразу же установилось взаимопонимание. Это один из лучших тренеров в истории мирового футбола.

— А как же непримиримое соперничество с «Барселоной»?

— Я тысячу раз гулял по Барселоне вместе с Мамен, и люди прекрасно к нам относились. Это соперничество помогает обоим клубам, которые в ином случае не были бы такими, какие они есть сейчас. Они нуждаются друг в друге. Я радуюсь, когда «Барселона» выигрывает Лигу чемпионов; в конце концов, это испанская команда, и я не вижу ничего зазорного в том, чтобы публично заявить о своем отношении к ней. Почему я буду желать кому-то зла? Это не является частью моего менталитета.

Кто-то оставил на столе фотографии детей и родителей Рауля и Мамен, а также две книги. Фотограф попросил принести что-нибудь, что позволило бы им обоим чувствовать себя комфортно. Рауль разглядывает их и говорит:

— Я четко знал, что женюсь рано, так как это придаст мне стабильности в жизни. Это большая удача, что я повстречал Мамен. Она отказалась от всего ради меня и ради семьи… Впереди у нее была многообещающая карьера… Иначе мы бы не стали такими, какими являемся семнадцать лет спустя. Она была и остается двигателем нашей семьи.

— Какие планы у вас на ближайшее будущее?

— Нью-йоркский марафон.

— Мы еще не готовы бежать его вдвоем. Я не знаю, смогу ли выдержать, — говорит Мамен.

— Главное — добраться до финиша, я тебя подожду.

— Вас только что назначили на три года представителем Испанской лиги профессионального футбола в США, но говорят, что вы могли бы стать тренером…

— Мне это говорят, меня к этому подталкивают. Но мне нужно время. Моя жизнь была простой, и сейчас я должен подумать над тем, так ли я скучаю по соревнованиям. У меня в планах изучение всего того, что окружает футбол — от бизнеса до управления клубом. Это время для того, чтобы спокойно делать все без какого-либо давления со стороны, хорошо подумать, решить, что мне на самом деле нравится, и через несколько лет вернуться в Мадрид.

— Вы выглядите расслабленным…

— Я просто обрел покой.

Андрей СКВОРЦОВ. «ФутболРевю», 28.01.2016