ДМИТРИЙ ХОМУХА: «Я НЕ ЗНАКОМ НИ С ОДНИМ АГЕНТОМ И НИКОГДА С НИМИ НЕ ОБЩАЛСЯ»

В 2013 году Дмитрий Хомуха и его сборная России (U17) повторили достижение команды Игоря Колыванова — выиграли юношеский Евро. Летом этой команде вновь предстоит сыграть на чемпионате Европы. В интервью еженедельнику «Футбол» главный тренер юношеской сборной рассказал, почему в России не доверяют молодым игрокам, как он уезжал из Чечни перед войной на последнем поезде и как Олег Долматов учил ЦСКА играть в защите в линию.

Агенты

— В чем главное отличие команды Колыванова, которая выигрывала Евро-2006, от команды Хомухи, которая побеждала в 2013 году?

— Отрицательный опыт, который получили ребята из той команды (никто толком не заиграл), стал показательным для ребят из нынешней сборной. Команда Колыванова служит примером для мотивации — что нельзя останавливаться после побед, нельзя жить прошлым. Надо каждый день доказывать свою состоятельность.

— Сергей Галицкий как-то назвал вашу команду сборной агентов. Почему он так решил?

— Это абсолютно не обоснованное обвинение, оно ни на чем не основано. Какой-то обычный вброс. Те, кто знает меня близко, прекрасно осведомлены, что это далеко не так.

— Бывали случаи, когда агенты пытались пропихнуть игроков в юношескую сборную?

— Я не знаком ни с одним агентом и никогда с ними не общался.

— Как вы можете быть не знакомы ни с одним агентом?

— Вот так — не знаком. Только с одним — с которым играл в футбол, с Олегом Ереминым. С остальными не поддерживаю никаких отношений. Ни с одним. Они сами прекрасно знают, что мне звонить не имеет никакого смысла.

— В «Рубине» играют молодые российские парни вроде Оздоева, Камболова, Набиуллина. Почему только там?

— Потому что человек (Ринат Билялетдинов. — Ред.) выбрал направление такое, доверяет юным футболистам. Он сам пришел из молодежного футбола, знает, в чем особенность молодых игроков, знает, как найти к ним подход. Ребята отвечают ему тем же.

— То есть чтобы российский тренер ставил молодежь, ему надо обязательно поработать в дубле и выйти из той среды?

— Необязательно, каждый случай индивидуальный. Просто в «Рубине» сложилось так — сделали ставку на тренера, который хорошо работает с молодежью.

— Если в «Амкар» назначить тренера, который хорошо работает с молодежью, там тоже все получится?

— Ставка на молодежь — это не только философия тренера, но и философия клуба. Чтобы добиться успеха с молодыми игроками, клуб должен пойти по этому пути.

— Вы же наверняка общались с Билялетдиновым. Почему он тогда не побоялся, что молодые футболисты подведут, а шанс потренировать клуб премьер-лиги будет упущен?

— Надо отдать Билялетдинову должное: он сделал ставку — она себя оправдала. Но не думаю, что это для кого-то станет примером. «Рубин» Билялетдинова — обособленный случай в нашем футболе. В других клубах иная стратегия.

Зарплаты

— Футболист вашей команды Александр Головин начинает играть за ЦСКА. По тому, что я видел, он уже сейчас ненамного хуже Миланова. Что скажете?

— Это нужно подтверждать ежедневной работой. Если тебе дают шанс, надо постараться реализовать его в полной мере.

— Ему дали шанс в матче против дубля «Арсенала». Парень не только отдавал ближнему, но и пытался обострять. Обычно молодые игроки действуют аккуратнее и напоминают бегающую стеночку.

— Если он так же будет выглядеть на протяжении 4–5 матчей, то тогда вопрос сам по себе отпадет. Головин не единственный наш футболист, который способен уже сейчас играть на уровне премьер-лиги.

— Сколько таких?

— Минимум пять. Не могу сказать, что все они готовы стабильно играть в основном составе, но в обойме — точно. Чтобы они выходили и им доверяли.

— Есть стереотип, что молодые игроки сразу получают хорошие контракты и больше им ничего не надо. Опровергните его?

— Мы им говорим, что самая большая проблема — российский менталитет. Из-за него наши футболисты не востребованы на Западе, из-за него очень тяжело происходит переход из детского футбола во взрослый. Мы их ориентируем на то, что, получив какие-то первые материальные блага, нельзя останавливаться. Иначе, если вы будете жить только этим, все прекратится. Ребята, которые играют у нас, обычно относятся к этому с пониманием.

