В Валерия Непомнящего мы влюблены. Болеем за все его команды. От
бесшабашного Камеруна до несчастной "Томи".
Он дожидался нас в кафе на "Динамо". Сидел один в маленьком
зале, смотрел поверх очков. Кофе, два телефона, записные книжки.
Полумрак.
- Вы прямо дон Карлеоне...
Валерий Кузьмич рассмеялся.
- Я бы вас домой пригласил, но там неуютно сейчас. Жена в больнице,
я наездами бываю. С тех пор как из Томска вернулся, больше на даче
время провожу.
* * *
- У вас нет ощущения, что стоило уехать из Томска раньше?
- На год? Или на несколько месяцев?
- Вам виднее.
- Знаете, ведь последний контракт я не сразу подписал. Не было уверенности,
что решится вопрос с финансами. Я даже не о зарплатах думал, а о
возможности комплектоваться. Тянул долго, но тут появился новый
президент - фигура для Томской области серьезная. Купили Баженова
и Сабитова, пусть с опозданием. Старались брать как можно дешевле.
- В какую сумму обошлись экс-спартаковцы?
- По миллиону за каждого. На Тигарева потратили раза в три меньше.
Остальных взяли в аренду - Баляйкина, Канунникова, Песьякова, Старикова..
- Когда-то Валерий Нененко тренировал "Факел" и говорил
журналистам: "Я самый низкооплачиваемый тренер высшей лиги".
Нынче самым-самым были вы?
- Едва ли. Меня представляли одному из руководителей области, тот
спросил: сколько зарабатывает наш тренер? Гендиректор "Томи"
Степанов ответил: "Точно знаю, Валерий Кузьмич входит в первую
двадцатку тренеров российского чемпионата". На третий сезон
мне зарплату повысили. Было очень неприятно, когда журналисты написали
- мол, команда денег не видит, зато Непомнящему жалованье выдают
регулярно...
- Не было такого?
- Конечно, нет! Наоборот, первым делом получили ребята. Тренеры
и персонал - позже.
- Команда прочитала?
- Наверняка ребята обсуждали. Прежде был похожий эпизод. Из Москвы
летал бизнес-классом - клуб оплачивал билеты в эконом, разницу в
цене покрывал сам. Однажды возвращаюсь в Томск, горничная мне говорит:
"Команда страдает, а Непомнящий бизнес-классом пользуется".
Это было так оскорбительно!
- Может, не стоило?
- Рейсы ночные, в Томск прилетал около семи утра. Вот-вот тренировка.
Отсыпался в самолете, иначе никак... А расстаться с "Томью",
думаю, надо было месяца на два раньше. Ребята отговорили: "Валерий
Кузьмич, не порите горячку". Но важнее для меня было другое:
еще не адаптировались игроки, которых позвал лично я - Бояринцев,
Нахушев. Только пришли - а я ухожу? Как-то неудобно. Плюс все эти
прокурорские дела. От моей отставки мог случиться такой резонанс,
что сыграло бы против клуба.
- Кто-то сказал: "Непомнящий поступил порядочно. Боялся уходом
спугнуть инвесторов. Но как пошли деньги - собрал вещи..."
- Так и есть. Деньги еще не пошли, но договоренности достигнуты.
- Как вы уходили?
- Получили 0:4 дома от "Краснодара". Футболисты подавленные.
Да и сам такой же. Сказал в раздевалке: "Ребятки, послушайте
меня внимательно, не говорите ничего..." А накануне отъезда
зашел перед тренировкой попрощаться. Сначала комок к горлу подступил,
потом смешно стало.
- Почему?
- Когда направился к выходу, игроки зааплодировали. И у меня вырвалось:
"Так обычно артистам хлопают - когда в последний путь провожают..."
Команда грохнула от смеха.
- В офисе "Томи" проходили обыски. Вас к следователю вызывали?
