Защитник «Локомотива» Олег Кузьмин не частый гость
на страницах газет и журналов. Однако в последнее время внимание
к нему все больше. И не только потому, что Кузьмин - игрок основы
«железнодорожников». Вызов Кузьмина в сборную России по футболу
говорит о прогрессе футболиста. Копаясь в перипетиях жизненного
пути защитника «Локомотива», находишь немало совпадений. Вот, к
примеру, три его бывших команды: «Черноморец» играет во втором дивизионе,
«Уралан» с «Москвой» вообще лишились профессионального статуса.
Случайность ли это?Об этом и многом другом мы и побеседовали в уютном
пресс-центре стадиона «Локомотив».
Тренер платил за ужин
- Стартовали в чемпионате «железнодорожники» с проигрыша в Казани.
У вас есть секреты, как пережить обидные поражения?
- Универсального рецепта нет, просто нужно стараться поменьше думать
о неудачах, что очень тяжело. Особенно в первые пару дней. Приходится
погружаться с головой в работу и анализировать причины провала,
что и делает большинство футболистов, особенно, если это касается
голов, пропущенных на последних минутах. Это свидетельствует о том,
что где-то кто-то не доработал, не добежал. Вот над чем нужно задумываться
и концентрироваться. Исключительно на футболе, несмотря на какие-то
проблемы. Я по себе знаю. Играя в «Уралане», сталкивался с ситуацией,
когда приходилось вдевятером выходить на поле. И, несмотря ни на
что, о негативе не думали.
- Неужели удавалось полностью абстрагироваться в такой непростой
ситуации?
- Когда совсем тяжело, всякие мысли лезут в голову, но все равно
стараешься о них забыть. Ты же не будешь, принимая мяч, думать о
том, что у нас в составе на одного человека меньше.
- А чего ради выходили играть вдевятером, ведь исход матча был предсказуем?
- Насколько я помню, мы это сделали, чтобы клуб не оштрафовали.
И потом, футболисты бились за свое имя. Правда, на следующий матч,
который должны были играть в Калининграде, мы уже не вышли, хотя
на игру приехали.
- Зачем тогда было ехать?
- Потому что до последнего надеялись, что руководство все-таки найдет
выход из положения, думали, кто-то из ребят к нам присоединится.
Такие перспективы были. Но в итоге ситуация не разрешилась. Мы приехали
в Калининград, пошли на ужин, за который пришлось платить главному
тренеру из своего кармана. Тогда и поняли, что наступил конец, раз
к нам такое отношение. Если клуб даже питание не в состоянии оплатить,
зачем тогда выходить на поле?
- Кто был этим тренером?
- В то время Леонид Слуцкий, который с нами работал, уже перебрался
в «Москву». Остался его помощник, местный.
- Богатый, видимо, человек.
- Да нас тогда не так много в команде и осталось. Тот тренер до
конца года доработал, а потом они набрали новых футболистов со второй
лиги, с КФК. В итоге клуб вылетел во второй дивизион с тем составом,
но команда, по крайней мере, избежала всяческих санкций и можно
сказать доиграла до конца.
- Вас не просили остаться?
- А какой смысл был уговаривать, когда и так понятно, что ждало
«Уралан». Тем более у меня были предложения от других клубов. Никто
препятствий при переходе не чинил.
- Вам вроде бы даже деньги не все выплатили. Долг до сих пор висит?
- Да, за полгода так и не отдали зарплату.
- Почему тогда не обратились в КДК?
- Кто-то из ребят действительно подавал в суд, но я просто забрал
свой трансферный лист, чтобы иметь возможность бесплатно уйти в
любой клуб. Так оказался в «Москве».
За «Черноморец» переживаю до сих пор
- Был у вас недолгий период, когда выступали в «Черноморце».
- Это длинная история. Был 2003 год, «Уралан» возглавлял Игорь Шалимов.
Я отыграл первые десять туров, но потом перестал попадать в состав,
а «Черноморец» как раз принял Сергей Павлов, работавший до этого
в Элисте. Он прекрасно знал мои возможности, поэтому я и решил уйти
в новороссийский клуб, чтобы играть, а не сидеть на лавке.
- Тогда почему провели там всего полгода?
