ЧМ-2022 В КАТАРЕ: ФУТБОЛ ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ

ФИФА объявила, что чемпионат-2022 в Катаре пройдет с 21 ноября по 18 декабря.

Игорь РАБИНЕР

Пока год с тремя двойками сравнительно далеко, мало кто вникает, какой вселенский хаос ждет мировой футбол из-за безответственного (будем называть это так, поскольку доказательств чему-либо другому, всеми предполагаемому, предъявлено пока не было) решения исполкома ФИФА, принятого в тот самый декабрьский день 2010 года, когда и Россия получила ЧМ-2018.

То, что этим хаосом все и закончится, понятно было с самого начала. Потому что проводить первенство мира в Катаре летом, в 50-градусную жару — еще большее безумие, чем в конце ноября — начале декабря. В этом случае под угрозу был бы поставлен не международный футбольный календарь, а жизни тысяч людей: если не игроков (в случае со страной уровня благосостояния Катара готов поверить в возведение арен с кондиционированными полями), то болельщиков. Даже если на трибунах было бы свежо, то между стадионами тоже надо ведь как-то передвигаться.

В ноябре-декабре болельщикам будет тепло и комфортно, а вот клубы будет трясти от лихорадки и гнева, и их многомиллионные убытки едва ли кто-то сможет компенсировать. И я совершенно не исключаю ни суды, ни то, что ECA — ассоциация европейских клубов — узнав о решении ФИФА, восстанет, объявит какой-нибудь крутой бойкот, и тогда мало не покажется никому.

Во-первых, чемпионат мира — и так состязание плотное, насыщенное, и клубы потом по полгода-году расхлебывают то количество травм, которое футболисты там получают. А тут с обычных 31–32 дней турнир сократился до 28. То есть играть придется в режиме не с третьего дня на четвертый, когда организм успевает восстановиться практически полностью, а нередко — со второго на третий. Кто видел физическое состояние «Зенита» в матче с «Валенсией» и ЦСКА — с «Вольфсбургом», тот поймет разницу. А если в Катаре это будет продолжаться из игры в игру — в каком состоянии игроки подойдут к финалу и чем это обернется на будущее для клубов?

Во-вторых, тем 28 дням, которые будет проходить ЧМ-2022, будут предшествовать еще минимум три недели подготовки. То есть с начала ноября игроки не будут находиться в расположении клубов. А потом им, собственно, нужен отпуск. То есть, если исходить из сегодняшнего графика, в Германии не состоится ни одного тура в течение без малого трех месяцев — с начала ноября по третью декаду января. Если брать как точку отсчета сегодняшний календарь — выпадают семь туров. В других топ-чемпионатах — с небольшими вариациями то же самое.

Куда их девать? Начинать в 2021 году в июле и заканчивать под занавес июня? Играть в бешеном ритме, съеживая и без того труднейший для человеческих организмов календарь?

А что делать с Лигой чемпионов, от которой при таких раскладах отваливаются три тура группового турнира? Это ведь — самые что ни на есть живые и большие деньги в европейском футболе. И туры эти на конец декабря — январь не сдвинешь. Это в Италии с Испанией можно, а даже в Англии с Германией, не говоря о России с Украиной — ой как рискованно. Начинать же групповые турниры посреди августа — тоже решение крайне чреватое. И климатически (на юге Европы 35 градусов в это время — без проблем), и финансово.

А главное — ради чего все это? Хотели бы по-настоящему развить футбол на азиатском континенте, на самом заманчивом его рынке — мировое первенство уехало бы, например, в Китай. В одну и ту же логическую цепочку с Южной Африкой, Бразилией и Россией это укладывалось бы вполне четко.

Но какое наследие для мирового футбола оставит Катар-2022? Понатыкают суперсовременных стадионов на крохотной территории, где эта игра никогда не была культом, где нет настоящей Лиги чемпионов с Месси и Роналду, а страна-хозяйка никогда никуда отродясь не выходила? Ладно бы еще раскидали чемпионат по всем цивилизованным странам региона — помимо Катару, ОАЭ, Кувейту, Бахрейну. Но ведь даже об этом и речи нет. А кому будет нужно это стадо «белых слонов» после чемпионата — в голове уместить невозможно.

