СЕРГЕЙ ФУРСЕНКО: ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА В НАШЕМ ФУТБОЛЕ
- ЭТО КРИЗИС ДОВЕРИЯ. ВСЕ ДРУГ ДРУГА ПОДОЗРЕВАЮТ
Состоялась пресс-конференция с участием Сергея Фурсенко, на которой
президент Российского футбольного союза оценил инфраструктуру новосибирских
спортивных объектов, высказал мнение о проекте стадиона на Горской
и о готовности Новосибирска к новой системе проведения чемпионата.
Сергей Фурсенко. Фото: sibsport.info
- За время нахождения в Новосибирске я встретился с мэром города,
губернатором области и полномочным представителем в федеральном
округе. Встречи получились очень интересными: мы рассматривали развитие
футбола в сибирском регионе, посетили много объектов. В целом можно
сказать, что инфраструктура здесь находится на хорошем уровне. А
после того, как в Новосибирске введут в строй манеж, сюда можно
будет водить гостей и показывать, как надо развивать российский
футбол. Также во время поездки я встретился с представителями клубов
сибирского федерального округа. Мы обменялись мнениями по актуальным
вопросам развития футбола, в частности, по переходу на систему «осень-весна».
Все прошло на высоком уровне и все были довольны.
- Насколько Новосибирск готов к переходу на систему «осень-весна»?
- Я хочу пояснить, что в течение ближайших трех лет подвижек по
времени в системе проведения чемпионата не предвидится. Сейчас мы
объявили о переходе, а в течение трех лет должны подготовить инфраструктуру,
чтобы продлить время проведения соревнований. Думаю, что в ближайшие
4–5 лет мы захватим по 2 недели дополнительно к тому времени, которое
мы сейчас используем для игры. Такого рода подход позволяет постепенно
войти в новый календарь и не нанесет ущерба ни командам, ни болельщикам.
Окончательный переход на систему «осень-весна» будет исполнен после
того, как будет реализована инвест-программа, которая действует
сейчас. Так что никаких драматических событий не предвидится.
- Как вы прокомментируете предвзятое судейство по отношению к новосибирской
«Сибири»?
- Я встречаюсь со всеми президентами клубов премьер-лиги и все меня
спрашивают по поводу лояльности и нелояльности судей. Да, есть определенные
проблемы, которые мы сейчас пытаемся решать. Мы создали комитет
исполкома РФС по судейству и инспектированию, который возглавляет
Владимир Чуб. Мы затеяли реформирование судейского корпуса. Я встречаюсь
с судьями довольно часто. Я бы не сказал, что наше судейство существенно
отличается от европейского. Есть огрехи, и они бывают видны. Но
основная проблема, которая есть в нашем футболе - это кризис доверия.
Все друг друга подозревают: в том, что кто-то что-то купил, а кто-то
продал. Мне кажется, что есть проблемы в профессионализме некоторых
судей. Сейчас мы пытаемся омолаживать судейский корпус. Но вопросы
о судействе несколько раздуты. Мы сами порождаем их. Я не согласен
с тем, что к сильным командам судьи относятся более лояльно. У меня
нет объективной информации о предвзятости судей к какой-то конкретной
команде.
- Женский футбол тоже ждет переход на систему «осень-весна»?
- Да. Я не разделяю женский и мужской футбол. Сейчас мы приняли
на работу двух специалистов: Берта Ван Лингена и Вера Паув. Это
голландские специалисты. Оба приняты на работу техническими директорами
сборных российской федерации. Сейчас мы выстраиваем всю вертикаль
сборных. Нас будут судить по результатам выступления национальной
команды, и это самое главное. Для того, чтобы сборная играла и решила
задачу, которую поставили перед ней на 2018 год, надо предельно
четко и в короткое время выстроить вертикаль сборных. Чтобы была
преемственность. Эти специалисты помогут нам это сделать, но при
селекции в сборную они также будут работать с клубами. Кроме всего
прочего, нами вводятся серьезные регламентные нормы, которые позволят
не отрывать молодых специалистов от регионов. Они запретят забирать
молодых специалистов в Москву и Санкт-Петербург, а давать им дорастать
на местах. Это касается Новгородской области, кавказских республик,
Татарстана. Мы держим курс на развитие регионов. Чтобы местные кадры
играли у себя.
- Как смогут удержать региональные клубы игроков? Ведь в Москве
уровень зарплат совершенно другой.
- В Москву едут не совсем за деньгами. Просто в возрасте 10–12 лет
молодых ребят выдергивают в Москву и крупные центры. А по нашему
опыту 80% этих ребят возвращаются назад. Их вынимают как самых талантливых,
а возвращают как изгоев. После этого они, «моральные инвалиды»,
не могут закрепиться у себя в команде. Это негуманно. К тому же
эффективность развития игроков на месте - выше. Просто нам надо
усилить тренерскую составляющую - этим мы занимаемся. Мы строим
систему лицензирования и образования в Москве, а дальше будем открывать
региональные центры подготовки кадров. Одним из таких центров станет
Новосибирск. Мы должны готовить кадры: тренеров и судей. Потому
что сейчас большинство рефери это те, кто отыграл в футбол и решил
заняться судейством. Мы должны растить судей с молодых лет. И принципы
Кодекса чести они должны впитывать с молоком матери. Это работа
не одного дня - изменить все в российском футболе и судействе. Но
самое главное - это начать доверять друг другу. Будет доверие -
будет результат. Если доверия не будет, то мы всегда будем видеть
друг в друге врага. А с этим мы далеко не уедем. А мы со своей стороны
обещаем, что каленым железом будем выжигать предвзятость. Особенно,
если она замешена на взятках. И к этому будут подключены все возможности
РФС и все организации, которые могут помочь.
- В Новосибирске давно зреет проект футбольного стадиона на 30000
мест. РФС не поможет региону с его постройкой?
- РФС - это общественная организация, мы живем на пожертвования.
Софинансировать такие крупные объекты, как тридцатитысячник, мы
не можем. Проект, который мне показывали, мне очень понравился.
Конечно, такому городу как Новосибирск, надо иметь команду Преьмер-лиги,
и надо иметь стадион, который будет соответствовать спросу болельщиков.
Поэтому я надеюсь, что федеральные власти и местный бюджет найдут
точки соприкосновения. Конечно, федеральные власти должны помочь,
но я как представитель общественной организации не могу отвечать
за государственное финансирование. Я только могу надеяться.
