СЕРГЕЙ АЛЕЙНИКОВ: БАТЮШКА ИЗ ЛЕЧЧЕ

Сергей Алейников не изменился вовсе — разве что к юному лицу, всей стране известному по матчам за минское «Динамо», «Ювентус» и сборную СССР, нынче прикладывается седина. Кажущаяся странной.

Впрочем, ему идет. Живя в Италии, трудно не удержать себя в порядке.

***

— Вы похудели, Сергей.

— Это многим кажется, не только вам! — улыбнулся Алейников. — Как-то даже встал на весы: вот, глядите, 80 кг! На семь больше, чем в игровые годы.

— Трудно поверить, что в вас прячутся 80 килограммов. Играете, судя по всему, регулярно?

— Раз в месяц — за ветеранов «Ювентуса». Скоро выйдем против легенд «Бока Хуниорс», уже настраиваюсь. До этого в Японию летали.

— Кто в «Ювентусе» сохранился на вашем уровне?

— Луиджи Де Агостини, например. Был приятно удивлен, когда встретились. Вообще-то толстяков на ветеранские матчи в Италии звать не принято. Если тебя разнесло — сиди дома, смотри футбол по телевизору.

— Есть среди ветеранов «Ювентуса» человек, который веселит всю раздевалку?

— Свой Гаврилов? Вратарь Стефано Таккони. В японском турне насмешил — завалился, мяч ударился о землю, через него перелетел. Мы полегли от хохота. Решили не обижать, сказали «вне игры» и отменили гол. Все-таки человеку под 60. Сальваторе Скиллачи — тоже славный парень. Веселый, общительный.

— Кто-то нам говорил, что в биографии Скиллачи была тюрьма.

— Не исключено — он же вырос на Сицилии. В Италии между Югом и Севером постоянно идет борьба. Сицилийцев считают малообразованными людьми, которые не желают учиться. И к Сальваторе было такое отношение. Но среда его перековала. Сейчас открыл футбольную школу в Палермо.

— Рассказывает мальчишкам про чемпионат мира-1990, где стал лучшим бомбардиром. У вас есть объяснение тому всплеску Скиллачи?

— В нужное время в нужном месте. Сам же Сальваторе показал, что и наоборот бывает. Перебрался из «Ювентуса» в «Интер». Выяснилось — абсолютно не его команда! Или Манчини с Виалли творили в «Сампдории» чудеса. Когда вызывали в сборную, у Виалли получалось все, у Манчини — ничего.

— На ветеранские гонорары можно жить?

— Нереально. Платят символически.

— Заваров участвовал в таких матчах?

— Ни разу. Он на Украине, работает в сборной. Давненько не виделись. В «Ювентусе» Сашу помнят, ребята про него спрашивают. Я ведь благодаря Заварову в Турин попал.

— Разве?

— Изначально меня приглашала «Дженоа», но «Ювентус» перехватил. Клуб решил поддержать Заварова, у которого адаптация затянулась. Вдвоем-то легче.

— «Ювентус» же не собирался от вас избавляться после первого сезона?

— Об этом рассказали время спустя. В контракте была прописана хитрая комбинация: если через год меня «Ювентус» не оставляет, должен выплатить компенсацию.

— В миллион долларов.

— Ну да. Людям, которые заключали контракт по линии ЦС «Динамо», было выгоднее миллион раздербанить. Вряд ли идея родилась у них спонтанно.

— Деньги ушли в Москву? Или в Минск?

— Да кто Минску отдаст, не смешите… Слышал, «живые» деньги до минского «Динамо» не доехали вообще. За меня получили форму, автобус и три года бесплатных сборов в Италии.

— Вы так и не узнали, конкретно в каких карманах осел миллион?

— А мне-то зачем? Мутная история…

— К какому дню в «Ювентусе» возвращаетесь памятью?

— Когда выиграли Кубок УЕФА. Фанаты так радовались, что прорвали оцепление, выбежали на поле. Майку, бутсы, щитки, гетры растащили на сувениры. Спасибо, хоть трусы оставили.

— Финал Кубка УЕФА тогда играли из двух матчей.

— Дома «Фиорентину» во главе с Баджо и Дунгой хлопнули — 3:1, на выезде отстояли нулевую ничью. Последние полчаса отбивались вдесятером — удалили Паскуале Бруно. Страшный человек.

