После того как стемнело, пошел дождь. Короткий, грозовой, сильный.
Его заждались, ему радовались, этому пресловутому дождичку в четверг.
Вместо свежести, однако, он принес дым. Притушил, скорее всего,
что-то тлевшее, но не залил до конца. Дым вполз в окна и по-хозяйски
расположился в домах до утра.
В семь часов пятницы - ни дыма, ни дождя: прозрачная липкая хмарь.
В десять часов - снова дым, на этот раз густейший, жирный, насквозь
зараженный горячкой солнца. Ни спрятаться, ни вдохнуть.
Сумасшедший август.
Футбол получил от этого августа под дых. Фанатский Питер вчера сидел
на чемоданах: ехать в Москву на "Спартак" или не ехать?
Разрешат матч или отменят? Ясность, зависимая от треклятой погоды,
вроде бы должна была наступить только в день игры, что логично.
Но в таком случае болельщики гостей, узнав вердикт, на матч при
всем желании не успевали бы, в чем никакой логики нет. В результате
встречи "Спартак" - "Зенит" и "Динамо"
- ЦСКА вообще перенесли на неизвестные пока резервные дни. Чемпионат
заработал солнечный удар.
Взамен питерцам преподнесли игру сборной с болгарами. Проводить
сейчас международные матчи в Москве хуже, чем в высокогорном боливийском
Ла-Пасе: там воздух разреженный, но чистый, здесь - перенасыщенный
всякой дрянью и горячий, как капот грузовика.
Больше половины остальных игр ближайшего тура сдвинуты в глубокий
вечер. Футбол в России становится ночным. Но даже это не сделает
его менее садистским. Как бегать, когда температура за тридцать?
Футболисты превратятся в героев Высоцкого: "Бьют лучи от рампы
мне под ребра, светят фонари в лицо недобро, и слепят с боков прожектора,
и жара, жара, жара…"
Во что превратится "Зенит", каким-то чудом, учитывая заболоченность
Ленинградской области, остающийся пока в стороне от торфяного шабаша,
предсказать невозможно. Месяц, стартовавший с тяжелейшей "Унири",
продолжится для сине-бело-голубых кошмарами в ассортименте. "Спартак"
на лужниковской сковородке с горящим маслом отменен, но уже в среду
- пахота для зенитовских сборников, ведь звание базового клуба национальной
команды обязывает. Еще через три дня - "Динамо". А через
двое следующих суток - первая игра Лиги чемпионов с "Осером",
к которому после "Унири" относиться снисходительно категорически
запрещено. Сразу после "Осера" - игра с ЦСКА и, не приходя
в сознание, - ответная встреча с французами. В продолжение адского
зенитовского нон-стопа - выездная игра с "Локомотивом".
В "Спартак" приезжают долгожданные новички. Их взорам
открывается задымленная Тарасовка и бредущие по московским улицам
люди в марлевых повязках и респираторах. Пейзаж, характерный для
Герберта Уэллса или братьев Стругацких. Правда, задача самого "Спартака"
перед игрой с "Зенитом" формулировалась бы довольно просто:
сыграть против Питера чуть сильнее и удачливее, чем "Униря".
Но разве можно угадать в горячечном бреду нынешних дней, что для
"Спартака" просто, а что сложно? И как нам объяснить самим
себе, отчего чуть не расшиб лоб о румынскую стену непобедимый внутри
России "Зенит"?
Теперь не надо ничего объяснять и формулировать. Будем дышать через
марлю и пропускать через себя минералку. 16-й тур остался без своих
суперматчей.
Правда, пекло не сожгло для нас жеребьевку еврокубков и не испепелит
первую игру сборной Дика Адвоката… Все это впору счесть весьма интересным
даже при безумной погоде, если бы не еще одно событие, затмевающее
все прочее пуще дыма лесных пожаров.
Мы прирастаем Кураньи и Бруну Алвешем, подписываем кодексы чести,
"жеребимся", "дозаявляемся", рассчитываем принять
ЧМ-2018, а в России продолжают убивать футбольных людей. И скорее
всего - по связанным с футболом причинам. Сложно считать иначе,
зная, что застреленный в центре Москвы Юрий Шишлов был главным свидетелем
в судебном процессе над бывшим генеральным директором "Шинника"
Владимиром Шепелем.
Прозрачный был человек Шишлов или нет, честной слыла его футбольная
карьера или не очень, но он жил среди нас и играл по широко распространенным
правилам. Его убили так же, как другого Юрия - Тишкова: буднично,
бытово, на глазах прохожих, перед видеокамерами. И так же, как в
случае с Тишковым, мы, убежден, вряд ли узнаем о мотивах, заказчиках
и исполнителях этого футбольного убийства. А без этих знаний грош
цена всем нашим селекционным достижениям, бюджетному пафосу, чести
или, напротив, бесчестию разнообразных кодексов.
Суть любого явления важнее его оболочки - для российского футбола
эта аксиома особенно жизненна. А что дозволено видеть нам, кроме
оболочки? Да еще и скрытой дымом футбольных торфяников, духотой
двойных стандартов и недоговоренностей?
Человека не вернуть. Какие-то органы, наверное, будут со всем этим
дежурно разбираться. Мы удивимся слегка самому событию - и позабудем
вскорости. Ведь на носу - еврокубковые скачки, первые адвокатовы
шаги в сборной, беличье колесо чемпионата, ночные игры, горящие
выезды болельщиков, дымы, взбесившиеся термометры…