— Вопиющий случай того, как футболист относился к своей зарплате без понимания?

— Если брать армейскую школу, то был перспективный вратарь 1995 года рождения. Сейчас он пропал с орбит, нигде не фигурирует. Он получил контракт, который позволил ему приобрести машину, еще что-то. После этого человек исчез.

— Сейчас стало модно уезжать в Португалию — во вторую лигу. Одобряете?

— Это не более чем тренд. Большой разницы между второй лигой Португалии, молодежным первенством или ФНЛ я не вижу. Если бы это были клубы высшей португальской лиги, тогда да. А так не вижу смысла.

— Караваев играет в высшей чешской лиге. Это достойно?

— Это положительный пример. Человек прогрессирует, постоянно играет в основном составе. Получил предложения в Чехии от клубов более высокого уровня — это другой пример.

— Вероятность попадания из ФНЛ в РФПЛ гораздо ниже, чем из второй португальской лиги в высшую.

— Возможно. Это тоже говорит о качестве футболистов. Но не знаю, чем они мотивируют желание играть во второй португальской лиге. На мой взгляд, лучше пробовать в ФНЛ проявить себя.

— Станислав Крицюк говорил, чем мотивируют: в России просто не доверяют молодым игрокам, ставят опытных — они не подведут. К тому же селекционные службы, по его мнению, толком никого не ищут. Они просто звонят агентам — те уже впаривают своих клиентов.

— Раз он так говорит, значит, это имеет место быть.

Легионеры

— Вы давно в молодежном футболе. Очевидно, что в России с переходом из детского футбола во взрослый огромные проблемы. Есть хоть какие-то сдвиги?

— Есть: казанский «Рубин».

— Вы же сами сказали, что это не сдвиг, а Билялетдинов.

— Только один случай, больше примеров нет. В Европе молодые футболисты в 19 лет играют, даже в Лиге чемпионов, — им доверяют.

— Доверяют тем самым парням, которые проигрывают вам в детстве.

— В том-то и дело. Отсюда делайте выводы. Мы обыгрываем их на уровне сборных, но потом ребятам почему-то не доверяют. Это вопрос не к качеству футболистов, а к доверию. Тренеры понимают, что молодой футболист не такой стабильный, как опытный. Безусловно, в каких-то моментах он будет допускать ошибки.

— Почему тогда Брендан Роджерс и Луи ван Гал не боятся ошибок от молодых игроков?

— Потому что те молодые футболисты, которые у них играют, соответствуют нужному уровню.

— Как же вы их тогда обыгрываете?

— Настолько молодых, каких мы обыгрываем, в европейских клубах пока что нет. Там постарше ребята играют — 1993 год, 1994-й.

— Мурат Якин пробует выпускать Давыдова, Кротова, Тимофеева. Из этого что-то получится?

— Самое главное, чтобы это не происходило искусственно. Ребята должны действительно соответствовать уровню. Давыдов хорошо смотрится? Хорошо — это когда центрфорвард забивает голы. Вот единственный стоящий аргумент. Мнение прессы, родственников и друзей никакой роли не играет.

— Давыдова называют спартаковским Месси. Такие сравнения вообще влияют на молодых игроков? Или им все равно, что там говорят и пишут?

— Точно влияют. Они все это читают, и до них все доносят. На мой взгляд, это не очень хорошо. Давыдов пока явно не соответствует тем эпитетам, которыми его превозносят.

— Давайте представим вас на месте Миодрага Божовича. Он использует Алексея Миранчука в роли человека, который дает флеш-интервью в перерыве. Будь вы Божовичем, Миранчук рассматривался бы у вас как игрок основного состава?

— Несомненно он бы выходил играть. Понятно, что он не системообразующий футболист, но он сильно не уступает некоторым легионерам.

— Буссуфе он не сильно уступает?

— На данный момент уступает. Но если ему дать играть, то через год-два он превзойдет этого Буссуфу, все забудут, кто это такой. Здесь важно, чтобы человек почувствовал, что ему доверяют и что в него верят. Пример Оздоева: переехал в «Рубин», получил возможность играть, дорос до игрока сборной. Миранчук ни в чем не уступает Оздоеву — просто там есть доверие тренера, а тут его нет.

Армия

— В детстве вас тренировал Валерий Непомнящий. Каким он был тогда?

