ОЛЕГ РОМАНЦЕВ И ВЯЧЕСЛАВ ФЕТИСОВ: «ЛЁНЯ, ДАВАЙ!»


Вячеслав Фетисов (слева) и Олег Романцев. Фото: sport-express.ru

Гостями программы «Начистоту» стали бывший главный тренер «Спартака» и сборной России по Олег Романцев, а также легендарный в прошлом хоккеист, а ныне — сенатор и спортивный функционер Вячеслав Фетисов.

Час, который мы провели на съемках программы «Начистоту», пролетел как одно мгновение. И, быть может, впервые удалось почувствовать, что ее название идеально отвечало характеру нашего разговора. Наверное, по-иному и быть не могло. Ведь Романцев с Фетисовым во все времена всегда были предельно откровенны. Даже если сказанное ими могло усложнить их и без того непростую жизнь. Так уж они устроены.

НУЖЕН ЕЩЕ БОЛЕЕ СТРОГИЙ ЛИМИТ

— Вы тренировали национальные сборные России. Что дал вам этот опыт?

Фетисов: — У меня опыт не такой колоссальный, как у Олега Ивановича, но все равно я рад, что в свое время согласился стать тренером, хотя никогда не планировал.

— Уговорили?

— Да, генеральный менеджер «Нью-Джерси» Лу Ламорелло видел во мне тренера и в течение трех месяцев каждый день названивал и говорил: «Слава, давай». Бесконечно ему благодарен, потому что в итоге влюбился в эту профессию — очень благородную, но при этом и непростую. Это, конечно, колоссальный труд, по 20 часов в сутки: подготовка, анализ, разбор соперника. Но когда видишь результат, это приносит невероятное удовлетворение. Могу по себе сказать: за четыре года я выиграл три Кубка Стэнли — два как игрок и один как тренер. Так вот, последняя победа доставила больше всего радости.

Романцев: — Почти то же самое произошло и со мной — меня уговаривал Николай Петрович Старостин. Я отказывался, но в ответ услышал: ты был капитаном — значит, умеешь работать с людьми. А раз умеешь работать с людьми — значит, станешь и тренером.

— Можете вспомнить матч в сборной, который сделал вас по-настоящему счастливым?

Фетисов: — Наверное, решающая игра финала Кубка Стэнли в Далласе. Неподдельный восторг команды, когда взрослые мужики радуются, как дети, — это дорогого стоит. Слезы на глаза наворачивались. Еще, конечно, запомнились Игры-2002 в Солт-Лейк-Сити. Сложно, ответственность огромная, подготовки, считайте, никакой не было. В десять часов вечера ко мне в Олимпийскую деревню приехал последний игрок — Володя Малахов, а в десять утра на следующий день мы уже проводили первый матч. Короткий турнир с огромными ставками. Опыт получился не самый удачный, но четвертьфинал с чехами, в котором мы победили со счетом 1:0, взяв реванш за Нагано, стал очень яркой страницей. Жаль, что в полуфинале не дожали американцев, хотя по-прежнему уверен, что третью шайбу в ворота Рихтера не засчитали ошибочно. Кстати, бронза в Солт-Лейк-Сити — единственная медаль в XXI веке. К сожалению, на остальных Играх мы не завоевали ни одной награды.

Романцев: — Помню тот матч, переживали за вас всей страной.

— Олимпиада у хоккеистов котируется выше чемпионата мира?

Фетисов: — Конечно. На чемпионат мира приезжает тот, кто хочет, и тот, кто свободен. А на Олимпиаде выступают сильнейшие хоккеисты, которые специально готовятся к турниру, и отказников не бывает. Останавливаются все национальные чемпионаты. Олимпиада — это турнир, который определяет силу хоккея в странах. Здесь мы серьезно проигрываем, и превосходство североамериканцев очевидно.

— Олег Иванович, а какой матч вспомните вы?