- Нет. Обычно утром приходил в клуб, встречался с руководством и
докторами. В тот день у нас была тренировка на стадионе. Пообедал,
смотрю - на крыльце наши сотрудники с озабоченными лицами. Водители,
охранники. Спрашиваю: "Вы что такие напряженные?" - "Валерий
Кузьмич, у нас обыск!"
- А дальше?
- Иду в свой кабинет на втором этаже - гляжу, в учебно-спортивном
отделе сидит спортивный директор, начальник команды и какой-то молодой
человек в галстуке. Говорю: "А где наручники? Вы что до сих
пор не закованы?" Оказалось, никаких обысков и опечатываний
нет. Следователь в те же минуты беседовал со Степановым. Испугало
то, что подъехали они на нескольких машинах.
- Виталий Мутко высказался резко: "Хватит "Томи"
платить завышенные зарплаты, пусть набирают своих воспитанников
и играют".
- К нам все без исключения приходили с понижением. При том что сибирская
надбавка быть должна. Мало какая жена столичного игрока пожелает
в Томске жить. К примеру, у Парейко появляется вариант в Шотландии
- и мы ничего не можем сделать. Климов и Скобляков остались в "Томи",
согласившись на уменьшение оклада. У половины футболистов - зарплаты
до 15 тысяч долларов.
- Зато у 34-летнего корейца Ким Нам Иля - полтора миллиона за сезон.
- Не знаю, откуда всплыла информация. Неправда. Я прочитал об этом,
сразу выяснил: а сколько он получает? Миллион двести - и это его
совокупный доход за полтора года, включая все бонусы.
* * *
- За последние три года много у вас претензий к самому себе?
- Начинаете раздевать, ребята... Много претензий. Вот говорят, Непомнящему
не хватает жесткости. Давно за мной тянется этот шлейф. Почему-то
в первый томский сезон жесткости мне хватало, во второй тоже. А
ребята были более матерые. Сейчас же в Томске идеальная команда
- не на кого ругаться. Поэтому иногда думаю: может, действительно
стоило создать в команде конфликт? Завести? А то я успокаивал их,
они - меня. Все было очень нежно. И доуспокаивались.
- Вы говорите словами чешского тренера СКА Милоша Ржиги: "Все
настолько хорошо, что хочется устроить какую-то провокацию".
- В 1979-м в "Колхозчи" меня сменил Арсен Найденов. Потом
рассказывал: "Валерка, после тебя трудно тренировать. Ребята
тебя так любят!" Он работал иначе - орал игроку: "Ты -
дурак, вообще ничего не умеешь". Тот выходит злющий на поле,
забивает - и тренеру показывает жест. А Найденову больше ничего
не надо. В таких методах есть резон.
- Не в Ашхабаде ли Арсен Юдильевич срезал ворота и продал?
- Нет, не у нас. До Ашхабада он работал в шестнадцати командах.
Хоть и моложе меня на год.
- "Драки в командах - это нормально" - ваши слова. В "Томи"
до такого доходило?
- За три сезона игроки дрались три раза. Били друг друга по морде.
- Сильно?
- По-разному. Однажды потерпевший оказался в нокауте. Но потом мирились.
Впервые с этим столкнулся еще в "Колхозчи". Игровой момент,
первый сзади зацепил - второй развернулся и ударил. Тут же получил
в ответ. В Томске один не подстраховал, другой накинулся с претензиями.
И вспыхнуло.
- Штрафовали?
- За все время в "Томи" я не выписал ни единого штрафа.
Как-то стал невольным свидетелем разговора нашего администратора
с футболистом. Тот к самолету прибыл без фирменного костюма. "Смотри,
оштрафуем!" Игрок ответил: "Только попробуйте. Встретимся
в суде". Где-то он вычитал: если у предприятия задолженность
перед работником - штраф накладывать не имеет права.
- Это легионер козырнул знанием?
- Наш, конечно.
- Последний футболист, заставивший вас сорваться на мат?
