СЕРГЕЙ КОРМИЛЬЦЕВ: «КОГДА ВЫХОДИЛ НА «БЕРНАБЕУ», НОГИ ПОДКАШИВАЛИСЬ»

Каково это — жить на родине легионером или быть отлученным от футбола? История экс-капитана «Торпедо» и игрока двух сборных — из первых уст.

1 сентября 2010 года на официальной странице Профессиональной футбольной лиги появилась заметка следующего содержания: «ПФЛ направила президенту РФС Сергею Фурсенко имеющиеся в ее распоряжении материалы, свидетельствующие об осуществлении ставок в букмекерских конторах официальными участниками соревнований в нарушение регламентирующих документов РФС и ПФЛ. Ставки на результаты матчей, в том числе и на результаты игр с участием своих клубов, делали спортивный директор и начальник команды «Волгарь-Газпром» Борис Башкин, тренеры барнаульского «Динамо» Сергей Кормильцев и Вадим Бриткин, а также футболист «Пскова-747» Валерий Алексеев».

Болельщик спокойно пропустил бы сухую информацию мимо ушей — если бы не присутствие среди малоизвестных одной примечательной фамилии. Бывшего капитана столичного «Торпедо», «сборника» двух стран и просто классного в недалеком прошлом диспетчера.

С тех пор о Кормильцеве не слышно — хотя годичный запрет на футбольную деятельность давно истек. Где он, как? Оказалось — в Иркутске. Помощником главного тренера трудится. Сбор «Байкала» в подмосковном Чехове — удобный случай для беседы с футболистом непростой и незаурядной судьбы. Коренным сибиряком, по рекомендации мэтра Лобановского принявшим украинское гражданство и ставшим легионером в своем отечестве…

«Кто-то должен был кого-то показательно наказать. Тут я и подвернулся…»

— Вы теперь урывками в Москве?

— Да, исключительно по делам. Наездами. По учебе приезжал, сейчас вот на сбор прилетели. Раза три-четыре в год бываю в столице.

— Что-то еще связывает с Москвой? Может быть, недвижимость?

— Кроме друзей — ничего. Друзья и воспоминания. Своего жилья у меня в Москве никогда не было — только съемное. Кое-какую недвижимость в Киеве покупал, да и ту вовремя продал.

— Будучи футболистом, вы собирались по окончании карьеры в Киеве поселиться. Планы изменились?

— Знаете, как говорится: человек предполагает, а бог располагает. Я вернулся в родной дом. У меня все хорошо. Двое детей, жена, родители — все вместе. Ни о чем не жалею. Может, и к лучшему, что так все повернулось.

— Давно на Украине не были?

— Ой, очень давно… Наверное, с 2008 года. Как в Луганске отыграл, так больше и не возвращался.

— В публичном пространстве вас тоже не видно. Не вспоминают или сознательно журналистов избегаете?

— Почему, на местном уровне иногда общаюсь с вашими коллегами. А федеральной прессе я, наверное, уже не очень интересен. Да и поводов для интервью особых не было. Кроме одного, но о нем вспоминать совершенно не хочется…

— Простите, но не спросить об истории пятилетней давности будет непрофессионально с моей стороны. По делу вас тогда с коллегой Бриткиным наказали?

— Сказать, что меня использовали, — значит, защищаться, оправдываться. А я не хочу делать ни того, ни другого. Что случилось, то случилось. Урок на будущее. В той истории моей вины было гораздо меньше, чем преподносилось.

— Кому-то потребовался козел отпущения?

— Ну конечно! Шла борьба за власть в российском футболе. Кто-то должен был кого-то показательно наказать. Тут я и подвернулся. Не будем об этом больше, ладно?

— Где теперь ваше постоянное место жительства?

— На родине, в Барнауле. Недавно подписал контракт с «Байкалом», так что сейчас в Иркутске.

— Вы начинали играть в барнаульском «Динамо» и там же закончили. Специально так подгадали?