Романцев: — Игру в Париже в 1999 году. Мы выиграли у действующих чемпионов мира! Причем на тот момент очки нужны были как России, так и Франции.

— Недавно смотрел интервью, в котором вы говорили, что знали о том, что выиграете.

Романцев: — Эйфория. Но настроем команды я был удовлетворен. Они сделали все правильно. На установке я им сказал: «Мы ни в коем случае не слабее французов. Играйте в свой футбол».

Фетисов: — Поэтому вы, Олег Иванович, с таким бесстрастным лицом сидели во время третьего гола (смеется)! Но представляю, что у вас творилось внутри. А вообще, психология сейчас выходит на первый план. Тренер должен знать, что сказать, как сказать и когда сказать. Нужно говорить с футболистами на одном языке. Ни один переводчик не может полностью передать того, что ты хочешь сказать! И, на мой взгляд, тренер должен быть последовательным в решениях. Эти факторы сейчас являются определяющими. Если ты не веришь в победу над сильным соперником, то и подопечные не будут в нее верить.

— Что должен поменять в себе тренер, приходя в сборную после работы в клубе?

Фетисов: — Не знаю, нужно ли что-то менять.

Романцев: — А зачем? Там такие же футболисты и хоккеисты.

— Тогда поставлю вопрос иначе: работа тренера в клубе и в сборной — разные вещи? Фабио Капелло сделал себе имя, работая в клубах, а в сборных ничего не смог добиться.

Романцев: — Совершенно разные вещи. В сборной ты собираешь сильнейших и под них выстраиваешь тактические схемы. В клубе все не так.

Фетисов: — В хоккее в сборной нужно распределить полномочия между игроками, выбрать лидера — человека, на которого ты должен опираться Хоккеисты должны понимать свою роль.

— А если и у других хоккеистов тоже есть лидерские качества?

Фетисов: — Нужно смещать акценты, менять лидеров. Например, в НХЛ нельзя купить игрока — можно только поменять, но громкие обмены случаются нечасто. Тренер должен учитывать состояние звезд: как он вольется в коллектив, сможет ли подружиться с игроками, как будет чувствовать себя его жена… Зачастую в обмен на звезду клуб отдает несколько молодых хоккеистов. Если новичок не вписывается в команду, то ты теряешь будущее. На рынке-то никого купить нельзя.

— Был кто-то, в ком вы ошиблись?

Фетисов: — Не думаю, что стоит кого-то осуждать. Это же не его ошибка, а тренера — он не учел психологию игрока. Этим и интересна работа в НХЛ — у всех одинаковые условия. В СССР, кстати, похожая система была — и зарплаты у всех хоккеистов были равные.

Романцев: — И у футболистов тоже.

Фетисов: — Вот. А сейчас у одного зарплата в разы больше, чем у другого. И все знают об этом. Нужно изменить отношение к рынку, чтобы клубы искали игроков по закоулкам. Но этим никто не занимается, потому что есть средства. У тебя есть деньги — ты покупаешь игроков. Зачем воспитывать?

— Таким образом, вы за потолок зарплат и за лимит на легионеров «6+5»?

Фетисов: — Я выступаю за еще более строгий лимит. Виталий Леонтьевич Мутко должен был давно это сделать. Он как-никак уже 10 лет в футболе. Все беды наши оттого, что в свое время не сумели вовремя перестроить систему. С распадом СССР наш рынок открылся для легионеров, и клубы бросили готовить футболистов. Сейчас оказывается давление на КХЛ, где лимит допускает всего пять иностранцев. Причем это хоккеисты более высокого уровня по сравнению с нашими.

— А вот президент ЦСКА Евгений Гинер, например, считает, что новый лимит только испортит молодежь. Ей российский паспорт обеспечит место в основе — и не надо пахать на тренировках…

Фетисов: — Мы должны признать, что на сегодняшний день просто нет достаточного количества российских игроков, чтобы наполнить ими 16 клубов премьер-лиги. Чтобы это стало возможным, должна быть выстроена вертикаль подготовки молодых футболистов.