- Матом я мог ругнуться тихонько на скамейке, повернув голову влево.
Там как раз мой помощник Вася Баскаков сидел, все выслушивал.
- Игроки говорили про Юрия Красножана - самое жесткое, что слышали
от него, это "дешевые фраера". Что слышали от вас?
- А-а, помню! Знаете анекдот про Чапаева?
- Расскажите.
- Василий Иванович спрашивает Петьку: "Как меня бойцы называют?"
- "Что-то птичье..." Вспоминал-вспоминал - не сокол, не
орел. Не беркут. "Да который все время стучит" - "Дятел?"
- "Нет, долб...б". Вот одного игрока я так в сердцах назвал.
- Как правильно работать с Дзюбой?
- А что с ним не так? Нормальный парень. Да, хамоватый. Да, несдержанный.
Но умный! Что-то ляпнет - я одерну: "Тема, так нельзя"
- "Да-да, Валерий Кузьмич, понимаю".
- Примером проиллюстрируете?
- На тренировке футболист, который старше Дзюбы лет на восемь, сделает
неточный пас. Артем сразу громко комментирует: "И это игрок
премьер-лиги? Да он на три метра передачу дать не в состоянии!"
Или кто-нибудь ошибется, он кричит: "Ты - преступник!"
Меня особенно забавляли его сражения с Мичковым в теннисбол - на
ужин в ресторане. Причем отношение к этому у них разное. Димке сам
процесс нравится, а Артему обязательно нужно победить. Иначе не
успокоится. В итоге Мичкову порой до пяти ужинов проигрывал.
- Канунников "Зениту" пригодится? Или "Томь"
для него - потолок?
- Интересный мальчишка - но его проблема: игра без мяча. Почему
на фланге-то использовали? В центре не может открыться. Отодвинули
Канунникова на край. Пусть подрабатывает под правую ногу - когда
пробьет, когда пролезет. Но очень уж однообразен. Сказал: "Макс,
у тебя этот сезон, по сути, пропал. Только ты не дергайся..."
Ему нужно было провести 5 - 7 игр в первом круге, столько же - во
втором. А он выходил на каждый матч - поэтому не было куража. Полета.
- Никогда не ловили себя на мысли, что команда ваша отдает игру?
- Наверное, это самый острый момент в нашем разговоре?
- Пожалуй.
- За период в "Томи" сомнения возникли лишь раз. Матч
против Нальчика. Игроки мне после сказали: "Это была ничья
по умолчанию". Детьми и внучками клянусь, больше не было подозрений!
Хоть предложения поступали, ребята говорили: "Валерий Кузьмич,
к нам обращаются" - "Спасибо. Что будем делать?"
- "Играть". И все время играли.
- Верите?
- Дважды потом были намеки со стороны некоторых товарищей: "Вот
эти игроки - то-то и то-то..." Одного футболиста я даже пригласил,
объяснялись. Другого заменил в первом тайме. Но только для того,
чтоб на него не было лишней нагрузки - когда игрок догадывается,
что есть подозрения, начинает "пороть". Допустим, после
матча с "Краснодаром" мне шепнули: "Знаете, сдавала
целая группа..." Не верю! Мне кажется, в этом составе "Томи"
нет подлецов.
- Сергей Хусаинов говорил: "Для меня первый признак договорного
матча - отсутствие коммерческих предложений судье". А что для
вас?
- Сережа молодец. Для меня таких признаков нет. Могу сказать - нас
два раза просили, чтоб упирались против какого-то соперника. Стимулировали.
Я отвечал: "Спасибо, мы и так будем упираться. Если есть желание
доплатить, обращайтесь к ребятам. Чтоб рядом со мной и не возникало
подобных разговоров".
- Обращались?
- Знаю, что один случай завершился скверно.
- То есть?
