ВАЛЕРИЙ КАТЫНСУС: «ЛУЧШЕ БЫ ПОГРЕБНЯК ОСТАВАЛСЯ В АНГЛИИ И ДОИГРЫВАЛ ТАМ»


Валерий Катынсус. Фото: bombardir.ru

Накануне решающих отборочных матчей сборной России «Бомбардир» отыскал экс-защитника сборной Молдавии Валерия Катынсуса, чтобы поговорить о развитии футбола за пределами МКАД, о том, каким был молодой Павел Погребняк, и почему нет никакой разницы между ПФЛ и сборной Голландии.

Спортивный маркетинг и жизнь на колесах

На интервью Валерий неожиданно приходит с женой и совмещает разговор с завтраком. В насыщенной жизни экс-капитана «Шинника» почти нет свободных окон, а разъездов с окончанием карьеры не стало меньше. Вот и на беседу с «Бомбардиром» Катынсус прибыл прямиком из очередной поездки. Ана Мавричева (А.М. — ниже по тексту) сосредоточенно стучит по клавишам макбука, лишь изредка вступая в диалог. А у ее супруга постоянно звонит телефон.

— В начале лета вы завершили игровую карьеру. Специально подгадывали под матч звезд «Шинника», или просто совпало?

— Спонтанно все вышло. Я думал, продлить контракт, поиграть еще в футбол, или уже переходить в другую сферу и двигаться в новом направлении. Во время подготовки все мысли были только о том, чтобы провести матч хорошо, сделать для болельщиков большой праздник, которого давно на нашем стадионе не было. И я надеюсь, получилось. Отзывов положительных было много. А решение о завершении карьеры пришло всего дней за пять до самой игры.

— Да, в плане организации все прошло хорошо, но думалось, что народу соберется больше.

— Было около пяти тысяч — уже радует. Единственное, мы столкнулись с тем, что многие просто не верили, что это можно организовать, относились скептически. Думаю, если в будущем сделать еще один матч, уже, понятно, в другом стиле, то можно собрать больше народу.

— Насколько сложно было собрать всех футболистов из разных мест, состыковать графики? Тот же Хомуха теперь человек занятой.

— Оговорюсь сразу, что «Шинник» ни в чем не принимал участия. Делали все мы с Ренатом Дубинским (прим. ред. — игрок «Шинника» в 2001–2005), наша команда. Болельщики тоже сильно помогли. Договоренностями с ребятами занимался Ренат, этот матч — его идея. Я подключился только к трем-четырем людям, которых не могли найти. Моей задачей было организовать весь праздник, найти партнеров и спонсоров, разместить людей. Банкет после игры устроить — понятно, что хотелось друг с другом пообщаться, узнать, что произошло у каждого за это время. «Шинник» обещал предоставить базу для проживания ребятам, но в последний момент отказал. Пришлось искать и оплачивать гостиницу. В итоге со стороны клуба было только поле, и то в аренду. Так что они не вложили ни одной копейки.

— Ходили слухи, что по окончании карьеры вы будете селекционером в «Шиннике», но эта информация не подтвердилась…

— Действительно, было гарантийное письмо за подписью генерального директора, что «Шинник» предоставит мне после окончания контракта место начальника селекционной службы. Три месяца ходил по кабинетам, а потом мне сообщили, что такой должности не будет. Сказали, письмо ничего не значит. Я был удивлен. Предложил заниматься развитием футбольного клуба и маркетингом, но они и этим не заинтересовались. Они не выполнили своих обещаний, а мне с такими людьми не по пути.

— Чем теперь занимаетесь?

— Одновременно с организацией матча звезд «Шинника» мы начали готовить еще несколько спортивных проектов. Один — школа юного болельщика. Уже внедряем его. Сначала в ярославских школах и детских домах проводили мастер-классы и теоретические занятия с детьми, чтобы они понимали, что такое вообще спорт и конкретно футбол, зачем он нужен. Теперь выезжаем уже в область.

Другой проект — организация просмотра выездных матчей «Шинника». Это сделано для болельщиков, не для клуба. От всего, что связано с «Шинником», мы отказались. Но у меня лично хорошие отношения с болельщиками, и я не хочу их подводить. Так что мы будем продолжать устраивать просмотры и стараться сделать их более интересными. Еще начали с женой общий проект по спортивному маркетингу. Отсняли две передачи — одну здесь, вторую в Туле. На очереди «Локомотив», «Спартак», Нижний Новгород и Воронеж.

