ЕВГЕНИЙ МАКЕЕВ: «ЕСЛИ НАДО БУДЕТ СЫГРАТЬ В ЦЕНТРЕ ОБОРОНЫ, СЫГРАЮ»

25-летний спартаковец Евгений Макеев, начинающий уже девятый сезон в красно-белой футболке, рассказал, как на глазах меняется его команда

— Предлагаю обойтись без разминочных вопросов про условия сборов и прелести Швейцарии. Скажите лучше, на что вы надеетесь в наступающем сезоне? Лично вы.

— Побороться за место в основном составе. Это самое главное.

— Определить ваше четкое место на поле — не самая легкая задача.

— Согласен.

— Тогда скажите, кем себя видите вы.

— Крайним защитником. Левым или правым — все равно.

— Почему не центральным?

— Потому что мне не нравится эта позиция. Играю на ней второй сезон и чувствую себя не очень комфортно.

— То есть вы не согласны с теми, кто считает, что вместо Чернова за сборную против австрийцев должен был играть Макеев?

— Если тренер выпустил Чернова, значит, он и должен был играть.

— В «Спартаке» на флангах обороны конкуренция острая.

— И?

— До знакомства с Валерием Карпиным отвечали на вопросы этим междометием?

— Приходилось.

— Если бы вы были строго левым или правым беком, ситуация была бы понятнее. В одну точку стрелять проще, если говорить о конкуренции. Вот об этом и был вопрос.

— Возможно, вы правы, но не отказываться же мне от умения играть на обоих флангах?

— Лимит «6 плюс 5» вам выгоден?

— На тех позициях, на которые я претендую, в «Спартаке» в любом случае играют русские. Так что особой выгоды не вижу.

— Как думаете, были матчи, когда вас выпускали на поле только из-за лимита?

— Может, и были, когда россиян не хватало. Но я лично не считаю, что меня выпускали от безвыходности. Наверное, рассчитывали, что я способен принести пользу.

— Обижают ли вас разговоры про то, что Макеев иногда укрывает мяч не с той стороны, не так опекает соперника и так далее? Про ваши навыки защитника, в общем.

— А кто так говорит?

— Допустим, футбольные эксперты. Которые сами бывшие защитники.

— Ничего страшного, пусть говорят. Пропускаю мимо ушей. Потому что у меня другое мнение.

— Переквалификация с полузащитника на защитника — тяжелый процесс?

— Не такой тяжелый, как перестройка, к примеру, с крайнего на центрального защитника. Или с защитника на хавбека. Поначалу было непросто, год отыграл защитником в дубле. Потом освоился.

— Тянет на старое?

— Бывает, когда хочется атаковать. Но надо обороняться.

— Кто сильнее всего ругал, когда не успевали вернуться назад после подключений?

— В последнем сезоне никто не ругал. Я играл центрального и к атакам, соответственно, не подключался. А на краю да, приходится успевать назад.

— Вы довольно смело сказали, что вам не нравится в центре обороны. Уже говорили с тренерами на этот счет? Вам обещан только край?

— Нет, это мое личное мнение. Ни с кем не говорил и, если надо будет сыграть в центре, сыграю. Но больше нравится на фланге.

— В чем главное отличие?

— В центре нужно играть с детства. Чувствовать, понимать эту позицию, страховать, вертеть головой во все стороны.

— Что сложнее в центре: не уступить индивидуально или читать игру?

— Второе. Оценить ситуацию на поле и принять правильное решение.

— Уже не один спартаковец сказал: тренировки при Дмитрии Аленичеве поменялись. В чем?

— Возможно, при чуть меньшей продолжительности возросла интенсивность. И сделан упор на работу с мячом, на игру низом. Есть такие упражнения, когда мяч верхом вообще нельзя отдавать.

— То есть запрет на прошлогодние диагонали?

Не то чтобы запрет. Бывает. Что отрабатываем игру в два касания, в которой допускаются верховые передачи. А бывает, что можно пасовать только низом.

— Значит ли это, что в новом сезоне мы не увидим такого количества навесов в исполнении «Спартака», как в последние годы?

— Такого большого? Многое зависит от соперника. Если есть свободная зона или адресат, почему бы не навесить?

— В последние годы казалось, что большинство спартаковских навесов не обостряют ситуацию у чужих ворот, а исполняются от безысходности.

— Вам виднее. Могу лишь сказать, что Карпин просил не лезть в центр, а играть через фланги. Может, отсюда и навесы.