— Почему?

— В конце 80-х в итальянском футболе грязи было очень много. Защитники в борьбе за мяч спокойно поднимали ногу выше колена. Судьи на грубость закрывали глаза, редко показывали карточки. Паскуале выделялся даже на этом фоне. В «Ювентусе» шутили, что смотрит не на мяч, а на гетры. Если видит чужие — тут же втыкается!

— Он и на тренировках не щадил?

— До подкатов сзади не опускался, но играл предельно жестко. Как Горлукович.

— Или Бодак. Сломавший вашего брата Анатолия.

— В матче дублеров «Торпедо» и минского «Динамо» так отоварил, что брата на «скорой» увезли в ЦИТО с двойным переломом голени. В 18 лет с футболом закончил. Бодак приходил в палату, каялся. Да что толку?! Сколько травм на его совести!

— Кто еще кроме Тишкова?

— Играя за «Локомотив», Бодак сломал ногу нашему же Андрею Шалимо. Парень полгода восстанавливался.

— Как сложилась судьба брата?

— Живет в Минске, тренирует детишек.

— К разговору о травмах. Вычитали в вашей книжке трогательный эпизод про Владимира Еремина и Григория Цааву.

— Еремин, защитник одесского «Черноморца», неумышленно нанес Цааве серьезную травму. Так мама Еремина написала ему письмо, которое начиналось словами: «Прости, сынок…» Потом в Тбилиси специально прилетел сам Володя. Явился домой к Грише, еще раз извинился. Поступок!

***

— Дружба советских времен с кем-то сошла на нет?

— Я очень дружил с Серегой Гоцмановым и Васей Рацем. Теперь общаемся по скайпу. Гоцманов в Америке, водит школьный автобус. Рац чаще в Киеве, чем в Будапеште. Это — дружба?

— Прежде у Раца был бизнес, затем пытался вернуться в футбол…

— Метания продолжаются. То говорил: «Не хочу быть тренером!» Время проходит — опять хочет.

— В сборной СССР вы были его соседом по комнате. Ребятам из киевского «Динамо» Рац казался лунатиком. Рассказывали: Василий мог среди ночи колотить кулаками в подушку. Наутро ничего не помнил.

— Вася — лунатик? Бред! Во всяком случае, я такого не видел. Может, крепко спал? С беспокойным соседом столкнулся в «Лечче». Этому итальянцу непременно нужно было перед сном держать в руке пульт от телевизора. Переключая каналы, начинал дремать. Однажды среди ночи слышу: щелк-щелк-щелк. Парнишка заснул, улегся на пульт и гонял программы туда-сюда…

— Рац в сборной считался режимщиком номер один. С рюмкой его не представляете?

— Совсем уж аскетом он не был. Как-то на день рождения Васи пили рижский бальзам.

— Кто для вас — режимщик номер два?

— Людас Румбутис. В минском «Динамо» его звали Дед.

— Был старше всех?

— Выглядел как дед! А раздавал прозвища один человек — Пудик.

— Юрий Пудышев?

— Да. Из него это лилось. Янушевский — Аист, Зыгмантович — Зико, Гуринович — Троекуров, Гоцманов — Флотский, Кондратьев — Челентано…

— Что общего у Кондратьева с Челентано?

— Похож. Жора еще и шляпу носил. Меня Пудик окрестил Батюшкой.

— Прилипло?

— Моментально. В сборную перешло. Ну не обижаться же.

— Звоните по скайпу Гоцманову, говорите: «Привет, Флотский!» В ответ: «Здравствуйте, Батюшка!»?

— Нет-нет, обращаемся по имени. Хотя сейчас в Москве от Ахрика Цвейбы услышал: «Батюшка…»

— Пудышев рассказывал, как взял вас, юного, на пьянку. Наутро вам худо — главный тренер Эдуард Малофеев вычислил это сразу. Подошел, указал на Пудышева: «Если хочешь стать футболистом, больше с ним не ходи».

— Такого разговора не помню. Обычно иначе: какой-то случай был, но не со мной. Или не с теми подробностями. Например, про червяка.

— ???

