ЕВГЕНИЙ ЛОВЧЕВ: «И СНЕГ, И ВЕТЕР, И «ЗВЁЗД» В ШТРАФНОЙ ПОЛЁТ...»



Никогда в истории советского и российского чемпионата матчи не проводились в декабре, так что в этот уик-энд нас ждет уникальный тур! Обозреватель «Советского спорта» Евгений Ловчев, лучший футболист СССР 1972 года, в своих «Дневниках» вспоминает форс-мажор при проведении матчей - водное поло с «Ювентусом», вертолетная сушилка в Киеве, помутнение рассудка в Ташкенте и террористы в Мюнхене...

* * *

В 60-х годах в составе молодежной сборной СССР я поехал на известный турнир в Виареджо.

Поле перед матчем оказалось не просто залито водой - там трава была, словно водоросли, где-то глубоко. Начинаем играть, стараемся давать друг другу пасы... И никто не подсказал, что надо действовать просто - грубо говоря, в стиле «Бери мяч - и...». Второй глагол не назову по цензурным соображениям.

Ну а итальянцы, когда мяч оказывался в ногах, носком поддевали его чуть вверх, а затем изо всех сил били вперед в нашу штрафную. И ближе к концу встречи, когда силы нас, комбинационных парней, покинули, «Ювентус» забил три мяча.

К чему все это рассказываю - помните матч «Динамо» в Самаре, больше похожий на водное поло, когда затем бело-голубые удивлялись, зачем вообще было выходить на поле. На мой же взгляд, спросить надо не только с организаторов соревнований, но и с себя. Действуй тогда динамовцы попроще, может, и удалось бы зацепить очки.

* * *

1969 год, чемпионский сезон «Спартака». Мы дома победили киевское «Динамо», и матч второго круга, по сути, все решал.

Осень. Киев. Буквально перед матчем начинается дождь, град, ветер дует... Киевляне, три года подряд становившиеся чемпионами, не собирались никому отдавать золотые медали. Мы чувствовали, что предстоит непростой матч, а погода и качество поля сделают его неимоверно сложным.

Это был футбол в одни ворота. Мы лишь изредка покидали свою половину поля. Киев мял нас, словно дородная хозяйка - тесто. Динамовцы показывали свой фирменный футбол: проходы по флангам, навесы в штрафную...

Но в конце игры наш форвард Коля Осянин использовал едва ли не единственный шанс. Мы выиграли и впоследствии завоевали золотые медали.

* * *

1972 год, сезон, по окончании которого журналисты признали меня лучшим футболистом страны.

Одна из самых памятных игр - на Кубок кубков с мадридским «Атлетико». В гостях мы, ведя в счете 4:1, пропустили в концовке 2 мяча и в итоге едва унесли ноги.

И дома, думалось, теплолюбивых испанцев легко возьмем.

Играли 8 ноября. А зимы в Москве раньше были пожестче, чем сейчас. В общем, холод, снег.

Выходим на поле стадиона «Динамо» и мало что понимаем - испанцы на ногах держатся лучше, чем мы. Думалось, что гости будут просто кататься на снегу, а они здорово комбинировали, технично обращались с твердым мячом. И главное - никто не падал!

Потом мы выяснили, что «Атлетико» привез бутсы с присосками. Они позволяли не падать, обеспечивали идеальное сцепление с землей. В итоге нас просто «возили». Гости вели со счетом 2:0. Нам с огромным трудом удалось сократить разницу и за счет голов на чужом поле выйти в следующий раунд.

* * *

1969 год, мой первый чемпионат, и первая игра - в Ташкенте. Тогда составители календаря в чемпионате СССР учитывали погодные факторы и не начинали сезон в Москве или, скажем, в Ленинграде. Играли на юге - в Тбилиси, Ереване, Кутаиси, Одессе, Днепропетровске, Баку.

А в тот год «Спартак» начинал в Ташкенте. Мне 20 лет, мой первый матч, апрель. Температура - под сорок градусов. Я просто «поплыл». Вроде все ничего: бегаю, не падаю, но голова время от времени начинает кружиться. Прохожу по левому флангу до центра поля и отдаю Вите Папаеву - и раз за разом неточно... И «Пахтакор» раз за разом начинает свою атаку, прижимая нас к воротам.

Идем на перерыв, мне Серега Рожков, наш защитник, говорит: «Слышь, молодой, еще неточно разок отдашь - пеняй на себя». Во втором тайме я стоял и просто сторожил свою зону. Голова уже не кружилась...

