ЖЕРОМ ШАМПАНЬ: «ЭТО ОЧЕНЬ ПРАВИЛЬНО, ЧТО В 2018 ГОДУ ЧЕМПИОНАТ МИРА ПРОЙДЁТ В РОССИИ»


Жером Шампань. Фото: AP Images

Выборы нового президента Международной федерации футбола состоятся чуть более чем через месяц. Корреспондент агентства «Р-Спорт» поговорил с одним из кандидатов на этот пост Жеромом Шампанем, который объяснил, как именно хочет изменить ФИФА, почему у России нельзя отбирать чемпионат мира 2018 года, и что Йозеф Блаттер войдет в историю все-таки как положительный персонаж.

— Мистер Шампань, вы проработали в ФИФА немалый срок, но последние пять лет работали вне организации, консультируя национальные федерации. Считаете ли вы это своим преимуществом, ведь вас сложно заподозрить в неправомерных действиях, из-за которых за последнее время отстранили большое число футбольных чиновников?

— Я считаю оба этих факта моими преимуществами. За 11 лет, проведенные рядом с мистером Блаттером, мы занимались многими проектами по развитию футбола во всем мире, организовали первый в истории чемпионат мира в Африке. В январе 2010 года меня вынудила уйти группа лиц, которые сейчас отстранены от футбола, — (Мохаммед) Бин Хаммам, (Жером) Вальке и (Мишель) Платини. Также я считаю своим преимуществом, что последние шесть лет я непосредственно взаимодействовал с национальными федерациями и смог оказать посильную помощь федерациям Палестины, Косово, Кипра.

— До работы в ФИФА у вас была довольно успешная карьера дипломата, эти качества наверняка пригодятся новому президенту организации?

— Безусловно, ведь президент ФИФА должен понимать футбол и при этом понимать мир. Мы видим, что сейчас происходит в мире: определенные люди пытаются контролировать ФИФА из политических или экономических соображений. ФИФА должна быть независимой и должна быть синхронизирована с развитием мира, который является мультиполярным. Футбол универсален и не может быть подчинен чьим-то интересам, только интересам игры. Я как дипломат понимаю сложность нашего мира, и это мое преимущество, что у меня была карьера как в футболе, так и вне его.

— В прошлом году вы также намеревались баллотироваться на пост президента ФИФА, но вынуждены были отказаться от идеи из-за недостатка поддержки. В этот раз было легче заручиться поддержкой?

— Ситуация полностью изменилась со всеми изменениями и отстранениями. В этот раз было легче заручиться поддержкой, и я получил 9 писем поддержки с трех разных континентов. Ситуация сейчас другая, и ясно, что ФИФА должна продолжать делать то, что и последние 40 лет: продолжать проводить программы по развитию футбола, проводить соревнования во всем мире, развивать женский футбол. Но при этом нужны улучшения во многих сферах, как то открытость, прозрачность и эффективность, это, безусловно, является моей целью.

— Вы много лет проработали бок о бок с Блаттером и Платини. Думаете, заслуживают они такого сурового наказания, как отстранение на 8 лет, которое по сути поставит крест на их карьере в футболе?

— Я не могу сказать, справедливое ли это наказание или нет, так как я не знаю всех деталей, не видел всех документов. Могу сказать, что мы тесно сотрудничали вместе с Платини в качестве советников Блаттера, и даже начали эту работу в один и тот же день в 1999 году. После этого мы много работали, чтобы помочь Платини попасть в исполком ФИФА, а затем и стать президентом УЕФА. С Блаттером мы продолжаем общаться, особенно после того, как он выписался из больницы. Я думаю, что Платини был абсолютно прав, когда очень позитивно отозвался о Блаттере. Он сделал очень много за 40 лет в ФИФА и изменил футбольную карту мира, изменил то, как ФИФА функционировала. ФИФА была маленькой организацией без денег и большого числа сотрудников, посмотрите, чем она является сейчас. Я уверен, что история оценит Блаттера по достоинству, намного лучше, чем сейчас.

Хотел бы поаплодировать позиции РФС в вопросе лимита

— В декабре исполком ФИФА принял пакет реформ, которые призваны полностью изменить ее структуру. Со всеми ли из них вы согласны?

— В 2012 году, два года спустя после моего ухода из ФИФА, я разослал во все национальные федерации документ, в котором я предложил модернизировать структуру управления организацией, бороться с неравенством, разделить политическую, управленческую и коммерческую деятельности. Также я предложил включить лиги, клубы и игроков в процесс принятия решений, так что в этом пакете реформ я обнаружил многое из того, что я предлагал, так что я, конечно, их поддерживаю. Теперь нужно убедиться, что все эти реформы будут воплощены в жизнь. Важно, чтобы ФИФА восстановила свою независимость, она должна служить всем и не находиться под чьей-либо властью.