— Ничего не поменялось — он уже тогда был отзывчивым, добрым, спокойным. Приятно было работать. Но мне было всего восемь лет, поработали недолго — только год под его руководством тренировался, потом он уехал в Москву учиться. Бывало, Непомнящий ставил меня другим ребятам в пример. Говорил: «Ребята, идите сюда, Дима вам покажет, как надо упражнение делать». Для меня, для ребенка, это был огромный стимул. Я в той команде был на год младше своих сверстников. Не могу сказать, что являлся главной звездой, но одним из определяющих игроков — точно.

— Позже вы играли за юношескую сборную СССР. Ездили на турниры за границу?

— Да, в Германию, Францию. Я человек из провинции — для меня этот был космос. Когда первый раз в аэропорту Шарль-де-Голль приземлились, был в шоке. Эскалаторы красивые, реклама вся светится. Казалось, что попал в другую реальность. Играли товарищеские матчи против клубных команд, против сборных. Потом эта команда стала чемпионом Европы под руководством Бориса Петровича Игнатьева.

— Люди из ЦСКА вас увидели в сборной?

— Подходило время службы в армии, меня пригласили в ЦСКА. Мы служили в спортроте и играли за ЦСКА-2 — принимали участие в матчах второй лиги. Когда было межсезонье, три месяца постоянно жили на Ленинградском проспекте: носили форму, вставали в шесть утра, выполняли устав. Все как положено — двухъярусные койки, все дела. Это очень дисциплинировало. У нас был довольно жесткий старшина роты, который прошел Афганистан. Он очень ревностно относился к тому, что спортсменам делают какие-то поблажки. В шесть утра подъем, потом зарядка, дальше идешь территорию расчищать — с лопатой или с ломом.

— СКА Карпаты — это тоже военная история?

— Да, часть команды отправили в СКА «Карпаты», часть — в СКА Ростов. Обе команды играли в первой лиге, лучших отдали туда. Там не было уже никакой армии — только футбол. Сразу бросился в глаза уровень: там были люди, у которых можно было учиться. Вели борьбу за выживание, для молодого футболиста отличная школа. Кстати, за нарушение дисциплины могли отправить в СКА Хабаровск. Или, например, когда подходила к концу служба, предлагали подписать контракт с первой командой ЦСКА. Если люди отказывались, их тоже отправляли в Хабаровск.

— Ваш первый серьезный клуб — харьковский «Металлист». Помните момент, когда вам в первый раз «напихали»?

— Если ты воспитан правильно, то ты никогда не удостоишься какого-то «пихача». Я попал в команду, которая годом ранее стала обладателем Кубка. Почти все большие футболисты, которые этого права добились, в основном остались. Если молодой игрок правильно относится к делу, выкладывается и старается, ему никто никогда не «напихает».

— Пока вы играли за «Металлист», закончился Советский Союз. Вы следили за обстановкой в стране?

— Я стал задумываться, когда социальная обстановка на Украине стала совсем плохой. Распался Советский Союз, зарплата суммарно составляла сто долларов. Это был огромный пакет купонов, на которые можно было купить только продукты покушать. Больше ничего — на семью не хватало абсолютно. Еще раньше я регулярно летал через Москву домой. Однажды попал на те события, когда стреляли на набережной. Я где-то рядом проезжал, тогда даже изменили маршруты автобусов в аэропорт. Танков не заметил, но бронетранспортеры попадались. Потом по телевизору увидел, какие события стали разворачиваться.

Чечня

— Как вы решились уехать из Харькова в Чечню?

— На тот момент у меня появился ребенок. Семью надо было содержать, хотелось как-то двигаться дальше. На Украине и уровень футбола падал, и уровень жизни. В Чечню поехал один — без семьи. Других вариантов особенно не было. Не могу сказать, что платили намного больше, но вполне достаточно. Можно было купить не только продукты.

— Какими запомнились первые дни в Чечне?

— У нас была большая группа приезжих игроков, шесть или семь человек, мы держались вместе. В городе чувствовалась напряженная обстановка: вооруженные люди ходили, все шло к войне. Нас никто не трогал — там футбольную команду все любят, никому бы не пришло в голову что-то плохое нам сделать.

— Что за команда «Эрзу», за которую вы играли в Чечне?

— Говорили, что строится серьезный клуб с задачей выйти в премьер-лигу. Но шероховатостей много было: иногда тренировались на полях, где только что прошлись животные.

— Годом ранее «Эрзу» засчитали 13 технических побед, потому что никто не хотел ехать в Грозный. При вас соперники приезжали?

— Поначалу все приезжали, но потом, когда обстановка стала совсем напряженной, перестали. Нас вообще там обманули: зарплату платили, но другие условия не выполнили. Средства на жилье каждому в своем городе обещали, подъемные — ничего этого не увидели.