МЕНЕДЖЕРСКАЯ РАБОТА ЯВЛЯЕТСЯ ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЙ, А У НАС ИДЕТ БАНАЛЬНАЯ БОРЬБА КОШЕЛЬКОВ

— Да, но от тренеров всегда требуют сиюминутного результата, у них нет времени на воспитание молодых.

Фетисов: — Здесь тренер действительно становится заложником ситуации.

Романцев: — Слава очень правильную фразу сказал — российский чемпионат был не готов к открытию рынка. Владельцы команд рассуждают так: «Зачем растить молодых, неизвестно, будет из них толк или нет. Проще взять иностранцев».

Фетисов: — Этим должны озаботиться Министерство спорта и футбольная федерация. Нужно создать систему соревнований для молодежи, где можно будет заметить лучших.

— В бюджете государства не заложены такие траты.

Фетисов: — Здесь вы не правы, как раз заложены. Все детско-спортивные школы финансируются из государственной казны.

Романцев: — Не понимаю, почему до сих пор не возродили «Золотую шайбу», «Кожаный мяч». Великолепные были турниры. Где-то в глубинке всегда можно таланты отыскать.

Фетисов: — Сейчас как все работают: самых одаренных ребят со всей округи собирают в интернатах. Но играть-то им с кем? Со сборной соседней деревни, где вместо футбольного поля — картофельное? Если у них нет достойной соревновательной практики, то они будут деградировать. Почему бы, к примеру, в Пермской губернии не создать несколько клубов и небольшую лигу для них? В слабых командах будут появляться лидеры, которые за счет огромного желания способны тащить всех наверх. Тогда будет уже не 20 хороших игроков, а 200. Для них можно проводить семинары, обучать тренеров. Все эти деньги заложены в бюджете.

Романцев: — В интернатах молодежь портится психологически. Они на этом колхозном поле выигрывают по 10:0.

Фетисов: — На Западе скаутские службы занимаются мальчишками с 10-летнего возраста, причем по всей стране. Клубы НХЛ, например, в общей сложности платят скаутам около ста миллионов долларов в год. Эти ребята по всему миру работают и присылают ежедневные отчеты. На этот счет вспоминается история. Когда я работал в «Нью-Джерси», у нас была такая практика: в течение получаса после матча все тренеры и скауты, присутствовавшие на матче, должны были дать письменную оценку каждому игроку. Наши рапорты отправлялись генеральному менеджеру. Соответственно, у него была полная картина по матчу. Поэтому обмен игроков производится на основании объективных данных, полученных за многие годы. Менеджерская работа является определяющей, а у нас идет банальная борьба кошельков.

НИЧЕГО СТРАШНОГО В СОВМЕСТИТЕЛЬСТВЕ НЕТ

— Давайте вернемся к работе тренера национальной сборной. Она требует большего напряжения, чем клубная?

Романцев: — А я практически ничего не менял — у меня все футболисты были спартаковцами, бывшими или нынешними. Плюс три-четыре интересных игрока из других клубов.

Фетисов: — Я вот не уверен, что освобожденный тренер сборной — это благо. Все-таки профессия требует постоянной вовлеченности в процесс. А сборная тебе эту вовлеченность не даст. Именно поэтому я не против совместительства, а скорее даже за него. Сборная от этого не пострадает, тренер — тоже. Другое дело — клуб. Но если у вас все в порядке в тренерском штабе, то помощник должен подстраховать.

Романцев: — Мне с помощниками везло — Тарханов, Ярцев, Павлов. Если я уходил, работали превосходно. Считаю, что и у Слуцкого надежный ассистент. Витю Онопко знаю и уважаю.

