ВОДКА И ИКРА ДЛЯ ФЕРГЮСОНА И БЕКХЭМА. КАК «РОТОР» ПРОШЕЛ «МЮ»


26 сентября 1995 года. «Манчестер Юнайтед» - «Ротор» - 2:2. Ники Батт (с мячом) против Валерия Бурлаченко (слева) и Олега Веретенникова. Фото: PA Images

В среду ЦСКА сыграет с «Манчестер Юнайтед» в Лиге чемпионов. А 20 лет назад «Ротор» совершил мегасенсацию, пройдя команду Алекса Фергюсона в Кубке УЕФА. О том, как это было, вспоминает тогдашний директор волгоградского клуба и начальник команды Рохус Шох.

Для меня те матчи и тот успех волгоградцев — воспоминание особое, потому что знаменитые 2:2 на «Олд Траффорд» стали моей первой загранкомандировкой. Был я, молодой репортер «Спорт-Экспресса», и на нулевой ничьей в Волгограде, так что впечатлений осталось море. Недавно, встретившись на футболе с членом исполкома РФС, председателем Волгоградской областной федерации футбола Рохусом Шохом, начали вспоминать те славные дни в связи с их 20-летним юбилеем. Так и родилась идея этого интервью.

Кстати, на волгоградском матче был и 23-летний тренер детской команды «Олимпия» Леонид Слуцкий. Тот самый, что спустя 13 лет в первом своем матче во главе ЦСКА сыграет на «Олд Траффорд» 3:3, а сегодня вновь выведет армейцев против «МЮ» — только уже не Алекса Фергюсона, а Луи ван Гала.

СЭР АЛЕКС В ПАРТИЙНОЙ ГОСТИНИЦЕ

— Нашел свой старый репортаж и обнаружил, что Фергюсон и вся команда были потрясены приемом в Волгограде. Каждому из 30 членов делегации, включая тренеров и игроков, «Ротор» преподнес по пакету, где были не только вымпелы и открытки с видами города, но и по бутылке водки и баночке черной икры.

— Это правда. Сидели мы с президентом клуба Владимиром Горюновым, думали, как бы необычно встретить гостей такого уровня. Так, чтобы они запомнили. Горюнов говорит: «Рохус, надо их встретить по-настоящему, по-русски». Я предложил — по бутылке водки. А он: «Может, тогда и икру?» Для англичан это был шок. Так их не встречали нигде и никогда.

— Вообще, какой была реакция в клубе и команде, когда жеребьевка первого же этапа Кубка УЕФА отправила «Ротор» к «МЮ»?

— Никакого страха. Главный тренер Виктор Прокопенко, человек оптимистичный и во всем искавший плюсы, воскликнул: «Как же нам повезло, лучше не придумаешь!» Хотелось только, чтобы такое произошло не на первом, а допустим, на втором этапе Кубка УЕФА.

Тот турнир по уровню был не слабее Лиги чемпионов: в групповом турнире последней играло всего 16 команд, причем только чемпионы. Тот же «МЮ» занял в предыдущем чемпионате Англии второе место — но выступал в Кубке УЕФА. Так же, как и «Барселона», и «Милан», и «Интер». А победила в том турнире «Бавария». Все говорили, что по сложности тот Кубок УЕФА был даже серьезнее Лиги чемпионов, хоть и считался ниже по престижу.

— Помню, перед волгоградским матчем из «МЮ» к вам в клуб пришел факс. «Манчестер» проинформировал, что четыре игрока — Шмайхель, Бекхэм, Паллистер и Паркер — желали спать… без матрасов, на голых досках. Это что еще был за прикол?

— «МЮ» вообще подошел к поездке на Волгу очень скрупулезно. Волгоград был для них загадкой. Когда мы встретились с президентом клуба Мартином Эдвардсом, он сказал, что он слышал о трех российских городах — Москве, Санкт-Петербурге и Волгограде. Благодаря Сталинградской битве узнаваемость у города была очень большая. Все о нем слышали, но никто не был. И для начала до игры они прислали делегацию, которая изучила все вопросы проживания и питания от и до.

