СЕГОДНЯ СПАРТАКОВСКОМУ ПАТРИАРХУ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ
109 ЛЕТ
Корреспондент "Спорт-Экспресса" встретился
в Ульяновске с человеком, близко знавшим основателя московского
"Спартака" Николая Петровича Старостина.
"ОТЕЦ СПАС НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА ОТ САМОУБИЙСТВА"
"Мой верный Санчо Панса". Так в автобиографии "Футбол
сквозь годы" Николай Старостин назвал Василия Курова, и эти
слова не оставляют сомнений в их дружбе. Они познакомились на футбольном
поле в Комсомольске-на-Амуре, где в 40-е годы отбывали заключение,
и несколько лет были неразлучны - куда бы их ни забрасывала судьба.
В том числе и к Василию Сталину, желавшему видеть Николая Петровича
тренером футбольной команды ВВС.
Последним городом, где Старостин с Куровым работали вместе, стал
Ульяновск, где они основали местное... "Динамо" - команду
как по футболу, так и по хоккею с мячом. Спустя несколько лет реабилитированный
основатель "Спартака" вернулся в Москву, а его "оруженосец"
остался на берегах Волги.
Они дружили до конца своих дней - оба ушли из жизни в 96-м. А интереснейшие
воспоминания о Старостине сохранил сын Курова Владимир, победитель
Спартакиады народов СССР, серебряный и бронзовый призер союзного
чемпионата по хоккею с мячом, трижды чемпион страны по хоккею на
траве. Незадолго до дня рождения патриарха он с удовольствием поделился
ими с корреспондентом "СЭ". Познакомил нас еще один Старостин
- Алексей, председатель местного отделения общества "Спартак".
Представьте, не родственник - однофамилец.
КАК СТАРОСТИН "ДИНАМО" ТРЕНИРОВАЛ
- Мой отец - ленинградец, жил на Лиговке, - рассказал Куров. - Попался
он на спекуляции. Пошел продавать отрез ткани, его "замели"
и отправили в печально знаменитый "Амурлаг", где заключенные
строили Комсомольск-на-Амуре. Там отец со Старостиным, находившимся
в тех краях на поселении, и встретился. Николай Петрович потом даже
жил у нас в коммуналке - я к тому времени только родился. Имя Старостина
до войны гремело и в Ленинграде, так что папа отлично знал, с кем
познакомился.
Их добрым гением стал полковник Олег Грибанов, страстный поклонник
футбола, возглавлявший в Комсомольске местное управление МГБ. Он
был одержим идеей создать хорошую футбольную команду, а узнав, что
в его краях сидит такой великий человек, как Старостин, решил сделать
это во что бы то ни стало. Так Старостин и стал тренером новой команды
"Динамо" (Комсомольск-на-Амуре), а отец - ее игроком.
И в Ульяновске, и в Алма-Ате потом команды, которые он тренировал,
тоже назывались "Динамо". А как иначе, если команда основана
управлением госбезопасности?
Как Старостин к этому относился? Спокойно. Потом в книге даже выразил
благодарность обществу "Динамо" за то, что оно помогло
ему выжить. В Комсомольске они несколько лет конкурировали с хабаровским
ОДО за титул чемпиона Дальнего Востока. Грибанов был счастлив. И
пересылку Николая Петровича в Ульяновск тоже потом выхлопотал он
же, когда его с Амура перевели на Волгу. Если бы не этот человек,
Старостин сидел бы на общих основаниях и занимался не футболом,
а строительством домов в новом городе. Грибанов не был "спартачом",
но видел, как Николай Петрович способен объединять людей, и подпал
под огромное обаяние его личности.
КАК БЕРИЯ С ВАСИЛИЕМ СТАЛИНЫМ ИЗ-ЗА СТАРОСТИНА ВОЕВАЛИ
- Разговоры о том, что Николай Петрович сидел за экономические преступления,
- ерунда, - говорит Владимир Васильевич. - Отец рассказывал, что
все на Дальнем Востоке знали: Старостин - "политический".
Сам он рассказывал папе, что однажды после возвращения "Спартака"
из-за границы на банкете кто-то рассказал анекдот, нашелся стукач
- и пошла веревочка виться. Конечно, это был только повод - Берия
ненавидел Старостиных и воспользовался первой же зацепкой, чтобы
отправить их в лагеря. Причем в разные - так, чтобы они не могли
общаться.
Что интересно: Сталина ни отец, ни Старостин в своих бедах не винили.
Только Берия. В 53-м, когда вождь умер, весь народ, в том числе
и в Ульяновске, вывалил на улицы и плакал. Те, кто прошел через
заключение, немножко по-другому ко всему этому относились - но главным
виновником все равно считали наркома внутренних дел. Хотя Старостин
и говорил мне, что приказ о его аресте подписывал Сталин.
Впрочем, по-другому и не могло быть - все-таки Николай Петрович
до войны был очень видной фигурой, и ему первому среди советских
спортсменов вручили орден Ленина. Этот орден, между прочим, я в
руках держал. В кабинет к нему заходил, он показывал. Награду ему
вернули после реабилитации.