- Нас "стимулировали". А когда сыграли с нужным счетом,
обманули. Ничего не заплатили. Если б я участвовал в этих делах,
оказался бы перед командой в дурацком положении. А так - пусть сами
разбираются.
- Сколько обычно предлагает стимулирующая команда?
- Доходит до 10 тысяч долларов каждому. Таких официальных премий
в "Томи" сроду не было. Есть у меня смешная история про
"стимулирование" из советского прошлого. В "Колхозчи"
заплатили премиальные - 60 рублей. Подходит ко мне недовольный футболист:
"Почему так мало? Тофик перед матчем объявил, что сегодня праздничные".
- Праздничные - это двойные?
- Ну да. А Тофик - администратор. У меня глаза на лоб. Зову Тофика:
"Что за самодеятельность?" - "Хотелось ребят получше
настроить" - "Тогда выдавай деньги, если уж обещал"
- "Где ж их взять-то?" Игрок тоже напирает: "Мы и
жен предупредили - как теперь выкручиваться?"
- Что администратор?
- В Ашхабаде уже в то время были получастные забегаловки. Одну из
них с кем-то на паях держал Тофик. Давай, говорю, зарабатывай там.
Через неделю прибегает: "По 60 рублей не получается - но по
20 я каждому добавил".
* * *
- Что скажете потенциальным работодателям через "СЭ"?
Сколько вас не тревожить - месяц, два?
- До декабря. Пока попользуюсь свободой.
- Последнее предложение, которое вы отмели, - "Жемчужина"?
- Кроме "Жемчужины" было еще два, в том числе - из премьер-лиги.
Я очень жалел, что не мог принять команду из Сочи. Обратились бы
на пятнадцать дней раньше - был бы там.
- Что помешало?
- Я еще не подписал контракт с Томском. Но дал слово.
- Правильно сделали?
- После одного из отказов услышал: "Валерий Кузьмич, надо пользоваться
моментом". А я ответил - у меня такое было и в прошлой жизни.
Но я фаталист, чувствую - меня кто-то ведет, оберегает от необдуманного.
- В сочинском проекте ничего не насторожило?
- Абсолютно ничего - я был настолько увлечен! Президент Якушев подробно
мне все описал - замышлялось приблизительно то же, что сейчас делает
"Краснодар".
- Были приглашения, к которым возвращаетесь памятью?
- Сборная Камеруна на чемпионате мира играла в Бари - так меня клуб
из этого города и зазывал. Говорили: "Посмотрите, какой у нас
собор Святого Николая! Он же вас ведет по жизни!" Тогда же
позвали в "Тулузу". Я уверен - правильно сделал, что отказался.
- Почему?
- Репутацию разрушил бы до основания. Ни с итальянскими, ни с французскими
журналистами ладить бы не смог. Даже в Камеруне мне приходилось
непросто. Перед чемпионатом мира начались серьезные дебаты - брать
ли Непомнящего в Италию? "Он в таких турнирах не участвовал,
языка не знает. Н'Коно, Белл и Милла его съедят с потрохами. Нужно
приглашать француза". Меня отстоял министр по делам молодежи.
- Вам предлагали сборные США, Кореи. Тоже не стоило браться?
- Таланта к языкам у меня нет - а в Штатах требовали, чтоб за четыре
месяца освоил. Я на французском заговорил года через полтора - что-то
мог объяснить ребятам. Но не журналистам, боже упаси. А в Корее
должен работать исключительно корейский тренер.
- Хиддинк работал.
- Его успех в Корее - это чудо. Такое иногда случается. Хотя над
Гусом там висел топор задолго до чемпионата мира. Я в это время
был в Корее на сборах со своей китайской командой. Журналисты мне
рассказывали: "Хиддинк так себя ведет..." После чемпионата
мира говорю им: "Вот видите?" - "Гус ушел, и у нас
футбола не осталось. Все рухнуло" - "Это уже ваши проблемы,
не его..."
- Хиддинка тоже отстоял министр?