— Гуляет история, будто я на базе обнаружил в супе червяка. То ли закричал, то ли упал в обморок… На самом деле плавал он в тарелке другого игрока, который меня и подозвал: «Смотри, какой зверюга!»

— Просто говорят, после диалога с Малофеевым вы и начали режимить.

— К сожалению, режимить начал позже. На загулы не было времени, когда стали регулярно вызывать в сборную. А уж в Италии научился правильно пить, получая удовольствие.

— Раньше не получали?

— Закидывал в себя, да и всё. В Италии чуть-чуть покушал — отпил глоток вина, смакуешь… Красота!

— Тот же Пудышев сообщил, что в 1982-м вышел пьяным на матч с ЦСКА. Чувствовалось, что капитан несвеж?

— Конечно. Но мы победили — 3:2. А Пудик и отыграл нормально 90 минут, и гол забил!

— Тоже феномен? Вроде Скиллачи?

— Такое поколение: если провинился, искупаешь кровью. Но Пудик — действительно феномен!

— В его легендарной квартире успели побывать? Где на стенах подруга-художница нарисовала распятого Иисуса, ангелов, амуров со стрелами. Когда динамовское начальство прознало об этом, квартиру опечатали. Пудышева поселили в общаге, а генерал, который курировал клуб, кипятился на собрании: «Как советский офицер может спать с Христом?!»

— История прогремела, когда еще за дубль играл. А квартира эта — переходящая. После Пудышева отдали Гуриновичу. Затем лет пять я там прожил. Но про Иисуса и ангелов ничего не напоминало. Стены замазали толстым слоем краски.

***

— С мемуарами Бубнова ознакомились?

— Нет.

— Тогда процитируем: «Бесков на собраниях не раз вспоминал, как помогли минскому „Динамо“ стать чемпионами. Матч он не называл договорным, потому что отдали игру в пику киевлянам, врагам „Спартака“. Гаврилов рассказывал, что Курненин с Пудышевым приехали прямо на базу и договорились…»

— Впервые слышу. К игре готовился в обычном режиме, в команде на эту тему — ни полслова. Если что-то и было, кто ж 21-летнего парня будет в подробности посвящать?

— По ходу матча, который завершился 4:3, вы вели — 4:1. Не казалось, что спартаковцы играют в полноги?

— Легко не было точно. Бегать в манеже на древнем покрытии всегда тяжело, страшно болели ахиллы. А «Динамо» устраивала только победа.

— Значит, не верите в договорняк?

— Нет! Где доказательства? Написать можно что угодно.

— Кстати, говорят, не все чисто и с матчем предпоследнего тура, когда на выезде разгромили московское «Динамо» 7:0.

— Говорят, в Москве кур доят! Не бывает договорных матчей с таким счетом!

— Вам хоть раз предлагали поучаствовать в сдаче?

— В 1983-м гонцы из одного клуба пытались склонить нас с Гуриновичем. Даже деньги всучили.

— Накануне матча?

— Дня за четыре до игры. Мы к Пудышеву, объяснили ситуацию. Пудик сказал: «Не волнуйтесь, улажу. Вам ничего не будет». Деньги забрал и отнес гонцам. Еще кутаисское «Торпедо» закидывало в Минске удочки через Андрея Трухана. Команда сдавать отказалась. При этом к середине второго тайма мы горели — 0:1. Но Кондратьев сравнял, а на 90-й я забил победный гол. Или с «Гурией» случай.

— В Ланчхути?

— Да. Предложили деньги, мы ответили: «Играем честно». Так грузины нас отравили! Что-то в пищу подмешали. После обеда у всех животы скрутило, понос. Пора на стадион выезжать, а футболисты с горшка не в силах подняться. Несколько дней не могли очухаться.

— Как же играли?

— В полуобморочном состоянии. Самое обидное, все равно попали — 1:2. Второй гол пропустили с пенальти, который придумал судья.

— Кирьяков уверял, что в московском «Динамо» Малофеев приносил на установки вырезки из газет, сыпал цитатами, притчами, пел частушки, танцевал. А в Минске?

— У нас танцев и частушек не было. Вот притчи — конек Эдуарда Васильевича. Иногда читал духоподъемные стихи. Умел взбодрить команду до мурашек.

— А зимой заставлял тренироваться на льду?