Жилье у него при аресте отобрали. До лагерей он жил на Спиридоновке.
А знаменитую квартиру на улице Горького, 19 приобрел уже после возвращения
в столицу.
Когда закончилась Великая Отечественная, Василий Сталин, сын вождя,
организовал команду ВВС. А Сталин-младший с Берией были лютыми врагами.
И назло госбезопасности Василий прислал на Дальний Восток самолет
и инкогнито вывез Старостина с Куровым в Москву. Он страшно хотел,
чтобы Николай Петрович тренировал ВВС.
Обоим нельзя было жить не только в Москве и Ленинграде, но и вообще
в крупных городах. И Василий поселил Старостина с Куровым не где-нибудь,
а на даче у отца, Иосифа Виссарионовича! Сам Сталин, естественно,
там не жил. Хотя, скорее всего, о "гостях" сына был в
курсе. Но не вмешивался. Василий на своей машине, с собственной
охраной возил их на каждую тренировку.
А однажды была игра чемпионата СССР между ВВС и "Динамо",
и Василий Иосифович в силу своих амбиций - мол, смотрите, какая
у меня власть! - распорядился, чтобы Старостин поехал в Петровский
парк и стоял бок о бок с ним в правительственной ложе. Там-то Берия
и увидел, что "летчиками" руководит ненавистный ему Николай
Петрович, который вообще-то должен находиться за тысячи километров
от Москвы!
КАК СТАРОСТИН ОБРЕЛ САНЧО ПАНСУ
Естественно, Берия взбеленился и приказал Старостина арестовать.
МГБшники быстро вычислили, где Николай Петрович живет, окружили
дачу и начали его караулить. Естественно, на территорию дачи они
попасть не могли и ждали оплошности "противников". Однажды,
едва Старостин вышел за территорию, его чуть не выкрали, но, слава
богу, отец успел сообщить о заварухе охранникам Василия, и те его
освободили.
Но со второй попытки Старостина все-таки схватили и посадили в строго
охраняемый поезд. Хотели отправить, кажется, на вечное поселение
в Казахстан. Николай Петрович был настолько подавлен, что пытался
покончить жизнь самоубийством. Отец его практически из-под поезда
вытащил, силой не дал прыгнуть на рельсы, хотя тот уже готов был
и никакая охрана помешать не могла. Старостин мне сам об этом рассказывал
- причем даже о двух попытках самоубийства. Говорил, что нервы у
него были ни к черту. А когда я с ним общался - такой спокойный
человек был, что даже не верилось...
Отец, кстати, мне об этой истории никогда не говорил. А когда мне
исполнилось 16, мы в Москве чемпионат СССР по хоккею с мячом среди
юношей выиграли, Старостин же вернулся со "Спартаком"
из Турции. И подарил мне тамошнее портмоне, которое я ношу до сих
пор (показывает потрепанное портмоне. - Прим. И.Р.)
У нас зашел откровенный разговор - раньше-то мы всегда вместе с
отцом приезжали, и я стеснялся о чем-то спрашивать Старостина в
его присутствии. А тут я спросил: "Николай Петрович, почему
вы с папой так подружились?" И он мне эту историю про самоубийство
рассказал. То есть они и так были друзьями, но тут он понял, до
какой степени отец за него переживает.
Так вот, когда их в этом эшелоне везли, Василий Сталин узнал о случившемся.
Послал самолет со своими бойцами. Он где-то близко к пути следования
поезда приземлился, бериевскую охрану на какой-то станции разоружили,
Старостина с Куровым вновь посадили в самолет - и обратно в Москву!
Это была настоящая война.
Но успехом для Николая Петровича она закончиться не могла - при
всей влиятельности Василия осужденному официально тренировать ВВС
в любом случае не дали бы. И он продолжил путешествия по городам
и весям. А ведь даже в Ульяновске ему жить нельзя было - пришлось
прописывать в поселке Мостовая, за чертой города. Но в действительности
он жил в подвале здания управления МГБ, где ему выделили комнатку
с радиоприемником. И тренировал "Динамо".
В Ульяновске Грибанову удалось его прятать меньше года - до тех
пор, пока об этом опять же не узнал Берия. Давление было сильнейшее
- и Старостина опять выселили, увезли в Казахстан, где он и пробыл
до освобождения. Когда через какое-то время после смерти вождя Берия
расстреляли, из Москвы пришла депеша, что Николай Петрович может
возвращаться в столицу: ограничений по его местожительству больше
нет.
КАК СТАРОСТИНА НАПУГАЛА СОБАЧКА ОТ СУЛТАНА
Расскажу трагикомичную историю, которую Старостин рассказывал и
отцу, и мне, но в книге о ней умолчал. Вышла-то автобиография еще
в советские времена, о многом писать было нельзя. Но были житейские
истории, не политические, о которых Николай Петрович, как мне кажется,
мог поведать.