Что же касается кроватей, то главной проблемой было то, что для огромного вратаря Шмайхеля она была слишком короткой. Это же были советские кровати, на которых невозможно было вытянуть ноги. С трудом, но смогли решить этот вопрос. А матрасы нужной жесткости мы игрокам все-таки нашли. На голых досках они не спали.

— Вы сразу предложили им бывшую гостиницу Волгоградского обкома КПСС «Октябрьская»?

— Выбор, надо признать, был небольшой — «Октябрьская», «Волгоград» и «Интурист». Три советских гостиницы. Пятизвездных, да и вообще сетевых международных отелей тогда у нас вообще не было. Эти три считались самыми приличными, тем более что располагались в центре. Англичане боялись, конечно. Тем более что годом ранее к нам приезжал «Нант», со стороны которого в адрес Волгограда потом была куча негатива, причем необоснованного. Каменный век, мол.

Предварительно приезжал даже повар. Ходил на базар, брал пробы. В итоге решил, что свежую рыбу будут брать здесь, овощи и фрукты — тоже у нас на базаре, а вот воду привезут с собой. А «Октябрьскую» выбрали, во-первых, благодаря компактности: гостиница маленькая, и никого, кроме делегации «МЮ», там не было. Но ключевой причиной было то, что директор Лаврентий Бадалян держал ее в чистоте. Пусть мебель была советская, но чистыми были и сама гостиница, и, что очень важно, кухня.

Британцы прошли все, смотрели холодильники, весь процесс приготовления пищи. Им понравилось, что директор разрешил их шеф-повару руководить процессом, тогда как наши повара будут ему только помогать. Это было определяющим фактором. Еще я спросил: «А ваши журналисты будут с вами жить?» Потому что французы жили с командой годом ранее. «МЮ» отказался наотрез: пусть, мол, пресса живет отдельно. Она в итоге расположилась в «Интуристе», а болельщики — в «Волгограде».

ВЕЧЕР ЕСЕНИНА И ПЕРЕВОДЧИК-НЕФОРМАЛ

— Как Прокопенко готовился к «МЮ» с информационной точки зрения? Ездил ли на просмотр матчей команды в Манчестер?

— Не ездил. Вообще, возможности были ограниченные, интернета тогда еще не было. Но у нас с англичанами сложились джентльменские отношения, и клубы обменялись видеокассетами — вручили друг другу записи двух последних матчей своих чемпионатов.

— Было ли что-то необычное у «Ротора» при подготовке к играм?

— За несколько дней до первой игры ко мне в Волгограде подошла группа творческих людей и предложила за два дня до матча сводить команду в местный ТЮЗ на вечер памяти Сергея Есенина. Прихожу к Евгеньичу (Прокопенко — Прим. И.Р.), для убедительности сам четверостишие Есенина ему прочитал. Он: «О, хорошая идея! Раскрепостим ребят, пусть приходят с женами». Но когда сходили, а я в это время встречал официальную делегацию, Прокоп расхохотался: «Чтоб ты был здоров! Я смотрел на засыпающих игроков и думал — когда же этот вечер закончится? Ты-то все знал — команду отправил, а сам не пришел». Футболистам было сложно несколько часов слушать стихи. Но результат-то все равно оказался положительный — мы не проиграли!

А мы с Горюновым в это время встречали Мартина Эдвардса и его заместителей. Повозили их по городу, провели экскурсию, показали по их просьбе памятные места — и Мамаев курган, и музей-панораму, и места, где проходили бои. Для них Сталинградская битва была главным сражением Второй мировой, и Эдвардс расспрашивал обо всем. В музее-панораме есть меч, подаренный английской королевой Сталинграду за героизм. Они с ним сфотографировались.

У нас тогда как раз был день города, погода — великолепная. Волгоград праздновал, гулял. 1995 год — это был еще, по сути, Советский Союз, причем не лучших образцов. И англичане удивились, потому что ожидали обнаружить мрак и разруху, а увидели жизнерадостных людей. Повезло, что приехали в праздник.