— Кто мог кататься, надевал коньки. Пудышев и Прокопенко бегали в кедах.

— В них же на льду убиться можно.

— Обходились без травм. Сперва играли в хоккей с мячом. Потом коньки сменялись кедами — и начинался футбол.

— Неужели это полезно?

— Конечно! Тренировки развивали ловкость, координацию, на мышцы приличная нагрузка. Плюс психологический эффект. Сидишь на сборах неделями, рутина. А здесь какое-то разнообразие.

— Из чемпионов СССР-1982 четверых нет.

— Янушевский, Прокопенко, Курненин, Василевский… Вот не знаю, Кистень относится к этому поколению? Уже лет десять как умер.

— Самый трагичный матч в карьере?

— Сейчас в Москве приятель перегоняет на диски подборку моих игр за «Динамо», «Ювентус», сборную. Дома с удовольствием посмотрю, сравню ощущения. Единственный матч, который попросил не записывать, — финал Кубка 1987-го с киевским «Динамо». Для меня это до сих пор боль. Нельзя упускать такие победы! За 10 секунд до конца Заварову позволили забить. 3:3 — и тут же свисток! Я понял, что Кубок уплывает.

— Почему? Оставалось дополнительное время, серия пенальти.

— Поднимите статистику — команда, которая в кубковых матчах сравнивала счет на последних секундах, почти всегда вырывала победу. Психология! Ты в шоке, соперник на кураже. До пеналей с трудом дотянули, и всё. Боровский пробил в Чанова, я — вообще мимо ворот… Правда, Иван Савостиков, наш главный тренер, этого не увидел.

— То есть?

— Перед серией 11-метровых прихватило сердце, врач увел его в раздевалку.

— Что творилось там после игры?

— Гробовая тишина. И вдруг словно прорвало — мат-перемат…

— А слезы?

— Не было. Мы ж не итальянцы!

— Те слабы всплакнуть?

— Любят. Меня это бесит. Ты же профессионал! Зачем рыдать?

***

— В 1986-м, сменив Малофеева в сборной, Лобановский первым делом избавился от Гоцманова, Зыгмантовича, Кондратьева. Почему не тронул вас?

— Может, повлияло, что меня сразу приняли киевляне, которые составляли костяк сборной. Ребята видели — ног не убираю, выкладываюсь до конца. К тому же хорошая физическая подготовка позволяла выполнять любые требования Лобановского. Врезались в память его слова перед дебютом с Венгрией на чемпионате мира-1986: «Сережа, пока не все получается. Многие были недовольны, что повез тебя в Мексику. Писали об этом и в прессе. Сегодня должен доказать, что они не правы!» Дал задание — опекать Детари.

— Главную венгерскую звезду.

— Детари я закрыл, забил на четвертой минуте, мы победили 6:0. В следующем матче доверили держать Платини. Тоже справился, закончили 1:1. С того момента в сборной играл постоянно.

— Какие хитрости были у Платини? Расставлял локти, как Марадона?

— Боже упаси. Платини — умный, интеллигентный. Манерой игры напоминал Черенкова и Гаврилова. У них голова варила так, что прибегать к помощи локтей не было необходимости. Марадона же стал таким после Гойкоэчеа. Испанского защитника, который сломал ему лодыжку. Долго лечился, в дальнейшем старался себя хоть как-то обезопасить.

— Сколько раз играли персонально против Марадоны?

— На чемпионате мира-1990 в Италии. И дважды в матчах «Ювентус» — «Наполи». По просьбе минских друзей взял у Диего автограф.

— Какие еще беседы с Лобановским помнятся?

— В контрольном матче на сборе я травмировал большой палец на ноге. Утром сказал, что больно бить по мячу, нужна пауза. Лобановский пожал плечами: «Ладно, работаешь с Морозовым. По специальной программе».

— Что за программа?

— Беговые серии. 100 метров, 200, 300, 400. Маленькая пауза. Обратно — 400, 300, 200, 100. Я проклял все на свете! В обед сообщил Лобановскому, что боль стихла и вечером готов тренироваться с командой.

— В киевское «Динамо» вас приглашал?