Так вот, на сталинской даче было озеро, и Старостин с отцом не раз
там на лодках катались. Однажды за ними увязалась собачка, тоже
обитавшая на даче. Когда-то ее подарил Иосифу Виссарионовичу какой-то
восточный правитель - то ли шах, то ли султан. Как потом выяснилось,
она умела нырять и под водой плавать. Но они-то этого не знали!
В лодке были Старостин, его жена и две дочки, мой отец и эта собачка.
Она почему-то все время повизгивала, и папе это надоело. Девчонки
тоже жаловались: "Что она все скулит?" И отец, человек
эмоциональный, в какой-то момент взял и пнул ее. Она ушла под воду
как камень. А там глубоко.
Все подумали, что собачка утонула. Николай Петрович за голову схватился,
его супруга Антонина Петровна тоже: "Вася, мы же приедем -
нас расстреляют!" А у этой собачки на даче была комната отдельная
с кроватью, кормили ее особыми продуктами. В общем, свернули они
тут же свой отдых, вернулись убитые. Бредут грустные к дому, заходят
- а собачка на кровати своей лежит!
Папа мой, повторяю, был очень эмоциональным человеком. Как он ее
увидел, схватил - и душить! Сколько страхов, мол, из-за нее перетерпели.
Николай Петрович вмешался: "Вася, милый, ты что, опять хочешь,
чтобы нас расстреляли?!" Еле отбил.
Это мне уже Николай Петрович рассказывал, когда мы у него на улице
Горького с Антониной Петровной за столом сидели. За чашкой чая -
он ведь только чай пил, никакого спиртного. Зато крепкий-крепкий!
Можно сказать, почти чифирил - по старой лагерной привычке.
Они с моим отцом, кстати, сошлись и на том, что оба спиртного не
употребляли. Отец рассказывал, что с тех пор, как они встретились
в Комсомольске-на-Амуре, он ни разу не видел, чтобы Старостин хоть
каплю выпил.
КАК СТАРОСТИН ИГРОКАМ ЗАРАБАТЫВАТЬ ПОМОГАЛ
Сам я Василия Сталина только два раза видел, когда его после смерти
вождя Хрущев в Казань выслал. Как-то раз он к нам в раздевалку зашел
в генеральской форме. Рыженький, невысокий... Отец его представил
команде, все встали по стойке смирно. Вел себя совершенно адекватно
и человечно. Хотя выпивал здорово.
А потом он пригласил отца - и меня с ним - к себе домой. И Старостина
с теплотой вспоминал. Весь этаж у него был завален фруктами. "Везут
из Грузии, из других мест, - объяснял Василий Иосифович. - Я говорю:
"Не надо", - но все равно везут". Во время того визита
запомнилось, что у него какая-то женщина была - врачом представилась,
кажется. А когда Василий умер, отец мне рассказал, что это была
кагэбистка, она его и добила. Нас, когда мы к нему и от него шли,
тоже "хвост" из трех человек сопровождал.
Николай Петрович продолжал общаться со Сталиным-младшим даже после
того, как тот вышел из фавора. И когда мы приезжали к Старостину
домой, он о Василии всегда тепло отзывался.
Старостин людей любил и мог найти подход к любому. И народ вокруг
него объединялся. Он рассказывал, что на пересылке, где вообще не
кормили, воры в законе очень хорошо к нему отнеслись, помогали с
едой - иначе он бы не выжил. И обожали, когда он истории про "Спартак"
и футбол рассказывал - а историй у него были тысячи.
Старостин помнил добро, которое для него делали, - и продолжал общаться
с тем же Грибановым, с моим отцом. Когда его увозили в Казахстан,
Николай Петрович сказал папе: "Хватит уже тебе колесить по
стране, Ульяновск - хорошее место, тут очень талантливые спортсмены".
И даже на расстоянии помогал ему еще много лет.
И футболистов очень любил. Когда много лет спустя "Спартак"
приезжал за границу, давал ребятам заработать - организовывались
"неучтенные" товарищеские матчи, за которые хозяева платили
нашей команде живые деньги. Официально же игрокам сущие копейки
давали! Организаторы только одно требование выдвигали - чтобы Нетто
играл. Иначе сумма гонорара вдвое снижалась.
А как ребята сотнями ввозили в Союз из Италии болоньевые плащи,
жутко модный дефицит, чтобы потом перепродать? Они дрожали, что
на таможне их "заметут" - а Старостин на свой страх и
риск договаривался с таможенниками, чтобы те "не заметили".
Вот так он их любил. И когда спартаковские ветераны к нам в Ульяновск
приезжали - так о нем отзывались!..
КАК СТАРОСТИН СТАЛ МЛАДШЕ
Правда ли, что на самом деле Николай Петрович старше, чем считается
(официально сегодня спартаковскому патриарху исполнилось бы 109
лет. - Прим. И.Р.)? Да, был у нас с ним такой разговор, и он сам
мне в этом признался. Отец мой тоже не 18-го года рождения, а 16-го,
как я случайно выяснил из разговора с родственниками... Об этом
я и рассказал. Старостин отреагировал лаконично: "Да, и мне
пришлось чуть-чуть изменить возраст". Но почему и на сколько
- не сказал, да и спрашивать было неудобно...
