Наверняка, сейчас Слуцкий вспоминает прошлое лето как дурной сон.
Если, конечно, вообще его вспоминает.
Игра «Крыльев» в Грозном в одночасье стала хрестоматийной. Волна
народного возмущения, поднявшаяся после того матча, обещала утопить
всех до единого участников процесса. Правда, почему-то только с
одной стороны - самарской.
Больше всех доставалось не президенту клуба, не гендиректору, не
игрокам, а тренеру. Негодование было разным. Одни возмущались тем,
что замешанным в таком странном матче оказался человек, в чьем шкафу
не было до той поры ни одного скелета - обманутые ожидания обычно
легко не прощаются. Других поразило то, как безыскусно «Крылья»
уступили - «почему нельзя было спектакль разыграть?»
Происходящее чем дальше, тем больше начинало походить на травлю.
Дошло до того, что в адрес Слуцкого начали лететь странные фразы
со странными намеками от старших коллег по цеху. Он, как рассказывал
сам при встрече, перестал читать прессу. А вот его мама, которую
тренер трогательно упоминает едва ли не в каждом интервью - мы,
не знакомые с ней лично, уже знаем столько деталей ее биографии:
что она филолог, что она смотрит футбол и так далее - читала. Потом
звонила сыну и плакала в трубку.
Тренера допекли до того, что он стал совершать и другие нетипичные
для себя поступки. Закрылся от общения со СМИ. Потом и вовсе обвинил
их в предвзятости, чем, разумеется, вызвал ответную реакцию.
В конце концов, Слуцкий написал заявление об отставке, которое приняли.
После той злополучной игры с «Тереком» команда договорилась в раздевалке,
что они идут вместе, до конца сезона. Но последующие события иссушили
тренера так, что сил работать у него уже не осталось.
Помню, как я сказал ему в те дни что-то вроде «и это пройдет». Мол,
сейчас очень тяжело, но если попробовать отрешиться и перелистать
страницы нашей новейшей футбольной истории без эмоций, легко увидеть:
любой скандал, каким бы громким он ни был, длиться от силы полгода.
Потом он прогорает без следа - потому что вспыхивает новый. Слуцкий
попробовал улыбнуться. Задумался и кивнул головой, то ли соглашаясь,
то ли желая согласиться.
Безработным он оставался недолго - пока ЦСКА не расстался с Рамосом.
Армейский клуб из числа тех грандов, где любая смена тренера обсуждается
бурно, долго и активно. Назначение Слуцкого не стало исключением.
Спорили - может ли, сможет ли, нужен ли? И, кажется, не прозвучало
вопроса: а что у нас вообще за футбол, если в течение нескольких
месяцев мы сначала делаем из человека козла отпущения, ставя ему
чуть ли не запрет на профессию, а потом индифферентно встречаем
его назначение в топ-команду?
Но никто из главных критиков Слуцкого почему-то не заговорил на
эту тему. Еще бы, им было уже не до него - другая мишень подворачивалась,
покрупнее. Хиддинк поставил под сомнение выход сборной на чемпионат
мира. Пришла пора кричать в сторону голландца: «ату его».
Теперь же, после выхода ЦСКА в рекордную одну четвертую Лиги чемпионов,
Слуцкий вновь предстает в глазах стремительно меняющего вкусы общества
новым «нашим все». Те же полгода назад из разных углов были слышны
смешки - мол, это что ли будущий тренер сборной? Сегодня эти же
слова произносятся иным тоном.
Нормально ли это?
Увы. К сожалению, нормально.
Стремительность оценок - характеристика нашего времени. Того же
Слуцкого после игры с «Анжи» спросили: «какой ЦСКА сегодня был настоящий
- тот, что был в первом тайме или во втором?» И он поддался, позволил
себя вовлечь в эту игру, сказав: «надеюсь, тот, что во втором».
А на самом деле нет у нас сейчас двух разных ЦСКА. Есть один, который
пока еще играет с перепадами.
И это нормально. Перепады - болезнь роста. Кто знает, включая самого
Слуцкого: если бы не случилось в его жизни то, что случилось тем
летом, смог ли он стать собою сегодняшним.