— Вначале-то ничего не подгадывал — просто жил там с рождения (улыбается). А что заканчивал в Барнауле — так получилось, стечение обстоятельств. Команда вышла в первую лигу, позвали домой, помочь землякам. Опыт вышел неудачным. После высшего дивизиона маленько не понял, куда попал. Не очень хорошая обстановка плюс травмы — неважный сезон получился.

— Еще и с тренером не сработались?

— А, ну да. Я этому даже значения серьезного не придаю — в низших лигах такое сплошь и рядом. А когда команда болтается на последнем месте, проблемы тем более неизбежны. Ничего страшного, считаю, не произошло.

«Пока бегали на Копакабане, две сумки стащили»

— Если попрошу освежить в памяти свой единственный матч за российскую сборную — что-то конкретное расскажете или все размылось с годами?

— Как такое забудешь? Тот выезд навсегда запомню. Мы же потом еще несколько дней в Рио, на Копакабане жили. Все-таки не каждый день в Бразилию выезжали и играли с мастерами уровня Ривалдо, Денилсона, Кафу. Конечно, впечатлений уйма. Запомнилась моя замена на 40-й минуте. Думал, хоть тайм доиграю, однако не судьба. Очень уж сильно нас «возили» в центре поля…

— Обиделись на Бышовца за раннюю замену?

— Ну что вы, сам факт пребывания на поле в таком матче уже почел за честь…

— На память о дебюте что-то осталось? Может, майка чья?

— Тогда обмены не особо распространены были. Сувениры какие-то привез. Ну и воспоминания, естественно. Помню, обгорели на пляже прилично. Пацанам местным чуть не проиграли на Копакабане. Еле-еле 5:4 выиграли. Пока бегали, у нас две сумки стащили.

— Кто еще в состав пляжной команды входил?

— Да многие ребята, одни подходили, другие уходили. Все почти играли, кто в сборной был. Валерка Есипов, Семак, я, Леха Смертин. Жили рядом, вот и ходили на берег — позагорать, покупаться, мячик попинать.

— Кто стал жертвой воришек?

— Серега Семак вроде бы и Олег Карнаухов.

— Ничего ценного не унесли?

— Главное, паспорта вернули. А насчет всего остального не в курсе — не вдавался в подробности.

«Нас с Шевченко заменили — вот испанцы два и забили…»

— Из полутора десятков игр за Украину какую навскидку выделите?

— Например, с Испанией в Киеве. 1:2 «горели», а на 93-й минуте Саня Горшков как дал издали — и попал! Нас с Шевченко в середине второго тайма заменили — вот испанцы два и забили… Шутка это, шутка! С Англией товарищеский матч запомнился. Я на замену вышел, 0:3 уступили, но сама по себе игра против футболистов класса Бекхэма и Лэмпарда — уже бесценный опыт. О двух годах в киевском «Динамо» даже говорить не приходится — один из лучших периодов в жизни. Работа с такими людьми, как Лобановский, Пузач, Демьяненко, Михайличенко, с теми исполнителями, которые в команде были, дорогого стоит. В то время «Динамо» было серьезной командой. Очень серьезной…

— Никогда впоследствии не сожалели о сделанном на рубеже веков выборе — в пользу сборной Украины?

— Не жалею, что играл за сборную. Трудности возникли позже, житейского характера. Когда получал украинский паспорт, в детали особо не вникал. Подписал документы и все. А вот вернуть российское гражданство оказалось не так-то просто. Сейчас у меня вид на жительство. В быту это создает определенные неудобства — права там получить, регистрацию оформить… Дети у меня русские, жена россиянка, сам живу здесь — а паспорт украинский. Ну ничего, даст бог, в следующем году восстановлю гражданство. Лишь бы запрет на иностранных ассистентов главного тренера в ближайшее время в ФНЛ не ввели.

— В «Торпедо», помнится, вам легионерский статус аукнулся…

— Да там не столько в паспорте дело было. Легионеров как раз не так много было. Команда вылетела из премьер-лиги — и все поменялось. Пришел новый тренер. У Ярцева другое видение футбола было. Наверное, я под его требования не подходил. Да и сам, честно говоря, не стремился в первую лигу.

