ЛЕОНИД СЛУЦКИЙ: «Я НЕ ВОЛШЕБНИК, А ТОЛЬКО УЧУСЬ»

Главный тренер сборной России по футболу Леонид Слуцкий в разговоре с Ильей Казаковым в эфире «Вести-24» подвел некоторые итоги работы в национальной команде.

«Нельзя одинаково играть с Дзюбой и Думбия»

— Из матчей самым сложным был со Швецией, — говорит Слуцкий. — А что касается работы, самым сложным было в кратчайший срок определить оптимальный вариант состава и донести свои взгляды и требования до ребят. К счастью, у нас собраны футболисты высокого уровня, и они восприимчивы к главным идеям и принципам. Это касается больше вопросов тактики и построения игры, различных игровых моделей. Понятно, что эти модели достаточно серьезно отличались от тех, которые есть у них в клубах. Но, с другой стороны, мы отталкивались именно от исполнителей и от того, что может каждый из игроков. Все модели были применены максимально эффективно.

— Ваша сборная играет иначе, чем при Капелло и чем ваш ЦСКА?

— Не могу сравнивать себя с другим специалистом. К тому же я не был на теоретических занятиях. То, что тренер требует и что в итоге получается, не всегда совпадает. Мы не можем играть одинаково в ЦСКА и сборной, где разные исполнители. Это другие футболисты с другими возможностями, спецификой, мы играем иначе. Нельзя одинаково играть с Дзюбой и Думбия, потому что это совсем разные по своем модели форварды.

— Когда подпишете контракт с РФС и нет ли тут принижения планки требований к следующему тренеру сборной? Мол, если Слуцкий работал без контракта, то чего вам просить?

— На самом деле меня ситуация полностью устраивает, и эта тема никогда не была основной. Это было изначально оговорено, работа со сборной важнее и престижнее, чем что-либо иное. Была договоренность, что есть отношения финансовые между клубом и РФС, а что касалось меня, то я просто получаю премиальные на общих основаниях. Что будет дальше, сказать сложно. Но это точно не будет основным вопросом, я хотел бы сконцентрироваться так вокруг сборной, чтобы команда была максимально открыта и позитивна, чтобы мы дарили людям радость, а они не обсуждали вопросы контракта, неустойки, невыплаты… Это не благотворительность, это большая честь — работать в сборной. У меня устраивающий меня контракт в ЦСКА. И сборная намного больше дает мне, чем я ей.

«ЦСКА не только место работы, но и мой дом»

— Вспоминаем ваше прошлое интервью, где вы говорили о себе как о клубном тренере. В какой момент поняли, что вы не только клубный тренер?

— Я так говорил, когда вопрос был несколько виртуального характера. Когда тебе поступает предложение, смотришь на него иначе — я сразу сказал, что согласен, мне было бы это очень интересно. Но опять же — отталкиваясь от того, что все вопросы надо решать с ЦСКА. Клуб не только мое место работы, но и мой дом. Клуб покидать не планировал и не собираюсь этого делать, если только этого не произойдет по инициативе руководителя клуба. Поэтому на условиях совмещения с огромным удовольствием я согласился.

— Что в сборной изменилось? Игроки говорят о более раскованной атмосфере. Неужели это единственное глобальное отличие?

— Не знаю, что было до меня. Нет двух похожих людей и тренеров. У каждого тренера организация быта, тренировочного процесса, тактики, уровень взаимоотношений — разные. И говорить, что конкретно изменено, смысла не имеет.

— Как много было у вас нештатных ситуаций? Насколько знаю, в вашей первой игре — со Швецией — решение о том, будет ли играть Широков, было принято буквально за 10 минут до начала матча.

— Не могу назвать травмы игроков нештатной ситуацией. Да, действительно, Широков получил микроповреждение на тренировке, вопрос решался за несколько часов до матча. Но таких ситуаций достаточно много и в клубе, и в сборной. Из сложностей могу назвать подготовку к матчам с Молдавией и Черногорией: футболисты прибыли в состоянии глубокого утомления.

— Два предстоящих товарищеских матча — что это будет для вас?

