СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВ: «НАВЕРНОЕ, Я ВСЁ-ТАКИ СВОЕЙ ИГРОЙ И ПОБЕДАМИ ЗАРАБОТАЛ НА СКРОМНЫЙ ПОДАРОК»

Сергей Дмитриев, самый титулованный футболист Санкт-Петербурга и игрок легендарного «Зенита-84», рассказал Кириллу Сухорукову множество историй. О чемпионском сезоне, Садырине и молодом Кержакове - в интервью FootballTop.ru.

«Сейчас тренеру не надо готовить молодых»

- Я вообще-то из спортивной семьи. Папа был волейболистом, мама занималась легкой атлетикой. Отец меня таскал на различные секции, я занимался и гимнастикой, и легкой атлетикой, и баскетболом, и волейболом и конькобежным спортом. Потом, когда уже переехал в Калининский район Санкт-Петербурга, сумел уговорить маму отдать меня в футбольную школу «Зенит».

- Вы были достаточно атлетичный форвард, природа не обделила физическими данными. Родительские гены?

- Кстати, я был маленьким, щупленьким, в команде сначала был самым низкорослым. Но потом гены все-таки взяли свое, и где-то в девятом классе я очень сильно вытянулся. Ну и мышцы наросли, когда я попал в юношескую сборную страны.

- Кстати, в той юношеской сборной, наверное, были собраны будущие звезды советского футбола?

- Протасов, Литовченко, Яковенко, Черчесов - команда была очень сильная. Неудивительно, что потом они все нашли себе место в большом  футболе.

- В «Зенит» вы попали не сразу, а минуя вторую команду города - «Динамо»...

- Как и в любом спорте, у каждого бывает шанс показать себя, и я этим шансом воспользовался на 100 процентов. Меня почему-то не взяли на Спартакиаду, но неожиданно пригласили в ленинградское «Динамо» на сборы. Это было еще в школе, в 10 классе. Потом летом тренер динамовцев Беликов снова позвал меня в команду. Тогда в домашних матчах обязательным было наличие двух молодых футболистов. Я постепенно стал набираться опыта и вскоре меня пригласили в «Зенит», точнее в дубль.

- Тогда главным тренером «Зенита» был еще Морозов. Правда, что футболисты его боялись и даже в коридоре базы избегали с ним контактов?

- В то время нужен был такой человек. Но я бы не сказал, что прямо-таки боялись. Скорее уважали. Таким был и Лобановский, и Бесков. Да, он был немного вспыльчив, но в Советском Союзе, где у футболистов не было ничего, не было контрактов, надо было становиться своеобразным диктатором, можно сказать, вводить «отцовское воспитание» в команде, где нужен и кнут и пряник.

- В те времена молодым было проще попасть в команду, чем сейчас?

- И тогда и сейчас все зависит от тренера и его задач. В то время было проще. Во-первых, не было легионеров, а во-вторых, у тренера тогда были словесные договоренности о количестве молодых игроков, которые должны были играть в составе. Морозов, Лобановский, Малафеев не боялись доверять молодым футболистам и ставить их в состав. И у них были возможности и время для работы с молодежью. Не выиграв чемпионат, их не выгоняли из команды. А подвод молодого футболиста к основе - это очень кропотливая работа. Сейчас же тренеру не надо готовить молодых. Ему ставят задачу и выделяют под нее определенные деньги, на которые уже покупают готовых футболистов.



«Садырин сказал: «С тех, кого здесь нет и кто отмечает отдельно - штраф»

- Каким вам показался Садырин после жесткого и требовательного Морозова?

- Для меня тогда любой тренер был авторитетом. Сейчас же, кстати, для многих футболистов тренеры не являются таковыми. Садырин же был своим для игроков. Если с Морозовым лишний раз глазами боялись встретиться, то Федорович эту напряженность убрал и создал такую атмосферу, в которой футболисты смогли раскрепоститься и показать лучшие результаты, что мы и доказали в 1984 году.

- Правда, что один раз Садырин случайно увидел, как команда нарушала режим, а досталось в итоге другим?

- Да, помню, как он зашел, осмотрел всех (а было человек 15-16) и сказал: «С тех, кого здесь нет и кто отмечает отдельно - штраф». В тот сезон мы были единым целым, и это проявлялось во всем.

- Чем был примечателен чемпионский сезон? Может, какие-то матчи особенно запомнились?