— Официально — нет. После чемпионата Европы-1988 прощупывал почву через киевского администратора Чубарова. Но начались разговоры об отъезде за границу, срываться в Киев не имело смысла. Год спустя я подписал контракт с «Ювентусом».

— Сергей Дмитриев, который был в заявке сборной на Euro-1988, объяснял поражение в финале тем, что вас перевели в центр обороны. Занимались не своим делом.

— Вы помните, как забил Гуллит? Команда выходила из «вне игры». Я немножко задержался. Но! Удар головой — и мяч пролетел над Дасаевым. Что мне говорить? «Виноват Ринат»? Я такого не скажу!

— Почему?

— Потому что в футболе нет одного виноватого. Мы отдыхали на день меньше, чем голландцы. В полуфинале отдали море сил на Италию. После Гуллита — феноменальный гол ван Бастена. Чья вина? В тот год ван Бастен мог бы бить из-за ворот — залетало бы все!

***

— Почему лучшему футболисту Белоруссии ХХ века никогда не предлагали работу в Минске?

— В двух словах не ответишь. Если рассказывать все, просидим еще часа три. Вам это надо?

— Мы просто не в курсе подводных камней белорусского футбола.

— И слава богу. Не забивайте голову ерундой.

— Последнее ваше тренерское место работы — Литва?

— Это авантюра. Итальянец захотел купить команду в Алитусе. Через месяц я начал догадываться: что-то не то. Обещания не выполнялись.

— По деньгам?

— У нас играли 17-летние пацаны. Сразу после школы — в высшую лигу! Хозяин твердил: «Привезу футболистов, иностранцев…» Когда я понял, что ничего не будет, сказал: «До свидания, мой друг». Если в Алитусе грамотно все расставить, могло что-то получиться. Мэр был «за», неплохой стадион. Единственный город в Литве, где по-настоящему любят футбол. Остальные помешаны на баскетболе.

— Вам еще хочется поработать в России?

— Было бы интересно. То, что первый опыт неудачный, не смущает. Тренер должен быть готов к тому, что не добьется результата.

— В «Торпедо-Металлург» вы привезли Валлерстедта. Юрий Белоус вспоминал этого игрока и его агента с содроганием. Швед отказывался переезжать в Москву то ли без домашнего ослика, то ли без лошадки.

— Шутите?

— И не думаем.

— Вопросы с лошадками решались без меня.

— Но швед — тренерский прокол. Вы же настаивали на его покупке.

— Это для меня урок. Всегда надо брать паузу, прежде чем подписывать футболиста. На сборе за три дня человек показал — что-то умеет. Причем это было не только мое мнение — согласились Валентин Иванов и Вадим Никонов: «Да, толковый игрок!» А выяснилось — пустышка.

— Как это возможно — три дня игрок в порядке и потом резко сдувается?

— Мы на сборах, под нагрузкой. Он приезжает, на свежести всех рвет, забивает. Тем более выпускали Валлерстедта не на весь матч.

— Оказался футболистом уровня второй лиги?

— Даже до второй недотягивал. Не футболист.

— Кто-то из торпедовского состава мог вырасти в большого игрока?

— Саша Рязанцев. Сидел в дубле, я видел у парня огромное будущее, но не успел подтянуть к основе. Вдобавок он не хотел продлевать контракт, куда-то его продавали… Рязанцев нынче где? Потерялся?

— На скамейке в «Зените».

— Я за ним какое-то время следил. Он здорово проявил себя в «Рубине». Чувствовалось, растет. Стоило ему переходить в «Зенит»?..

— Когда поняли, что в «Торпедо-Металлурге» вам ищут сменщика?

— Тура через три-четыре. Было ощущение, что явился со своим уставом в чужой монастырь. На каждом шагу приходилось что-то перебарывать.

— Валентин Иванов вас категорически не принял.

— Да. Это одна из причин, почему я расстался с командой. И почему у меня не клеилось.

— Пробовали с ним поговорить по-человечески?

— Валентин Козьмич не желал идти со мной ни на какой контакт. Сторонился. Банальная ревность. Он царь и бог клуба, легенда, коренной торпедовец. Внезапно назначают молодого, который хочет все перевернуть…

— Читали интервью Иванова после вашей отставки?