— Не возникало внутреннего дискомфорта: и там, в сущности, легионер, и тут? На Украине по происхождению, в России — по гражданству.

— Дискомфорт есть сейчас — по тем причинам, о которых уже сказал. А когда я в Киеве жил, ничего подобного даже близко не ощущал. За все годы ни разу не слышал упрека в том, что я русский. Очень доброжелательные люди были. Много друзей там осталось. Один из них умер 1 августа, а я даже не смог приехать к нему на похороны…

— Белькевич?

— Да. Валик… Сами видите, что сейчас творится…

«Играл в великом клубе у великого тренера»

— Вы попали в «Динамо» в пору расцвета — конец 1990-х, «Реал», «Бавария», полуфинал Лиги чемпионов. Славное время?

— Незабываемое. Естественно, я был не основным игроком, но в число 18 исправно попадал, на замены выходил. Играл в великом клубе у великого тренера. Открыл для себя Лигу чемпионов. Оказаться в такой атмосфере — это, наверное, мечта любого человека, который занимается футболом.

— Когда на «Сантьяго Бернабеу» выходили на замену, ноги от волнения не подкашивались?

— Подкашивались, что скрывать. Я в команде всего два месяца находился, по именам даже не всех партнеров знал. И представьте себе, Валерий Васильевич доверяет мне, новичку, 15 минут сыграть. Против «Реала» в Мадриде! Первый матч, счет 1:1, ничего еще не ясно в паре. Вот эти 15 минут очень смутно помню. Раза четыре мяча коснулся, по-моему. В основном фланг закрывал.

— Против кого играли?

— Пануччи у них действовал справа — это точно. В центре — Гути… Да вся банда была в порядке. Миятович счет сравнял. Зато хорошо помню второй матч. Когда Шевченко два гола забил, весь Киев гулял… А в полуфинале крупно не повезло. «Бавария», считаю, была полностью переиграна…

— … И отыграла два мяча с рикошетов.

— Именно. Еще при счете 3:1 Косовский попал в перекладину. При 4:1 они точно не спаслись бы. Но, как говорится, в футбол играют 22 человека — а побеждают всегда немцы.

— После ответного матча в трансе были?

— Я пару раз потом пересматривал мюнхенский полуфинал — и могу сказать, что на выезде «Динамо» сыграло даже лучше, чем дома. У нас было четыре-пять моментов — у Сани Хацкевича, у Валика Белькевича, у Андрюхи Шевченко. По игре мы «Баварию» превзошли. Команда была здорово готова. Если бы не этот сумасшедший гол Баслера в дальнюю девятку…

«Я видел, как Киев плакал…»

— Шевченко на самом деле был уникумом?

— А как иначе назвать футболиста, забившего столько голов и завоевавшего столько призов? Уникальный человек и есть. Один из лучших нападающих конца 1990-х — начала 2000-х.

— Дистанцию с партнерами Шева держал?

— Ничего подобного. Хороший, порядочный парень. В «Динамо» я с ним недолго играл — всего полгода, но в сборной всегда нормально общались. Там вообще обстановка позитивная была. Толик Тимощук, Шева… Андрюха Воронин — вообще мой корешок. Все дружили, смеялись. Так и должно быть в здоровом футбольном коллективе.

— Перед Лобановским пиетет испытывали?

— Да какой пиетет… Ты просто видишь перед собой человека совершенно другого масштаба, калибра, чем все те, с кем соприкасался ранее. Совсем другая аура. Лобановский был сильнейшим психологом, большим тренером. Мотиватором. Его авторитет был беспрекословным.

— Валерий Васильевич мог изредка рюмку доброго коньячку пропустить. Команда об этой маленькой слабости мэтра знала?

— Ничего об этом не скажу, не знаю. Но я был у Лобановского на похоронах и видел, что происходило там. Были все. Я видел, как Киев плакал. Такие мелочи, как коньячок, нас никогда не интересовали.

«Мне везло на коллективы»

— Командой могли собраться, пообщаться в неформальной обстановке?