— В чем суть?

— Если в двух словах — это маркетинг стадиона. О том, как стадионы сами могут зарабатывать и как без большого бюджета сделать их привлекательными и комфортными для болельщиков. Берем и баскетбол, и волейбол, и футбол — все вместе, игровые виды. У нас все клубы даже в ФНЛ дотационные, ни один не зарабатывает. А могут зарабатывать 30–50% от бюджета. Сувенирная продукция, кейтеринг, продажа футболок — там все что угодно может быть. Даже придумывать не надо, это все уже давно есть в Европе.

— И вы думаете, у нас это «зайдет»? В Европе уровень доходов другой.

— Я верю. Просто нужны люди, которые будут этим грамотно заниматься. У нас уже есть предложения от клубов, которые готовы начать. Мы сейчас их рассматриваем и думаем, как увязать с нашим графиком. Параллельно у нас еще один проект — Анино дебат-шоу «По чесноку» переводим в спортивный формат. В Москве раз в месяц будем проводить, обсуждать вопросы, связанные со спортом, его развитием, спортивным менеджментом и маркетингом.

— Насколько понимаю, вы учились параллельно с игровой карьерой. Где?

— Я осознавал, что не вечно буду играть, и надо где-то себя реализовывать. Поэтому пошел учиться заранее. FIFA/CIES делает совместно с ВШЭ обучение спортивному менеджменту. Годовой курс повышения квалификации. FIFA организует за три-четыре года до чемпионата мира такое обучение в каждой стране-хозяйке турнира. Мы летом закончили, 29 сентября получим два диплома — один от ВШЭ, один от FIFA/CIES. Поступить легко, все условия есть на странице проекта. Знание английского или звание мастера спорта идут в плюс.

— И во сколько обходится такой курс?

А.М.: — Дорого. В прошлом году мы платили 2,5 тысячи евро с каждого. Конечно, не самая высокая стоимость по миру. Где-то и 5, и 7 тысяч эта программа стоила. Теперь в рубли перевели, 170 тысяч получается.

Одесса, Мутко и провинциальный футбол

Катынсус насквозь пропитан спортивным духом и очень серьезно относится к футболу. Видимо, поэтому он доиграл до 37 и был любимцем трибун в клубах, за которые выступал. Вспоминая игровую карьеру, Валерий рассказал о Погребняке, борьбе за сохранение «Шинника» и о том, чего не хватает молодым футболистам.

— Когда поняли, что будете профессионально играть в футбол?

— С девяти лет я начал заниматься и понимал уже тогда, что у меня не изменится ни отношение к футболу, ни любовь к нему. Понимал и знал, что кроме футбола у меня ничего не будет. Что я буду двигаться для того, чтобы из молдавской команды уйти куда-то дальше, играть в более сильном чемпионате.

— Если верить статистике, то в России вы практически не забивали, а в Молдавии наоборот забивали много. С чем это связано? Стиль игры поменялся, или просто все дело в уровне чемпионата?

— В Молдавии я много забивал, потому что играл на другой позиции. Карьера началась в 16 лет, я вышел играть крайнего полузащитника. А потом постоянно закрывал дыры в составе. У нас был тренер, который доверял молодым игрокам и давал возможность проявить себя. Я поиграл на всех позициях, даже в нападении, поэтому и забивал много. Это в первой команде было, в «Агро». В «Зимбру» стабильно начал играть либо защитника, либо опорного полузащитника. Когда играл опорного — всегда на стандарты ходил и частенько забивал. В России играл уже только в обороне, хотя и на всех позициях.

— В Россию вы попали транзитом через Украину. Как игралось и жилось в Одессе в начале нулевых?

— В то время «Черноморец» только вышел из первой лиги в высшую. И становился командой, у которой виден был потенциал, нацеленность руководства и тренера вернуться на былые высоты. Был сложный адаптационный период, но за год с небольшим мы выстроили все вместе команду, которая потом закончила сезон на пятом месте. А в следующем году на третьем. Одесса — очень красивый город. Там замечательный стадион построили. Я, кстати, на нем так и не успел сыграть. До сих пор знакомые остались. Редко созваниваемся, потому что времени нет, да и в связи с последними событиями на Украине тоже тяжеловато.

