НИКИТА СИМОНЯН: «ИЗ ТРЁХ МОИХ И.О. ЭТО САМОЕ ТРУДНОЕ»

Если задаться целью, можно найти информацию о том, как долго 88?летний патриарх работает в отечественной футбольной федерации. Автору казалось, что так было всегда. Поэтому целью он не задавался, а просто спросил у самого Симоняна. И открылось: счет идет не на годы. При первом заместителе главы футбольного ведомства сменилось не менее пяти его руководителей. Впору говорить об эпохе.

***

— Мы сегодня не про деньги и не про Капелло, Никита Палыч.

— Слава богу! Как сказал Наполеон: от великого до смешного один шаг. Звонят, спрашивают: «Кто будет платить Капелло?». Или: «Кто станет новым тренером сборной?». Ну как я могу сейчас что-то говорить, если вот-вот придет новый президент РФС?!

— После ухода старого пороховая гарь рассеялась?

— Да, наступила тишина. Относительная. Единственный, кто не дает покоя, — ваш брат журналист. «Сколько судей будут обслуживать матчи? Когда заседание КДК?» Слушайте, на это есть департамент судейства и председатель КДК. «А можете сообщить его телефон?» Ну, дают!

— Часть оперативных вопросов, наверное, сейчас замкнул на себя один из кандидатов в президенты РФС?

— Верно.

***

— Как давно вы стали чиновником?

— Давайте вспоминать. Не помню точно, был ли интервал после тренерства. Но в управление футбола меня пригласил зампредседателя Спорткомитета СССР Виктор Ивонин. Тогда футболом управлял Анатолий Еремин, а я фактически стал его заместителем.

— Это было еще до Вячеслава Колоскова?

— В середине 70?х он руководил хоккеем и в футбол пришел как раз после Еремина. Кстати, Алексей Парамонов работает в федерации дольше меня. Он и сейчас на общественных началах председательствует в комитете ветеранов.

— И все равно ваш кабинетный стаж более 30 лет. В душе считаете себя чиновником?

— Нет. Скорее человеком футбола. Потому и прессу всегда прошу: говорите со мной о футболе! Сутками могу его обсуждать. Вот после финала наших юношей с испанцами был звонок. Высказал свое мнение.

— Какое именно?

— Что лучше было бы играть в финале с французами. А так получилось, как в 1988?м, когда сборная СССР на чемпионате Европы в группе голландцев обыграла, а в финале им уступила. Юные испанцы — на редкость грамотная команда. Сделали выводы, подправили игру, особенно в обороне. И все равно наше серебро — большой успех.

***

— Каков ваш типовой рабочий день?

— По-разному бывает. Сейчас стало потише, а то телефоны не успевал поднимать. Остальное — как у всех. Подъем в половине восьмого, побрился, позавтракал…

— Каша, бутерброды?

— Что жена сделает, то и ем. Она прекрасно готовит, большой мастер. Хоть кашу, хоть все прочее. Ни с завтраком, ни с обедом проблем нет. А на ужин только фрукты.

— Привычка или специально следите за собой?

— И то, и другое. Редко когда могу себе позволить перекусить поплотнее. И то если задержусь. Но не обильный ужин.

— Рюмочка?

— Ну что вы.

— Ни по какому поводу?

— Почему, был вот на юбилее у Анзора Кавазашвили, выпил немного виски со льдом и газировкой. Но это исключение.

***

— Армянские блюда жена вам готовит?

— Одно. Хашламу.

— А тжвжик?

— Слышал такое. Но даже не знаю, из чего оно состоит. В армянской кухне столько блюд… Когда работал в Ереване, мне говорили: «Никита, пойдем покушаем шашлыка». Хоровац по-армянски. И начинается. Одно выносят, другое, третье. И форель, и кюфту, и бог знает что. Пока до шашлыка дойдет, его уже не хочется! Когда в следующий раз звали, говорил: «Хорошо, только начнем с шашлыка». За те годы, что работал в Ереване, ни разу не сумел за себя заплатить. Ни разу! Как дело до расчета: «Никита Палыч, обижаете!». Однажды ехал от родственников на такси. Водитель всю дорогу молчит. Ну, думаю, наконец-то расплачусь. Полез за кошельком возле дома, а молчаливый таксист мне: «Обижаете, товарищ Симонян!».

— В Ереване всех так любили или только вас?

— Не знаю, как у других было. Я же еще и армянин.

— Но к вам и не в Армении всегда уважительно относились. Или случались конфликты?