- Помню, как Садырин меня не отпустил в молодежную сборную ради матча с Киевом. Я вышел во втором тайме на замену и забил гол. В итоге мы победили их дома 2:0. Также очень запомнились два гола в Тбилиси, когда мы проигрывали 0:2 за 10 минут до конца игры, а в итоге вырвали победу.

- Что изменилось после чемпионского сезона? Я от многих слышал, что Садырин изменился, и у него немного закружилась голова от успехов...

- Я бы не сказал, что он изменился. После того сезона в команде начали появляться какие-то непонятные люди, и они мешали тренеру. А еще подлило масла в огонь неправильное распределение благ футболистам по итогам 84-го года. Одним дали все, другим - половину, а кому-то - вообще ничего. Но это была не проблема Садырина, это город так все распределял. Тогда в Ленинграде давали квартиры, но достались они не всем. И еще, что было неправильно (это я сейчас уже понимаю - как тренер), что нужно было вводить свежую кровь в команду. Хотя в 85-м году мы закончили сезон на 4 месте - это тоже довольно неплохой  результат.

- Обида за непредоставленные блага затаили на руководство?

- У меня не было обиды, я был молодой, все мысли были о сборной СССР. Тем более тогда не было контрактов, потребовать мы ничего не могли. Все было на словах.

- В чемпионском сезоне вас уже знал весь город. Голова не закружилась от успехов?

- А от чего она могла закружиться? У нас же ничего не было. Все жили одинаково. У меня была зарплата 250 рублей, у мамы - 200 рублей. Мы ничем не отличались от обычных людей.

- Считаете, что снятие Садырина было ошибкой?

- Конечно. Повторюсь, тогда вокруг команды было много людей, которые хотели в нее пробраться. И это в итоге им удалось. А мне надо было уходить из «Зенита» еще в 85-м году. Потому что потом команда стала  регрессировать.

- Кстати, многие в Питере до сих пор вспоминают «Куюсюси», которому вы умудрились проиграть в Кубке чемпионов...

- Дома мы их обыграли 2:1, и нам немного не повезло, что в ответном поединке в Финляндии поле было грязное, мокрое. Болото, в общем, на котором более техничной команде было сложнее. А после матча выяснилось, что в той игре Мишка Бирюков играл с травмой. Я думаю, что если бы он был в форме, то вытащил бы те мячи, особенно последний, решающий  гол.

- Если бы ушли в 85-м, возможно, и не было бы той злосчастной травмы на бетоне СКК «Петербургский»...

- Я ни о чем не жалею. Неизвестно, как сложилась бы судьба без этой травмы. Она и вправду была довольно нелепой. Там под ковром были и люки, и трубы, а перед каждой игрой все выравнивали и стелили ковер. А перед одним из матчей забыли подложить фанеру под ковер, и я как раз попал ногой на край люка и лодыжка сломалась.

- Из-за травмы вы не попали на чемпионат мира в Мексике...

- Меня наигрывали в состав, и Эдуард Васильевич Малофеев на меня очень надеялся. Но потом главным тренером в сборной стал Валерий Васильевич Лобановский.

- При Лобановском вам все-таки удалось попасть на другой крупный турнир - чемпионат Европы...

- Я тогда лидировал в гонке бомбардиров чемпионата и попал в заявку команды, но из-за травмы так и не сыграл ни одного матча. А после турнира Лобановский сказал прямо: «Хочешь играть в сборной - переходи в «Динамо» (Киев)».

- Но в итоге оказались в «Динамо» московском...

- Туда меня активно звал Николай Толстых. Это, конечно, был неправильный путь, потому что там меня ждал Анатолий Бышовец.



«У вас сегодня игра, а у меня «мохар бабокер»

- С Бышовцем у вас отношения не заладились...

- Да, он человек своеобразный, самовлюбленный, к тому же еще и интриган. Бышовец в глаза говорит одно, за спиной - совершенно другое. В «Динамо» он мне много чего обещал, но в итоге ничего не выполнил. Но как тренер он хороший специалист, тут вопросов нет.

- Как думаете, почему он сейчас не тренирует?

- Ну, во-первых, он ничего не выиграл, разве только Олимпиаду со сборной. А в остальных командах в чемпионате он результата не давал. Ну а во-вторых, уже возраст. Куда уже тренировать-то? Надо давать дорогу молодым!