— Если говорить о вашей программе, то какие чисто футбольные изменения нужно провести в первую очередь?

— В моей программе я хочу добиться нескольких целей. Нужно говорить о судействе и о том, чтобы бороться с неравенством. Посмотрите на ситуацию на нашем континенте: футбол в Европе становится все более неравным, разрыв между странами в финансовом плане становится громадным. 30 лет назад клуб из Румынии, Югославии или Нидерландов мог стать сильнейшей командой в Европе, конечно, вы помните победы «Динамо» (Киев) в Кубке Кубков. Может ли такое произойти сейчас? Не думаю. Так что одним из постулатов моей программы является то, что мы должны убедиться, что клубы из всех стран могут добиваться успеха. В этой связи я хотел бы поаплодировать позиции РФС, которая хочет иметь больше местных игроков в командах. Конечно, легионеров полностью нельзя исключать, но нужно найти баланс. В 2009 году Блаттер поддерживал систему лимита «6+5». Я вижу, что в России хотят видеть сильную сборную и сильных местных игроков, вот такой подход я поддерживаю.

— Правила финансового fair play (FFP), с одной стороны, были созданы как раз для того, чтобы это неравенство уменьшить, как смотрите на эту инициативу?

— На бумаге FFP является хорошей идеей, но посмотрите, как она была воплощена в жизнь. Для стран из Западной Европы эти правила были применены более мягко, а для других же, например, на Балканах или в той же России, они были применены очень строго. Так что я считаю, что мы имеем дело с двойными стандартами. Например, никак не учитывались долги клубов, плюс распределение денег в той же Лиге чемпионов является очень неравномерным. Например, в последнем финале Лиги чемпионов «Барселона» обыграла «Ювентус» со счетом 3:1, но итальянский клуб получил на 36% больше, чем испанский из-за механизма распределения доходов. Так что надо пересмотреть много вещей, чтобы сделать футбол более равным, предоставить всем странам шансы на победу в соревнованиях.

— Вы отметили, что система судейства также нуждается в улучшении, что конкретно вы предлагаете?

— Я предлагаю много вещей. Нам нужно ввести правило, что только капитан команды может общаться с арбитром. Посмотрите, как сейчас игроки подбегают к арбитрам, кричат на них, это недопустимо. Например, в регби только капитан может обращаться к арбитру, и в случае нарушения этого правила назначается штрафной удар, так что такие вещи там не происходят. Также я предлагаю помимо желтой и красной карточек ввести оранжевую, которая будет на время удалять игрока с поля. Например, в хоккее существуют двухминутные удаления, чтобы можно было успокоить ситуацию, а не сразу удалять игрока до конца матча. Также я выступаю за четвертую замену в дополнительных таймах, когда частенько команды спокойно доигрывают, ожидая серии пенальти. Ввод же в игру свежих игроков будет стимулировать команды идти вперед. Нужно отменить тройное наказание, когда игрок фолит в своей штрафной и получает удаление, пенальти и пропускает следующую игру, желтой карточки и пенальти будет достаточно. Наконец, я выступаю за введение видеотехнологий. Сейчас все больше стадионов оборудуются доступом к интернету, и любой человек со смартфоном может посмотреть, например, был ли офсайд или нет. Такой возможности нет только у главного арбитра. Так что нужно осторожно постепенно вводить эти технологии, шаг за шагом, и только во время остановок в игре.

Отобрать чемпионат мира у России было бы нонсенсом

— Сейчас много разговоров ведется о возможном увеличении числа команд на чемпионате мира до 40. Считаете это хорошей идеей?

— В Бразилии мы видели, как сложно и затратно организовать турнир даже с 32 командами. Если у нас будет 40 команд, то мы получим 10 групп по 4 команды или 8 групп по 5 команд, что сделает формат запутанным. Например, сейчас на Евро будут играть 24 команды, и из одной группы может выйти сразу три сборные, так что можно спокойно проиграть матч. В чемпионате с 32 командами у нас 8 групп по 4 команды, и каждый матч важен. Другим аргументом против этого является и без того нагруженный международный календарь, нужно подумать об игроках и командах, так что я выступаю за то, чтобы оставить 32 сборные.

— Если говорить о равенстве, то не хотели бы изменить квоты конфедераций на мундиале, например, уменьшить число европейских в пользу кого-нибудь?

— Не думаю, что нужно уменьшать квоту европейских сборных. Сейчас за хозяином соревнования закреплено одно отдельное место, раньше же оно вычиталось из квоты конфедерации, к которой относилась страна-хозяйка. Таким образом, если мы вернемся к старой системе, то мы можем получить одно дополнительное место, которое может отойти одной из развивающейся конфедерации, будь то Африка или Северная и Центральная Америка. Это будет честно.