— Разумеется. Особенно резанула фраза: «Нам не нужен тренер, который сидит и молчит, когда надо поливать матом». Но я и сегодня не стал бы орать матом на футболистов. Это неуважение! Прошлый век! Да и не было в моей жизни тренера, способного прилюдно обматерить собственных игроков.

— А Эдуард Васильевич?

— Тот себе позволял — но не на людях.

— Вы обронили, что с «тяжелыми» тренерами не сталкивались. А хорват, из-за которого в Японии покинули клуб?

— Хорват Куже тоже «тяжелым» не был. Просто хотел привозить своих игроков. На этом зарабатывать. Вместо меня в «Гамбе» появился Младенович. Бизнес, ничего личного.

Я действительно с любым тренером находил общий язык. Придерживался принципа: у него своя работа, у меня — своя. Вот скажите мне: «Серега, давай побегаем!» — и я вас пошлю. Но если предложите поиграть в футбол, сейчас все брошу и пойду. Выходить на поле для меня — счастье. А тренер лишь приложение к этому.

— Самая неожиданная компания, в которой играли в футбол?

— В прошлом году сыграл за «Памир».

— Какими судьбами?

— Я работал инструктором УЕФА, затем пошел на повышение. Теперь инструктор ФИФА, провожу семинары. Каждые два месяца куда-то летаю. Приехал в Душанбе, там организовали матч ветеранов «Спартака» и «Памира». Меня уговорили усилить «Памир».

— Представляем глаза спартаковцев, увидевших вас в той форме.

— Шавло и Гаврилов подумали, что обознались.

— Экзотические точки по линии ФИФА посещали?

— Иран. Будто в СССР очутился! Постройки, серость, машины старые… Вот что значит — эмбарго. При этом все довольные. Впечатление, что никуда и не рвутся.

***

— Паспорт у вас итальянский?

— Нет. Бессрочный вид на жительство.

— За 20 лет в Италии бизнесом пытались заняться?

— Варианты были, прохиндеев с предложениями вилось много — но что-то от них берегло. Интуиция, наверное. В Италии сплошь и рядом ситуации, когда футболисты во что-то вкладывались, сильно попадали. Баджо, к примеру, уболтали купить остров. Потерял около пяти миллионов долларов.

— Мы читали, что вы вложились в строительство. Позволили человеку распоряжаться своим счетом, тот наснимал оттуда, сколько смог унести…

— Нет, свой счет никому не передавал. Но дом в Турине собирался купить.

— А дальше?

— Не купил, ха… Вот тогда и осел в Лечче. Судился, процесс выиграл. Но деньги вернул не все, человек стал банкротом.

— Посадили его?

— Да. Стараюсь тот случай не вспоминать, а то снова начинаю терзаться. Сумма для меня была колоссальная.

— Закончили вы играть долларовым миллионером?

— Миллион был. В лирах! Обидно, но время успокаивает. Вот следующее поколение заработало — потому что подключилось платное телевидение. Деньги в футбол хлынули.

— Что за ЧП были у вас в Италии с автомобилями?

— Дважды угоняли «Лянчу». Возвращали быстро, правда, второй раз — в жутком состоянии. Полицейские рассказали, что в салоне нашли пистолет, маски. Все было готово, чтоб ехать на дело. Отремонтировал по страховке и продал от греха. Хорошенькая машинка, но невезучая.

— Кому понадобилась скромная «Лянча»?

— Да не такая уж скромная. В Италии «Лянча Турбо» котировалась, как в России «девятка». Маневренная, легко оторваться от погони. На это бандиты и клюнули.

— Для белорусской спортивной газеты вы брали по телефону интервью у Липпи, Дзоффа, Барези, Скиллачи, Синьори. Кто удивился звонку?

— Никто. Со всеми контакт был налажен. Им не составило труда ответить на 5 — 6 вопросов, которые меня просили задать. Разве что Скиллачи усмехнулся: «Ты осваиваешь новую профессию? Будешь журналистом?»

— В Лечче на телевидении регулярно выступаете экспертом.

— С этим давно покончено. Что обсуждать, если команда рухнула в серию С?

— Со Спаллетти тоже знакомы?

— Да. Году в 2000-м я возглавил клуб пятого дивизиона «Понтедера». Лучано жил неподалеку, сидел без команды. Заглядывал к нам на тренировки: «Хочу посмотреть, как работает русский…»

— Он уже тогда был лысый?