— А Фергюсон интересовался происходящим вокруг? В своей автобиографии он рассказывал, что читал книги про диктаторов, в том числе Ленина, Сталина…

— Сэр Алекс был очень позитивен и, как и все британцы, не создавал никаких проблем. Чем на фоне французов они нас сильно удивили. С Фергюсоном была связана вот какая история. Я попросил легенду клуба, бывшего форварда Александра Никитина, чтобы он все время был вместе с командой. Сделал это умышленно — чтобы в «МЮ» знали, что с ними не какой-то непонятный человек — еще бы начали думать, что гэбэшник — а лучший бомбардир в истории городского футбола, попадал даже в сборную СССР.

Но ему нужен был переводчик. У нас был один, Коля Кривченко, из бывших фанатов, по прозвищу Пионер. Но его задействовали с Эдвардсом — и попросили найти кого-то еще. Я как парня увидел — чуть сознания не лишился. Чистый неформал, рок-н-ролльщик, с длинной косой и в ковбойских сапогах. Звали Глеб Урьев, потом работал у нас в пресс-службе и стал известным в городе спортивным журналистом. Но тогда это было нечто. Он увидел сомнения и сказал: «Зато я люблю футбол и хорошо знаю английский».

Правдой оказалась только первая половина. До сих пор его подкалываем: как вы с Фергюсоном друг друга понимали? У того же, ко всему прочему, еще и шотландский диалект. Но тренер не сердился.

— С Канчельскисом по «МЮ» не консультировались?

— Нет, хотя Андрей только-только оттуда ушел, и довольно громко. Мы говорили об этом с руководством клуба, и они сожалели об Андрее. Как игрока они его очень ценили, и, по словам Эдвардса, Фергюсон не хотел его отпускать.

Он уже тогда играл в свои знаменитые психологические игры. Перед первым матчем на пресс-конференции заявил: «У нас есть вся информация о „Роторе“. Несмотря на то, что там играет один из лучших бомбардиров российской лиги Веретенников и команда эта атакующая, мы их однозначно пройдем». И это была не самоуверенностью, а попыткой подавить словами волю соперника, не привыкшего к большим еврокубковым матчам. Но у нас уже был опыт с «Нантом», который тогда гремел в Европе. После него уже было не так страшно.

Домашний матч сыграли 0:0, причем по делу. И имели даже больше моментов, чем «МЮ». У них только Гиггз раз бил головой с подачи Бекхэма — Саморуков выручил. А у «Ротора» момента три было приличных. И ребята поняли, что с ними можно играть.

ПРЕМИАЛЬНЫЕ БЫЛИ В НЕСКОЛЬКО РАЗ БОЛЬШЕ ЗАРПЛАТ ИГРОКОВ

— Помню фотографии из Манчестера — весь «Ротор» там в эффектных белых пиджаках с клубной эмблемой. Откуда появилась идея поехать в Англию в цивильных костюмах?

— Это была идея Горюнова. Белые пиджаки, синие брюки, галстуки, рубашки — все вплоть до обуви. Заказывали и покупали в Германии, денег не пожалели, пошито все было очень качественно. Мы стали первыми в России, кто надел цивильные клубные костюмы, и это дало импульс всем российским клубам — участникам еврокубков.

Помню, стоим с Горюновым перед матчем на «Олд Траффорд», выходит делегат матча, португалец. Видит нас в костюмах. Подходит, щупает материал. И говорит: «О, Раша, вери гуд!» Мол, думали, русские — нищие, а тут в таких костюмах. Кто знает, может, и это в ребятах какое-то дополнительное уважение к себе и клубу перед игрой вызвало.

Кстати, тогда же, когда инспектор на нас костюмы щупал, мы услышали, что по стадиону звучит знакомый голос. Только по-английски. Говорю Прокопу: «Слушай, это же не англичанин говорит. По-моему, это Рабинер!»

— Да, помню, как меня пригласили в радиостудию на стадионе. Но мне и в голову не могло прийти, что вещаю на весь «Олд Траффорд» — тогда в свои 22 года, боюсь, обделался бы от страха. А так нахально заявил, что если первые полчаса продержитесь, то возможны варианты.

— Евгеньич прислушался, тоже вас опознал и отреагировал своем стиле: «Он везде! И здесь все схватил, уже и „Олд Траффорд“ — его!» (смеется) А игрокам он все дни внушал: «Ребята, в кубковых играх не бывает непобедимых команд! А это и есть кубковая игра».