Сейчас, не исключено, начнет доставаться Кобелеву. Как же: проиграл
«Зениту», да еще так, что поражение это вполне смахивает на тактическое.
Уже летят камни в Гордеева - за блеклый старт «Сатурна».
Юрий Нагибин в своем дневнике вспоминает день похорон Андрея Платонова
и свой короткий разговор с Твардовским. Точнее, одну его реплику:
«мы сами не знаем, черт возьми, какая у нас богатая литература».
Платонова тогда мало кто воспринимал как стоящего писателя - даже
его жена. Слова Твардовского подтвердились только спустя многие
годы.
Но футбол - не литература. Здесь тоже время может сыграть за человека,
когда уже после его ухода начинаешь понимать, насколько хорошо он
работал. Посмеивались над Грозным в «Тереке», пусть во многом из-за
его танцевальной одаренности, но стоило ему уйти «по болезни», как
команда стремительно рухнула. Не воспринимали всерьез Сарсанию-тренера
в «Химках», и опять-таки его уход показал, как неплохо при нем играл
клуб. Ряд можно продолжать- пока хватит памяти и воображения. Овчинников,
после расставания с которым «Кубань» вылетела из премьер-лиги. Черчесов,
сумевший без Алекса с Веллитоном взять серебро.
Мы сами не знаем, насколько у нас богатая страна. Это правда.
Сколько сидел Непомнящий в экспертах, сколько мыкался по заграницам,
оставаясь невостребованным здесь, на родине. А сейчас, только на
второй его год работы в Томске, уже начинают раздаваться голоса:
в сборную Валерия Кузьмича!
Правда, голоса только журналистов и болельщиков. Но, может, это
только начало процесса? Если уж Роя Ходжсона коллеги предлагают
в качестве кандидата в тренеры сборной, может, стоит активнее про
Непомнящего поговорить?
Интересная мы страна. Плачем по ушедшим, потешаемся над живыми.
И не вспоминаем тех, кто в какую-то минуту скрылся с нашего горизонта.
Вон, Владимир Маминов, например. Блистательно дебютировавший в «Локомотиве»
в роли и.о. главного.
Наверное, он не готов еще к самостоятельной работе в таком клубе.
Наверное, ему надо еще дозреть до этой роли.
Хотя... Кто вообще может сказать это с определенностью? Такое проверяется
только делом.
Впрочем, речь сейчас не об этом. Речь о том - можно ли как-то вырастить,
подготовить целую плеяду своих тренеров.
Не бросаясь их любить изо всех сил в первые дни после удачного дебюта.
Не забывая их с той же искренностью и размахом после того, как они
перестали быть главными тренерами. Или хотя бы и.о. главных.
Рассказывают, как за спиной Шалимова, работающего в женской сборной,
одна его юная подопечная сказала своей сверстнице-партнерше: «Чё
он нас все время учит, где он сам-то играл?»
Совершенно серьезно сказала.
Удивительно, как сложно сегодня людям, так удачно заявившим о себе
во время карьеры футболиста, найти себя в новой, постигроцкой жизни.
Менеджерами, вторыми тренерами, тренерами дубля устраиваются единицы.
Остальные разлетаются неведомо куда.
«Спартак», говорят, хочет вернуть Аленичева - в роли гендиректора
клуба. Для того чтобы Карпин мог полностью сосредоточиться на тренерской
работе.
Хорошо, если так.
А кто еще? Кто следующий?
Пока тишина.
Надо будет позвонить всем тем, с кем более плотно общался в прошлом
году, узнать как у них дела. Овчинникову, Черчесову, Чугайнову,
Юрану - тем, кто начал новую жизнь, и у кого она пока идет не так
легко, как хотелось.
В смерти Владислава Галкина меня больше всего потрясло то, что тело
- пока его не обнаружили - пролежало в квартире более двух суток.
Молодой, вроде бы успешный человек, у которого было столько друзей
и приятелей, оказался в полном одиночестве в самый тяжелый момент
в своей жизни.
Иногда человеку нужно просто выговориться. Только хочется, чтобы
звонили ему, а не он.
