ГЛАВНЫЙ ПРИНЦИП ГОЛКИПЕРА ЛОДЫГИНА: ТЕРПЕТЬ И ДЕЙСТВОВАТЬ

Накануне старта финального турнира чемпионата мира в Бразилии журнал GQ рассказал о судьбе голкипера «Зенита» и сборной России по футболу Юрия Лодыгина. Немного пафосная история получилась, что совсем, кстати, не свойственно молодому вратарю, но баллада о пути из греческой деревни в сборную России все-таки правдива. А эмоции у каждого свои...

Юрий Лодыгин родился, наверное, в самом русском городе на свете - Владимире. Но его мама считает себя гречанкой. Ну а как иначе - Марина Анестиевна Стефаниду. Жила во Владимире, работала в обычном магазине продавщицей, воспитывала двух парней, но в конце 90-х совсем трудно в России стало. Марина решила перебраться в деревню к брату и сестре на крестьянский север Греции - они уже там обжились и, в общем, были довольны. Греция тогда уже вовсю раздувала щеки на длинных европейских кредитах. Местные оставляли тяжелую работу. Требовались руки, платили хорошо. С Владимиром не сравнить. Марина всегда советовалась с сыновьями в самом важном. Они поняли маму: «Она очень хотела уехать, были на это семейные причины».

В 2002 году Лодыгин первый раз увидел в телевизоре чемпионат мира по футболу. Он следил за людьми, а не за командами. И самыми интересными людьми в футболе ему показались вратари. А тут как раз собрались гонять мяч за окном. «Где будешь играть, Юра?» - спросили Лодыгина. «В воротах», - ответил он и побежал домой. Потому что видел, что настоящие вратари играют в перчатках. Дома нашлась вязаная черная пара, еще с России. Юра до сих пор, как будто это вчера случилось, помнит, как глумились все над этими вязаными перчатками.

Хорошо получилось в воротах. Через два года перед ним уже маячили взрослые мужики в том же деревенском футболе. Но тут мама сказала нечто удивительное: она хочет вернуться во Владимир - посмотреть, как там. Говорят, стало гораздо лучше. Наверняка знать нельзя - нужно подстраховаться, поработать: «Там, в деревне, единственной хорошей работой была картошка. 40 градусов, ящики тяжелые. Мама с поля собирает, отделяет нормальные картофелины от гнилых, а мы с братом берем эти ящики и грузим их в огромные мешки. А однажды хозяин команды соседней деревни, за которую я играл, дал мне столько же денег, сколько я за день зарабатывал, чтобы я за них матч сыграл».

Вернулись во Владимир братья уже с акцентом, а там на уроках - сложноподчиненные предложения, деепричастные обороты, Пушкин, Лермонтов, и одни «двойки» и «тройки».

Мы говорим с мамой Юры Лодыгина по телефону, я спрашиваю, не могу не спросить у нее, считает ли она себя импульсивной женщиной. Марина понимает, почему я задаю этот вопрос и твердо отвечает: «Нет, я не такая. Я наоборот сто раз отмеряю, прежде чем отрезать. Я всегда все делала только ради детей. Я поняла, как ребята рвались играть в футбол, а в Греции было больше перспектив у Юры».

В общем, через год Лодыгины вернулись в деревню, в Грецию. «А если бы мы не вернулись в Грецию, стал бы Юра тем, кем он стал?» - как бы защищаясь от упрека за эти метания, спрашивает меня Марина. «Нет», - отвечаю.

С переселением в Драму драматический градус жизни Юры Лодыгина, впрочем, стал понижаться. Все пошло у него во многом, как у людей, как у обычных спортсменов. За вычетом, конечно, пейзажа этой истории. Никакого «Зенита», Лиги чемпионов или уж тем более чемпионата мира в этом буколическом горном пейзаже не просматривалось.

На тренировке молодежной команды города Драма его заметили скауты команды «Ксанти», скромно выступающей в главной профессиональной лиге Греции.

Нет, все же и это удивительно. В деталях, в красках вспоминая свое восхождение в профессиональный футбол, трудное, как путь крестьянина, несущего домой на спине плоды своего труда, он часто говорит «плакал». Он совершенно не стесняется этого слова.