- Из «Динамо» вы перешли в ЦСКА, снова к Садырину...

- Мы тогда вышли из Первой лиги и выиграли все, что только можно было выиграть: в первый год после возвращения - серебро, а еще через год у нас было чемпионство и кубок. В те годы запомнился мне один экстремальный выезд в Грузию, еще когда ЦСКА в Первой лиге играл. Приехали, помню, в Кутаиси. А тогда уже обстановка там начала накаляться. Ведем 1:0. Нам ставят пенальти, Миша Еремин тащит его, просят перебить - и соперник снова не забивает. И тут с трибун на нас несутся люди с дубинками. Мы - бегом в раздевалку. И тут влетает Садырин с подбитым глазом. Час нас уговаривали выйти на поле. Мы снова вышли на игру, а их игрок Мегреладзе говорит: «Давайте вничью сыграем, а то опять все начнется». Выходят напуганные судьи и говорят нам: «Ребята, договоритесь с ними или нас убьют здесь!» В итоге пришлось сыграть вничью. Но мы свою задачу уже к тому моменту решили - в Высшую лигу  вышли.

- Но вы успели еще в начале 90-х поиграть в Испании...

- Мы были на сборе в Испании, и меня приметил тренер «Хереса», команды второго по силе дивизиона. И Садырин меня отпустил. Уровень команды, конечно, был невысокий. «Херес» боролся за выживание, и мне было тяжело перестроиться на игру с новыми партнерами после ЦСКА, где со мной играли такие мастера, как Кузнецов, Брошин, Корнеев. А тут пришлось самому искать мяч и создавать себе моменты. Но зато у меня там был неплохой контракт по тем временам. По-моему, пять тысяч долларов в месяц мне платили.

- Как к вам относились за рубежом?

- Как и к любому легионеру, который занимает место местного игрока. Поэтому тут надо быть на голову выше местных. Кстати, в Израиле со мной поступили некрасиво. Помню, приехал в команду. Много мне гарантировали, но как приехал, сразу начали кормить обещаниями. Я говорю: когда будет квартира? Машина? Мне отвечают: «Мохар бабокер», то есть «завтра» на иврите. И все два месяца меня кормили «мохар бабокерами». Ну, тут я не выдержал и перед очередной игрой плюнул на все и начал вещи собирать. Они приезжают и говорят, что надо на игру ехать, а я им так и сказал: «У вас сегодня игра, а у меня «мохар бабокер» и уехал домой.



«Клинсмана из меня не получилось»

- Что вас удивило в Европе?

- Первое, что поразило - это то, что там не было никаких карантинов. Собирались за 2-3 часа до игры, там полное доверие игрокам. Кстати, вспоминаю историю из советских еще времен. Мы были со сборной на Канарах - на сборах. После турнира в гостинице сидим на небольшом банкете. А рядом сидит известный немецкий футболист Ханси Мюллер и смотрит, как нам приносят колу, фанту и спрайт, а сам тихонько попивает пиво. И говорит, зачем вы пьете эту химию, от которой с утра у вас будет опухшее лицо. И рассказывает нам, как он выпивает по 5 бокалов светлого за вечер после игры и никаких проблем при этом не испытывает. Говорил, что это нормальное явление - для восстановления игрока, хорошего сна. Для нас в то время это было, конечно, в диковинку. Поэтому в Испании я изумлялся, что и до и после игры там вполне спокойно можно было выпить бокал красного вина.

- К вам хорошо относятся фанаты «Зенита». И это несмотря на то, что вы поиграли в «Спартаке»?

- Все знают, почему я оказался в «Спартаке» в 1997 году. Меня зимой вынудил уйти из состава «Зенита» Бышовец. Он почувствовал, что я могу быть его преемником. Что если не получится у него, то я приду на место тренера. Поэтому меня отправили в «Тюмень», а оттуда я уже ушел в «Спартак». Хотя Мутко говорил до этого, что я буду, как Клинсман в «Баварии»: когда захочу, тогда и уйду. Клинсмана из меня не получилось. Кстати, Бышовец заставлял Валю Егунова рассказывать ему все, что про него говорит Дмитриев. Я и говорил Егунову, чтобы он рассказывал Бышовцу, что он самый лучший и великий тренер в мире, тогда, мол, будешь играть.