— Покойный Валентин Козьмич Иванов как-то сказал: «Если меня нет на тренировке, то это уже не тренировка».

Фетисов: — Если помните, в Советском Союзе не было освобожденных тренеров, все были практиками.

— Как это не было! Качалина, например, можно вспомнить.

Фетисов: — Это при царе Горохе было. Тренеры 60 — 70-х — это совсем другая песня. Помню, как-то разговаривал со Скотти Боумэном, которого считаю величайшим специалистом. Он говорил мне: «Когда работал в „Монреале“, у меня ребята с ферм, без образования. Глупо говорить с ними о высоких материях, они просто тебя не поймут». А потом, в конце 80-х, когда пришли большие деньги в хоккей, приехали образованные ребята из Европы. Ситуация круто поменялась. Хороший тренер должен найти общий язык со всеми. В Америке есть такая поговорка: тренер назначается для того, чтобы быть уволенным. Только в СССР были специалисты, которые работали в клубе до самой старости, тормозя развитие футбола.

— То есть вы оба не видите никакой проблемы в том, что Слуцкому предстоит одновременно трудиться на двух фронтах?

Романцев: — Ничего страшного в этом нет. Возвращаясь к словам Иванова: получается, это его профессиональный недостаток, раз второй тренер в его отсутствие не может достойно руководить процессом. Значит, не взрастил себе достойного помощника. Мои ассистенты неизменно становились главными: Ярцев, Грозный, Тарханов, Павлов.

— Подсчитано, что Слуцкому за четыре месяца предстоит провести почти 30 матчей. Такая нагрузка может повлиять на качество работы?

Фетисов: — В НХЛ регулярный чемпионат длится 82 матча. Я по себе знаю: как только ты входишь в рабочий тонус, то уже нет разницы, сколько игр проводить. Хуже, когда простаиваешь.

— А если вдруг проиграл важную встречу в клубе, а тут игра сборной?

Фетисов: — В таких ситуациях и проявляется класс тренера, его психологическая устойчивость. Какой ты тренер, если один матч может выбить тебя из колеи.

Романцев: — Если чувствуешь тонус, то хоть каждый день можно играть. Чем больше матчей, тем больше информации. Можно сделать какие-то поправки, изменить мнение об футболисте.

— Мы видим, как Леонид Викторович пропускает через себя все, что происходит на поле. Откуда взять столько душевных сил, чтобы не сгореть?

Фетисов: — Мне кажется, Олег Иванович, не выпуская эмоции наружу, тратил еще больше душевных сил. Может, так оно проще, когда выплескиваешь эмоции.

— Получается, и совмещение, и большая нагрузка — это только плюс для Слуцкого.

Фетисов: — Он молодой, пускай работает. Есть цель, она непростая, но это как раз то, что нужно тренеру для роста.

— Есть ощущение, что Слуцкий, прочитав это интервью, воспрянет духом.

Романцев: — Будто Слуцкий не знал, сколько у него будет матчей, когда соглашался возглавить сборную. Если бы он не был уверен в своих силах, не подписался бы на это.

СТИМУЛ — СТАТЬ ЧЕМПИОНОМ МИРА ИЛИ ОЛИМПИАДЫ

— Вам в сборной приходилось принимать какие-то непопулярные решения? Расставаться с кем-то из ведущих игроков, например?

Фетисов: — Мой опыт в сборной был очень коротким. Когда-нибудь расскажу все перипетии того времени. Под непопулярными решениями обычно подразумевают различные перестановки в составе. На Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити далеко не все играли на сто процентов. И я понимал, что от некоторых моих решений зависит судьба команды. При этом старался максимально мотивировать ребят. Накануне игры с американцами произошел уникальный случай. В тот вечер стало известно: наша делегация грозится сняться с соревнований из-за того, что нашим девушкам-лыжницам не дали перебежать эстафету. Какие-то разговоры про альтернативную Олимпиаду пошли. И вот в таких условиях мы были вынуждены готовиться к матчу. В итоге я угомонил ребят только за полночь. Это сыграло огромную роль. Вместо того чтобы настраиваться, игроки звонили кому-то, спрашивали, улетаем мы или нет.