— Ха! Могли собраться… Не только могли — собирались (смеется). Команда была дружная. Единственный легионер — грузин Каха Каладзе, если не считать Хацкевича с Белькевичем. Все пацаны после тренировок, после удачных игр собирались с женами. Атмосфера — классная. В то время у Киева еще не было такого соперничества с «Шахтером». «Динамо» за пять-шесть туров до конца выигрывало чемпионат. Мы были молоды, веселы, нам было хорошо вместе. Тем более что все это накладывалось на высокие футбольные результаты и, чего греха таить, достойный заработок — немаловажный фактор для микроклимата в коллективе. Нынешних перекосов в зарплатах не существовало — все получали более или менее одинаковые деньги. Поэтому и отношения находились на достойном, дружеском уровне.

— Кто заводилой в команде был?

— Многое шло от лидеров — от Ващука, Вали Белькевича, Саши Хацкевича. Но мы же не всегда по 15–20 человек встречались. В более узких кружках свои заводилы были. Тот же Сережа Коновалов. Палочку эстафетную передавали друг другу. Иногда она и до меня доходила (улыбается).

— «Торпедо» нулевых годов было несопоставимо по уровню с «Динамо» Лобановского?

— Естественно. Класс игроков и организация процесса — совсем другие. Но в «Торпедо» я чувствовал себя комфортнее в футбольном отношении — поскольку был лидером команды, капитаном. Здесь на меня рассчитывали. Да и атмосфера была не хуже, чем в Киеве. Что там, что здесь много друзей нашел.

— Тоже хороший коллектив?

— А мне вообще везло на коллективы. И в Ленинск-Кузнецком, и в «Уралане» в этом плане был полный порядок. Только Луганск из общего ряда немного выпадает — так я там и не задержался, слава богу. В остальных четырех командах все нормально было. Хотя, может, мне так казалось — а кому-то не все нравилось?

— Возможно, причина во врожденном жизнелюбии и оптимизме?

— Может быть. Я такой человек — стараюсь по жизни не замечать негатива.

«Может быть, дурость моя чуть-чуть уводила от футбола…»

— Помните знаменитый крик в «Лужниках»: «Кормила — лучший!»?

— О да, с этим пареньком мы не раз встречались после матчей. Всегда его благодарил. Майку подарил. Я ведь противоречивый был игрочок. На сайтах меня обсуждали: кто-то пытался выгнать из команды, кто-то — наоборот, поддерживал. А этот болельщик — всегда приветствовал в «Лужниках». Хороший, добрый человек. Дай бог ему здоровья.

— Наибольший кайф от футбола вы там, в «Торпедо», получали?

— Да, были периоды, когда тот футбол, к которому стремились, в который я пытался играть, — получался у «Торпедо». Это 2000 год, когда мы одержали шесть побед подряд, а Димка Вязьмикин стал лучшим бомбардиром. В 2004-м одно время вообще на первом месте шли. А какие футболисты были — Костя Зырянов, Игорь Семшов… Паша Мамаев только-только появился. Саня Ширко, Беслан Аджинджал, Дима Вязьмикин, Казаков — это поколение вообще не обсуждается. Много в команде было личностей. Современный российский футбол, к сожалению, небогат ими…

— Вязьмикин когда-то сказал о вас: «Серега — человек-пас, изумительно видел поле. Но чего-то ему не хватило, чтобы полностью раскрыться. Футбол — штука сложная». Возразите ему?

— Дима сейчас в исполкоме, чиновник — конечно, я со всем, что он скажет, теперь буду соглашаться (улыбается). А если серьезно, какой смысл обсуждать прошлое в сослагательном наклонении? Как сложилось, так и сложилось. Наверное, от природы мне многое было дано. Может быть, дурость моя чуть-чуть уводила от футбола. Но глобально я, повторюсь, ни о чем не жалею.

— Если бы была возможность что-то в жизни переиграть, что изменили бы, чего не совершили?

— Были моменты, когда можно было всем вместе добавить и зацепиться за хорошие места — с тем же «Торпедо», допустим. Многое от руководства шло, но и самим где-то не хватило мотивации. Наверное, я как капитан, один из лидеров команды тоже мог повлиять на ситуацию, сплотить ребят.

