ПОЧЕМУ УВОЛИЛИ АСХАБАДЗЕ

Обозреватель «Спорт-Экспресса» об отставке генерального директора «Спартака».

Дмитрий ЗЕЛЕНОВ

Роману Асхабадзе чуть за тридцать, и он — ярчайший представитель своего поколения. В российском футболе таких людей, пожалуй, можно пересчитать по пальцам. Лично я могу назвать только одного — Александра Низелика, бывшего переводчика Лучано Спаллетти и Фабио Капелло. Их отличие с Асхабадзе состоит лишь в том, что один пошел в управленцы, другой — в тренеры. Низелик сейчас возглавляет юношескую команду «Зенита» в питерской академии и готовится к получению лицензии Pro.

В остальном они почти близнецы — талантливы, невероятно работоспособны, лишены каких-либо сантиментов, умеют держать дистанцию с одними и ненавязчиво сокращать ее с другими, тонко чувствуют момент. Даже во внешности есть что-то общее. А еще они изумительно говорят на нескольких иностранных языках.

С языка, собственно, и началась стремительная карьера Романа Гурамовича.

Вспоминается сентябрь 2008 года. Шла первая пресс-конференция нового главного тренера «Спартака» Микаэля Лаудрупа. По правую руку от датчанина сидел Валерий Карпин, по левую — Асхабадзе. Подтянутый молодой человек бойко переводил с испанского, на котором с публикой общался Лаудруп, и его речь казалась сладкой музыкой — особенно в сравнении с тем, к чему привыкли журналисты. Ведь как бывало чаще всего — пригласят девушку из иняза, никогда не смотревшую футбол, и поди разбери, что значит «ударщик» или «полный задний».

Асхабадзе искусством перевода владел мастерски. Его не требовалось редактировать — пиши, что слышишь, и интервью готово. Здорово, когда тебя понимают. Его и понимали — тренеры, футболисты, руководители. Он их, в свою очередь, понимал еще лучше.

Мастер спорта по боксу, Асхабадзе знал, как и куда ударить. Он никогда не делал успехов на футбольном поле, однако это не помешало ему еще при Лаудрупе фактически войти в тренерский совет и не покидать его все пять лет, пока команду возглавлял Карпин. Конечно, решения поначалу принимали другие, но Асхабадзе был погружен во все процессы, видел, как живет «Спартак», чем он дышит, и этим ценным знаниям будущий гендиректор нашел верное применение. Он быстро превратился из просто Романа в Романа Гурамовича, стал одной из самых влиятельных фигур в клубе, при этом долгое время действовал негласно. Таких людей обычно называют серыми кардиналами. Или Наполеонами. А бывший пресс-атташе «Спартака» Леонид Трахтенберг подобрал другое определение — гипнотизер.

Как же у такого талантливого человека, как Асхабадзе, сложился столь противоречивый образ? Неужели его успеху завидовали, а оттого злословили? В недавнем интервью «СЭ» Роман Гурамович даже поблагодарил «завистников, распускающих слухи». Сделали, мол, его сильнее. Вполне возможно, так и есть.

Но разве можно назвать слухом историю, свидетелями которой были почти все футболисты «Спартака»? Когда вышеупомянутый Трахтенберг (пожилой уже человек) по возвращении с какого-то выезда был вынужден бежать, а потом и ехать вплоть до Тарасовки за клубным автобусом, где осталась его куртка с документами, потому что Роман Гурамович велел не останавливаться. Порядок есть порядок, скажут одни. Другие возмутятся. Возмутился и Трахтенберг. После чего из пресс-атташе «Спартака» превратился в пресс-атташе «Ростова».

Совсем не слух и то, что Асхабадзе недолюбливали многие российские футболисты. Особенно — молодежь, с которой он держался как самый строгий начальник. При этом с легионерами дружил, и этот контраст особенно бросался в глаза.

Шушукаться и пересмеиваться игроки перестали только после того, как Асхабадзе стал генеральным директором. Тут уж стало не до шуток. Бытовые сценки ушли в прошлое. Асхабадзе вышел на новые высоты.

Плохим ли он был гендиректором? Вопрос интересный, но чтобы ответить на него, нужно уйти от личностных оценок, а это сделать непросто. Кроме того, спартаковская система управления слишком ветвиста, чтобы исходить из логики. Что касается оперативного руководства, то здесь претензий к Асхабадзе, насколько известно, ни у кого не было. Он помногу работал над текучкой, вел переговоры по трансферам (сам себе в заслугу экс-гендир в частности ставит покупку Промеса), управлял деятельностью базы, академии, молодежного состава и «Спартака-2». Зачем же было такого менеджера увольнять? Только ли из-за слабых результатов команды?

Рискну предположить, что Асхабадзе не рассчитал силы и попросил себе чуть больше полномочий, чем он обладал до этого. Вряд ли столь амбициозному управленцу нравилось, что ключевой отдел, спортивно-селекционный, подчинялся не гендиректору, а, по сути, напрямую владельцу — Леониду Федуну. Не Асхабадзе решал, кого купить и кого продать. Более того, даже не он занимался стратегией.

Наверное, генеральный директор мог бы тихонько довольствоваться тем, что есть, и не претендовать на большее, но в этом случае Асхабадзе пошел бы против всех принципов, которые привели его на вершину. Так отчего же не рискнуть? Но риск — дело капризное, и в этот раз удача отвернулась от Асхабадзе. Как и Наполеон, он не сумел избежать своего Ватерлоо.

Очень интересно, что впереди — ссылка на остров Святой Елены или еще один шанс? Сам Асхабадзе в недавнем интервью «СЭ» сказал, что личный «план Б» у него есть всегда.

«Спорт-Экспресс», 27.05.2015