Нам повезло и с отсутствием Кантона, у которого заканчивалась дисквалификация за знаменитый удар болельщика в стиле кунг-фу. На стадионе он был, мы с ним сталкивались, но в игре он не участвовал. Повезло и в том, что «МЮ» в тот период строился заново.

Хорошо помню, как после игры мы разговаривали с Эдвардсом, который лично сопровождал нас в аэропорт. И он говорил: «И все-таки мы в эту команду верим. Уверен, что с этими игроками и этим тренером мы выиграем Лигу чемпионов». Что они через четыре года и сделали. А тогда для Бекхэма, Скоулза, Батта, братьев Невиллов это был, по сути, первый полноценный сезон. Рой Кин и Гиггз были постарше.

— Контракты у игроков тогда были небольшими, и премиальные имели куда большее значение, чем сейчас. На «МЮ» они были серьезными?

— За проход в следующий этап — в несколько раз больше, чем месячные зарплаты игроков. На команду была отдана почти вся сумма, которую клуб заработал от телеправ. Их на весь сезон купила одна европейская фирма — тогда клубы могли продавать их сами.

— Постойте, но ведь ответный матч с «МЮ» по российскому ТВ не показывали!

— А это уже вопрос к нашим телеканалам, которые в «Ротор» не верили и не заплатили этой фирме довольно скромную сумму за трансляцию той игры.

— По-моему, 40 тысяч долларов.

— Точно не помню. Но почему-то в тот день показали матч «Ливерпуль» — «Алания», хотя англичане выиграли первую встречу во Владикавказе, и шансов у них после этого почти не оставалось. Мы никак на это повлиять не могли. Кстати, в аэропорту, расположенном между Манчестером и Ливерпулем, мы встретились со «Спартаком-Аланией», у которого тоже было неплохое настроение, поскольку она сыграла вничью. Валерий Газзаев, Батраз Битаров, Сослан Андиев нас душевно поздравили.

Позже мне рассказали смешной момент. Уже не помню, кто комментировал матч «Ливерпуль» — «Спартак-Алания», но в перерыве сказал: «Вот сейчас передали, что здесь рядом, в Манчестере, „Ротор“ после первого тайма ведет — 2:0. Наверное, это ошибка, сейчас все узнаем и исправимся». Через несколько секунд ошарашенно: «Вы знаете, это правда!»

Но в итоге волгоградские телезрители матч все-таки увидели. Было так. Комментатор, который вел репортаж по Sky Sports, после игры подошел ко мне и сказал: «Я так понимаю, что это исторический матч для вас. Поэтому дарю вам на память кассету с записью». Потом ее и показали. А много лет спустя залили в интернет, и она там сейчас гуляет.

— Владимир Нидергаус рассказывал мне в автобусе после матча, что в день игры до обеда команда в карты резалась.

— И не только в день игры (смеется). То поколение в карты играло часто — и обязательно на деньги. Тренеры могли запрещать сколько угодно, но футболисты все равно садились и играли. Но Прокопенко был демократичен, запрет среди мер воздействия был для него на десятом месте. Где надо, мог и цыкнуть, но редко.

Поэтому он спокойно отнесся к тому, что игроки хотели по городу побродить, в магазины зайти. В день игры они, конечно, сидели в отеле, но днем ранее — вовсю. Благо, жили в центре Манчестера, и возможность побродить была. Прокопенко понимал: только развалился Советский Союз, и все еще были очень голодны до заграницы.

МОТИВАЦИЯ ОТ ПРОКОПЕНКО: «ГЛАВНОЕ В ТАНКЕ — НЕ УС…ТЬСЯ!»

— Настрой команды на этот матч от Виктора Прокопенко уже стал классикой русской футбольной мотивации.

— О да. Одно дело — Волгоград, где на Центральный пришло 40 тысяч, и ребята ничего не боялись. А «Олд Траффорд» — другая история. Хотя одна трибуна тогда реконструировалась, три остальные были битком. На разминке возникла еще одна проблема: получает травму и не может играть Володя Геращенко, командир обороны, капитан, один из лучших центральных защитников нашей лиги. Вместо него ставят молодого Сашу Беркетова.

