БРАЙАН ИДОВУ: «ЕСЛИ ТЫ НАКОСЯЧИЛ В АФРИКЕ, ТЕБЯ БУДУТ БИТЬ ПАЛКАМИ ПО СПИНЕ»

Защитник пермского футбольного клуба «Амкар» Брайан Идову нашел время, чтобы пообщаться с корреспондентом «Р-Спорт» перед матчем чемпионата России с московским ЦСКА. С Идову в составе «Амкар» одержал две победы кряду, а в воскресенье без Брайана в основе гости уступили армейцам: наш герой вышел на замену, когда игра уже была сделана. В интервью Идову рассказал об успешном старте своего клуба в чемпионате РФПЛ, тренере Гаджи Гаджиеве и его методах воспитания, вспомнил о детстве и поездке в Нигерию в трехлетнем возрасте. Наш собеседник также поведал, кто и когда впервые в жизни оскорбил его на расовой почве и рассказал, каким хотел бы видеть мир.

— Брайан, каким образом вам удалось закрепиться в основном составе «Амкара»? Вместе с вами команда набрала 6 очков в трех стартовых турах, «Амкар» преобразился и теперь пропускает не так много.

— На самом деле 6 очков в трех стартовых матчах — хороший для нас результат. Мы на это и рассчитывали. Это закономерно в плане того, как уверенно мы заканчивали прошлый сезон. Хотели так же начать и новый сезон, чтобы больше не попадать в такую ситуацию, в какой оказались в прошлом году. Сейчас мы показываем не самую лучшую нашу игру. В конце прошлого сезона мы показали футбол, в который можем и хотим играть на самом деле. В первых трех турах хоть и добивались результата, игры лучшей не показали. Надеюсь, впереди прогресс и все будет для нас только лучше.

— А что насчет вашего появления в стартовом составе?

— Сперва получалось неплохо выходить на замены, усиливать игру. За счет этого мне решили предоставить шанс. Плюс к тому, лимит 6+5, конечно, для меня и других ребят с российским паспортом — это аванс. За счет этого в совокупности удается выходить в основном составе. Сейчас главное — сделать так, чтобы я помогал команде добиваться максимального результата в каждом матче.

— Главный тренер команды Гаджи Гаджиев говорил мне, что в этом сезоне «Амкар» хочет не просто бороться за выживание, а достичь чего-то. Есть ли для этого возможности?

— Когда были озвучены задачи на сезон, не было таких слов, что главное — не вылететь. Гаджи Муслимович (Гаджиев) хотел подчеркнуть, что надо бороться за высокие места. Понятное дело, что мы должны оставаться реалистами, но в конечном итоге решили, что будем просто играть, в каждом матче пытаться добиваться максимума, и как получится. По ходу сезона уже будет видно, какие у нас перспективы и какие задачи.

— Когда смотрю матчи «Амкара», иногда путаю вас с Фегором Огуде. Гаджи Муслимович вас не путает?

— Фегор Огуде, пару раз была ситуация с ним. Когда только (нигерийский полузащитник Изунна) Узочакву пришел, Гаджи Муслимович хотел его позвать на задание с центральными полузащитниками, передачи делать длинные между собой. Мы били по воротам, Гаджиев на меня смотрел и говорил: «Изу…». А он (Узочакву) был вообще на другой половине поля. Потом ему подсказали, он заметил, посмеялся тоже. И тогда Изу к нему подошел выполнять задание.

— Какими словами можете охарактеризовать Гаджиева? Его называют Профессором, он педагог, в своих интервью рассказывает о беседах с футболистами. Что это за беседы, как они проходят? Вы садитесь в комнате вдвоем, он поверх очков смотрит на вас и рассказывает что-то?

— Профессор ему подходит больше всего, но это немного приелось, потому что все пишут именно так. Личные беседы — да, он проводит. Сам был на таких личных разговорах. Подсаживает к себе или напротив и начинает спрашивать: узнает какой психологический настрой, подсказывает в чем нужно добавлять, какие есть хорошие качества, помогает в плане тактики предстоящей игры. Бывает, спрашивает у парней какое у них на данный момент физическое состояние.

— Ругает больше или наставляет?

— Не знаю, кому как. У него хороший баланс. Может сказать в чем плюсы, а потом сразу же — в чем минусы и над чем надо работать. Не перехваливает, но и не так сильно ругает. Если ему что-то не нравится, он будет ругать, будет говорить это прямо. Если его все устраивает, он спокойно расскажет что и как, как нужно поступить и что нужно сделать.

