Евгений Ловчев о самых памятных моментах матчей в Кубке СССР
«Как вас представить?» - часто задают мне вопрос на
различных мероприятиях. Прошу так - чемпион и обладатель Кубка СССР.
Для меня эти понятия тождественные, Кубок во времена Советского
Союза был очень престижным турниром. Об этом предлагаю сегодня и
поговорить.
Что самое ценное у любого турнира? Сам трофей? Безусловно, это важно.
Призовые деньги? Конечно, не без этого. Победители, игроки? Да.
А все вместе это зовется историей, формирует традиции нашего футбола.
Отдельные матчи, команды становятся легендами, передаются из поколения
в поколение. Принято считать, что в советские времена было невозможным,
как сейчас, чтобы в финал проходила команда низшего дивизиона. Почему
это невозможно?
Вспоминаю пример «Знамени труда» из Орехово-Зуева. История гласит
- именно там английскими рабочими Морозовской мануфактуры и был
основан российский футбол, там начали играть в ножной мяч. Так вот,
в 62-м году эта команда второй лиги вышла в финал Кубка СССР и только
там уступила донецкому «Шахтеру».
В 69-м Кубок выиграли львовские «Карпаты», тоже команда низшей лиги.
Согласно легенде перед этой игрой в Москву на финал в «Лужники»
снарядили из Львова целый поезд, и команду на разминке встретили
не скандированиями, как сейчас, а песней «Черемшина», или по-русски
«Черемуха». Вы можете представить, что вот сейчас, в Ярославле,
фаны ЦСКА встретят команду песней из фильма «Белорусский вокзал»,
а «Алании» - чем-то из осетинского эпоса?
Кубковый турнир 69-го года для «Спартака» - дебютного для меня в
большом футболе - сложился не очень хорошо. Мы не то что до финала
не добрались - проиграли в Воронеже местному «Труду», команде из
низшего дивизиона. Поражение было очень обидным. Тем более что из
Кубка нас выбил экс-спартаковец Валерий Рейнгольд.
Та поездка запомнилась тремя обстоятельствами. Во-первых, Рыжий,
так я зову Рейнольда, нам забил - но, зараза, в переигровке. Тогда
регламент был следующим: если ничья в основное время, то предстоял
второй матч.
Все время у Рейнгольда спрашиваю: «Ты не мог в первой все сделать,
чтоб мы в твоем Воронеже не оставались еще на сутки?» Во-вторых,
нас в местной гостинице обокрали. Играли в карты, подсел какой-то
грузин, потерся, а потом исчез. Мы пошли по номерам, хватились -
а денег нема...
И в-третьих, в первой игре произошел смешной, как мне сначала казалось,
эпизод. Вася Калинов, наш полузащитник, получил по ногам и на карачках,
ползком, покидал поле.
В перерыве зашел Николай Петрович Старостин и как начал его отчитывать:
«Ты что вообще себе позволяешь? Как спартаковец может ползком поле
покидать? Где твой дух, где сила воли? Ты зачем свою слабость показываешь?».
Калинов молчал. И больше, когда по ногам получал, место падения
не покидал...
Я три раза играл в финале Кубка СССР - в 71-м, 72-м и 79-м. В первом
случае выиграл, в двух других проиграл.
Финал 71-го года знаменит тем, что играли два дня подряд. Соперник
- ростовский СКА. Так получилось, что перед игрой травмировались
я и наш вратарь Анзор Кавазашвили. У меня были проблемы с мышцей
задней поверхности бедра, а у Анзора - с пальцем руки. Играть не
могли.
Вместо Анзора в воротах стоял Йонас Бауже, а меня заменил Виктор
Боровиков.
На трибунах - сто тысяч народу. Жара - страшная. Мы проигрывали
1:2, и за пару минут до конца я пошел с трибуны в раздевалку. Захожу
уже в подтрибунные помещения и слышу рев! Несусь к полю и вижу,
что «Спартак» счет сравнял, 2:2.
Гол я увидел уже в теленовостях - Геша Логофет, получив мяч на бровке,
сильно ударил в сторону ворот - и Лев Кудасов, голкипер СКА, пропустил...
