ЕВГЕНИЙ ЛОВЧЕВ: БЕСКОВ БЫЛ ТРЕБОВАТЕЛЕН, НО НЕ
МСТИТЕЛЕН К ФУТБОЛИСТАМ
В прошлый раз, говоря о Константине Ивановиче Бескове, я сознательно
сделал акцент на взаимоотношениях «тренер - игрок». Сегодня, во
второй части моих дневников о Бескове, речь пойдет в большей степени
о футболе, о тренерской технологии: о том, как он находил игроков,
как смотрел матчи и как к ним готовился.
«Спартак» всегда был интернациональной командой. Только если сейчас
играют бразильцы, чехи, австриец, аргентинец и британец (что прежде
было просто невозможно), то в советские годы команда комплектовалась
и футболистами из союзных республик. На поле выходили армяне, грузины,татары…
Да и сама обстановка была, как сейчас понимаю, просто удивительной:
на тренировки команды на базу приезжали болельщики. Их никто не
звал - просто охраны не было. И никому не приходило в голову гнать
людей. Старостин в Тарасовку ездил на электричке.
Как-то Николай Петрович стал регулярно нам читать телеграммы одного
мужика с Камчатки. Тот желал успеха, говорил, что весь цех завода,
где он трудится, за нас болеет. И однажды этот мужик прилетел в
Москву, и Старостин его привел к нам.
Мужик и говорит:
- Ребята, мы ваши матчи из-за разницы во времени смотрим в три часа
ночи. Приходим в цех пораньше, включаем телевизор и так - всем цехом
- и смотрим.
- Если в три встаете, то во сколько ж потом на работу вам надо?
- А мы после футбола домой не возвращаемся. В семь смена начинается…
Мы и рты открыли. Это значит, что мужик в два ночи встал, в три
пришел на работу, а с семи уже у станка… Это, конечно, был ход Старостина
- чтобы команда видела, для кого она играет.
Так вот, к базе постоянно приезжали папы с детьми. Чаще всего папы
были грузинами по национальности (более пробивные они, что ли?),
вызывали на проходную тренера и просили посмотреть чадо.
- Канстантын Иваныч, дарагой, - говорили отцы с акцентом, - пасматри
мальчика, как мяч липнет к ноге, глянь. Пусть пабэгает, мы с тобой
потом в ресторане пасидим, пагаварим…
Надо сказать, что Никита Павлович Симонян в таких ситуациях всегда
был дипломатом, порой давал мальчишке шанс.
А Бесков был жестким. Рубил правду, а потом, устав ругаться, поступал
всегда одинаково.
- Константиныч, - подзывал он своего помощника Анатолия Исаева.
- Пусть парень переодевается, потом ведешь его на поле, делает 10
рывков по 50 метров - без остановок!
И когда счастливый малец с папкой шли в раздевалку, добавлял уже
одному Исаеву:
- А потом - к доктору, померить давление. И после этого чтобы их
духу здесь не было!
Хитро? После рывков сердце у пацана уходило в пятки, и наученный
доктор скорбно так говорил: «Какой футбол? Вашему мальчику с таким
давлением лечиться надо…».
Бесков ведь не всегда был таким жестким. Приемы обращения с футболистами,
когда в команде не должно быть все спокойно, когда обязательно должны
тлеть очаги недовольства, были выстраданы тренером его многолетним
опытом.
Она, эта жесткость, жизнью подсказана. Константин Иванович ведь
работал во всех московских командах и всюду - мне рассказывали -
был разным, лишь к тренерской зрелости выработав железные правила,
которым никогда не изменял.
Когда он работал в «Локомотиве», в команде у него был женсовет.
Я, заставший Бескова в «Спартаке», просто не могу себе это представить
- чтобы Константин Иванович да с женами игроков обсуждал дела команды.
Потом, видимо, понял, что ни к чему хорошему это не приведет. И
с женами говорить перестал, а с футболистами стал куда жестче.
Один эпизод, случившийся уже после моего ухода из «Спартака», который
мне рассказал Юрий Гаврилов.
В номерах базы в Тарасовке футболисты жили по желанию - либо по
одному, либо по двое. Гаврилов и Сергей Шавло селились вместе.
Как-то Гаврилов в день игры пошел прогуляться по базе. Навстречу
- Бесков.
- Чего ходишь? - спрашивает Константин Иванович.
- Прогуливаюсь, воздухом дышу…
- Что ты ходишь? - попер буром Бесков в своей привычной манере.
- Ноги устанут, день игры ведь. Иди отдыхать!
И Бесков идет провожать Гаврилова до номера. Заходят в комнату,
а там на кровати лежит Шавло.
- Чего лежишь? - спрашивает того тренер.