Для ребят потеря Геращенко стала неприятной неожиданностью и психологическим ударом. Прокопенко это почувствовал, а он был большой мастер по раскрепощению команды. Я был тогда в раздевалке и неожиданно оказался вовлечен в этот процесс. До выхода на поле остается минута, и вдруг при всех тренер поворачивается ко мне: «Рохус, скажи, а ты в армии служил? Знаешь, что главное в танке?» Я в шоке, не понимаю, что за вопрос в такой момент. Начинаю что-то мычать. Прокоп говорит: «Я все понял — не знаешь. Так вот! — и поворачивается к команде. — Я вам всем скажу, что в танке главное. Не ус…ться!»

Футболисты упали под лавку. Они не просто хохотали, а рыдали, ревели. Ржач стоял дикий. И получилось так, что «Манчестер» в это время уже был в коридоре. И они этот грохот и гогот слышали. И ничего не поняли. Мы выходим из раздевалки, а Бекхэм, Гиггз и компания на нас во-от такие шары выкатили — что эти русские здесь творят?! Наверное, первый раз увидели такой настрой на игру.

— Поэтому и пропустили от вас два гола за первые 20 минут?

— То, что с наших это сняло все напряжение — сто процентов. Появилась какая-то наглость спортивная. Сначала Нидергаус получил мяч между центральной линией и штрафной «МЮ» — и неожиданно пошел в обыгрыш выдернувшегося на него центрального защитника Брюса. Это он умел, дриблингом обладал великолепным.

Легко раскачал Брюса, а дальше его встречали еще два защитника и опорный — Кин. Немец (Нидергаус — прим. И.Р.) успел отдать мяч на фланг Зернову и продолжил движение в штрафную. Те перестроились на него, а о Нидергаусе и забыли. Зернов мог бить сам, но его бы накрыли. И молодой пацан, который только перешел из ивановского «Текстильщика» и даже не был еще заявлен на чемпионат — мы опоздали на какие-то часы — покатил Нидергаусу на пустые ворота — такая наглость! Но главное, что этот гол стал результатом задумки Виктора Евгеньевича, царствие ему небесное.

— Каким образом?

— Он просил Нидергауса: «Немчик, бери игру на себя! Этих огромных защитников, когда они на тебя выдвигаются, качай в центре, они ничего не смогут с тобой сделать. Пусть бьют по ногам — заработаешь штрафной, Веря забьет».

Еще одну задачу Прокопенко поставил — накрывать соперника в центре поля. Не встречать слишком высоко, но и глубоко не садиться. Так и отобрали мяч перед вторым голом, Веретенников протащил его метров 30 и пробил. 0:2 к 20-й минуте — шок для всего Манчестера. До конца первого тайма они только один момент создали, когда Саморуков промахнулся на выходе, Коул бил головой — но прочитавший момент Беркетов прибежал к линии ворот и выбил мяч в прыжке.

— За два дня до игры Веретенников на тренировке на основном поле «Олд Траффорд» сетку порвал, и на предматчевой тренировке основные ворота стадиона были недвусмысленно огорожены.

— Помню, конечно! Это немудрено было с его ударом. Вот он в итоге в игре и забил гол-красавец издали. После чего Фергюсон понял, что пахнет жареным, и тут же выпустил на замену Скоулза. А тут и немецкий судья Хайнеманн начал поддавливать. В перерыве говорю Нидергаусу: «Немчик, подойди к нему, скажи по-немецки: «Мы с тобой одной крови, не души нас так!» А он говорит: «Рохус, я же по-немецки не говорю!» Это потом уже Вовка обосновался в Германии и выучил язык.

А первый гол мы получили после того, как Хайнеманн промолчал, когда то ли Ирвин, то ли Невилл с явным нарушением отобрал мяч в центре поля у Нидергауса. Пошла контратака, Скоулз отдал влево Гиггзу, тот из-под Жуненко пробил, а Скоулз набежал и добил.

ФЕРГЮСОН НА СКАМЕЙКЕ ЖЕВАЛ ЖВАЧКУ, А Я КУРИЛ КАК ПАРОВОЗ

— С какого момента «МЮ» удалось переломить ход игры?