— Серьезных не припоминаю. В «Спартаке» в 72?м? Там ситуация своя сложилась. Чувствовался меч над головой. Может, меня и не освободили бы, но многое говорило в пользу этого. Было давление, особенно со стороны профсоюзов. А меня уже в который раз пригласил «Арарат». Говорю Старостину: «Николай Петрович, я принимаю предложение „Арарата“. Но хотел бы попрощаться с командой». Он в ответ: «Нет вопросов». Собралась команда, поблагодарил, пожелал удачи. А Старостин добавил: «Запомни, ты уходишь, но дверь за тобой не закрыта, и ты всегда можешь снова в нее войти. А вообще, если тебя разрезать, можно увидеть только два цвета: красный и белый». И отношения у меня со всеми спартаковцами до сих пор замечательные.

***

— С собачкой по вечерам гуляете?

— Нет, мы кошатники. Были. От моей мамы, наверное, передалось. Кошка Муся прожила с нами 16 лет. Очень тяжело расставались с ней. И решили больше никого не заводить.

— Смотрите телевизор?

— В последнее время — новости и канал «Культура». И спорт, естественно. Чемпионат наш много смотрю.

— Как вам кубанский дебют Аршавина?

— На мой взгляд, и Аршавин, и Кержаков могли бы составить конкуренцию тем игрокам, которые сейчас выходят в основном составе «Зенита».

— Какое у вас образование?

— Физкультурный институт.

— А тренерское?

— Ускоренные курсы ВШТ. В те годы, когда тренировал, лицензии еще не требовались, и многие известные специалисты сдавали экзамены экстерном, во время зимней паузы.

***

— Что вы считаете главным своим достижением как функционера?

— Не нравится мне это слово — «достижение». Возглавляю технический комитет, тренерский совет, лицензирование тренеров, назначение стипендий ветеранам, комиссию, которая рекомендует главе федерации тренеров всех сборных, кроме первой. В третий раз становлюсь и.о. президента РФС. Что тут можно назвать достижением? Другое дело, что я всегда ответственно относился к своим обязанностям. Вы вот опоздали на интервью на 40 минут…

— Пробки, Никита Палыч.

— Понимаю. Но я себе такого никогда не позволял. Любое мероприятие — я за минуту или две уже на месте. И делать стараюсь все так, чтобы за мной не нужно было переделывать.

— При каком начальнике вам работалось комфортнее всего? Еремин, Колосков, Мутко, Фурсенко, Толстых?

— Не хочу никого выделять. У каждого были свои принципы, каждый хотел внести свой вклад в развитие футбола. Что-то удалось, что-то нет. Но мерилом является национальная сборная. Если она выступает хорошо — значит, РФС работает успешно.

***

— Как вы относитесь к высказываниям типа «Симонян в своем кресле всех пересидел»?

— В ответ вас хочу спросить. Допустим, вы тренер. Если 40?летний форвард забивает больше 20?летнего, кого поставите на матч?

— Того, кто забивает.

— Ну, вот и все! Когда заканчивал играть, так же было. Забивайте больше — и будет вам зеленый свет. Играйте острей, работайте лучше — нет проблем. А захотите выжить меня — уйду без вопросов.

— Считается, что каждый руководитель привносит в работу свои принципы. А у вас они, получается, универсальные — одни на всех. Либо меняются от начальника к начальнику.

— Мой принцип: футбол и его развитие. Методы работы руководителей отличались, но все они ставили во главу угла именно развитие футбола. А я всегда высказывал свое мнение, с которым руководитель мог считаться или нет. С Виталием Мутко вот тоже успел поделиться мыслями. И не какими-то приглаженными.

— Не про тренера сборной часом?

— Не скажу. Но поведаю одну историю. Когда тренировал сборную СССР, мы в гостях сыграли вничью с финнами. И меня сняли. Поставили Константина Иваныча Бескова. Следующий матч — с греками. Он серьезно меняет состав — и сборная проигрывает. С кого спросить? Я не доработал, а он пришел фактически не в свою команду.

Если же говорить про мое нынешнее профессиональное долголетие, то знаю, какое слово просится на язык. Непотопляемый. Так топите, кто не дает?! Но я всегда имел, высказывал и буду высказывать свое мнение. А хотят ли к нему прислушиваться — вопрос уже не ко мне.

***

— Не верится, что у вас никогда не было амбиций самому сесть в президентское кресло.

— Амбиции были. Лет 20–30 назад. Не столько я сам хотел, сколько уважаемые футбольные люди меня подталкивали. Такие, как Бесков. «Давай, руководить футболом должен футбольный человек…»

— Почему «не дали»?

— Решил, что такая фигура, как Колосков, в административных и многих других вопросах сильнее.

— Это было тогда, когда он только пришел или уже руководил советским футболом?

— Когда шел на очередной срок.

— А вот в те периоды, когда становились и.о., не планировали выдвинуть свою кандидатуру?