— Джохар Дудаев имел какое-то отношение к команде?

— Конечно, это же политическое событие. Он часто бывал на матчах, в раздевалку мог спуститься, с командой поговорить. Сначала вооруженная охрана заходила, потом Дудаев — все вставали. Но там футбол любят, так что все нормально.

— Как удалось оттуда так вовремя сбежать?

— Стало больше людей с автоматами, шла информация, что войска приближаются к границам республики. Мы — все приезжие — уехали на одном из последних поездов. Не волновались — поезд же поехал. Местным ребятам, которые остались, пришлось столкнуться со сложностями. Не могли вывезти оттуда семьи. Например, наш водитель автобуса погиб, пытаясь вывезти семью. Другие ребята рассказывали, как без света по трассе уезжали, чтобы самолеты и вертолеты не заметили.

Таиланд

— В «Зенит» вы попали, когда на него еще никто не ходил.

— Так получилось, что я всегда попадал в команды на стадии становления. Я бы не сказал, что вообще не ходили. Ходили, но не так много, как сейчас.

— Самый забавный персонаж «Зенита» того времени?

— Александр Панов. Он тогда только окончил школу и начал привлекаться к основе. Истории рассказывать не буду — это не совсем корректно.

— Выезды экстремальные были?

— За Уралом попадали в ситуации, когда приезжали в отель — там ни воды, ни электричества. Приготовить еду в ресторане не могут, ели что попало. Спать ложились одетыми.

— Не жалеете, что согласились играть за сборную Туркмении?

— Нет. Это просьба моего тренера, который был после Валерия Кузьмича, — Тачмурада Агамурадова. Он потом стал чемпионом Узбекистана, Кубок Узбекистана с «Пахтакором» выиграл. Он мне дал путевку в жизнь, я не мог ему отказать.

— Он попросил просто поиграть на Универсиаде?

— Да. Он сказал, что формируется команда, нескольких людей с Украины натурализовали. Проходило все это в Таиланде, играл в больших городах — отличная организация. Как на чемпионате мира все было: группы в одних городах, плей-офф — в других.

— Что запомнилось?

— Мы жили в отеле, где проходил конкурс трансвеститов. Мы представление о местной культуре имели, но не понимали, как такое может быть: вроде точно девушка, а на самом деле — мужчина. Гуляли по Бангкоку, видели всю эту проституцию и ночную жизнь. Тогда, конечно, это было большой экзотикой.

— ЦСКА — это лучшее, что случилось в вашей карьере?

— В моей карьере было два больших клуба — «Зенит» и ЦСКА. «Зенит» помог продвинуться дальше, в ЦСКА удалось выиграть «серебро» и «бронзу». Наверное, да, самые яркие впечатления остались от игры за ЦСКА. Запомнился Олег Долматов — тренер-новатор, он принес новые идеи. Например, зонный принцип обороны. До этого же все играли с последним защитником, с персональной опекой. Учились тяжело, с трудом. Тогда был перерыв между кругами, вот две недели мы это и изучали. Но потом пошли результаты.

— Стандарты вы хорошо исполняли с детства?

— Да. Люди, которые меня тренировали, увидели во мне эту предрасположенность. С самого детства у меня был самый поставленный удар, меня сразу отрядили стандарты исполнять. Я был как раз из тех людей, которые могли маленького вратаря в больших воротах перебросить. На это обратили внимание — стал много над ударом работать. Регулярно спорили с вратарями. Пробивали вратарям серии — кто из нас проигрывал, должен был кувыркнуться в грязь, например. Это было не просто упражнением — все это несло еще и эмоциональный фон.

— Бывало, что вы подходили бить штрафной с уверенностью, что сейчас забьете, — и забивали?

— Это бывало очень часто. С таким состоянием и нужно подходить бить штрафные. Если ты сомневаешься, лучше вообще не подходить. Когда уверен и позиция удобная, тогда и забиваешь. Однажды, помню, забил под «стенкой». На теоретических занятиях увидел, что «стенка» в этой команде прыгает.

— Когда я учился в пятом классе, моя одноклассница постоянно говорила: «Бляха муха!» Я не знал этого выражения и воспринимал его по-своему. Меня не удивляло, что она ругается матом, но удивляло, откуда она знает Хомуху. Наверняка ваша жизнь тесно связана с этим выражением.

— С трибуны, бывало, кричали что-то такое, но в повседневной жизни нечасто сталкивался. Да и нет здесь для меня ничего обидного.

Глеб ЧЕРНЯВСКИЙ. Еженедельник «Футбол», 04.06.2015