Романцев: — У меня были похожие проблемы во время чемпионата Европы-1996. Сейчас это может показаться странным, но тогда все английские газеты писали, что Россия — фаворит. Даже несмотря на то, что мы были в «группе смерти» — с Германией, Чехией и Италией. Первая игра — с итальянцами. А перед этим футболисты подписывали контракты с РФС — за победу столько-то, за ничью столько-то. И вдруг ребята говорят — у вас совершенно другие цифры. А завтра — матч. На зарядке заявляют — мы не выйдем на поле. Я говорю: «Давайте отыграем, ребята. Потом все обсудим…» — «Нет, нас обманывают». Может, ты помнишь случай, когда их в Италии на ЧМ-1990 с деньгами обманули, они не хотели домой лететь. Тогда уговорили. А здесь я не знаю, что делать, хотя в команде почти все ребята, которых хорошо знаю. Тогда начал с первого — вратаря Черчесова: «Стас, ты будешь играть?» Он: «Как ребята». — «Ты лично будешь играть, если они не будут?» — «Я буду». Следующему: «Лично, ты будешь играть?» — «Как ребята» — «Нет, ты лично!» И так каждого. Но какая подготовка после этого… Проиграли 1:2 и в итоге поехали домой.

— То есть тренер не все может предвидеть и просчитать?

Романцев: — Если тренера назначили, то оставьте его в покое. Надо ему доверять.

Фетисов: — Считаю, это наша российская беда. Понимаю, что все разбираются в футболе. Но во всем мире те, кто руководит, не вмешиваются в тренерские дела.

— Насколько важен материальный фактор в сборной?

Фетисов: — Как ни странно, порой деньги не главное. Западные хоккеисты приезжают на чемпионаты мира и Олимпиады без премиальных. Только суточные получают. Чтобы было понятно, в плей-офф, где кости трещат по швам, зубы вылетают, а каждый игровой отрезок — это война, премиальные составляют 5–10 процентов от зарплаты. Но когда ты выиграл Кубок Стэнли или чемпионат мира по футболу, твой контракт становится больше — все учитывается. То есть ты играешь за имя, которое потом сыграет за тебя. А у нас даже за Евротур, который никому не нужен, платят серьезные премиальные. Я бы эти деньги в детский хоккей вложил. Сделал бы серьезный грант для детских тренеров, которые хорошо работают.

— То есть стимул есть?

Романцев: — Стимул — стать чемпионом мира или Олимпиады.

Фетисов: — На мой взгляд, нужно, чтобы хоккеист всегда куда-то стремился. В Северной Америке слабых хоккеистов отправляют в низшую лигу, где они получают в десять раз меньше. Запасных нет! Если на протяжении трех игр резервист не выходит на площадку, значит, у тебя либо предвзятое отношение к нему, либо он действительно не подходит. Отправляешь его на рынок.

ЭТО ИНОСТРАНЦЫБОГАТЫМИ ОТ НАС УЕЗЖАЮТ

— Капелло щедро отблагодарили за то, что сборная вышла в финальный этап чемпионата мира в Бразилии. Олег Иванович, вы сильно разбогатели, когда сделали то же самое в 2002-м?

Романцев: — Это иностранцы богатыми от нас уезжают (улыбается). У меня и контракта-то не было, я получал зарплату только в клубе и считал, что так правильно.

Фетисов: — В сборной СССР мы получали премиальные только за положительный результат. Ехали на шестиматчевую серию в Америку и знали: выиграем меньше трех матчей — не получим вообще ничего. Про Капелло скажу пару слов. Ему предложили немыслимые деньги, кто бы отказался? Глупость какая-то! Отвечать должен тот, кто контракт составлял и подписывал. Мы все время думаем, что можем достичь результата за счет того, что заплатим тренеру больше. На самом деле все не так.