С одной стороны, это говорило о нервозности вратаря - все-таки мяч
сначала ударился ему в грудь, а от нее отскочил в ворота, с другой
- о силе духа «Спартака», силе духа Логофета.
Картина в раздевалке - входит Андрей Петрович Старостин, отзывает
Никиту Павловича Симоняна, нашего главного тренера. И в общем гуле
я слышу: «Никит, завтра-то надо выставлять все самое классное».
Он понимал, что беготней не возьмешь. И завтра надо брать классом.
И когда услышал эту фразу, помню, подошел к Симоняну и попросился
играть.
- Ты ж не можешь, Жень, нога-то болит, надо лечиться еще.
- Могу, - отвечаю. - Ногу новокаином обколем и сыграю.
- И я сыграю, - подошел Анзор.
- Ты-то как? - спросил Симонян.
Вопрос, надо сказать, не праздный. У Анзора, по-моему, был инфекционный
нарыв, палец на руке распух, очень сильно болел. Одно время наш
вратарь тренировался не в перчатках, а в кроссовке, чтобы не так
больно было мячик отбивать. В общем, руку Кавазашвили тоже обкололи
новокаином.
А по приезде в Тарасовку после первой игры Симонян сказал: «Сейчас
всем отдыхать. Погулять, выспаться, чтоб завтра были свеженькими».
Помню, мы большой компанией пошли купаться на Клязьму. Кто-то из
ребят остался на базе, просто спал... Никаких тренировок не было.
Во второй день мы выиграли 1:0, гол забил Коля Киселев. Спустя годы
самой яркой фотокарточкой с того матча остается следующая: Гиля
Хусаинов, наш капитан, стоит с кубком. Сгорбившись немного стоит
- и кубок тяжелый, и напахался-то за два дня.
...Да, чуть не забыл. У нас был еще один травмированный - защитник
Вадим Иванов. Но он попроситься играть не мог. Получил травму мениска,
лежал в диспансере на Курской, восстанавливался. И перед каждым
из двух финальных матчей мы заезжали за Вадиком в больницу, он выходил
на костылях и ехал с командой на стадион.
Я упомянул о том, что на финалах были часты аншлаги. В «Лужниках»
собиралось 100 тысяч болельщиков!
В это сейчас трудно поверить, но в союзные времена премии футболистов
зависели от того, сколько болельщиков пришло на стадион. Боюсь запутаться
в цифрах, но понимаю, что вам это интересно, а потому попытаюсь
восстановить баланс.
Делили деньги так. 45% выручки от билетов шли проигравшим, их забирал
клуб, 55% получали победители и 10% из этих средств направлялись
непосредственно на премирование футболистов.
Вспоминаю картину - команды выстроились в центре и приветствуют
зрителей. Слышу, рядом говорит один из игроков:
- Привет, рублики!
Рублики - это зрители.
Второй мой финал - 72-го года. У нас произошла смена поколений,
сезон в целом складывался неважно - в итоге «Спартак» занял аж 11-е
место - и Кубок был отдушиной, способом этот сезон спасти.
Проблема была в том, что и соперником стала команда, для которой
сезон также получался неважным - московское «Торпедо». Автозаводцы
чемпионат закончили в итоге девятыми.
Финал обе команды играли весьма средне. Если начистоту, так просто
плохо играли, немудрено, что закончилось все нулевой ничьей. Возможно,
предчувствуя «зрелище», зрители не полностью заполнили стадион...
Судейский вопрос стал наиважнейшим - но уже после матча. Дело в
том, что главным арбитром был преподаватель московского института
физкультуры, а боковым арбитром - его фактический начальник, заведующий
кафедрой. То есть они поменялись ролями - на время матча первый
стал начальником, а второй подчиненным.
Предстояла переигровка, которая получилась драматичной.
В основное время ключевым эпизодом стал тот, когда форвард «Спартака»
Саша Пискарев забил гол, а другой наш игрок, Валерий Андреев, как
сказали бы сейчас, находился в пассивном офсайде, вратарю не мешал,
был далеко от эпизода. Тем не менее боковой арбитр (заведующий кафедрой)
гол не засчитал, а его подчиненный - арбитр главный - не осмелился
отменить решение начальника. Ситуация анекдотическая, и, знаю, что
Никита Павлович (Симонян. - Прим. ред.) до сих пор считает, что
судьи отняли у «Спартака» тот кубок, и произошло это именно из-за
того, что коллеги-судьи не решились нарушить субординацию.