Он, разумеется, плакал, когда мама с болью его отпускала в далекий, аж в 100 километрах от Драмы, Ксанти. А, переехав в Ксанти, он поначалу плакал каждый день по вечерам: «Штор в комнате не было. Окно смотрело на какую-то школу, а на ней - большой прожектор. Он будто в меня специально светил. И кричал маме в телефон: «А-а-а, забери меня!».

Потом он плакал, когда подписал свой первый профессиональный контракт и выяснилось то, о чем он, конечно, слышал, но поверить в это было невозможно - за радость игры в футбол платят деньги. «О, как я был счастлив! Весь в слезах тогда побежал к моей девушке. Мы тогда с ней только познакомились. А теперь она моя супруга».

Марианна была на 7 лет старше Юры. «Я очень переживала эту разницу, - вспоминает мама Юры. - Думала, вот проснется он однажды, как это бывает у мужчин, и схватится за голову - что я наделал. Но теперь я не думаю о том, что может быть. Потому что я счастлива тем, что есть - у меня есть внучка, и я души в ней не чаю».

Я спрашиваю у Лодыгина, как они прошли с Марианной эти 5 лет - от видеоклуба в Драме до сегодняшней вынужденной разлуки (жена Юры решила рожать в Греции). Что изменилось, как они пережили все эти выигрыши последнего года, не ревнует ли жена к его славе, почти уже паневропейской. Вратарь «Зенита» сдвигает свои греческие брови: «Честно признаюсь, я люблю свою супругу все больше и больше. Здорово, что я ее встретил. Ведь я сразу попал в круг взрослых людей. Мне это понравилось. Я рано научился принимать...как это?.. Да, взвешанно принимать решения. Я, например, знал на что иду, когда отправился в аренду во вторую лигу. Знал, что буду голодать».

Голод - лет уже 50 метафора в устах любого европейца. Лодыгин употребляет это слово в прямом смысле. Он сидел в запасе и тренер не давал ему ни одного шанса проявить себя в игре. На тренировках он часто убегал в кусты за улетевшим мячом. Ну да, и плакал. А потом ему предложили играть во второй лиге. И он играл, и даже купил себе машину - подержанный Fiat Punto. Платили-то 1000 евро в месяц. Потом тысяча превратилась в 400. Потом от 400 остался один ноль. С товарищем по команде они скидывались по евро и покупали спагетти: «Просыпались в 12, чтобы сразу обедать. Ложились рано - во сне голод не чувствуется».

Вот и все, что нужно рассказать о Лодыгине. Остальное вы знаете. Если не о нем, то о ком-то другом вы это слышали. Тут все обычно. Все совпадает. Он вернулся в «Ксанти», два года ждал своего шанса за другой вратарской спиной. Спина дрогнула, шанс выпал. Лодыгин его поймал, как мяч летящий в угол ворот. О нем, как он думал, узнала вся Греция. Но, оказалось, что Лодыгин уже попал в сеть охотников за футбольными сокровищами из Петербурга. Контракт с имперским «Зенитом», где даже игроки, прилипшие к скамейке запасных, не зарабатывают меньше 500 тысяч евро в год. Травма основного вратаря Вячеслава Малафеева. И снова Лодыгин хватает свой шанс мертвой хваткой. Трибуны распевают его имя. Сборная России. Чемпионат мира.

Я спрашиваю Лодыгина, что он думает по поводу того, что с ним случилось за последний год - почему это случилось с ним. Ему не кажется этот вопрос дурацким, хотя ответ возникает не сразу: «Если думать по-детски, то просто повезло. Но меня не устраивает такое объяснение. Наверное... наверное, я умею терпеть и действовать, когда бы другие, может быть, давно отказались от действий».

Не думаю, что мы увидим в Бразилии Лодыгина, а не Игоря Акинфеева в воротах сборной России. Лодыгин будет запасным, готовым выбежать на замену, если что. Но хорошо, что Лодыгин будет с этой командой. Ведь эта сборная России в чем-то похожа на Юру. Эту команду никто в мире не обсуждает, от нее ничего не ждут, она не может выставить на обозрение какие-то сокровища. В сущности, если представлять игроков по отдельности, как драгоценные камни в витрине, то это собрание самое скромное из тех, что когда-либо представляли Россию на крупнейших турнирах. Главное богатство сборной России-2014 - это ее тренер, Фабио Капелло. Он учит эту команду тому, что умеет Лодыгин - терпеть и действовать. Тому, что мы никогда не умели делать прежде.

«Спорт уик-энд», 11.06.2014