- Его личным патроном был президент федерации. Персона настолько
важная, что баллотировался на пост президента страны.
- Представим, что вы очутились около Моуринью. Три вопроса, которые
ему задаете?
- К личности Моуринью я отношусь не очень - но он гений, это несомненно.
Я удивляюсь ему, как удивлялся когда-то Капелло. Первый вопрос -
как он "строит" звезд такого уровня? Как они, даже рассорившись
с Моуринью, его признают? Второй вопрос - почему он постоянно ищет
конфликт в отношениях? Это его мотивирует? А третий попроще - нравятся
ли российские футболисты?
* * *
- Посещение томского кардио-центра - это звонок?
- Уже пять-шесть лет наблюдаюсь по поводу аритмии. В Москве лежал
в бакулевском центре, в Томске тоже лег в перерыве между играми.
А потом загремел по собственной глупости. Кардиолог сказал: "С
одной стороны, вы умный человек, а с другой - нет. Знаете же, как
быстро у вас выводится препарат..." А я прекратил пить лекарство.
Отлично себя чувствовал. Вот и получил. Кстати, за две недели до
этого супруга попала в кардиоцентр с сильнейшей аритмией.
- У нее же инсульт был?
- В декабре 2008-го. Я прилетел в отпуск из Томска, был на даче
- а жена в московской квартире принимала родственников. Звоню: "Как
ты?" - "Нормально, но постоянно хочется сесть. Только
встану - тянет назад". Возвращаюсь домой - жена лежит. Вызвали
"скорую" - повезло, приехал опытный врач. Едва глянул:
"Милые мои, это ж инсульт". Сразу в больницу, вовремя
успели. Пронесло.
- Что такое 68 лет?
- Когда-то сказал вам же в интервью - в 60 чувствую себя на 60.
Жена стыдила за эти слова: "Разве так можно?" Это было
после Китая, подустал за границей. Еще молодым составил себе план
- со свистком работаю до пятидесяти. Потом стану завучем в школе.
Дожил до этого возраста - и в "квадрате" с молодежью на
равных, и кроссик пробежать в радость. Тут читаю слова Бышовца:
"Тренер способен активно работать до 60 лет..."
- Это Анатолий Федорович к 60-летию Лобановского высказался.
- Ладно, думаю, буду тренировать до шестидесяти. В 60 на одной ноге
легко приседал 20 раз. С ребятами спорил в Корее и Китае - делал
больше, чем они. Но главное, с удивлением замечаю - мозги работают!
- Подтверждаем ваше наблюдение.
- Считается, с возрастом происходят какие-то процессы - но у меня
никаких проблем. Есть на эту тему история. Идут два человека. Один
вздыхает: "Стареем мы с тобой. Девчонки на нас не смотрят..."
- "Ничего подобного. Постареем, когда сами на них смотреть
не будем". Я не устал ни от футбола, ни от ребят. Вроде уехал
из Томска, закончил работу - а все равно каждый день разговариваю
с томичами. То одно, то другое. Самого себя убеждал: футбол по телевизору
смотреть не буду. Но смотрю. Все матчи.
- Под джин-тоник, как и прежде?
- Вчера - да! Приехал в московскую квартиру, один - налил джин и
развел апельсиновым соком. Тоники сейчас, мне кажется, фальшивые
все. Суррогаты.
- Как правильно разводить?
- Один к трем. Это в Африке меня научили. Но там швепс был нормальный.
- Было хоть раз такое - настолько увлеклись джином, что концовка
матча прошла мимо вас?
- Я вообще никогда не был пьяным. Очень этим горжусь. Больше 150
граммов выпить не могу - словно ограничитель внутри.
- У вас в сборной Камеруна пьющие люди были?
- Да что вы! Ни одного! Вон, Роже Милла - до сих пор не пьет, не
курит. В идеальном состоянии, хоть завтра за сборную сыграет. Сигаретами
некоторые баловались, но после одного эпизода мне на глаза в такие
минуты старались не попадаться.
