НИКИТА СИМОНЯН: СТАЛИНУ ОТКАЗАТЬ СМЕЛОСТИ ХВАТИЛО.
ЗА ЭТО ОН МЕНЯ И ЦЕНИЛ...
Первый вице-президент РФС не верит байкам о существовании "расстрельного
приказа" сына вождя за свой отказ перейти из "Спартака"
в команду ВВС и носит цветы на могилу Василия Сталина
Накануне открытия очередного трансферного окна пресса всегда полна
всевозможных предположений. Вокруг чего они вращаются сейчас? Суммы
контрактов, тайные рычаги жадных до откатов агентов и закулисные
переговоры могущественных владельцев клубов... В совсем недавней
истории отечественного футбола многое было иначе, но во многом и
сродни нынешним проблемам. Речь шла вовсе не о рыночной стратегии,
а о влиятельных меценатах из когорты близких к Вождю народов Страны
Советов. Первый вице-президент РФС Никита Павлович Симонян в беседе
с корреспондентами "Спорт уик-энда" заинтриговал нас не
на шутку своей историей несостоявшегося перехода в футбольную команду
ВВС, которую курировал советский меценат спорта №1 Василий Сталин.
Выносим ее и на ваш суд.
- В 1951 году "Спартак" по окончании сезона поехал отдыхать
в санаторий имени Орджоникидзе в Кисловодск. Прошла, наверное, неделя,
мы выбрались с ребятами в клуб в кино. Вдруг прямо во время фильма
в кинозале объявляют: "Симонян, на выход!" Стоят в фойе
двое, я обоих знал - это адъютанты Василия Сталина. Первый - Капелькин
Сергей Михайлович, бывший футболист ЦДКА, обладавший в свое время
очень мощным ударом, а второй - Миша Степанян.
"Никита, пошли, есть разговор!" Отправились мы на госдачу
- благо это совсем рядом. Ну и начали они меня уговаривать переходить
в футбольную команду ВВС: "Понимаешь, Василий Иосифович прислал
за тобой военно-транспортный самолет, он на аэродроме в Минводах
под всеми парами ждет". Нет, говорю, вы что, я не могу. "Ты
же знаешь, что сейчас в ВВС пришел Всеволод Бобров, с Севой вы составите
спаренный центр..."
Позже, когда я играл в "Спартаке", мне нечто подобное
говорил Пономарев: "Зря ты в "Торпедо" не перешел,
мы бы с тобой в паре знаешь как терзали бы всех сдвоенным центром..."
"Ладно, Саш, - отвечал. - Ты ведь в "Торпедо" состоялся,
я тоже угадал со "Спартаком", иначе кто знает, чем бы
все обернулось".
Ну а мои бравые полковники в Кисловодске меня дальше уламывают:
мол, Сталин как депутат Верховного Совета тебя срочно на прием приглашает.
Отвечаю: хватит дурака валять, не поеду я никуда из команды. Они
меня, конечно, очень здорово напоили и стали на жалость давить:
"Представь, мы - военно-транспортная авиация, командующий ВВС
Московского военного округа за тобой самолет прислал, нас, своих
адъютантов, отрядил... Что мы ему доложим? Не справились с задачей?
Давай слетаем, сам ему откажешь - и все".
Что там по молодости сильно упираться, тем более "разогретому"
- согласился.
Отвезли они меня в Минводы, уложили на борту, закидали унтами и
брезентом, чтобы никто не нашел... Сели в Центральном аэропорту
Москвы в районе нынешнего метро "Аэропорт", сейчас там
все жилыми домами застроено. Встретил меня некий полковник Соколов
- командир спортивной роты ВВС - и сопроводил в особняк Василия
Сталина на Гоголевской набережной. Провели сразу на второй этаж,
там усадили на диван - жди. Вскоре появился Василий Иосифович и
буквально с порога ко мне: "Ну вот что, я поклялся прахом своей
матери - ты будешь в моей команде... Сам знаешь, такие обещания
редко даются. Отвечай, будешь играть за ВВС?"
Опять, не понимая до конца, какие будут последствия, и осознавая,
что никуда из "Спартака" не уйду, отказываюсь. Он на удивление
спокоен: "Да? Ну иди..." Я с радостью, что так просто
и быстро все закончилось, выскакиваю в коридор - и помчался вниз
по лестнице. Меня догоняют: мол, снова командующий просит.
Тогда секретарем Московского областного комитета был Никита Хрущев,
а городского - Иван Румянцев, причем по статусу областной руководитель
был выше городского. Поскольку "Спартак" был чисто городской
командой, которой ведали и Моссовет, и городская парторганизация,
то область тут довлела. Сталин мне говорит: "Мне сказали, что
ты боишься препятствий со стороны Хрущева - не беспокойся, я улажу
вопрос с твоим переходом, тебе ничего не сделают". "Да
нет, Василий Иосифович, - отвечаю, - я знаю, что если дам согласие,
через пять минут буду в вашей команде. Но понимаете, благодаря тренеру,
благодаря партнерам я состоялся как игрок в "Спартаке".
Разрешите мне остаться играть в своей команде".
Сталин, обращаясь к своему окружению - а собралось их там немало
- сказал: "Вы слышали, человек мне говорит правду в глаза.
Спасибо тебе за это. Иди, играй за свой "Спартак" и запомни,
что в любое время, с любыми вопросами я всегда тебя приму - поезжай!"