Матч завершился вничью 1:1, дело дошло до овертайма, а поскольку
второй переигровки не предполагалось, стали бить пенальти.
Из рук, честно говоря, валилось все - именно из-за этого не засчитанного
мяча. По пенальти мы проиграли 1:5, и до сих пор не могу вспомнить,
зачем команды били пять ударов, если и после четырех все стало ясно.
Уже после вручения кубка футболисты не расходились, команды вновь
собирались в центре поля, приветствовали болельщиков. А победители,
перед тем как побежать круг почета, в полном составе подходили к
побежденным, благодарили за игру.
Соперники жали друг другу руки. И вот проходят мимо нас торпедовцы,
их защитник Краснов так по-хозяйски каждому из нас что-то говорит.
- Так, ты не забил, не расстраивайся, - Вите Папаеву, который не
забил пенальти.
- Так, ты попал, молодец, - Мише Булгакову, который у нас забил
единственный пенальти в послематчевой серии.
- Так... Ты, - остановился возле меня. - У тебя все вообще впереди,
не переживай сильно.
Под «впереди» имелась в виду предстоящая вскоре Олимпиада. А вот
в финале Кубка я сыграл впоследствии всего один раз, уже под занавес
карьеры.
79-й год, я уже в московском «Динамо». Сан Саныч Севидов создал
отличную команду, в которой друг с другом конкурировали игроки сборной
страны.
Мы вышли в финал Кубка. Решающий матч по традиции игрался в августе
и в «Лужниках». И матч пришелся на день рождения нашего защитника
Саши Минаева. Он предупредил - сразу после игры едем к нему. Честно
говоря, никто и мысли не допускал, что можем проиграть.
А у тбилисцев - нашим соперником было грузинское «Динамо» - команда
обалденная. Матч выдался очень хорошим, хоть голов в основное и
дополнительное время и не было забито, но зрители, уверен, получили
удовольствие.
Поскольку переигровки к тому времени уже отменили, после дополнительного
времени стали бить пенальти...
Как-то играли в Ташкенте с «Пахтакором», я не забил с «точки». Николай
Петрович (Старостин. - Прим. ред.) тогда сказал: «Сильные духом
идут бить пенальти, но делать этого не умеют. А слабые духом умеют
бить, но не идут». Фраза-то гениальная!
В общем, после Ташкента как-то я обходил стороной «точку».
В «Динамо» правилу этому не изменил, били другие.
...Когда во время серии пенальти пробили те, кого определили тренеры,
стали определяться сами футболисты.
Мне Саша Минаев и говорит:
- Жень, иди пробей, сделай мне подарок.
- Не, Сань, не готов. Пусть Валерка Газзаев сделает.
Газзаев пошел бить - и не забил. И тбилисское «Динамо» стало обладателем
Кубка России.
Неделю назад - звонок.
- Евгений Серафимович, на завтра вам заказан билет в Тбилиси, вылетайте.
- Вы кто? Зачем мне лететь в Тбилиси? И почему так срочно?
- Мы проводим праздник, посвященный 30-й годовщине победы «Динамо»
в Кубке кубков.
Только в этот момент я вспомнил, что мы проиграли тогда будущим
обладателям Кубка - именно благодаря той победе тбилисцы и вышли
в Кубок кубков, а затем и выиграли этот турнир.
Я уверен, что 22-го числа газзаевская «Алания», как бы ни был корректен
Валерий к своему бывшему клубу, как бы его ни любил, будет не просто
хорошо играть. Она будет биться изо всех сил и проведет лучший матч
в истории клуба последних лет. Газзаев не выйдет на поле, но он
будет на стадионе. Это, возможно, станет самым сильным стрессом
для игроков ЦСКА постгаззаевского периода - увидеть тренера, с которым
связано столько побед, на стороне другого клуба.