— Больно наблюдать, как в последние годы «Торпедо» трясет?

— Очень больно, честно. Хотя порой мне кажется, что это уже не то «Торпедо». Они же позиционируют себя как «Торпедо» с Восточной улицы?

— Насколько я понимаю, да, хотя и играют в Раменском.

— Мое «Торпедо» кончилось после того, как Алешин продал или отдал свои акции. Сегодня это другой клуб. Из нашего «Торпедо» там, кажется, только массажист Завгородний остался.

— С закадычным товарищем Зыряновым связи не теряете?

— Как можно… Сейчас Костя в ФНЛ будет — ко мне приедет в Иркутск. Подначки уже пошли. Созваниваемся, может быть, не так часто — у каждого своя семья, дела. Но в целом, по жизни мы с Костей очень близки. Нам есть что вспомнить. Даже нечасто встречаясь, мы ценим и уважаем друг друга. Я очень рад, что руководство «Зенита» так отнеслось к нему — именно такие футболисты и должны передавать свой опыт молодежи.

— До сих пор в игре и другой ваш бывший одноклубник — Шовковский. Удивлены спортивным долголетием киевского голкипера?

— Поражен! Саша большой молодец. Все-таки нужно иметь определенный уровень мотивации, чтобы заставлять себя тренироваться в таком возрасте. Его пример достоин уважения.

«У меня все нормально»

— Чем занимались, получив от РФС годичный запрет на профессию?

— Разным. Смотрел футбол зрителем. Помогал отцу по бизнесу. Семьей наслаждался: у меня же вторая дочка в 2009 году родилась. За ветеранов поигрывал.

— По истечении дисквалификации начали с низов — с любительской лиги?

— Да, Константин Дзуцев пригласил в Новокузнецк помощником. «Металлург» в тот год вылетел из ФНЛ — и сразу в КФК свалился, из-за финансовых проблем. Нам удалось вернуть Новокузнецк во второй дивизион. В прошлом сезоне финишировали в своей зоне третьими, всего на очко отстав от «Байкала», а теперь вот сами в Иркутске работаем.

— Что из себя представляет ваш нынешний клуб?

— Иркутск очень красивый город, столица Восточной Сибири. «Байкал» вышел в ФНЛ. Радует подход руководства: хотят, чтобы команда не просто присутствовала в первом дивизионе, а играла в нем, и не один год. Нам поставлена задача создать боеспособный коллектив. Время, конечно, поджимает, но мы стараемся. Посмотрим, что из этого получится.

— Ваш партнер по Киеву Ребров на год младше вас, а уже главный тренер «Динамо». Удивлены его карьерным взлетом?

— Ну, а кому еще тренировать «Динамо», если не Реброву? Сергей для Киева легенда! Учитывая, каким взвешенным, думающим человеком он всегда был, совершенно не удивлен ни его назначением, ни достигнутыми успехами. Будучи в Лондоне, мы останавливались у него дома, когда Ребров за «Тоттенхэм» играл. Хорошая семья, хороший очень парень. Я искренне рад за него.

— В себе таких больших тренерских амбиций не чувствуете?

— Я получил лицензию и хоть сейчас мог начать самостоятельную практику. Кое-какие предложения были. Но на данном этапе счел более полезным и правильным для себя поработать помощником. Мы с Дзуцевым единомышленники, одинаково понимаем футбол, а ФНЛ — это уже другой уровень. Охота набраться опыта, совершенствоваться. Хочу быть максимально полезным главному тренеру и коллективу.

— Иначе говоря, своей нынешней жизнью вы полностью довольны?

— Я оптимист по жизни. У меня здоровая семья, прекрасные дети, две девочки: Ане шесть лет, Саше — 16. Красивая, умная, любимая жена Ирина — что еще надо? Родителям дай бог здоровья. Я работаю в любимой профессии, которой отдал жизнь. Да, у меня все нормально.

Олег ЛЫСЕНКО. «Чемпионат», 02.07.2015

Фото: fc-metallurg-nk.ru