Романцев: — Чем больше ты платишь работнику, тем больше от него отдача. Никуда от этого не денешься, так в любой профессии — будь то футболист или строитель.

Фетисов: — Но при этом должен быть потолок. Тот же Месси со своими заработками давно мог бы остановиться в росте, но он бьется в каждой игре. У него совершенно другой менталитет, другое воспитание. Футболист понимает, что его благополучие зависит от многих составляющих.

— А нет опасений, что если в России станут меньше платить, игроки уровня Халка к нам не поедут?

Фетисов: — Ты помнишь, что произошло с футболом в Турции, когда они в 2002 году играли в полуфинале чемпионата мира? Я просто анализировал ситуацию. Мы после развала Советского Союза повезли туда все свои клубы тренироваться в межсезонье. Турецкие хозяева гостиниц построили рядом с отелями поля. Месяц мы там потренировались, потом разъехались. А шикарные футбольные газоны остались. Тогда они привезли немецкие технологии и начали воспитывать пацанов. И через десять лет играли в полуфинале мирового первенства. Это — государев подход.

Есть другой пример — США. Был «Космос», куда съезжались мировые звезды и который не имел конкурентов в лиге. Проект быстро закрылся. Что сделали потом? Построили футбольные поля в общеобразовательных школах. Потом в 1994 году пригласили к себе чемпионат мира, подняли интерес к игре. И сегодня в Северной Америке футбольный бум. Это тоже государев подход.

А мы начали покупать этих Халков за неимоверные деньги, не убедившись, может, и у нас где-то свои звезды есть. Ну кто будет искать пацана, на котором заработать нельзя? В Томской области, в Красноярском крае, может быть, сейчас новый Романцев бегает. Кто его там будет искать? А потом его еще и воспитывать нужно. Во Владивостоке пацаны хотят играть в футбол, хоккей, волейбол, баскетбол, а у них шансов нет, если родители не увезут их в европейскую часть страны. Бросив работу и дом. Почему нельзя сделать такую систему, чтобы в каждом уголке нашей страны мы могли выявить талантливого парня и дать ему шанс? А у клубов уже достаточно денег, чтобы через гранты его поддержать и дать возможность расти. Но этим никто не занимается. По разным подсчетам, за последние 10 лет мы потратили 20 миллиардов долларов на зарплаты футболистам. Вдумайтесь в эти цифры! И что мы получили? Ни футбольных полей, ни игроков, ни тренеров. Плюс блатные дети — наша главная проблема. Несут деньги тренерам…

— Давайте не будем о грустном. Вы верите, что мы все же попадем на чемпионат Европы?

Фетисов: — Леня, давай, старайся!

— А вы, Олег Иванович?

Романцев: — Я только надеюсь. Как и надеюсь, что «Спартак» станет чемпионом. Не буду особо ругать Слуцкого, если что-то не получится. Слишком уж много очков мы потеряли.

Фетисов: — И самое обидное, раньше мы играли — никто из болельщиков не ездил. Сейчас команда выезжает — болельщики за ней, с атрибутикой. Или игра со сборной Австрии в Москве на прекрасном стадионе. Ребята, кто был там, говорят, когда народ стал петь гимн России, мурашки пошли у всех по коже.

Романцев: — Как бы мы сейчас ни выступили в отборочном турнире к чемпионату Европы, это не решит наши проблемы. Так, Слав?

Фетисов: — К сожалению. Системы-то нет.

— Ну, чтобы все не выглядело так грустно, давайте все-таки пожелаем Слуцкому удачи, а сборной — побед.

Романцев и Фетисов: — И это правильно. Так что, Леня, давай!

Александр ЛЬВОВ. «Спорт-Экспресс», 28.08.2015