- Кстати, вам удалось поучаствовать в одном из неприятных эпизодов в истории «Спартака» - это матчи против словацкого «Кошице» в Лиге чемпионов...

- В то время это, конечно, был позор. Хотя в тех матчах нас преследовал какой-то нефарт. В гостях мы проиграли 1:2, а я как раз забил гол с передачи Аленичева. В ответной игре в Москве мы всю игру сидели на их воротах, но забить так и не смогли.

- Какие впечатления остались от выступления за «Спартак»? Почувствовали, что такое спартаковский дух?

- Это, конечно, все миф. У всех команд все то же самое. Просто кто-то борется за первое место, а кто-то - за попадание в пятерку. Сейчас-то, после стольких лет без титулов, что-то никто не вспоминает про спартаковский дух. Тогда в «Спартаке» был отличный тренер - Олег Иванович Романцев, отличный подбор игроков и хороший коллектив. За счет этого и добивались  победы.



«В Бурденко сказали, что если бы я не был звездой, то мне просто отрезали бы ногу»

- В 1995 году вы помогли «Зениту» вернуться в Высшую лигу...

- В Питер возвратился Садырин и попросил меня и еще нескольких опытных ребят из ЦСКА - Брошина, Быстрова - помочь «Зениту». По первым матчам многое не получалось, но потом нам все-таки удалось решить задачу. Кстати, мне еще повезло, что я мог к тому моменту вообще ходить...

- ?

- Я как раз приехал из Германии, вернулся в ЦСКА с травмой колена. Доктор команды хотел ускорить восстановление, сделал неудачный укол и занес стафилококк. В Бурденко мне сказали, что если бы я не был звездой, то мне просто отрезали бы ногу выше колена. В итоге два раза в день мне откачивали жидкость, кололи антибиотики и только через два месяца я смог вылечиться.

- Вы заканчивали в 2002 году в «Светогорце». Тогда начинал карьеру молодой Кержаков...

- Саша был тогда молодой, но уже с амбициями. Всегда кричал партнерам: «Дай пас мне!» Я ему на это как-то ответил: «Саша, я же тоже играю, не только же тебе давать». Но он сам себя сделал. Раньше всех приходил на тренировку, позже всех уходил.

- Сейчас вы занимаетесь тренерской деятельностью и последним клубом было петербургское «Динамо»...

- Ситуация не очень приятная. Официально меня не увольняют, потому что не хотят платить неустойку по контракту, который у меня до 31 июня. Но в то же время и не дают официально работать, предлагая написать заявление по собственному желанию. Я нахожусь сейчас в подвешенном состоянии, и мне пришлось подать заявление в Палату по разрешению споров в РФС, чтобы окончательно решить этот вопрос.

- Что не удалось реализовать в «Динамо»?

- В первую очередь - это селекция. У клуба нет денег на трансферы, поэтому команда набиралась лишь из свободных футболистов, не на контрактах. Тут еще есть проблема, как в повести «Два капитана»: если бы мне не помогали, а хотя бы не мешали люди из клуба, то мы бы выступили намного лучше. Они делали все, чтобы тренерский штаб покинул команду. Для них было лучше, когда команда играет хуже.

- А предложения от других команд есть?

- Было предложение из Твери, но мне пока не удается решить все вопросы с «Динамо», поэтому пока, повторюсь, я в подвешенном состоянии. Дело в том, что до сих пор не имею собственной квартиры и живу в съемной, поэтому хочу получить ту зарплату, которая мне положена по контракту с «Динамо» - для меня это хорошие деньги.

- Странно, что «Зенит» не обращает внимания на такие проблемы ветеранов чемпионского состава...

- Не сказал бы, что не обращают внимания. Организовываются поездки на турниры, на международные соревнования. Но я надеюсь, что на мое грядущее 50-летие клуб сможет сделать подарок одному из знаменитых игроков Санкт-Петербурга. Почему знаменитых? Потому что я двукратный чемпион СССР, чемпион России, а еще и вице-чемпион Европы 1988 года. Я единственный футболист, который выигрывал золото и в России, и в СССР, также выводил «Зенит» из Первой лиги в Высшую. Наверное, я все-таки своей игрой и победами заработал на скромный подарок в виде квартиры для своей семьи.



Кирилл СУХОРУКОВ. «Футбол Топ.ру», 09.03.2014

Фото: fc-zenit.ru, РИА "Новости", fannet.org