— Сейчас пошла очередная волна разговоров о том, нужно ли пересматривать заявочные кампании по выборам стран-хозяек чемпионатов мира 2018 и 2022 годов. Думаете, разумно это делать, учитывая, что до мундиаля в России осталось всего два с половиной года?

— Это нонсенс. Я считаю, что это очень правильно, что в 2018 году чемпионат пройдет в России. Решение о проведение его в Европе было принято в 2010 году, когда у нас были заявки от Англии, которая уже проводила мундиаль в 1966 году, Бельгии с Нидерландами, где проводился Евро-2000, Испании, принимавшей чемпионат мира в 1982 году, и России, которая большие турниры не принимала. Так что думаю, это было абсолютно логичное и честное решение. Ваша страна вошла в ФИФА в далеком 1912 году, во времена царской России. СССР и Россия внесли очень многое в мировой футбол: таких игроков, как Лев Яшин, тактический интеллект киевского и тбилисского «Динамо», а в современной истории успех таких клубов, как московский «Спартак» и санкт-петербургский «Зенит». Так что для меня это решение было логичным, и я уже говорил, что будь я в составе исполкома, то точно проголосовал бы за Россию. С чемпионатом 2022 года совсем другое дело. Во-первых, времени еще достаточно, а потом существует очень много обвинений, так что на данный момент стоит оставить все как есть и дождаться окончания расследований. Но Россию в любом случае это не должно касаться.

— Видите ли вы какие-нибудь проблемы для организации успешного турнира в России? Нам часто пеняют на расистское поведение болельщиков.

— Я не вижу больших проблем. Я много раз бывал в России, я знаю возможности вашей страны, и я абсолютно уверен, что чемпионат мира пройдет великолепно. Что касается расизма, то это довольно сложно понять, ведь даже самый знаменитый поэт Александр Пушкин имел африканские корни. Я уверен, что существует стойкое намерение и воля, чтобы справиться с этой проблемой, и я полностью доверяю в этом РФС.

Хотел бы верить в честность выборов

— Другой кандидат на пост президента ФИФА принц Иордании Али бин Аль-Хусейн обеспокоен подписанием договора о сотрудничестве между Африканской и Азиатской конфедерациями футбола за месяц до выборов и призвал провести расследование. Вы тоже находите этот договор подозрительным?

— Конфедерации подписывают очень много подобных соглашений. Для меня важно, чтобы федерации сами решали, за кого им голосовать, без внешнего вмешательства. Я знаю, что некоторые конфедерации имеют своих кандидатов, как, например, азиатская, которая выдвинула своего президента шейха Салмана (бин Ибрагима аль-Халифа), но опять же каждая конфедерация сама должна выносить решение.

— Вы вообще верите в честные выборы?

— Я хочу верить в это, хочу, чтобы исход этих выборов решал опыт кандидатов, их честность, их понимание футбола и мира. Я хотел бы, чтобы новый президент был принят всеми континентами и конфедерациями и представлял не только то место, откуда он родом, а все нации. В этом и заключается смысл моей кампании. Очень важно, чтобы ФИФА могла примирить всех.

— А в свою победу на выборах 26 февраля верите?

— Думаю, что мы увидим много сюрпризов, и многие вещи изменятся. Давайте дождемся окончательного списка кандидатов, которые будут опубликованы 26 февраля, а там посмотрим. Я верю, что для политики одна неделя — это очень много, и для футбольной политики это тоже правда. Сегодня один из кандидатов (Джанни Инфантино) опубликовал свою программу, в которую вошло то, что уже было ранее решено комитетом по реформам. Другими словами, она была сделана методом «копировать-вставить» из других программ, включая мою собственную. Давайте подождем, что произойдет, но в целом, я настроен оптимистично.

— Все с нетерпением ожидают теледебатов кандидатов на пост президента. ESPN не смог договориться со всеми, теперь за это взялась Би-би-си, и им осталось еще получить согласие шейха Салмана и Токио Сексвале, думаете, им это удастся?

— Я не могу ответить за других. Дебаты нужны не для того, чтобы выиграть голоса, а для того, чтобы восстановить связь между ФИФА и болельщиками, ведь это намного важнее. ESPN не смог провести дебаты, так как согласие дали только я и принц Иордании, теперь Би-би-си работает над этой идеей, не знаю, получится ли все провести. Но я в любом случае готов и надеюсь, что дебаты все-таки состоятся. На следующей неделе я также буду выступать в Европарламенте, там не будет дебатов, но будет интересная дискуссия.

Николай РЯЗАНЦЕВ. «Р-Спорт», 20.01.2016