- Отдыхаю.
- Отдыхает он… Иди походи, ноги затекут!
Выстроить какие-то отношения с таким тренером футболистам было невозможно,
к тому же у него не было любимчиков. Лишь позже я понял, что такой
вот постоянный прессинг не был придурью, а стал фирменным бесковским
отношением к спорту, системой, в которой игрок не должен быть спокоен,
а должен постоянно находиться в напряжении.
Просто за столько десятилетий в футболе Бесков опытным путем вывел
свои законы, которым уже никогда не изменял.
80-е годы - десятилетие борьбы «Спартака» и киевского «Динамо» -
одна из самых интересных эпох отечественного футбола. Борьба идей
великих советских тренеров - Валерия Лобановского и Константина
Бескова.
ДВА ВЕЛИКИХ ТРЕНЕРА - КОНСТАНТИН БЕСКОВ (ВТОРОЙ СЛЕВА)
И ВАЛЕРИЙ ЛОБАНОВСКИЙ
(СПРАВА): ПОДХОДЫ К ИГРЕ РАЗНЫЕ, СУТЬ ОДНА - СОВЕТСКИЙ ФУТБОЛ С
ИХ ПОМОЩЬЮ
«УЛЕТЕЛ В КОСМОС». Фото: sovsport.ru
Оба тренера были специалистами, как сейчас говорят, новой волны.
Много работали над тактикой, впервые применив методы тактического
разбора при помощи видеопросмотра матчей.
Но если у Лобановского игра была моделирована математически - вплоть
до точек, в которые должны прибежать крайние полузащитники и в которые
им нужно сделать передачи, то Бесков использовал несколько иной
подход.
Порой - парадоксальный. Ну какой еще тренер мог говорить своим крайним
защитникам: «Когда соперник собирается отдать пас в штрафную с фланга,
вы передачу не прерывайте. У нас есть Дасаев, он легко поймает мяч
и быстро начнет атаку».
- А ты в это время, - говорил Бесков Гаврилову, - назад не отходишь,
а в момент передачи соперника в штрафную открываешься под передачу
Дасаева!
- А ты, Георгий, - переключался Константин Иванович на Ярцева, -
делаешь рывок под пас Гаврилова.
Кроме того, когда говорят о требовательности Лобановского к универсализму
игроков, умению, скажем, защитника завершить атаку, не надо забывать
о том, что точно такие же требования к защитникам предъявлял и Бесков.
Фирменные бесковские разборы по ТВ, по видеозаписи - уже после матча
- стали в те времена откровением. До Бескова ничего подобного не
практиковалось. Считалось, как я понимаю, раз игра прошла, ничего
уже не поправить, так какой смысл и что-то обсуждать.
Когда «Спартаком» руководил Николай Алексеевич Гуляев, матчи по
видео мы не смотрели. Тренер называл состав, что-то добавлял, а
потом Николай Петрович Старостин делал напутствие: «Он вам дал канву,
а вышивать вы сами будете!». И мы вышивали.
Разборы Константина Ивановича - с просмотром моментов по ТВ, с перемещением
фишек по доске - длились по два-три часа… Это для футболистов было,
конечно, мучительно. Но ведь, с другой стороны, если кто не понимал
с четвертого-пятого раза, это уже говорило о невысоком умственном
уровне испытуемого, а дураки в «Спартаке» долго в футбол не играли.
Помимо непосредственной пользы в настоящем - команда понимала, чего
от нее хотят, и совершенствовалась, столь большое внимание тактике
привело к появлению впоследствии целой плеяды талантливых тренеров,
которые вышли из команд Лобановского и Бескова.
Это ведь продолжение футбольной породы…
1974 год. В Новогорске сборная СССР, которой руководит Бесков, готовится
к отборочному матчу чемпионата Европы с Ирландией.
Константина Ивановича вызывают в спорткомитет, а тренировкой руководят
помощники.
Октябрь уж, легкий морозец, поле в Новогорске неважнецкое, да и
конец сезона - эмоций маловато, хоть матч и ответственный.
Помощники Бескова переносят тренировку в зал, и мы играем в волейбол.
Рубимся, право слово, так интересно!
Приезжает Бесков, заходит в зал и устраивает выволочку своему штабу:
«Они в Ирландии с соперником тоже руками играть будут? Или все-таки
головой?»
…В Дублине мы проиграли 0:3, и два из трех голов форвард ирландцев
Гивенс забил головой…
Одна из любимых историй Константина Ивановича, которые он рассказывал
футболистам, - о том, как Трапаттони закрыл Пеле.
- Вот так он это сделал, - говорил Бесков, вставая перед футболистами
в полный рост и сжимая руку в кулак, будто держа за шею кого-то.