- Что за эпизод?
- Прилетели в Анголу, заполняем декларации. Я еще не всех футболистов
знал. Вдруг подходит парень с сигаретой, что-то уточняет. Переводчик
говорит: "Это Ндиора, он во Франции играет". - "Скажи,
чтоб с сигаретами его не видел. Пусть за углом дымит". Ндиора
удивился: "Коуч, во Франции спокойно курю - и никто из тренеров
не делает мне замечаний". Больше в сборную его не приглашал.
А в последний день перед отлетом на чемпионат мира отчислил Мбиду.
Между прочим, в Камеруне он стал национальным героем - после того,
как забил единственный гол сборной на испанском первенстве мира.
- За что отчислили-то?
- За самоволку. Ночью с Массингом рванули по девочкам. Потом мне
рассказывали, будто одежду надо было где-то постирать.
- Может, девчонок попросили заодно и простирнуть?
- Я уж не вникал. Накануне строго всех предупредил: "В 11 -
отбой, из гостиницы никому не отлучаться. В 7 утра отъезжаем в аэропорт".
Я и второго хотел домой отправить, но команда отстояла. Причем сам
же Мбида вступился: "Коуч, он не виноват, я его потащил с собой.
Я готов понести наказание. А молодого - простите".
- Это не Массинг в стартовом матче с Аргентиной засадил ногой в
грудь Канидже?
- Он. К стыду своему признаюсь - именно я настоял, чтоб играли максимально
агрессивно. Понимал: в этом наш шанс. Аргентинцы - фавориты, настроены
дойти до финала, а значит, в первом же матче убиваться не будут.
Если сразу их встретить жестко, запугать - может сработать. Так
и вышло. Хотя получили в том матче две красных и кучу желтых. Что
до Массинга, то он не собирался ломать Каниджу - просто ногу не
успел убрать.
- Реальный возраст африканских футболистов редко совпадает с датой
в паспорте. Как им это удается?
- Не знаю, как сейчас, но когда работал в Камеруне, там с документами
царил полный хаос. Приглянулся мне игрок в матче молодежных составов.
Решил к сборной его подтянуть. Спрашиваю: "Сколько лет мальчишке?"
- "Шестнадцать". - "Принесите паспорт". - "Нету
паспорта". - "Как?" - "Его выдают при выезде
за границу. Но парень пока никуда не выезжает, вот и не оформлял".
Мне говорили, что в паспортном столе африканцы называют любую дату
рождения - и никто не проверяет. К тому же половина населения Камеруна
- мусульмане. У них свое летоисчисление. Так что в этом плане все
очень запутанно.
- Полагаете, Это'О действительно родился в 1981-м?
- Думаю, он соответствует своему возрасту. В каком-то интервью Это'О
говорил, что никогда меня не видел. О русском тренере, при котором
сборная Камеруна здорово выступила на чемпионате мира-90, ему рассказывал
отец. А уже после приезда Самюэля в "Анжи" узнал, что
он хочет со мной встретиться. С удовольствием пообщаюсь.
- На встречу с Это'О нацепите орден Почетного легиона, который вам
вручили в Камеруне?
- Еще чего! Хотя стал вторым белым, которого таким орденом наградили.
До меня был французский атташе, остановивший межнациональный конфликт.
- На вашего помощника Льва Броварского в Камеруне напали с ножом
четыре бандита. Отняли часы и 200 долларов. Через какие опасности
прошли вы?
- Я страху в воздухе натерпелся. В Камеруне тогда было всего три
самолета, которые выполняли два рейса - в Гвинею-Бисау да в Париж.
Поэтому на стыковые матчи в Тунис мы добирались военным бортом,
приспособленным для перевозки десанта. Где вместо кресел - сетки,
подвешенные к потолку. Лететь через пустыню не имели права, но министр,
который отправился с нами, приказал - и полетели. А там такая болтанка
началась - мама дорогая! У камерунцев же особенность: если куда-то
присядут - моментально отрубаются. И вот все спят - один я переживаю.
