ЮРА МОВСИСЯН: «КОНФЛИКТА С ЯКИНОМ НЕ БЫЛО. ПРОСТО НЕ ИГРАЛ»

В интервью «Спорт-Экспрессу» армянский нападающий красно-белых вспомнил о трудностях прошлого сезона и поддержал партнера Араса Езбилиса, который весной обрушился с критикой на бывшего главного тренера.

Мовсисян, напомним, присоединился к команде лишь в воскресенье — до этого залечивал травму стопы и занимался в Москве по индивидуальной программе. Разговор с форвардом состоялся на следующий день.

НОВЫЙ НАПАДАЮЩИЙ? ЭТО ОЧЕНЬ ХОРОШО

— Самый главный вопрос — где ваша борода?

— Жарко на улице. Пришлось сбрить.

— Вы в Швейцарию прилетели из Москвы?

— Нет, из Рима, где три дня был на медобследовании.

— Как вообще проводили последние недели?

— После конца чемпионата я прибыл в расположение сборной, оттуда улетел в Америку, а уже 16 июня был в Москве. Работал в Тарасовке по индивидуальной программе до 25-го, прошел все необходимые процедуры.

— Проблемы со стопой?

— Да, воспалилась кость. В таком месте, что после любого движения возникает боль.

— Травму получили в игровом эпизоде?

— Нет, во время тренировки в конце прошлого сезона. Мы с Хурадо два дня прыгали через барьеры, а потом почувствовал боль.

— По такой интересной программе вы занимались только вдвоем с Хурадо?

— Да. Не знаю, чья была эта инициатива — Якина или нет. Но тренеры нам сказали тогда, что нужно выполнять только прыжки.

— Теперь в Швейцарии вам нужно догонять команду, которая готовится уже почти две недели.

— Точно не знаю, какой объем работы проделали остальные футболисты, но уже попросил тренерский штаб, чтобы для меня составили план, и все обязательно сделаю.

— Есть примерные сроки полного восстановления? Рассчитываете успеть к старту сезона?

— Посмотрим. Еще два-три дня мне нужно поработать отдельно, а затем уже присоединюсь к общей группе. Тогда и увидим, как чувствует себя стопа, смогу ли сыграть в начале сезона. Все-таки я два месяца не тренировался на поле, занимался только на тренажерах. А до этого толком не играл, выходил минут на 15. Мне нужно готовиться сейчас не только физически, но и обретать тонус. Впрочем, время еще есть.

— Вы ведь и в прошлом сезоне при Мурате Якине пропускали предсезонку?

— Летнюю. Зимой тренировался.

— Слышали, что, возможно, в ближайшее время в «Спартак» приедет ваш новый конкурент в атаке — Зе Луиш?

— Это очень хорошо. Не только для меня, а для всех. В любой сильной команде должно быть два-три хороших нападающих. А вдруг опять какая-то травма — у меня или другого форварда? Не забывайте, что, когда я пришел в «Спартак», у нас было пять нападающих. И ничего — все равно много играл. Так что конкуренции не боюсь.

— Ари, Эменике, Веллитон, Дзюба — о чьем уходе жалеете больше всего?

— Знаете, я вообще за 10 лет карьеры привык играть центрфорварда в схеме с тремя нападающими. С кем-то из перечисленных мы выходили вместе, например с Ари и Дзюбой. А с Эменике одновременно на поле не появлялись-либо я, либо он. Все они по-своему хорошие футболисты, тяжело сказать, с кем было легче, а с кем — тяжелее.

В ИСТОРИИ ЯКИН — ЕЗБИЛИС ПОЛНОСТЬЮ НА СТОРОНЕ АРАСА

— Якин, возможно, посетит матч «Спартака» с «Санкт-Галленом». Поздороваетесь?

— Конечно. Ведь жизнь не сводится к одному лишь футболу. У нас были нормальные отношения. Конфликтов не возникало. Просто по его решению я не играл. Впрочем, сейчас у нас новый тренер. Якин в прошлом.

— Ваш агент заявил, что Аленичев очень на вас рассчитывает. А вы лично уже разговаривали с тренером?

— Да. Он сказал мне то же самое. Дмитрий Анатольевич верит в меня, хочет, чтобы я играл. Доверие — очень важный для меня момент. При Якине его не было. А если тренер в тебя не верит, то крайне тяжело придется любому нападающему. Это худшее, что может случиться с футболистом.

— В чем выражалось недоверие швейцарца? Он что-то объяснял?

— Нет. Вообще не сказал ни одного слова. У меня есть свое мнение по этому вопросу, но не хотел бы его распространять.

— Оно хотя бы связано с футболом?

— Сразу оговорюсь, что политические моменты сюда приплетать не собираюсь. Не знаю, почему не играл. Прошел всю зимнюю подготовку, выполнил всю работу. А игровой тонус можно поймать только после того, как проведешь несколько матчей. Если же тебя после первой встречи сажают в запас и затем выпускают в концовках… Вот провел я плохо матч с «Краснодаром» весной — и что, мы с Хурадо были виноваты в поражении? Разве кто-то сыграл хорошо? А отправили на скамейку только нас двоих. Хотя спрашивать нужно Якина. Может, мы действительно такие плохие.

— В зимнюю паузу лидеры — Широков, Тино Коста, Боккетти — покинули команду. Агент рассказывал, что и у вас были варианты в Штатах. Задумывались об уходе или хотели, несмотря ни на что, остаться и доказать Якину, что нужны «Спартаку»?