Недавно у меня была неформальная беседа за ужином с одним из крупнейших западноевропейских бизнесменов, приезжавшим в Москву в том числе и по футбольным вопросам. Люди такого уровня слов на ветер не бросают. Этот человек заявил, что, во-первых, ЧМ-2018 у России никто уже ни при каких раскладах не отнимет, потому что осталось слишком мало времени и заключено уже слишком много контрактов. И даже если кому-то сильно захочется отыграть ситуацию назад — это физически и экономически невозможно. А уж до следующего года, когда состоятся выборы нового президента ФИФА, свежеустановленные часы на Красной площади еще больше приблизят нас к старту турнира. Да и жеребьевка отборочного турнира — мероприятие масштабное, требующее подготовки и опять же времени — уже состоялось.

С Катаром-2022 временные рамки все перевернуть вроде бы позволяют. Этот турнир создает для футбольного мира в десятки раз больше проблем, чем наш — и до него еще семь лет, а не два года и девять месяцев. Но проблема, по словам того же бизнесмена, в другом. И даже не в том (хотя это вообще-то главное), что коррупцию этой страны при получении первенства еще надо доказать. Не просто колотя себя кулаком в грудь: как, мол, это было еще возможно (хотя эмоции подобного толка понять нетрудно), а с цифрами, фактами, и документами.

Главная проблема, как сообщил этот более чем серьезный источник, состоит в полной и давней поддержке Катара со стороне Мишеля Платини: так, по его словам, сын Платини работает в… Qatar Foundation. Обо всем этом, как и в активном участии по приобретению «ПСЖ» катарцами, не раз писала международная пресса. И то, что президент УЕФА голосовал за эту страну в декабре 2010 года, — информация общеизвестная. Спорят разве что о том, верны ли данные о том, надавил ли на него при этом из экономических соображений страны тогдашний президент Франции Николя Саркози или нет…

Кто будет следующим президентом ФИФА — и так понятно. Швейцарская прокуратура или американские следователи могут как угодно неистовствовать в своих расследованиях, но глобально едва ли что-то изменится. Диего Марадона был не так уж не прав, заявив недавно, что Йозеф Блаттер имел время и возможность поделиться с Платини своим богатым опытом. Во всех смыслах.

А это значит, что высокопоставленных футбольных противников отъема ЧМ-2022 у Катара вновь не окажется в природе. И через семь лет футбольная планета как миленькая встанет вверх тормашками. Что-то мне, однако, подсказывает, что по стойке смирно это воспринято не будет. Слишком много разновекторных финансовых интересов во всей этой истории ущемляется. Поэтому, боюсь, футбол еще ждут великие потрясения.

*  *  *

В ДЕКАБРЕ В КАТАРЕ В ФУТБОЛ ИГРАТЬ МОЖНО

Дмитрий МУХИН

Решение ФИФА исковеркать календарь футбольного сезона на 2022 год, перенеся сроки проведения чемпионата мира с июля на конец ноября — начало декабря, продиктовано соображениями безопасности. Для тех, кто родился вдали от экватора, летняя погода в Катаре представляет реальную опасность для здоровья.

Средняя температура воздуха в Дохе в летний период составляет 34,5 градуса по Цельсию, а средний максимум превышает 40°C. В тени бывает прохладнее (если это слово в данном контексте вообще употребимо) на 2–3 градуса. Самая высокая температура была зарегистрирована 14 июля 2010 года и составила +50,4°C. Осадки в этом регионе случаются с той же периодичностью, что сборная Папуа — Новой Гвинеи пробивается в финальную стадию мировых первенств. То есть никогда. Причем если у гвинейцев теоретические шансы на успех имеются, то тропический пустынный тип климата Катара не предполагает летних дождей априори.

С наступлением зимы метеорологические сводки с Аравийского полуострова перестают вселять в туристов ужас. В декабре в среднестатистический катарский день столбик термометра поднимается до отметки в 20°C. Ночью бывает и вовсе холодно (8–14 градусов). За три зимних месяца на пустынные земли эмирата «обрушивается» порядка 42 миллиметров осадков. Для сравнения, в Москве этот показатель составляет 150 миллиметров. Влажность воздуха при этом на прибрежных территориях доходит до 90 процентов.

Температура воды в западной части Персидского залива, который омывает Катарский полуостров, в декабре по сравнению с июлем снижается всего на восемь градусов (23°C против 31). Черное море, например, никогда не разогревается более чем до 25°C. Так что плавательный сезон в Катаре не прерывается даже в самые «студеные» зимы. Расстояние от Дохи до экватора — менее трех тысяч километров, поэтому в декабре продолжительность светового дня составляет примерно десять с половиной часов (в Москве — семь). Солнце показывается из-за горизонта, когда все еще спят.

«Спорт-Экспресс», 25.09.2015