* * *

1972 год, Олимпиада в Мюнхене, в которой я участвовал в составе сборной СССР по футболу. Мы вышли в полуфинал и должны играть с Польшей в Аугсбурге.

Утром 5 сентября узнаем, что палестинские террористы захватили в заложники израильскую делегацию. И если к 12 дня не будут выполнены требования террористов, то заложников начнут убивать...

Нам говорят - идите к 12 часам на обед...

Приходим и видим - на балконах соседнего здания ходят люди в черных чулках на голове... Поели, сели в поезд до Аугсбурга (три вагона - один наш, второй - поляков, третий - ресторан). Приехав, узнаем, что расправа с израильтянами перенесена по времени, идут переговоры.

Выходим на разминку. И, когда она закончилась, узнаем - Игры закрываются. А уже в раздевалке слышим, что решение может быть изменено.

Все-таки начинаем играть. Ведем в счете, но в итоге уступаем 1:2. Возвращаемся в Мюнхен, в Олимпийскую деревню, и видим - света очень мало вокруг, взлетают вертолеты... Потом выяснилось, что немцы пошли на поводу у террористов, разрешили им перелететь на аэродром. А на следующий день узнаем, что штурм террористов провалился, заложники погибли.

Наутро был траурный митинг. Туда советская делегация не пошла - из-за сложных отношений с Израилем.

* * *

Мой самый экстремальный выезд за игроцкую карьеру - Северная Ирландия, Белфаст. В годы, когда начались волнения.

Прилетаем туда, и всю дорогу от аэропорта до отеля нас везут, словно по военному городу.

Перед автобусом едет конвоир, который постоянно с кем-то связывается по рации - туда можно ехать, туда нельзя...

На улицах горят костры. Люди строят баррикады. Тут же горы камней, какого-то железа.

Оказалось, возник очередной виток конфликта в войне католиков и протестантов. Нас это не коснулось.

Но для советского гражданина, даже если он в стране, где фактически идет война, крайне важно отовариться. Мы пошли по магазинам и перед входом в каждый из них стояли рамки металлоискателя - боялись, что пронесут и взорвут бомбу...

* * *

В 1989 году я работал тренером майкопской «Дружбы». В турнире второй лиги мы поехали играть в Белореченск, что в Краснодарском крае. Это почти дерби.

Ситуация в стране в конце 80?х обострилась, в Фергане случилось страшное - резня турок-месхетинцев. И эти турки бежали из Узбекистана в Россию. В день матча эшелон с ними то ли проходил через Белореченск, то ли они планировали на некоторое время остановиться в городе. Потому вся милиция была на вокзале, на стадионе же не оказалось никого.

И во втором тайме начинается страшная драка на трибунах. Народ бьется просто в кровь. А я взял на выезд с собой сына Женьку. Слышу, он с трибун кричит: «Папа!» Со скамейки несусь туда, забираю его, а он снова кричит, показывая на поле: «Пап, смотри!» Оглядываюсь и вижу: на поле толпа народа, драка идет уже там. А наш игрок, Сергей Горюнов, лежит на газоне, не может подняться...

Увожу команду с поля. Входит в раздевалку прокурор, говорит: «Уезжайте, безопасность не гарантируем». Наш автобус забрасывают камнями, еле выбираемся из города.

* * *

1975 год, «Спартак» играет в Югославии на Кубок УЕФА матч с командой «Вележ». Первую встречу мы выиграли 3:1. И думали, что уж два гола юги не отыграют. Как же мы ошибались!

Нам забивают один мяч, в конце игры, минут за 15 до свистка, - второй. Мы начинаем, уж простите, рыпаться - стыдно ведь. Создаем момент, давим...

И тут вырубается свет! А по регламенту если за полчаса не управятся с починкой, то переигровка.

Ждем, остываем, юги на бровке получают установку тренера.

Через 20 минут свет включают. «Спартак» остыл и успокоился. И в итоге вылетел. У меня нет сомнений, что трюк со светом хозяева провернули специально.

* * *

Артистическая команда «Фортуна», которую я тренировал, приглашена в Оренбург. Перед поездкой выясняется - там около недели идут дожди, поле залито водой, играть невозможно. Тем не менее раз задаток получен, надо лететь и играть.

Прилетаем на место, газон действительно отвратительный, ступить невозможно, вокруг вода. Тем не менее играем.