— Когда с вами разговариваешь, Брайан, такое впечатление, что с тобой общается молодой учитель литературы. А когда вас видишь, задумываешься — как такое получилось? Темнокожий футболист, который владеет русским языком лучше многих россиян из столицы. Кем вы себя ощущаете?

— Для меня это очень тяжелый вопрос. Корнями я больше в Нигерии, русские корни от бабушки по маминой линии. Русский я на четверть. Вырос я в Питере: школа, университет, футбольное образование — все это я получил в России. Метания то туда, то сюда. Ощущаю себя африканцем с русским сердцем.

— Мамина мама у вас из Ленинграда?

— Да.

— Насколько я знаю, она уехала в Нигерию работать учителем, верно?

— Да, она уехала, работала в мастерской швеей, управляла мастерской. Когда я уехал, она уже стала преподавать биологию в университете. В Африке.

— На каком языке?

— На английском. Бабушка лучше меня знает его.

— Знаю, что вас ребенком отвезли в Нигерию.

— Да, уехал в три года в Нигерию, приехал к маме, пошел в детский сад. Мало что помню из того времени. В детском саду мне поставили дисциплину, а в шесть отец меня забрал обратно в Санкт-Петербург. Приехала мама, с тех пор мы жили только в Петербурге.

— Учитель и воспитатель в Африке — не то же самое, что в России?

— В Африке учителей боятся, потому что родители дают учителям полную свободу в плане воспитания ребенка. Если посчитают нужным, там могут и палкой по рукам дать, если ты что-то плохое сделал. А если ты накосячил, то могут и по спине. Там учителя имеют больший авторитет перед учениками, чем в России.

— Вам палкой попадало?

— Было дело. Уронил кого-то с качели, провинился. Мне попало. Бывали и другие случаи, но за что, я уже не помню.

— Вот вы вернулись в Россию. А помните, кто первый раз вас обидел на расовой почве?

— Хороший вопрос… Так получилось, что мы были в лагере. Один парень меня недолюбливал, видимо я ему насолил как-то. Именно тогда первое проявление было на расовой почве. Очень сильно обиделся тогда, потому что это было в первый раз. До этого и в школе все нормально было, в команде были добрые шутки — это нормально. Первый раз это было очень обидно, задело. Со временем это стало привычно. Ничего страшного, бывает.

— В футбольной школе, знаю, вас никто не обижал.

— Первый год, когда в «Смене» собрали 1992 год рождения, были безобидные шуточки. Сперва по фамилиям, а также по тому, кто на кого похож. Кликухи менялись, становились все жестче по мере того, как мы росли, но все было безобидно. Все понимали, что шутим, никто не обижался. Бывало, что дрались из-за этого, но было это не так часто.

— Первый раз уханье в свой адрес услышали на стадионе?

— Я подавал мячи, будучи сменовцем. Это был матч против ЦСКА. Побежал за мячом, который еще на разминке улетел ближе к фанатскому виражу («Зенита»), и тогда услышал уханье в свой адрес. Когда начался матч, ушел за другие ворота.

— Фанаты «Зенита» любят говорить, что в цветах клуба нет черного. Но ведь был темнокожий Бруну Алвеш, есть темнокожие Халк, Саломон Рондон, Аксель Витсель. О чем это говорит, о том, что клуб не идет на поводу у фанатов? Может, стоит вообще приобрести абсолютно темнокожего футболиста в «Зенит»?

— Много споров идет о том, что «в наших цветах нет черного». Некоторые говорят, что «уже были и есть в „Зените“ черные», некоторые говорят, что должен прийти африканец. Пока ведь были только латиноамериканцы и европейцы. Очень много споров из-за этого, но не думаю, что «Зенит» идет на поводу у фанатов или наоборот. Для них главное — результат. Если футболист может дать результат, они его приобретают. Не думаю, что они должны стараться купить темнокожего футболиста из Африки, чтобы снять все стереотипы. Нужно делать то, что будет приносить результат.

— В «Зените» есть темнокожие футболисты, но фанаты продолжают ходить на стадион…

— Если футболист будет хорошо играть за команду, приносить удовольствие, очки, будет выкладываться на 100%, фанаты это увидят и будут поощрять, полюбят его.

— У фанатов ЦСКА есть хорошая кричалка: «ЦСКА всегда будет первым». Фанаты «Зенита» и других команд ее несколько переделали, вы наверняка слышали…

— Не помню, чтобы кто-то из ребят из ЦСКА обижался на эти кричалки. Вагнер Лав, Чиди Одиа, Сейду Думбия давали клубу результат, а Вагнер и Думбия вообще были лучшими нападающими чемпионата, приносили титулы. Руководство ЦСКА по этой кричалке знает, что у них были такие первоклассные игроки. Фанаты этих игроков любят, они показывали хорошую игру, а это всегда будет самым главным.