— Почему вы ушли, если все так хорошо складывалось?

— Я всегда стремился в Россию. Хотел здесь играть в футбол, и чтобы сама Россия как можно ближе была.

— Просто в карьерном плане переход в «Арсенал», в первую лигу, наверное, был шагом назад.

— Это был осознанный шаг. Шаг назад с тем прицелом, чтобы потом два вперед. Так и получилось.

— А когда переходили, было понимание, что Тула в итоге потом снимется вообще?

— Нет, мы же тогда хорошо выступили, можно сказать без денег, без ничего. Борис Алексеевич Стукалов выстроил хорошую команду, которая билась с каждым. В тот год, кстати, мы первыми обыграли очень долго шедший без поражений «Терек».

— Потом вы вместе со Стукаловым перебрались в «Томь». По ходу сезона он подал в отставку, и пришел Анатолий Бышовец. Как вам с ним работалось, он чем-то удивил? Было ощущение, что это живая легенда?

— Он много историй рассказывал про свою карьеру. Было интересно его слушать, конечно. Я скажу, что каждый тренер в моей карьере дал что-то такое, что двигало меня вперед. Бышовец был у нас всего немного. Первый год в премьер-лиге, самый сложный, и руководство Томска, наверное, боялось вылететь. Я думаю, что и Борис Стукалов, и Анатолий Бышовец дали очень многое команде, которая впоследствии стала середняком премьер-лиги, которую знали как бьющуюся, со своим игровым почерком.

— А потом пришел Валерий Петраков…

— Да, и при нем мы заняли, кажется, самое высокое место — восьмое.

— Рассказывают, что он суровый дядька. У Хомутовского была история: он съездил сыграть за сборную, а потом Петраков его не ставил в состав. Дескать, не нужны ему футболисты, для которых интересы сборной выше интересов клуба.

— Тут самое главное вернуться в хороших кондициях. Ты должен за сборную отыграть и уже через два дня выйти за клуб с той же отдачей и с той же энергией. Иначе нельзя. Возьмем если Европу, там играют люди порой по три матча в неделю. Две игры — точно. Я не считаю это проблемой. Петраков всегда отпускал, но с условием, что ты должен приехать в таком же состоянии, в каком и уезжал.

— А почему не получилось с Непомнящим? Он говорил потом в интервью, что вы якобы не сошлись во взглядах на футбол. В чем было расхождение?

— Да нет никаких расхождений. У каждого свое, наверное. Я просто уже не мог в Томске. Перелеты эти постоянные… Устал от всего. Поговорили с Валерием Непомнящим, и он легко отпустил меня, сказал, что только рад будет, если у меня все получится.

— В Томске вы играли с Погребняком. Было уже тогда понятно, что это будет футболист европейского уровня, который поиграет в Германии, Англии?

— Мы никогда не думали, не обсуждали, кто какого уровня, кто чего может достичь — только в шутку если. У нас была одна задача — построить сплоченный коллектив, который может добиваться своих целей.

— Но со стороны же видно, у кого есть потенциал, перспективы.

— Пашка очень долго входил в команду. Он за первые восемь или девять туров не забил ни одного гола. Но при этом все верили в него, все ждали, когда он раскроется. Я рад, что он уехал в Англию и поиграл там, почувствовал тот чемпионат. Не знаю, верно ли его решение вернуться обратно в Россию, не знаю… Думаю, лучше бы он, конечно, оставался там и доигрывал как можно дольше. Все-таки английский чемпионат — это английский чемпионат.

— А в «Шинник» когда переходили, было понимание, что он надолго застрял в ФНЛ, или ехали с более радужными надеждами?

— Была уверенность, что можно сделать все возможное для выхода в премьер-лигу. И возможности были. Играли один раз даже стыковые матчи. Но видно где-то кто-то из нас не доработал. Судить сейчас тяжело.

— «Ростов» реально был настолько сильнее?

— Да нет, не был он сильнее. Может, некоторым ребятам тяжело было в психологических моментах. Напряжение, накал, которого кто-то не выдержал.