Был такой порядок - Славка Малежик проводит только первый тайм, а затем уходит в раздевалку, ибо именно он открывает концерт.

Заходим в перерыве в раздевалку, а там журналисты берут интервью у Малежика. Вопросы обычные: как у нас замечательно, какой хороший город и как Малежик увлечен футболом.

Слышу диалог:

- Как же вы хорошо играете, какой молодец! И что вас заставляет выходить на поле?

- Знаете, когда я в третий раз забежал в одну и ту же лужу, я подумал: да на хрен мне все это надо?

* * *

1976 год, Киев. По требованию Валерия Лобановского, в ту пору фактически руководителя советского футбола, чемпионат был разбит на две части - весеннюю и осеннюю. Все делалось ради подготовки к чемпионату Европы и Олимпиаде, а игроки сборной готовились к этим турнирам на базе киевского «Динамо».
Был март, на носу игра с Аргентиной во главе с великим Менотти. «Динамо» перед этой встречей играло матч еврокубков. И Лобановский, дабы поберечь киевлян, выпустил иногородних.

Погода была, как сейчас в Москве, - снег шел, холодно. Приезжаем на тренировку, газон от снега очистили, но все в грязи, поле рыхлое. Выходим разминаться - видим, улетают вертолеты. Оказывается, поле несколько дней сушили вертолетами. Над полем зависало несколько машин - за счет создаваемого ветра и пытались привести газон в порядок.

Мы до последнего момента не знали, будем ли играть. В итоге решили провести матч, но содержательной игру никак не назовешь.

Из того, что запомнилось, - я играл левого защитника, а по правому краю у соперников бегал какой-то щупленький пацан. Думаю, кто такой? Потом посмотрел - какой-то Ардилес.

Потом выяснилось - парень далеко пошел, стал чемпионом мира, выиграл титулы в составе клубных команд.

* * *

И еще один случай из событий 1989 года. Надо ехать в Грозный, где уже советская власть заканчивалась.

Говорю начальству - нельзя ехать. Мне отвечают - надо, тут политика. Нельзя показывать, что ситуация неуправляема.

Приезжаем в город. Чувствуется, что обстановка накаленная. Ведем в счете, но в конце нам забивают ответный. После финального свистка нам закрывают выход в раздевалку через подтрибунку. Надо выходить через трибуны. Идем туда, как через строй, - игроков натурально бьют!

Инспектор, порядочный человек, все это записал в протоколе. Мы еле уехали со стадиона. Спрятались в гостинице, а судей туда же привезли с сопровождением...

* * *

Еще один форс-мажор, не связанный, впрочем, с футболом.

В начале 90?х министр обороны России Сергеев попросил моих друзей-бизнесменов заняться волейбольной командой «Искра». Никто из друзей не разбирался особо в спорте, тем более - в волейболе. Попросили меня. В результате заслуженный мастер спорта Евгений Ловчев стал генменеджером команды «Искра» из Одинцова, которая выступала в первенстве Содружества Независимых Государств и после первого тура имела всего одну победу в пяти матчах (а в волейболе тогда команды целый тур проводили в одном городе).

И вот - второй тур, играем в Одинцове. Матч с командой из Минска. Ведем в счете 2:0 по партиям. Время поджимает, около 10 часов вечера...

Минчане отыгрывают одну партию, а в четвертой ведут со счетом 14:12 (напомню, что в те времена партию играли до 15 очков). И тут в зале выключается свет. Подхожу к тренеру нашей команды Сергею Цветнову - что делать, что по регламенту. Узнаю, что если в течение двух часов свет не дадут, то партия переигрывается, если раньше - то просто доигрываем.

Долго-долго ищем электрика. Выясняется, что в течение двух часов найти в Одинцове электрика решительно невозможно. Надо как минимум два часа и одну минуту...

Вдруг часа через полтора регламент трактуется иначе - при любом раскладе партия просто доигрывается. Электрик быстро находится, но время уже около полуночи, матч предлагают доиграть в Ворошиловграде через неделю...

Начинается разминка, но свет вырубается вновь. Споры, разборки... Подхожу к команде: «Ребята, если выиграете игру - по 300 долларов каждому дополнительно». Неожиданно легко минчане сравнивают счет. А затем наша команда легко берет верх в решающем сете.

Потом мне сказали: «Серафимыч, спать очень хотелось. Мы с Минском премией поделились. Дали по 100 долларов».

«Советский спорт», 30.11.2012