- Получилось так, что тренерский штаб калмыцкой команды был не против
меня отпустить, а руководство придерживалось иного мнения. Говорили,
отдадим тебя только в аренду на полгода.
- Что вы приобрели как футболист, выступая за «Черноморец»?
- В денежном плане ничего не выиграл - я ушел даже на более низкие
условия. Но в то время мне было двадцать лет, и думал я в первую
очередь не о деньгах, просто хотелось играть. А в футбольном плане
те полгода получились, мягко говоря, не самыми хорошими, поскольку
новороссийцы вылетели и за весь второй круг мы одержали всего две
победы.
- Но там вы получили, что хотели - игровую практику?
- С этим тоже оказалось все сложно. После первой половины чемпионата
команда шла довольно хорошо, но в середине сезона сменился главный
тренер, а новый привел много своих футболистов. Естественно, тем
кто там был до нас, эта ситуация не нравилась. Получились как бы
две команды, и не было единства. Отсюда все беды.
- Вы с такой грустью вспоминаете те времена…
- Приятного действительно мало, когда коллектив, в котором ты играешь,
вылетает. До сих пор какая-то боль в душе присутствует.
- Может лучше рассматривать ситуацию, как приобретение нового опыта?
- Опыта вылета из премьер-лиги (смеется)?
- Борьбы за выживание. Хотя с «Локомотивом» вам явно это не грозит.
Кстати, та команда, в которую вы приходили, и нынешняя - сильно
различаются?
- С Рахимовым я проработал не так много временя - пропустил предсезонные
сборы и тренировался только десять дней, да в чемпионате провел
два месяца, поэтому сравнивать трудно. И потом каждый тренер по-своему
уникален и это хорошо. А что касается команды - то с приходом Семина
поменялась психология, в первую очередь.
- Сама видела, что на базе в Баковке по случаю возвращения тренера
даже специальный баннер повесили: «Добро пожаловать!»
- Когда он приехал - все были страшно рады. Все-таки можно сказать,
легенда клуба вернулась. С его приходом многое изменилось: микроклимат,
тренировочный процесс - в плане интенсивности и направленности.
- Рахимов кажется более жестким тренером.
- Юрий Палыч тоже в каких-то моментах бывает очень жестким. Но их
трудно сравнивать, поскольку Рахимов более молодой наставник, у
которого свои методы работы. Семин на данный момент большего добился
в футболе.
Надеялся вернуться в «Спартак»
- «Локомотив» ведь первый клуб в вашей карьере, который ставит перед
собой целью бороться за золото.
- Да. И я считаю, что психологически полностью готов к решению этой
задачи. И физически, кстати, тоже. Чувствую себя хорошо. На самом
деле очень хочется уже выиграть что-то, и сейчас как раз появилась
самая реальная возможность сделать это.
- Какие достижения в вашей карьере вы считаете самыми значимыми
на данный момент?
- У меня их не так много. Отмечу выход в финал Кубка России с «Москвой».
- Вы говорили, что медалей не выигрывали. А как же чемпионский «Спартак»
- 2000 года? Вы ведь были в команде.
- Больше работал в дубле, а не в основе, за которую провел считанное
количество тренировок. В первенстве России я вышел в предпоследнем
туре, когда команда уже стала чемпионом, поэтому не могу сказать,
что причастен к этим регалиям.
- Даже медали не видели, которые были вручены команде?
- Нет. На тот момент я уже играл за «Уралан».
- А дубль в тот год как выступал?
- Мы всегда были в пятерке, боролись за призовую тройку. Тогда еще
не было турнира дублеров, и мы играли во второй лиге.
- Многие футболисты уходили из «Спартака» с обидой. Вы тоже переживали,
что в вас не разглядели перспективы?
- Да, обида была. Когда я уходил из команды, которая каждый год
становилась чемпионом, попасть в состав было просто нереально. И
перебираясь в «Уралан» я думал о том, что смогу там окрепнуть, набраться
опыта, показать себя и вернуться назад. Мне удалось провести в Калмыкии
неплохой сезон: мы вышли в высшую лигу, я провел в составе практически
все матчи. Поэтому спустя год ждал, что обо мне вспомнят. И когда
этого не произошло, обида была, но сейчас это уже в прошлом.