— Что за история у вас вышла с гендиректором «Шинника» Рожновым? Он запрещал тренироваться, хотел отчислить из команды.

— Честно говоря, не хочется вспоминать. Для меня самым важным было, чтобы «Шинник» остался, чтобы не исчез как Брянск, как в свое время «Арсенал», как Волгоград. Поэтому я хотел донести до людей, что футбол нужен городу и области. Вспоминать все плохое я не вижу смысла. Я двигаюсь вперед, и считаю, что правильно поступал. Клуб остался на плаву, понемножку выползает — из шестисот с лишним миллионов долгов за три года сократили сейчас до ста с чем-то. Это все равно большой шаг. Понятно, что звезд с неба «Шинник» не хватает, но потихоньку начинают свои играть, местные воспитанники. Тоже сдвиг в лучшую сторону.

— Был запрет на регистрацию новичков, и приходилось ставить своих молодых футболистов. Почему они так трудно и медленно вливаются в состав? Чего им не хватает, чтобы заиграть хотя бы на уровне ФНЛ?

— Да, так получилось, что подтянули ребят. Последние три года они тренировались с нами, с опытными людьми, начиная с меня, Корытько, Низамутдинова, Белецкого, у которых они брали лучшее. И мы, конечно, подсказывали, давали советы. Меня сейчас в хорошем смысле удивил Артем Щадин. Он прибавляет от игры к игре, думаю, у него большой потенциал. Каждый должен развиваться, учиться, как можно больше работать над собой.

Почему я сказал про Щадина — у нас с ним был первый разговор года три назад. Я сказал ему: если ты не будешь работать, ты ничего не добьешься. Тебе говорят — ты делаешь, но плюс к этому дополнительно сам работай. Он начал сам ходить и в тренажерный, и оставаться после тренировок — и вот результат. Каждый должен для себя решить, что ему нужно. Если кто-то хочет выйти просто попинать мяч — это одно. А если добиться каких-то высоких результатов, то только через работу, через обучение. Молодые ребята есть хорошие, но им нужно доверие тренера. Для меня всегда яркий пример — братья Березуцкие. Тоже начинали молодые. Ошибались, ошибались, но Валерий Георгиевич Газзаев верил в них, и вот они доросли до уровня сборной.

— А у Побегалова как с доверием? Достаточно?

— Сейчас я не скажу, поскольку не нахожусь в команде. А в прошлом году ребята часто выходили на замену. Александр Михайлович выпускал кого на 15, кого на 20, кого на 5 минут — и это большой опыт для них. Вижу, и сейчас выходят. Даже вот воспитанник клуба Айрапетян забил решающий гол в кубковой игре с «Шахтером». Основные сложности начинаются с того, что ребята перерастают уровень детско-юношеской школы. Начиная с 17 лет у них должен быть рост, а расти негде. Очень долго обсуждалась заявка второй команды в ПФЛ. Но что-то не сложилось. Хотя не такие большие деньги требуются. Просто нужно заниматься этим, найти спонсоров.

— Как получилось, что все ваши клубы — что «Арсенал», что «Томь», что «Шинник» — проблемные с финансовой точки зрения? Стечение обстоятельств, или вы осознанно принимали рискованные предложения?

— Мне просто хотелось переходить в клуб, которому я мог помочь своим желанием, своим опытом, принести пользу команде. Так уж сложилось.

А.М.: А у нас есть клубы не проблемные? Назовите мне.

— «Томь» лично Путин спасал, у «Шинника» — запрет на регистрацию игроков 1,5 года висел, «Арсенал» вообще добровольно во вторую лигу опустился. Все познается в сравнении.

А.М.: Я сейчас просто знакома по работе с многими клубами. И везде такие проблемы. Российский футбол катится в такую просто…

— Пропасть, — тактично заканчивает за супругу Валерий, — Сейчас у нас уровень футбола снизился. Я смотрю на разницу прошлого года и этого в ФНЛ — уровень реально падает. И нужно что-то кардинальное, чтобы это изменить. Пришел новый-старый президент РФС Виталий Мутко. Надеюсь, что он вернет то развитие, тот толчок даст, который приведет…ну как в 2008 году — к третьему, как минимум — к третьему месту на чемпионате Европы.