— С начала второго тайма. Фергюсон нащупал самое уязвимое место. Справа-то у нас играли Жуненко и Есипов, цепкие и быстрые, Гиггз с ними ничего сделать не мог. А у левого защитника Ещенко, хорошего футболиста, были некоторые тактические пробелы. Не лучший для него был матч, и как только второй тайм начался, Прокопенко говорит мне на скамейке: «Ты смотри, он прочитал». И Гиггз начал раз за разом туда, к Бекхэму, смещаться, давление оттуда нагнетать.

Я на скамейке выкурил за тот матч две пачки сигарет — тогда можно было. Прокоп во время игры, как и в жизни, был очень демократичным, не диктатором. В напряженной ситуации любил говорить: «Ну что, коллеги? Какие мысли?» Рядом сидели мы с Владимиром Файзулиным. Я в чисто тренерские дела никогда не влезал, но после гола Скоулза Прокопенко спрашивает, кого вместо Ещенко выпускать, — а Фазик молчит!

Тут поворачиваюсь и вижу, что мне крайний полузащитник Саша Царенко подмигивает, в себя пальцем тычет. Говорю Прокопенко: «По-моему, Царенко не против». Он тут же: «Санек, ты готов? А ну-ка давай быстро разминайся!»

— Судья вас душил-душил, как Шариков котов, но все-таки недодушил. Если целенаправленно убивают, то понаглее.

— Да, как нас в следующем круге в Бордо, когда мы играли против Зидана. Директором у них работал знаменитый Патрик Баттистон. Я спрашивал его про легендарный эпизод с Тони Шумахером — так он его вообще не винит, говорит, что это был игровой момент, а раздули все журналисты: «Да, может, грубовато пошел, но он меня не убивал, это точно. Я сразу против него ничего не имел, но когда он приехал ко мне в больницу — какие после этого вообще вопросы?!»

Так вот, стоим с Баттистоном в день игры на предматчевом совещании, разговариваем на поле через переводчика. И подходит судья, поляк. Представился — и вдруг говорит на хорошем русском: «Хочу вас предупредить: одно слово мат — и красный картон. Вы видите, я все понимаю». Я серьезности ситуации не понял и начал шутить, а он сказал: «Вы нас танками давили. Начиная со Сталина». Тут-то до меня и дошло, что нас ждет.

Затеял с ним политический диспут, сказал: «Слушай, Збигнев, да от этого Сталина вся наша страна больше всех вас пострадала. У меня семью репрессировали. А сейчас мы уходим от этой системы» — «Нет-нет, красный картон. Сразу».

Я обо всем команде рассказал, все молчали как рыбы — но все-таки он нас добил. В самом конце при 1:1 дал пенальти за фол, который был метра за два до штрафной. На ответный матч в Волгоград итальянцы судить приехали — так даже они о том пенальти слышали! Попросили показать запись и были в шоке.

Там уже все решил гений Зидана. Валера Бурлаченко рассказывал: «Хотел его оттеснить — так он как поставит свою задницу! Я пытался его руками за яйца схватить — он как дал мне корпусом! И тут же — разрезающую передачу один на один, и вынимай». В итоге «Бордо» дошел до финала того Кубка УЕФА, где проиграл 2:3 «Баварии» с Клинсманном. После чего «Бавария» купила Лизаразю, а «Ювентус» — Зидана и Дюгарри. Вот такие у нас были соперники. При том, что по игре мы «Бордо» как минимум не уступили.

— Вернемся все-таки в Манчестер. Фергюсон-то не курил?

— Нет, он жевал жвачку без перерыва. Это я курил как паровоз. А Фергюсон вел себя очень по-джентльменски. После матча пожал всем руки, а Эдвардс — тот и вовсе дождался, пока мы попразднуем и выйдем из раздевалки. Поздравил и проводил нас в аэропорт. После чего мы долгие годы получали из «МЮ» — и сами отправляли, естественно — поздравления со всеми праздниками. Таких отношений, как с ними, у нас из всех соперников по еврокубкам ни с кем не сложилось!