Главное, надеялся сразу из Туниса в Париж махнуть - и домой. А мне
говорят: "Денег нет". Пришлось обратно через пустыню лететь.
Еще четыре часа мучений... Но в такие ситуации, как бедный Левушка
Броварский, к счастью, не попадал. Камерунцы относились ко мне прекрасно.
По-моему, из африканцев они - самые милые люди. Ленивые, правда,
избалованные.
- Почему?
- Потому что в этой стране от голода умереть точно нельзя. Всегда
что-то с дерева можно сорвать и съесть. Многие тренеры отмечали
- с камерунцами приятно работать. Я поражен, что Бикей и Бранко
оставили о себе в России дурную славу. Но это - исключение. Кстати,
Бранко мне регулярно эсэмэски шлет. Вот, смотрите. Мечтает, чтоб
когда-нибудь взял его на работу помощником: "Мы с вами таких
дел наворотим!"
- Он же еще играет?
- Да. То ли в Польше, то ли в Швейцарии.
- Сегодняшний тренер Непомнящий сильнее того мсье Валери, который
тренировал Камерун?
- Честно, не знаю. Условия, которые были в Камеруне, даже сравнить
не с чем. Настоящее везение. А с появлением Миллы меня словно сверху
кто-то наградил. Так что нет у меня ответа на ваш вопрос, молодежь.
Давайте поедем дальше.
* * *
- Про какую мечту своей юности можете сказать: "Слава богу,
что не сбылась"?
- Сначала дипломатом хотел стать, затем - журналистом. Пока после
сочинения не услышал от учительницы по литературе: "Непомнящий,
если б ты сам это написал, я бы сказала - у тебя есть дар. Но я
же вижу, что каждое предложение - перепевы хрестоматии и учебника".
Хоть я не списывал. А после школы решил военным летчиком стать.
1961 год, освоение космоса, Гагарин... И отправился в Челябинск
поступать в высшее военное училище штурманов. По здоровью не приняли.
- Что стряслось?
- Проблемы с почкой. Через девять лет операцию сделали. Врачи говорят
- у многих так, кто долго жил в Средней Азии. Водичка не та, фильтров
не было, начинались нехорошие обменные процессы... Из Челябинска
вернулся домой, устроился на работу. Первая запись в трудовой книжке
- ученик электромонтера.
- Руки помнят?
- Помнить-то помнят - только не из того места растут. Дома все смеются
- если берусь за молоток или отвертку, обязательно какая-то напасть
приключится. То палец отобью, то порежусь, то что-нибудь сломаю.
Но мальчишкой был - как-то справлялся. Хотя разок током шибануло
будь здоров.
- Где?
- В КПЗ.
- ???
- Вызвали в отделение милиции - поменять в камере выключатель. Монтер
Василий Иваныч, у которого числился учеником, ушел обедать. Мне
сказал: "Валерка, тут ерунда, сам управишься". Стою на
стуле, зачищаю провод. Был почему-то уверен, что выключатель уже
не под напряжением. А ножик у меня - с металлической ручкой...
- Вот и зачистили.
- Да уж. В камере в это время сидел городской сумасшедший. Дядька
тихий, но как напьется - караул. И его сразу закрывали в КПЗ - пока
не протрезвеет. Тем более жил он прямо напротив отделения. Так вот,
от удара током я резко выпустил нож, который воткнулся сантиметрах
в десяти от его носа.
- Повезло. И городскому сумасшедшему, и вам.
- Не то слово! Хотя он был в невменяемом состоянии, даже не понял,
что произошло. Кстати, уже после чемпионата мира-90 меня в Ашхабаде
пригласили выступить перед заключенными.
- Согласились?
