Весь чемпионат его хотелось растормошить, вырыть в нем пещеру, в
этом спящем кургане, и посмотреть изнутри, что же там за порода
такая, что за пласт? Желание возникло после первого же матча испанцев
в Южной Африке. Они проиграли швейцарцам в Дурбане, и Дед Боске,
пробасив положенное на пресс-конференции, пришел затем в смешанную
зону.
Даже выигравшие тренеры такое в ЮАР практиковали крайне редко, а
поскольку испанец еще и улыбался перед диктофонами совершенно безоружно,
почти заискивающе, возникло предположение: это что-то глубоко стариковское,
братцы.
Шли матчи, но Дед Боске не менялся: та же флегма, шевелящая усами,
то же спокойствие, легко принимаемое за невмешательство или невозможность
что-то изменить. А после полуфинала он опять улыбнулся. И снова
точно так же: простецки, по-домашнему. Дед, довольный внуками, ни
дать ни взять. Вот тогда-то все и открылось.
Мне открылось, специально подчеркиваю. Прежде никогда не следил
за поведением Деда Боске в быту, за его интервью испанской прессе,
не помнил его игроком. Довольствовался наблюдениями за "Реалом"
и "Бешикташем", которые он тренировал, и частенько ловил
себя на несоответствии Дедовой внешности и манеры себя вести статусу
его команд. Было ясно: отличий в нем от тех, кто, проигрывая, мечет
громы, а побеждая, сеет вокруг себя царственное величие, огромное
количество. И что человек этот, пребывающий в образе теплого, извиняюсь,
валенка, с которым он давно сроднился, выглядит несколько странно
для высоких и авторитарных своих должностей.
Так что Дель Боске, абсолютно точно, по-шкиперски и по-штурмански
управляющийся с самой техничной армадой мира, Дель Боске, заменивший
геройского Торреса на полезнейшего, хотя и слишком восторженного
Педро, - одно из моих персональных открытий этого Кубка мира. Точнее
- откровений, потому что коли он Дед - какое уж тут открытие.
А сколько их еще, этих открытий-откровений?
Едва ли не главное - сам чемпионат, набравший к завтрашнему финалу
такую силу… Мы помним, как все начиналось. Как скрипели уключины
самых первых африканских матчей - и мы вместе с ними. Много ли осталось
в нас от того скрипа? И разве не один из самых прекрасных, волшебных
футбольных турниров в истории завершается теперь на наших глазах?
Чемпионат, который впервые за долгое время обязательно приведет
к ревизии "Святого писания" - правил футбольной игры,
требующей либо двух дополнительных арбитров, либо видепросмотров.
Это ли не еще одно откровение?
А куда нам спрятаться от простого и одновременно убийственного факта:
в настоящем мире по-прежнему правит бал подлинное, высочайшее, невероятное
футбольное мастерство, которое не убьешь ни буйволами-защитниками,
ни скоростями, ни схемами? Не забыли ли мы об этом здесь, в России,
сможем ли вернуться на наш уровень двухлетней давности?
Это был великий чемпионат. Пусть даже только в телевизоре, поскольку
в самой Южной Африке он воспринимался совсем иначе, подразделяясь
на стадионный праздник и внестадионные сероватые будни.
Этот чемпионат обязан завершиться великим финалом.
Испанцы - самая пасующая команда мира, вытворяющая с мячом глубоко
интимные вещи, умная настолько, что выдвигает иногда на передовую
своих кентавров Пуйолей, способных забить вопреки всеми признанной
командной элегантности.
Голландцы - единственная, не считая новозеландцев, сборная, не проигравшая
на этом турнире ни единого матча, но затратившая на дело рук своих
необходимый минимум голевых усилий. Кому-то не хватает Кройфа? А
кто сказал, что Роббен и Снайдер не есть тот самый коллективный
современный Кройф?
Испанцы, никогда не игравшие в финалах чемпионата мира, но своим
отношением к футболу и единением с ним давно это заслужившие.
Голландцы, для которых йоханнесбургский финал станет третьим, при
том, что перед двумя предыдущими "Оранжевые", по распространенному
мнению, были сильнее и прогрессивнее нынешних.
Испанцы…
Голландцы…
Спасибо им за то, что они вообще есть, эти потрясающие футбольные
нации.
За наше ожидание финала, который они облагородили, украсили, одушевили
своим присутствием, - спасибо втройне.
Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ, Дурбан - Москва. ,
10.07.2010