— На предпоследней минуте произошло уникальное событие: гол «Ротору» забил вратарь Петер Шмайхель.

— Да, засчитали ему. Но, если внимательно посмотреть видео, там был автогол. Шмайхель пробил головой, и один из наших игроков срезал мяч в свои ворота. Мяч летел в Андрея Саморукова, который вытащил в том тайме несколько сложнейших ударов. Возможно, взял бы и этот, но наш защитник решил, что сможет выбить, и вместо этого срезал в свои ворота.

— Вы в курсе, почему вся скамейка «МЮ» во главе с Фергюсоном так радовалась тому голу, хоть он ничего им и не давал? Потому что к тому дню «Юнайтед» никогда не проигрывал в еврокубках дома, и суперсерия продлилась. Мне об этом в прошлом году Шмайхель рассказал.

— Вот как! Об этом, если честно, не знал.

— После гола Шмайхеля вы были близки к инфаркту?

— Нет. Время уже истекало, и довольно быстро судья дал финальный свисток. Мы просто не успели испугаться. И тут же случилась вещь, которая всех нас просто поразила. После такой неудачи для «МЮ» никто не разошелся. Полные трибуны аплодисментами проводили обе команды. Никогда этого не забуду. Очень хотелось бы, чтобы и у нас в стране болельщики встречали поражения с таким же благородством.

ДЛЯ ФОТО НА «МЫЛЬНИЦУ» ПРИШЛОСЬ ВЫТАЩИТЬ ИЗ ДУША КУРИВШЕГО БЕРКЕТОВА

— Будущий сэр не позвал Прокопенко по старой доброй английской традиции отведать по бокалу вина после игры?

— Нет, все-таки там был такой шок, что не до того! Да и Прокопенко к тому времени уже давно не выпивал, хотя в советские времена любил хорошие застолья. Однажды он мне рассказывал, как закончил: «Как-то встал наутро на весы и чуть не опупел. У меня и так зверский аппетит, а уж когда выпью водочки… И тогда понял: «Да, Витя, надо это дело завершать, иначе будешь свиньей». После этого мог только пригубить.

— Помню его великую присказку: «Я не пью, зато как разливаю!»

— После игры стоим с Евгеньичем. Он спрашивает: «Какие у тебя чувства?» Говорю: «Такое ощущение, что мы что-то для страны сделали». — «И у меня то же самое». После чего сказал футболистам: «Эта игра останется с вами навсегда» — «Так, может, сфотографируемся?»

А у нас фотографа не было. У меня была «мыльница». На нее полуголые радостные футболисты и сфотографировались, а Беркетова, который курил в душе, пришлось для этого оттуда вытащить. Прокоп сказал: «Вы запомните этот кадр на всю жизнь». Так и вышло. У меня, кстати, остался вымпел от этого матча — Бог даст, передам в музей «Ротора».

Жаль только, что сам Прокопенко не может отметить 20-летие с того дня, как это произошло. Как и автор снимка — врач команды Вячеслав Разиков, у которого из-за предельной жесткости той игры было много работы: например, Сане Шмарко наступили на ногу, и у него к перерыву голеностоп распух вдвое от обычного. Но о том, чтобы не выйти на второй тайм, он и слышать не хотел…

— В Волгограде вас кто-то встречал?

— Да, рано утром в аэропорту были болельщики, что нас поразило. И вице-губернатор приехал. Жаль, что мы не сохранили поздравительную телеграмму от премьера Виктора Черномырдина. А главным человеком, благодаря которому состоялся тот «Ротор» — при всех заслугах Горюнова, Прокопенко, всех нас — был губернатор Иван Шабунин. Он сам потом приезжал к нам на базу.

При нем в высшей лиге играли две областные команды, «Ротор» и «Текстильщик», причем в одном из сезонов обе — в еврокубках. Еще два клуба в первом дивизионе и пять — во втором. Такова жизнь, что на местах в футболе главную роль играет региональный руководитель. Шабунин понимал, что лучшего способа отвлечь людей от сложностей 90-х годов, чем хороший футбол, придумать нельзя. Аккумулировал частных бизнесменов — и подарил народу праздник.

— Бурлаченко говорил после матча, что Прокопенко разрешил в самолете пить шампанское. Сколько ящиков ушло?