- На кого злились: на клуб, руководителей, лично на Червиченко,
который оформил вас в неперспективные футболисты?
- Да на всех, и на руководство, и на себя.
- Но вы ведь сделали все, что от вас зависело, хорошо себя проявили.
- Значит, недостаточно хорошо, раз на меня не обратили внимание.
Хотя защитнику вообще сложно ярко показать себя. Он же не форвард.
Конечно, была внутри досада, что не пришелся ко двору, но сейчас
я спокойно отношусь к «Спартаку».
- Что-то мы все о грустном да о грустном. Вспомните что-нибудь позитивное
из своей карьеры.
- С удовольствием вспоминаю «Москву» образца 2007 года. Атмосфера
там была особенной, душевной. Слуцкий создал потрясающий микроклимат,
и мы чувствовали себя чем-то единым. А вот с Божовичем мне поработать
не довелось, хотя было бы интересно. Но мне и с Семиным сейчас нравится.
- С Миодрагом не разу не общались?
- Было пару раз. Перед уходом из клуба я присутствовал на собрании,
когда его представляли команде, и потом еще приходил на тренировку,
залечивая перелом руки. Работать не работал, наблюдал за процессом
с бровки. Меня ведь «Локомотив» купил с травмой руки: врачи диагностировали
перелом локтевой кости со смещением, и я перенес две операции. Сейчас
рука уже не беспокоит, все зажило нормально. Единственное, иногда
она реагирует на погоду.
- Значит, травма помешала сразу закрепиться в основном составе?
- У нас в команде двадцать пять человек и каждый в душе считает
себя игроком основы. В «Локомотиве» на каждое место по два-три претендента,
и это нормально для большого клуба.
- Какого тренера могли бы назвать своим?
- Наверное, все-таки Слуцкого, хотя у меня никогда не было проблем
и с другими наставниками. И с Павловым, и с Шалимовым работалось
нормально. Просто сразу в памяти всплывает «Москва» с ее дружеской,
теплой атмосферой.
Из Элисты возил икру
- Возвращаясь к медальной теме: награда могла ведь появиться у вас
уже в прошлом году, если бы руководство «Локомотива» опротестовало
решение КДК не отбирать очки у «Зенита» после памятной игры с лишним
легионером.
- Что на это сетовать? Лучше вспомнить другие наши потери очков,
например, в матче с «Химками», когда мы сыграли вничью.
- Однако Николай Наумов на встрече с болельщиками даже извинился
за излишнюю мягкость в решении не подавать апелляцию.
- Когда это случилось, мы были далеки от призовой тройки, и никто
не предполагал, что будем на что-то претендовать. Хотя, на мой взгляд,
если бы вместо «Зенита» была другая команда, возможно, решение было
бы иным. Я помню, когда «Москва» играла с питерцами, у нашего Губника
закончилось арендное соглашение, и в клубе не успели поставить закорючку
под новым договором. Чистые формальности. Буквально день-два разницы.
На поле игрок появился. Мы проиграли 1:2, но в итоге нам без разговоров
записали техническое поражение 0:3.
- Из «Зенита» ни с кем не дружите?
- Близко нет. Хотя сейчас с Юрой Жевновым общаемся. Когда мы виделись
в последний раз на сборах, он говорил, что его все устраивает. Из
бывших «горожан» поддерживаю контакт с динамовцами, с Шешуковым
созваниваемся.
- Как вообще прореагировали на ситуацию с «Москвой»? Спасли ведь
«Томь», «Химки», «Крылья Советов»...
- Удивила эта история, тем более с клубом, который в прошлом году
показывал достойный футбол, до последнего боролся за медали. И вдруг
на тебе - команды нет. Это не украшает наш чемпионат, нельзя так
с людьми поступать.
- Насколько неожиданным это стало для вас, ведь и в позапрошлом
сезоне у «горожан» имелись проблемы?
- Когда я уходил из «Москвы» уже поползли какие-то слухи, то есть
года два состояние у клуба было подвешенным. Возникали проблемы
то там, то здесь. Но все было нормально, команда выступала и показывала
неплохие результаты. Наверное, и в этом году все думали, что обойдется.
По крайне мере я так считал, когда следил за развитием ситуации.
- Что-то у вас осталось в память о «Москве»?