Умчался... Жил я достаточно далеко, на Песчаной улице, сижу дома
и думаю, как же добираться теперь к команде в Кисловодск. Наверное,
после отказа никто и не вспомнит, что обещали меня назад вернуть.
Время было уже достаточно позднее - что-то около 10 вечера, вдруг
- звонок в дверь. На пороге - солдатик, который и протянул мне,
как сейчас помню, билеты на поезд до Кисловодска и обратно и воинское
требование "Форма № 28" со звездочкой - за счет Минобороны,
следовательно, поездка. "Постой, - говорю. - А обратный-то
билет зачем?" Не могу знать, отвечает боец, это, мол, приказ
командующего ВВС Московского военного округа. Щелкнул каблуками
и ушел. Поезд отправлялся после полуночи, время еще было, но сборы
мои прервал телефонный звонок. Виктор Иванович Макаров - бывший
председатель российского совета "Спартака", перешедший
на работу к Василию Иосифовичу. Последняя супруга младшего Сталина
пловчиха Капитолина Васильева была подругой жены Макарова, тоже
занимавшейся плаванием - через женщин Виктора Ивановича и уговорили...
"Никита, мне, - говорит Макаров, - командующий приказал провожать
тебя на вокзале до тех пор, пока не скроется последний вагон твоего
поезда. Ты ему очень понравился прямым ответом. Но, слушай, время
позднее, я, наверное, не поеду, но если вдруг САМ тебя потом однажды
спросит, скажи, что все так и было..." Да о чем речь, отвечаю,
не волнуйтесь, я сам доберусь. Так и уехал из Москвы.
- А как отреагировали тренеры "Спартака" на ваше отсутствие?
- Конечно, возмутились: "Где шлялся?" - и так далее.
Все правильно, меня ведь не было несколько дней... Но решил их завести:
"Но-но, говорю, поосторожней, перед вами офицер Советской Армии!"
И показываю ту самую нереализованную "Форму № 28" на проезд
из Кисловодска в Москву. "Понятно, - отвечают, - ну и вали.
Спартаковцы тебе морду, конечно, набьют - и правильно, между прочим,
сделают!"
Пришлось их "огорчить" (смеется).
А после смерти отца, как вы знаете, Василий Иосифович был арестован
не без давления Берии, который всегда конкурировал с ним в футбольном
противостоянии "Динамо" и ВВС. Да на сына Сталина еще
много всякого с перепугу наплели из-за этого ареста. Мне Сергей
Сальников рассказывал о показаниях на суде того же полковника Соколова,
с которым я встречался, что якобы Василий Иосифович давал ему указание
застрелить меня из-за угла после отказа играть за ВВС. "Не
может быть! Не верю!" - сразу Сальникову сказал, а он на меня
матом: мол, да разве я тебе врать буду...
Как-то позже ужинали мы с Сергеем Сальниковым в "Арагви",
вдруг открывается дверь и заходит с кем-то из приближенных освобожденный
уже из заключения Василий. Бросился ко мне, говорит: "Как я
рад этой встрече, Никита! Я так соскучился по футболу, очень хочется
поговорить об игре с толковым человеком". Отвечаю: "Да
я тоже очень рад, в любое время готов, Василий Иосифович, с вами
говорить о футболе". Не выдержал и спросил-таки в том разговоре
на бегу о показаниях Соколова. "Да там на суде такое наплели
- я тебе при встрече больше расскажу, но главное - так хочется еще
почувствовать себя причастным к футболу, поговорить - если б ты
только знал..."
На том и расстались, а поговорить так и не успели. Вроде бы он
старушку сбил машиной и его срочно отправили в Казань, где он и
умер. Прах уже позже перевезли и перезахоронили на Троекуровском
кладбище, в третьем секторе. С тех пор я, бывая там, кладу букетик
на могилку Василия Иосифовича и медсестры, которая была с ним до
конца - они вместе захоронены. Ведь он со мной обошелся по-человечески,
хотя время было такое, что мог просто раздавить и растоптать. А
он, кстати, иногда этим даже козырял и пользовался в своих целях.
Когда Сталина обвиняли в том, что он переманивает игроков, он обычно
отвечал: "Я не переманиваю, я предлагаю свои условия. Вон Симонян
отказался - и спокойно играет за свой "Спартак".
- Удивительная история. Специально на Троекуровское ходите?
- Нет, там упокоен мой большой приятель - музыкант Большого театра,
поэтому мне есть кого там навестить. Там и Люба Полищук, и Галкин,
и Степанов - много очень известных артистов и музыкантов.
- В "Зените", звезд с неба тогда не хватавшем, блистал
вратарь Леонид Иванов. О его всесоюзной популярности ходили легенды.
За ним и другим зенитовцем - Марютиным тоже прилетали посланцы главкома
ВВС. Ребятам вроде бы даже пришлось прятаться целый день, пока полковники
не улетели обратно в Москву ни с чем. Говорят, только при помощи
наркома оборонной промышленности Устинова удалось пресечь дальнейшие
попытки Василия...
- Много историй сейчас ходит об этом, но на примере "киллера"
Соколова вы же видите, что большинство из них, скорее всего, просто
вымысел. Главное, чтобы футбол наш жил и шел в гору, развивался.
У нас, ветеранов, есть еще порох, чтобы приносить ему пользу. И
я считаю, что правду утаивать нельзя. Василий Сталин спорт любил
и многое сделал для развития футбола в нашей стране...