— Да я бы не сказал, чтобы сильно нахлебались. Руководство и штаб, за исключением Прокопенко, выпили гораздо больше. Было за что! Лишний раз понял это после рассказа одного московского болельщика меньше года спустя, на Euro-1996 в Англии. Один как раз в Манчестере хотел поменяться с местным футболками — сборной России на сборной Англии. Тот ответил: «Нет, вот если футболку „Ротора“ найдешь, тогда будет круто!»

А еще было одно чудо. В Манчестере была девочка-подросток, которая болела так называемой зеркальной болезнью, то есть весь мир видела наоборот. Это было большой проблемой, и никто не знал, как это лечить. Она была страстной болельщицей «МЮ», так вот, на следующий день после того матча она выздоровела! Об этом рассказали в книге ее родители, написав, что это стало как раз результатом стресса от неожиданного поражения. И добавили, что она после этого стала следить за «Ротором».

— Где сейчас игроки «Ротора», участвовавшие в том матче?

— Автор первого гола Нидергаус — гражданин Германии, но долгое время работал в Казахстане, откуда родом. Несколько лет возглавлял департамент сборных, откуда ушел полгода назад. Видимо, будет работать спортивным директором одного из клубов. Забивший второй мяч Веретенников — главный тренер «Луча-Энергии». Также главным тренером в ФНЛ работает Бурлаченко — в «Соколе». Олег и Валерий начинали тренировать под моим руководством, я знаю их потенциал и уверен: с опытом они добьются успехов в этой нелегкой профессии.

Беркетов помогает Веретенникову во Владивостоке. Есипов — главный тренер в Тамбове, во втором дивизионе. Шмарко помогает Сергею Кирьякову в юношеской сборной России. Саморуков тренирует в академии ЦСКА. Царенко тренирует одну из лучших команд чемпионата Волгоградской области. Зернов — детский тренер в Волгограде. Геращенко — в аналитической группе «Днепра», сформированной во времена Хуанде Рамосе. Жуненко — в детской футбольной школе в Алма-Ате, откуда он родом. В том матче не играл, но был игроком основной обоймы Меньщиков — он главный тренер в Ижевске.

В каждом декабре мы собираем ветеранов, и до банкета, где вспоминаем «Манчестер» и все остальное, играем в гандбольном зале — причем народу собирается больше, чем на профессиональных гандболисток высшего уровня! Никак не удавалось завлечь туда Ещенко, лишь по телефону разговаривали. Живет в Краснодаре, от футбола отошел, работает, по-моему, в налоговой инспекции.

Корниец на Украине, чем занимается — не знаю. Кривов и запасной вратарь Чиненов успешно занимаются бизнесом в Волгограде. Илюшин, тоже выходивший на замену, играет за ветеранов в Волжском. Если брать тренерско-административний штаб, то Файзулин сейчас занимается ветеранами «Ротора», Никитин — замдиректора стадиона «Трактор».

— Сейчас о победах не только над «МЮ», но и над «Амкаром» и «Ростовом» в Волгограде остается только грезить. «Ротора» нет даже во втором дивизионе.

— То, что в городе с такой футбольной историей и многотысячной армией преданных болельщиков сейчас нет профессионального футбола, — нонсенс. Уверен, что он вернется, и, думаю, это прекрасно понимает и наша областная власть. Очень важно, что в это непростое для волгоградского футбола время нам удалось сохранить академию «Ротора». Сегодня это лучшая школа не только Волгограда, а Черноземья, в которое входит 12 областей.

При этом там нет ни копейки бюджетных денег. Мне как председателю областной федерации удалось привлечь трех патриотично настроенных волгоградских бизнесменов — Юрия Сударева, Юрия Гончарова и Александра Малашкина. Благодаря им академия живет и развивается. Свозил их к Сергею Галицкому, посмотрели инфраструктуру академии «Краснодара», он добавил им мотивации. Сказал: «Молодцы, надо жить не одним бизнесом, а вкладывать в такое хорошее дело». И благодаря таким людям «Ротор» обязательно вернется…

Игорь РАБИНЕР. «Спорт-Экспресс», 21.10.2015