- Сначала один раз, за сборную, а потом вот так - второй, за клуб,
- Константин Иванович сжимал второй кулак.
Этот рассказ повторялся из раза в раз. Мы поначалу не были в курсе,
кто такой Трапаттони, но благодаря Бескову свой кругозор, конечно,
расширили.
Повторение, как говорят, мать учения. И тренер постоянно подчеркивал,
что при правильном выполнении задания можно сдержать любого, отдельно
взятого игрока, и победить любую команду.
Бесков брал никому не известных футболистов из второй лиги и доводил
их до основного состава «Спартака». Казалось бы, и отношение к таким
вот игрокам должно быть особое - ведь это и тренеру плюс, если из
сырого материала получаются игроки хорошего уровня, но у Константина
Ивановича не было любимчиков. Он воспринимал футболиста только до
того момента, пока тот был податлив, как пластилин. Горе тому, у
кого появлялось свое мнение, кто мог бросить свой авторитет на весы
против авторитета тренера.
Футболисты были всего лишь служащими. Они не стоили денег, их не
покупали, не было такого понятия, как трансфер. Они приходили бесплатно,
и так же, без потери бюджету, их можно было выгнать.
В 77-м году «Спартак» играл в первой лиге и триумфально возвращался
в высшую. Уже осенью у нас был выезд: Душанбе - Ташкент. С «Памиром»
в Душанбе сыграли вничью, и там Жора Ярцев сыграл, вопреки обыкновению,
не очень хорошо. А надо сказать, что Жора провел год просто потрясающе.
Придя в команду в 29 лет, много забивал.
И на разборе игры уже в Ташкенте Бесков «наехал», как бы сейчас
сказали, на Ярцева. Тот забил два гола «Пахтакору», но после игры
вспылил и уехал к себе домой в Кострому.
Константин Иванович созывает собрание, вынося приговор: «Зазнавшегося
молодого человека надо дисквалифицировать». Представляете, сейчас
тренер на собрании говорит такое? Ярцев, возможно, вспылил еще и
потому, что ему обещали, да не дали квартиру. А жить одному в 29
лет, вдали от семьи, не очень-то комфортно…
И все молчат, никто не решается перечить. Встаю я, все-таки воспитан
Старостиным в духе демократии: «За что дисквалифицировать? За то,
что приехал из Костромы, живет в Москве без семьи и назабивал кучу
голов?». В общем, отстояли Жору и через некоторое время он вернулся
и еще несколько лет приносил пользу «Спартаку».
А Константин Иванович его бы, безусловно, закопал. Футболисты для
него не были невосстанавливаемым материалом. Новых бы нашел.
В 75-м году олимпийская сборная поехала в поездку во Францию, где
в это время на широкий экран вышел небезызвестный фильм «Эммануэль».
Конечно, мы в Советском Союзе таких не видали. А у меня был друг-француз,
который отлично по-русски говорит, он и вызвался сходить с нами
на премьеру.
Я взял еще пару-тройку ребят. Сидим мы в зале, начинается кино,
и все высказывания - охи да вздохи - мой Жан-Жак так театрально
переводит.
Вдруг вслушиваемся: что-то голоса знакомые. И женщина переводит
на русский язык то же самое, только в более цензурном варианте.
Мы напрягаемся - кто бы это мог быть? Кино закончилось, включают
свет и разыгрывается немая сцена: вместе с футболистами сборной
СССР на эротический фильм пришли и руководители команды, Николай
Старостин и Константин Бесков. И им тоже переводили все страсти.
Бесков, скосившись в нашу сторону, так отчетливо говорит:
- Николай Петрович, нам пора, пойдемте в отель. Скоро отбой…
- Да, пора уже, поздно.
Мы рванули следом. Но разбора по этому поводу потом произведено
не было. Молчаливо сошлись на том, что ничто человеческое и игрокам,
и тренерам не чуждо.
Бесков порой использовал весьма оригинальные способы для того, чтобы
встряхнуть коллектив. Его супруга, Валерия Николаевна, была актрисой
и снималась в кино.
Как-то Константин Иванович решил разрядить обстановку в команде
и говорит: «Сегодня - в кино. Там моя супруга снималась».
Едем из Тарасовки в Москву смотреть фильм «По тонкому льду». Смотрим
фильм, а Валерия Николаевна все не появляется. Команда нервничает
- где же она, жена тренера? Это было, для сравнения, как болельщики
ждут гола. И вот эпизод - Валерия Николаевна вбегает в купе поезда,
а за ней незнакомый мужчина, нехороший человек. Эпизод весьма драматичный,
поскольку мужчина, повторюсь, имел нехорошие намерения. Он был насильником.