— Вас выпустили на замену в матче против белорусов, если говорить о сборной, но оставили вне поля в игре с австрийцами. Причину кто-нибудь объяснил?

— Такого в принципе не бывает. Тренируемся, разбираем матчи. Потом узнаем, кто в заявке, а кто нет. Чаще всего сам догадываешься, рассчитывают на тебя или нет. Хотя бы по цвету тренировочных жилеток. Но в последний момент может все поменяться.

— Для вас имеет значение схема игры в обороне? Три, четыре, пять защитников?

— Все индивидуально. Если крайние защитники — действительно защитники, значит, нас пять. А если там играет Квинси, допустим, и еще кто-нибудь бегающий вперед, значит, фактическая схема — «три в обороне». Четыре защитника — другое дело. Но и такая игра понятна, разницы для меня особой нет. Разве что впятером легче обороняться. Правда, когда ты и есть тот самый край, который бегает вперед, нужны приличная беговая подготовка и усиленная работа на сборах.

— Кто из форвардов наиболее неудобен для вас?

— Против Ари тяжело. И корпус может поставить, и мяч укрыть.

— Потеря для «Спартака»?

— Думаю, да.

— С Халком проще?

— Для кого-то, может, и тяжелей. Но мне труднее против Ари.

— В 2011 году «Спартак» проигрывал «Тереку» 0:2, но во втором тайме забил четырежды и победил. Вы участвовали в том, что происходило в раздевалке в перерыве матча?

— А что там происходило?

— Потасовка спартаковских россиян с иностранцами.

— Не сказал бы, что это было за гранью. Если честно, зашел в раздевалку последним, когда всех разняли. Максимум, что там могло быть, — пара толчков.

— В том «Спартаке» иностранная диаспора имела большой вес?

— В какой-то степени. В основном из-за отношения к легионерам. Если бы сейчас те ребята пришли в «Спартак», ничего бы не было, ощущались бы частью коллектива. Аленичев, скажем, требует от иностранцев изучения русского языка. Это тоже важный момент.

— А раньше не требовали?

— Было. Но учеба давалась не всем.

— Отец, игравший в свое время за «Жемчужину» и «Балтику», помогает советами?

— Общего плана. «Я всю жизнь был форвардом, — говорит. — Что я тебе подскажу?»

— Кому сейчас забивает нападающий Владимир Макеев в его 51?

— Соперникам-ветеранам в первенстве Череповца.

— Правда, что вы на свои деньги содержали тамошнюю футбольную команду?

— До какого-то момента поддерживал. Теперь смысла нет. Когда «Череповец» вылетел из второго дивизиона, была надежда на возвращение через сезон или два. В этот период и помогал. Рассчитывал, что найдутся спонсоры. К сожалению, не нашлись.

— Откуда им взяться в городе, где куча металлургических и прочих заводов?

— Ну, вот так. В Вологодской области сейчас нет вообще ни одной профессиональной команды. В том же «Череповце» люди играют из любви к футболу после работы. Хотя в городе есть стадион с трибунами и натуральным полем, а также искусственный газон.

— Причины отказа спонсоры как-то обосновали?

— Сказали: больше не будем финансировать и все.

— Велика ли была сумма вашей поддержки, если не секрет?

— Секрет.

— Кто-то еще, кроме вас, вкладывался в это дело?

— Какие-то деньги выделял город, но их даже на сезон в КФК не хватало. Остальное добавлял я.

— Как долго?

— Полтора-два года.

— В клубе считались хозяином?

— Нет, конечно. Просто там играли ребята, с которыми когда-то начинал. Потому и поддерживал.

— Для вас существует такое понятие, как личные отношения с тренером?

— Слышал, когда говорят: «Ушел, потому что с тренером отношения не сложились». И такое есть на самом деле. Но это не означает конфликт. Просто одни игроки тренеру нравятся, другие нет.

— Когда вы в последний раз говорили с тренером «за жизнь»?

— Пару раз с Карпиным. И еще один раз молодых собрал Лаудруп. Дерзайте, сказал, не обижайтесь, если что, не теряйте веру.

— Вы — Бекхэм. И в вас в раздевалке прилетела бутса. Ответите тренеру?

— Зависит от ситуации. У тренера нервная профессия: иногда лучше перетерпеть и позволить ему выпустить пар.

Евгениий ДЗИЧКОВСКИЙ. «Советский спорт», 03.07.2015