- Почему нет? Набрал сигарет, чая, мячей - и поехал в колонию. Захожу
в зал, со всех сторон несется: "Кузьмич, салют!" Выяснилось,
что там отбывают срок несколько знакомых. В том числе Юра Имамов,
бывший администратор "Кубани". Вручил я подарки, со сцены
речь толкнул. А теперь, говорю, задавайте вопросы. Кто-то подал
голос: "Кузьмич, на машину-то в Камеруне заработал?" -
"Нет. Да и какой смысл покупать? Вы же и угоните".
- Оценили шутку?
- Посмеялись. Отвечают: "Не бойся, Кузьмич, - твою не тронем".
На прощание подарили нарды ручной работы. Красивые. До сих пор дома
лежат.
- Когда последний раз были в Туркмении?
- В 2004-м. К сожалению, никак не складывается. А поехать надо.
Там похоронены мама, теща.
- Ваш отец погиб на войне?
- Да, в 1943-м на Курской дуге. Он был танкистом. Вот и все, что
о нем знаю. Не осталось никаких документов. Пытался найти хоть какую-то
информацию, делал запросы, обращался в Книгу памяти - тщетно.
- Письма сохранились?
- Ни писем, ни фотографий. Я никогда не видел отца. Даже на фото...
Дело в том, что в 1949-м маму репрессировали. Она работала на строительстве
железной дороги. Там завели дело на шпионов и вредителей - посадили
и ее. Освободили и реабилитировали в 1953-м после смерти Сталина.
Я же эти годы провел в детском доме.
- Что помните?
- Знаете, несмотря на весь этот ужас, не могу сказать, что у меня
было убитое детство. К нам хорошо относились воспитатели. Мы учились
в обычной школе. Я играл в духовом оркестре. Сперва на альте, потом
на трубе. Именно детский дом научил меня понятию "мужская дружба".
Мы все были дети "врагов народа". Еще одно воспоминание
- как прятал под деревом кусок хлеба, присыпал снежком. Вечером
вынимал и ел. Вы не представляете, насколько это вкусно - когда
хлеб вытаскиваешь из снега! Да-да, попробуйте когда-нибудь. Но вдруг
хлеб стал пропадать. Как ни приду - его уже нет. Это продолжалось
несколько дней. Наконец не выдержал, рассказал ребятам. "Эх,
ты, дурень, - говорят, - хлеб на ветке нужно прятать! Из снега его
собаки достают".
- Вы про себя как-то сказали: "Я очень сомневающийся и закомплексованный".
Последние сомнения?
- Да вот, размышлял, соглашаться на интервью с вами или нет. Вообще
сомнения постоянно со мной под руку. И недостатком это не считаю.
- Почему?
- Тренер обязан сомневаться! Это предполагает анализ, необходимо
все продумать, просчитать. Но если уж принял решение - все, назад
дороги нет. Говорю исключительно о профессии. В обычной жизни я
ничего не просчитываю. Куда судьба ведет, туда ведет. Что касается
комплексов, то я бы очень хотел быть посвободнее, пораскованнее.
Конечно, не как Моуринью, но что-то близко к этому.
- Долго можете не разговаривать с женой, поссорившись?
- Часа полтора. Ну, два. Не больше. Потом сразу начинаю мириться.
Иногда напихаю, в ответ тоже получу. Но долго друг на друга сердиться
не можем.
- Со стороны кажется, что если и бывают идеальные союзы, то это
- ваш.
- Пожалуй, соглашусь. Мы с 1968 года вместе. Ровно столько же я
и тренером работаю.
- Кстати, сорок три года назад долго сомневались, прежде чем сделать
предложение Полине Павловне?
- Вы же в курсе нашей истории? Я - студент, она - преподаватель,
да еще замужем. Ну и как вы думаете? Конечно, сомневался! Резонанс,
город небольшой, весь гудел.
- Так вы чужую жену увели, Валерий Кузьмич? Однако!