— Может, стоит сделать такую традицию — всегда иметь темнокожего футболиста в ЦСКА?

— Мне кажется, эта кричалка будет всегда, вне зависимости от состава.

— Как вы думаете, могли фанаты «Спартака» реально обидеть Эмманюэля Фримпонга? Судя по тому, что наказан лишь футболист, там ничего и не было.

— Клуб не виноват. Если кто-то и выкрикнул, не удивлюсь, потому что знаю, что могли такое выкрикнуть. Другое дело, что Фримпонг просто к этому еще не привык. Мне кажется, такое и в Англии присутствует, потому что Яя Туре что-то такое тоже говорил.

— Так Туре же на матче с ЦСКА как раз пожаловался.

— А! Вот так вот (смеется).

— И это при том, что у ЦСКА тоже были темнокожие игроки.

— Ну, Туре же игрок другой команды. Фанаты всегда так. Если они оскорбляют игрока другой команды, они при этом не думают, что своего темнокожего тоже оскорбляют. Так вот Фримпонг просто не сдержался. По идее, он тоже неправильно поступил. Он мог просто пройти мимо, как Дани Алвес, который съел банан, который бросили в него. И потом Алвес говорил, что это наоборот придало ему сил. Это идеальный вариант — доказать своей игрой, что ты выше этого всего. Это пример того, как надо себя вести. Фримпонг не сдержался, оставил команду в меньшинстве. Понимаю, что ему было обидно, но он мог сдержаться.

— Часто болельщики говорят: «Вот Брайан рассказывает, что ему не дали играть в «Зените» из-за цвета кожи, а был ли на тот момент он по своему уровню игры футболистом «Зенита». Что скажете?

— Все трактуют это так, что я не попал в основной состав «Зенита». Но в основной состав «Зенита» я не попадал просто по своим игровым качествам на тот момент. Это понятно, не скрываю этого. Я пытался попасть в молодежный состав «Зенита», знал, что могу там играть, конкурировать, выглядел не хуже. Агент, когда пытался меня подписать в 15 лет, сказал, что именно мне будет тяжелее всех попасть. Он не сказал почему. Я тогда на это не обратил внимания. Но потом начались спекуляции вокруг меня, мне начали говорить фанаты, которые были против моего выступления в зенитовской форме. Другие, наоборот, поддерживали, говорили, что буду первым темнокожим. Потом настал момент после очередной игры, после того как прошел сборы, мне «Зенит» ничего не говорил: не предлагали контракт, но и не говорили, что не подхожу. Мне ничего не было объявлено, просто тренировался за U19. Приехал Рустем Хузин и предложил уехать в «Амкар». Сказал, что буду играть в молодежном составе, потом стану игроком основы через пару лет, если все буду выполнять, развиваться. Я тогда подумал, что это хорошая перспектива, уехал.

— Впереди домашний чемпионат мира. Можно сказать, что у нас страна расистская? Англичане особенно негодуют по этому поводу.

— В моем детстве было похуже, чем сейчас. Тогда еще скинхедов было полно. Даже не то, что похуже, было опасно. Сейчас, когда я просто хожу по Петербургу, все спокойно. Люди добрые, позитивные, никак не оскорбляют. Все ушли к западному стилю, так что на улице каких-то оскорблений я не слышал уже очень давно. И в Петербурге, и в Перми. Один раз за все это время было, что мужчина перебрал немножко и начал ко мне приставать, пытаться задеть. Это было в Перми один раз за четыре года. В Питере с этим все спокойно. Уже сейчас в Петербурге стало больше темнокожих парней.

Понятное дело, что ФИФА беспокоится. Если будет проявление расизма на чемпионате мира, это будет проблема. Проявления расизма на матче чемпионата России — это минимальная проблема, но если это будет на ЧМ — это будет большая проблема. Я читал, что даже Сол Кэмпбелл говорил, что уверен в том, что в России на чемпионате мира такой проблемы не будет.

— Было такое, что приходилось убегать от скинхедов?

— Был один случай. Я их сам не видел, друг мне просто сказал: «Брайан, беги». И я побежал. В Питере. Я был в 7 классе вроде. Друг увидел скинхедов и сказал, чтобы я дал деру.

— Брайан, каким бы вы хотели видеть мир?

— Мир без голода, без нищеты, без войн и без расовых разбирательств.

Тарас БАРАБАШ. «Р-Спорт», 10.08.2015