— Знаете, мне периодически звонит один человек и предлагает себя в главные тренеры сборной. Обещает выход из группы и успех в финальном этапе. Я его как-то спросил: «Сколько вам лет?». Он говорит: «84». «А мне вот 89, — шучу в ответ, — и тоже предложили возглавить сборную». — «Да? Это другое дело. Ваше назначение одобряю». Я ответил на ваш вопрос про мое выдвижение?

— Валидол после исполкомов пьете?

— И без исполкомов пью. Но не сказал бы, что сильно нервничаю на заседаниях. Обстановка в основном рабочая.

— Даже когда Евгений Гинер протащил через вас лимит «7+4»?

— Острый был момент. Я потом спрашивал руководителей клубов: «Правда ли, что игроки снижают требования к себе, получив большой контракт и место на поле?». Они говорят: да. Но должен ли РФС ориентироваться только на мнение клубов? Вопрос.

***

— Давно были в Армавире?

— (Смеется.) С тех пор как мне было 4 года и семья переехала из Армавира в Сухуми, один раз и то проездом. Хотя зовут на родину часто.

— Верите в новый футбольный проект — армавирское «Торпедо»?

— Чем больше команд — тем лучше. Был, конечно, небольшой пожар с их заявкой. Но любое футбольное начинание могу только приветствовать.

— Когда сборная играла с Азербайджаном, вас в Баку по понятным причинам не было. Сложный момент?

— Еще какой. Со многими азербайджанцами дружил, с Аликом Мамедовым играли вместе за сборную. А что происходит на Украине? Леня Буряк, Олег Блохин, Виталий Хмельницкий что о нас теперь думают? Даже не представляю. Трудно и понять, и смириться с этим.

— Зато в Ереване, наверное, вы частый гость.

— Тоже не был несколько лет. И очень хочу побывать. Проведать друзей, помянуть тех, кого больше нет. Недавно помощник мой скончался времен «Арарата» — Арут Кегян. Зато Эдик Маркаров получил российское гражданство. Что он творил с мячом! Виртуоз! Словами такое трудно передать — сплошное восхищение.

***

— Какой момент за годы работы в РФС был для вас самым непростым?

— За годы не знаю, но из трех моих и.o. это самое трудное.

— Почему?

— Очень много острых вопросов. О главном тренере, о лимите, например. Про сам футбол никто не спрашивает. Всех интересуют деньги, деньги, деньги.

— А самый приятный момент какой?

— Самый приятный был в 1956 году. Когда месяц шли на теплоходе «Грузия» из Мельбурна в Находку, а потом входили в бухту, и все корабли на рейде приветствовали нас гудками. Слезы выступили. Затем восемь суток ехали на поезде из Владивостока в Москву. На полустанках прибегали люди, спрашивали, в каком вагоне футболисты. И дарили ведра со спиртом.

— Говорят, что у Сальникова там случился роман с чешской гимнасткой Евой Босаковой?

— Это действительно так.

— И что однажды он забыл в электричке пиджак с зарплатой?

— Не пиджак — конверт. Сергей был прекрасным футболистом, эстетом. Лучшие из всех моих партнеров-плеймейкеров — Николай Дементьев и Сальников. Но водился за ним недостаток — прижимистость. Из-за чего никогда не покупал билет на тарасовскую электричку. И вот как-то контролеры. Он бежать. А конверт оставил на сиденье. Хорошо две девчонки-поклонницы видели. Привезли потом его зарплату в Тарасовку. И билеты Сергей вдруг стал покупать. Причем из практических соображений. «Знаешь, Никита, — говорит, — я подсчитал: попадаюсь раз из десяти. Но штрафов плачу больше, чем если бы брал билеты. Невыгодно!»

А еще как-то задержали нам премию в «Спартаке». И насели Нетто с Сальниковым на Старостина. Я тоже решил подыграть: «Николай Петрович, дело не в деньгах, а в принципе…». Сальников взвился: «Ничего подобного, и в деньгах тоже!».

***

— У вас дача есть?

— Да, под Волоколамском. Но дачник я не ахти. Грядками жена занимается. Цветочки, прополка, полив… А я помощник.

— Морской отдых признаете?

— Раньше ездили в Анталью. Года три-четыре назад были в Риме. Но супруге теперь дальние поездки противопоказаны. И одна боится оставаться, так что я рядом должен быть.

— С женой советуетесь по рабочим вопросам?

— Конечно. Людмила Григорьевна — мудрый человек, в курсе происходящего, следит за футболом. И переживает порой больше меня. По специальности — детский логопед-дефектолог.

— В чем выражаются переживания жены?

— Реагирует на мои нервы с усталостью. Говорит: гори он, твой футбол, синим пламенем!

— За то, что можете остаться без работы, жена когда-нибудь переживала?

— Она мечтает об этом!

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ. «Советский спорт», 27.07.2015