— Волосы были. Немножко. Пару раз общались за чашечкой кофе. Но во времена «Ромы» или «Зенита» не пересекались.

— Кто-нибудь из звездных итальянцев приглашал вас домой?

— Гаэтано Ширеа, чемпион мира-1982. Когда приехал в «Ювентус», он только-только играть закончил, вошел в штаб Дзоффа. Опекал меня, мы успели подружиться. Осенью 1989-го Ширеа отправился просматривать соперника в Кубке УЕФА — польский «Гурник». Вернулся с подробным отчетом. Но генеральный директор почему-то решил, что надо обязательно посетить и следующий матч «Гурника». Хотя Дзофф говорил, что в этом нет нужды, информации о поляках достаточно.

— Повторная командировка стала роковой.

— Авария случилась по дороге в аэропорт Варшавы. В Польше начались перебои с бензином, многие водители хранили в багажнике полные канистры. Они и полыхнули в момент столкновения. Двери заблокировались, шофер, переводчица и Гаэтано выбраться из машины не смогли.

— Ужас.

— Обгорел так, что опознали лишь по зубным коронкам. Гроб на похоронах был закрыт. Все, что от него осталось, — обручальное кольцо и часы, обуглившиеся, без стекла. Когда Мариэлла, жена, показала, я едва сдержал слезы. Замуж она больше не вышла, живет в Турине. Сын Риккардо трудится в структуре «Ювентуса».

— В Москве вы редкий гость?

— Не был с 2007-го, когда приезжал на юбилей к Дасаеву. Зато вот сейчас — на целую неделю! Живу у друзей на Чистых прудах.

— Москва — «ваш» город?

— У меня такой характер, что везде уютно. Если что-то не так — проблема не в городе, а в твоей компании… Важно, что есть настоящие друзья. Познакомиться, подружиться можно при совершенно невероятных обстоятельствах.

— Как подружились в Италии с режиссером Владимиром Меньшовым.

— Вот, прекрасный пример!

— Не у него остановились?

— Нет. Очень жалею, что эти контакты оборвались. Прежде и встречались, и созванивались. А сейчас неудобно беспокоить, столько времени прошло. Когда-то он привозил в Италию свой фильм «Зависть богов». Подошел на презентации, неформально посидели с ним и Верой Алентовой.

— На футболе не зацикливались.

— Никогда… Но в Лечче русские артисты приезжают раз в год. Конечно, на такие мероприятия выбираюсь.

— В сборную СССР привозили лучших артистов.

— И нас на спектакли вывозили. Как-то приехали Боярский с Мироновым. Боярский — бойкий. К каждому подошел, руку пожал: «Я — Михаил Боярский!» Миронов стоял в сторонке, скромно так произнес: «А меня Андреем зовут…»

— 7 ноября вам стукнет 54 года. Вы — инструктор ФИФА, играете за ветеранов «Ювентуса». Еще лет пять такой жизни будут в радость?

— Меня привлекает любая работа, связанная с футболом. Конечно, хочется перемен. Движения вперед. Чтоб не было застоя.

— Ваш друг Гоцманов говорит, что с возрастом разучился мечтать. А вы?

— Эх, Серега! Америка превратила его в пессимиста. Но зачем рисовать все черной краской? Жизнь слишком коротка, чтоб мотать себе нервы. Больше позитива! Живи и радуйся!

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ. «Спорт-Экспресс», 25.09.2015

*  *  *

ДОСЬЕ САЙТА «СБОРНАЯ РОССИИ ПО ФУТБОЛУ»

Алейников Сергей Евгеньевич. Полузащитник. Заслуженный мастер спорта.

Родился 7 ноября 1961 г. в г. Минске. Воспитанник минской футбольной школы №5. Первые тренеры - Валерий Ковалевский и Олег Базарнов.

Чемпион СССР 1982 г. Обладатель Кубка Италии 1990 г. Обладатель Кубка УЕФА 1990 г.

За сборную СССР/СНГ сыграл 77 матчей, забил 6 голов.

Вице-чемпион Европы 1988 г. Участник чемпионатов мира 1986, 1990 гг. Участник чемпионата Европы 1992 г.

Подробнее »