— После назначения я понимал, что из-за недостатка времени необходимо сразу определиться с вариантом стартового состава или обоймы, пусть это будет 12–13 человек. Товарищеские матчи дают более богатую пищу для размышления. Уверен, в двух ноябрьских матчах мы задействуем всех вызванных на сбор футболистов. Проведем двумя разными составами эти матчи.

«Волшебство — это что-то иррациональное»

— К Капелло и Хиддинку внимание было большое, от них требовалось быть не только успешным тренером, но и волшебником? Чувствуете, что от вас ждут того же?

— Волшебство — это что-то иррациональное. Я себя отношу к людям очень рационально мыслящим. В футболе может быть что-то иррациональное, но повлиять на них очень сложно. Я не волшебник, я только учусь. Хотелось бы, наверное, стать волшебником. Но с другой стороны, в длинную это не может сделать ни один тренер в мире. Тренерская работа не может быть только прямой линией вверху. Я понимаю, что у меня сложная, расстрельная должность. Меня под прицелом рассматривает вся страна, понимаю, что после любого матча может быть любая реакция.

«Официальный костюм пока не выдали»

— Ваша мечта — поработать в серьезном заграничном клубе — немного потускнела?

— Да, наверное. Потому что работа в сборной дала мне очень большой эмоциональный импульс, и это положительно сказывается и на клубной работе. Новый уровень очень интересен, и тот уровень соревнований, в которых играет ЦСКА и сборная, более чем отвечает моим амбициям.

— Какие у вас амбиции?

— Понимать то, что твои идеи работают на любом уровне. На уровне чемпионата России, они конкурентоспособны на уровне Лиги чемпионов. И сейчас основной вызов — работают ли они на уровне сборной?

— Почему вы на матчах сборной в тренировочном, а не в официальном костюме сборной?

— Не выдали пока. А если серьезно, мне так удобнее, это более раскованно. Не считаю, что это очень важная составляющая. Приоритет идет в сторону удобства и комфорта.

— 12 декабря на жеребьевку Евро-2016 поедете в спортивном костюме?

— Нет, туда можно в официальном. И там есть жесткий дресс-код. Я никогда не ездил на жеребьевки, это будет первое подобное мероприятие для меня, где можно пообщаться с коллегами и увидеть, как это все проходит.

— Как вы проводили индивидуальные беседы, в том числе с Артемом Дзюбой, который при предыдущих тренерах не воспринимал себя как основной игрок?

— Понимая, что мотивационная составляющая будет основной, я пригласил достаточно известного психофизиолога Виктора Неверова, который проделал достаточно серьезный объем работы. Психологические портреты игроков сборной перед общением с футболистами легли мне на стол. И я четко понимал, о чем говорить.

— Портреты совпали с действительностью?

— Они не могут не совпасть. Это научные исследования, даны медицинские, психофизиологические факты: как человек ведет себя в стрессе, насколько высок уровень тревоги. Это серьезные подсказки, это очень важно.

— Чувствуете, что сборная стоит на пороге обновления, что на Евро-2016 будет последний турнир этого костяка?

— Когда говорят о длинной перспективе, долгой создании команды, это некое лукавство. Не помню, чтобы сборная Германии отказывалась от ведущих игроков, даже если они возрастные. У национальной команды есть сегодняшний день и никто не знает, кто в 2018-м будет сильнее — 38-летний на тот момент Игнашевич или, условно, 24-летний на тот момент Чернов. Мы не можем готовить то, чего не знаем. Все очень просто — нужно отталкиваться от текущей ситуации, и если в когорту ведущих станут попадать молодые футболисты, то при прочих равных будем отдавать им предпочтение.

— Что будете считать на Евро-2016 сверхудачей и что — сверхразочарованием?

— Конкретно можно будет говорить после жеребьевки. Программа минимум в любом случае — выход из группы. А дальше много зависит от того, на какого соперника попадем. Что касается ЧМ-2018, то я понятия не имею, что будет после Евро-2016: как мы там выступим, будут ли заинтересованы руководители РФС во мне, пойдет ли на этот шаг ЦСКА, каким будет мое внутреннее состояние? Много составляющих.

Сергей ИВАНОВ. «Советский спорт», 05.11.2015