Сборная, Россия и судьба

Задумка найти эксперта по сопернику россиян в отборочном цикле не оправдалась. Катынсус следит за молдавским футболом не слишком пристально. Россия интереснее. Валерий рассказал, почему всегда хотел жить у нас, и никогда — в Европе, и почему он не видит разницы между ПФЛ и сборной Голландии.

— Если сравнить сборную Молдавии тех времен, когда вы за нее выступали, с нынешней, какая сильнее?

— Понятно, что сильнее была. Там исполнители были совсем другие. Не знаю даже, кто сейчас играет — не очень слежу. Из тех, кто выступал со мной, осталось три-четыре человека. А сейчас очень сложная ситуация. Читал, что сняли главного тренера Александра Куртияна, с которым вместе тоже поиграл. У команды всего два очка, она внизу турнирной таблицы. Это, конечно, печально. Надеюсь, они найдут выход. Сейчас уж ничего не сделать, но на следующий отборочный цикл надо приложить все усилия, чтобы поднять уровень национальной сборной.

— Как вообще восприняли новость, что Молдавия попала в одну группу с Россией?

— Спокойно. Меня все спрашивают, за кого буду болеть. Я никогда ни за кого не болею, я за красивый футбол, чтобы он приносил радость зрителям, чтобы они получали удовольствие — это самое главное. Есть объективность, когда ты знаешь, кто может выиграть. Конечно, я был удивлен, когда сыграли вничью. Удивление от плохой игры сборной России и от самоотдачи сборной Молдавии. Они молодцы, держались до конца и свой гол в итоге забили.

— А на ответную встречу есть шансы?

— Ответная же сейчас должна быть, в начале октября? Они кстати играть будут на стадионе мое родной команды, «Зимбру». Если получится в это время быть в Кишиневе — а у нас это в планах есть — то, может, сходим.

— Так как, выиграет Россия? Очень надо ведь.

— Да, думаю, Россия выиграет все же — ей это больше надо. Хотя и Молдавии надо тоже. Нет ни одной команды, которой не надо. Побеждать хочет каждый.

— Есть вообще какая-то принципиальность в этом матче? Говорят, команды из бывшего СССР по-особому настраиваются на Россию.

— Да нет никакой принципиальности. У меня, по крайней мере. Это Украина сейчас может настроиться против России. Мне все равно было против кого выходить. Что против второй лиги на Кубок, что против голландцев, когда я играл за сборную. Тот же настрой. Если ты недонастроишься, либо на кого-то настроишься как-то по-другому, у тебя и психология будет другая, непривычная. Нужно выходить на каждую игру с психологией победителя. Что ты должен и можешь выиграть — вот и все. Иначе смысл выходить?

— Вы как игрок поездили по разным городам, по разным странам. Почему выбрали именно Ярославль?

— Я знал, что буду жить в России. Потому что русский язык — мой родной. Понятно, я знаю молдавский, но всю жизнь учился и мыслил — самое главное, что мыслил — на русском языке. То, что происходит сейчас в Молдавии, тяжело для моего понимания. Что так против России настроены все. Не важно, на каком языке разговаривает человек, главное, чтобы человеческие качества были, и ты по-доброму относился ко всем. Понятно, что в Европе я не хотел бы жить. Это совсем другой уклад, другой менталитет. А в России, начиная с 2004 года, очень много городов объездил. И Ярославль — самый комфортный, самый красивый в моем понимании. То, что свое, где чувствую себя спокойно, наверное. Мне и в первый раз, в 2002, здесь понравилось. А когда приехал в «Шинник» в 2010, уже понимал, что останусь здесь жить.

— С этим в том числе был связан выбор места продолжения карьеры?

— Да. Были, конечно, варианты. Но мне нравился этот город. И от Москвы недалеко. Поэтому выбор пал на «Шинник», и я не жалею ни о чем, наоборот рад, что с этим городом связала судьба.

— Вы верите в судьбу? Вы родились в Молдавии, ваша жена — в Литве. А встретились в России, в Ярославле…

— Верю, наверное. Но у меня есть понимание, что мы свою судьбу можем направить. Судьба лишь предоставляет варианты — вправо-влево-наверх. А выбор направления уже за нами.

Александр КАРАМЫШЕВ. «Бомбардир», 30.09.2015