— Зимой еще не знал, что не буду выходить на поле. Был уверен в обратном. Мне нужно было дать хотя бы шанс сыграть два-три матча. Не забиваешь — сиди на скамейке, никаких проблем и претензий к тренеру. Но выделять по 15–20 минут, выпускать восемь оборонительных футболистов…

У меня сейчас не тот возраст, чтобы сидеть в запасе, просто получая зарплату. Да и это не в моем характере. Очень уважаю людей, которые мне платят деньги. И если мне доверяют — обязательно буду доказывать, что они не ошиблись. Никогда раньше не сидел на скамейке, всегда играл, забивал, и это все не могло исчезнуть в один момент. Многие сейчас думают: «Юра забыл, как играть в футбол». Это не так! Поэтому, конечно, задумывался, что же буду делать, если так и продолжу находиться в запасе. Ни клубу, ни мне невыгодно держать меня на скамейке. Впрочем, это уже все в прошлом. Сейчас смотрю вперед. В жизни мне никто никогда ничего не дарил, и я, как бы ни было тяжело, всегда шагал дальше.

— Обсуждали с Езбилисом весеннее интервью, где он раскритиковал Якина?

— Конечно. Прежде всего хочу сказать, что у каждого футболиста есть свое мнение. Я полностью поддерживаю Араса. На все сто процентов. Конечно, история получилась неприятной, и этот вопрос ему не стоило смешивать с политикой. Но что касается спортивной части вопроса — все было в точку. Человек не играл целый год, лечился после третьей в карьере тяжелейшей травмы колена. Да 90 процентов вообще не смогут вернуться после такого в футбол! Арас восемь месяцев восстанавливался, старался успеть как можно быстрее, и, когда был готов присоединиться к команде, ему без каких-либо причин не дали этого сделать. Отправили работать на искусственный газон. Это же катастрофа! Не понимаю такого решения и человека, который его принимал. Должны же быть хоть какие-то мотивы? Однако их никто так и не узнал… Говорю все это не только потому, что Арас — мой хороший друг, но и потому, что вся история развивалась на моих глазах. Я ведь находился рядом и все видел.

«СПАРТАК» УМЕЕТ ИГРАТЬ ТОЛЬКО В АТАКУЮЩИЙ ФУТБОЛ

— Вы упомянули про матч с «Краснодаром». Наверняка поддерживаете связь с футболистами бывшего клуба. Вас спрашивали, что происходит?

— Конечно! Все интересуются, ведь «Спартак» — самый большой клуб страны. И это не просто слова: по истории, трофеям, количеству болельщиков другого такого в России больше нет. В Краснодаре тоже за него болеют и, когда видят команду в такой ситуации, все переживают, спрашивают. Но что я им могу ответить?

— Когда «Краснодар» боролся за Лигу чемпионов, а «Спартак» уже просто заканчивал сезон, где-то в глубине души не было сожаления? Ведь могли бы сейчас играть у Олега Кононова.

— Нет, не было. Конечно, переживаю за «Краснодар» и расстроился, что он не попал в Лигу чемпионов. По-прежнему дружу с руководством клуба, часто общаемся. Переживаю за команду, ведь она стала для меня первой в России. При мне, можно сказать, все только начиналось. Уверен, что через 5–10 лет «Краснодар» будет большим клубом даже по европейским меркам, ведь развивается он четко по стратегии. Однако сейчас я в «Спартаке», счастлив здесь, и главное для меня — успехи моей команды.

— Предсезонные матчи партнеров смотрели?

— Да, конечно. Трудно делать какие-либо выводы, ведь первый спарринг был против команды не самого высокого уровня. Однако все равно смотреть было очень приятно. Ведь раньше мы тоже начинали против слабых соперников, и иногда хороший футбол не удавалось показывать даже с ними. А во втором матче уже был крепкий соперник, пришлось тяжело. Хотя на сборах, когда серьезные нагрузки, играть всегда непросто.

— Для вас принципиально было, кто станет новым тренером? Ведь всплывала еще кандидатура Бердыева, который, в отличие от Аленичева, приверженец оборонительного стиля.

— Для меня очень важно, чтобы «Спартак» показывал атакующий футбол. И думаю, что команда умеет играть только в него. Прошлый сезон это показал — ведь от обороны у нас совсем не получалось. В «Спартаке» почти все футболисты — атакующего плана, это касается даже крайних защитников. Так что очень приятно, что у нас сейчас такой новый тренер — легенда клуба, всего российского футбола и единственный российский футболист, выигрывавший и Лигу чемпионов, и Кубок УЕФА. Болельщики верят в Аленичева, любят его. Игрокам эта поддержка со стороны тоже поможет.

— Где встретили 100-летие армянского геноцида?

— Находился в Москве. Для меня это невероятно эмоциональный и важный момент, ведь с того дня началась очень грустная и тяжелая история для всего армянского народа. Каждый потерял кого-то из близких.

— Вы сказали, что ездили в Америку. Отдыхали?

— Да. В основном дома с семьей. Съездил еще в Лас-Вегас.

— Выиграли или проиграли?

— В Лас-Вегасе никто не выигрывает (смеется). Но все равно едут. А я уже не большой любитель азартных игр.

— Вас можно поздравить. Вы замечательно говорите по-русски — лишь раз во время интервью перешли на английский.

— Разговаривать, если честно, мне пока тяжеловато, но понимаю уже все.

Михаил ГОНЧАРОВ из Абтвиля. «Спорт-Экспресс», 07.07.2015