И - все, больше эпизодов с супругой тренера не было. Да и этот команда
восприняла при всем уважении к тренеру, с юмором - в зале стоял
хохот.
Для Константина Ивановича это было ударом. Зато команда встряхнулась.
Как-то Володя Федотов, зять Бескова, правильно сформулировал основной
постулат тренерской философии Константина Ивановича: «Найти игроков
и правильно их расставить».
Вкус на футболистов у тренера был очень хорош. Причем вот что важно
- он замечал игроков никому не известных, чей возраст, казалось
бы, намекал на весьма туманные перспективы.
Как Бесков искал игроков? Первое, что он потребовал, придя в команду
в 77-м году, после вылета «Спартака» в первую лигу, - организация
турнира спартаковских команд в манеже Сокольников. Там, представьте
себе, играло до 16 команд! А Константин Иванович сидел на трибуне
и все матчи смотрел…
Так, к примеру, он увидел Ярцева из Костромы, к которому пригласил
Юрия Гаврилова, который не мог раскрыться в «Динамо».
Но самый потрясающий момент - с Сергеем Шавло. Мы были в Сочи на
сборах, и там тренировался дубль рижской «Даугавы». И Бесков разглядел
в светловолосом левом полузащитнике искорку таланта и попросил Старостина
пригласить его в команду.
В «Даугаве» были в шоке - ведь брали не лидеров основы, а молодого
пацана из дубля!
И Шавло доказал правоту тренера и дорос в итоге даже до гендиректора
«Спартака».
Бесков на трибуне - это особая история. Константин Иванович ведь
старался смотреть игру своей команды не от поля, а с трибун - так,
он говорил, было лучше видно.
Не уверен, что дело в этом. Расскажу свое видение подобного приема.
Как-то в мой первый год в «Спартаке» тренер команды, Никита Павлович
Симонян, говорит мне: «Жень, ты зачем в атаку так часто подключаешься?
Защитники привыкнут, а надо бы, чтобы для них твой поход становился
каждый раз неожиданным!»
Так и Бесков - сиди он у поля и ори на команду, его слова уже не
воспринимались бы как должное. А появление тренера в раздевалке
было откровением, его ждали, вот придет сейчас Константин Иванович
и все скажет, и все изменится.
А так, конечно, у тренера был свой адъютант, который бегал с трибуны
к полю, передавая записочки и указания по заменам и корректировке
тактического плана.
Говоря об отношении Бескова к футболистам, надо всегда делать ремарку
- когда игрок покидал команду, Константин Иванович вспоминал о нем
(во всяком случае на людях) только хорошее и помогал, если просили.
Он уже становился для тренера кем-то вроде ребенка,а дети нелюбимыми
не бывают.
…Как-то Вагиз Хидиятуллин попал в нехорошую историю. У отеля «Националь»
припарковал машину, это не понравилось гаишнику, который по этой
машине ударил, а потом случился конфликт. Кончилось тем, что милиционер
вытащил пистолет и отвел Вагиза в отделение. На Хидю завели дело.
Я вызвался помочь и понимал, что посодействовать может Бесков, у
которого через пару дней юбилей. О подарке подумал загодя и подошел
к делу творчески. И был прав, ибо поначалу собирался подарить самовар,
но первые восемь человек, поднявшиеся на сцену Дворца молодежи в
Москве, подарили тренеру именно самовары…
Я знал, что Константин Иванович любил голубей, держал голубятню.
И поехал на Птичий рынок. Говорю там: «Ребят, Бесков любит голубей,
каких купить?» Покупаю трех птиц, еду с клеткой на юбилей. Надо
было видеть счастливые глаза тренера, когда мы с Хидей вручали этих
голубей! Лучшего подарка в этот день он наверняка не получал.
После того как подарки были вручены, я подошел к тренеру и рассказал
о проблеме Вагиза. Константин Иванович подвел Хидю, с которым у
него тоже было не все ладно, к полковнику. Вскоре проблема была
решена.
Бесков был требователен, но не мстителен к футболистам.
…Наступил момент, когда Бесков, как я считаю, в своем потребительском
отношении к подчиненным перегнул палку. Он отчислил нескольких игроков
и в конце концов поставил вопрос об уходе Старостина, который этих
игроков защищал. Поставил - и уехал в Кисловодск в отпуск. А Старостин
его переиграл, и в отпуске Бесков получил отставку.
Мне очень не понравилось, как в одной из статей по этому поводу
Валерия Николаевна сказала о Старостине: «Он - интриган». Так нельзя,
Николай Петрович на это уже не ответит. А посему о ситуации, которая
в итоге закончилась трагедией - о том, как Старостин отправил на
пенсию Бескова, я расскажу в следующий раз.