- Да, сохранилась майка и от болельщиков подарок на день рождения.
Они преподнесли мне рамку с теплыми пожеланиями. Дома повесил ее
на стену. Это для меня самый ценный подарок.
- Не обращали внимания на некую закономерность: клубы, из которых
вы уходили, потом испытывали серьезные проблемы.
- Кстати, да, есть такое: «Уралан» пропал, «Черноморец» понизился
в классе, вот и «Москву» расформировали. Стараюсь об этом не думать.
Надеюсь, что дело не во мне и после ухода из «Локомотива» клуб не
закроется (смеется).
- Какие-то яркие впечатления остались от пребывания в Новороссийске?
- Город портовый, рядом с Анапой, в которую, кстати, не удалось
ни разу съездить. Рядом с базой у нас было море и после тренировок
часто ходили купаться.
- Что вспоминается о пребывании в «Уралане»?
- Впечатление произвел уже прилет в Элисту. Сидим в самолете, пилот
объявляет посадку, а жена смотрит в иллюминатор и спрашивает: а
где город? Ты куда меня привез? Должен быть где-то, отвечаю. Для
меня самого это стало неожиданностью, ведь когда были на сборах,
в Калмыкию не приезжали. А впервые я туда прилетел отдельно от команды,
потому что задержался из-за выступлений в молодежной сборной. После
Москвы впечатления были, мягко говоря, не лучшими. Как в песне:
степь да степь кругом. Хотя условия для жизни оказались, как ни
странно, нормальными: нашей молодой семье выделили отдельный коттедж.
- Что-то из местного понравилось: традиции, еда…
- Нет, не впечатлило, особенно калмыцкая кухня. Вот что пришлось
по вкусу, так это черная икра, которой там в изобилии. Рядом ведь
Астрахань, Волга, оттуда и возили. Калмыки так активно ее потребляли,
что волгоградцы стали жаловаться, мол, до них нечего не доплывает
(смеется). Зато мы икру в Москву возили.
- Это смахивает на контрабанду.
- Я же не сумками возил, в промышленных масштабах. Так, одну-две
баночки, для себя.
- В бытовом плане проблем не было?
- Да нет. В «Сити Чесс» находился продуктовый магазин, недалеко
местный рынок, чего там только не продавали! Вот с развлечениями
было туго. Когда я туда приехал первый раз в 2001 году - вообще
ничего не было, а в 2004-м, когда уезжал, появились какие-то центры,
боулинг, супермаркеты. Город стал активно развиваться.
- Зато потом команда пропала.
- Жаль, конечно. Есть, что вспомнить. Жили мы дружно, собирались
около коттеджа с друзьями, с семьями. Жарили шашлыки, рыбу... Жили
как в большой деревне (смеется).
Чувствую себя на 25
- У вас так получается, что карьера идет по возрастающей: «Уралан»,
«Москва», «Локомотив», сборная России. Жалеть-то не о чем?
- Нет. Только за границей поиграть не удалось, но я уже не молодой,
чтобы решаться на такие эксперименты.
- На сколько лет ощущаете себя в душе?
- По паспорту скоро будет уже 29, но чувствую себя на 25. Мне мой
возраст никто и не дает.
- В сборной России, в которую вы недавно были приглашены, линия
обороны самая безальтернативная, заменить нынешний созыв защитников
практически некем. Как оцениваете свои перспективы, учитывая, что
с приходом нового тренера наверняка последует обновление состава?
- Меня могут позвать только в том случае, если буду показывать стабильно
хорошую игру в клубе. Это дополнительный стимул выкладываться по
максимуму в матчах за «Локомотив». Хочется совершенствоваться.
- Получается, непопадание нашей сборной на чемпионат мира может
обернуться благом для вас, поскольку будет происходить просмотр
ближайшего резерва и есть возможность обратить на себя внимание.
- Кто знает. Говорят, что сборную может возглавить Дик Адвокат,
но я даже не задумываюсь над этим, ведь все пока на уровне слухов.
- Игорь Акинфеев высказывался, что хочет слышать в сборной только
русскую речь. Согласны с ним?
- Я с иностранными тренерами не работал, поэтому не могу сравнивать.
И потом мы ведь на сборах в «Марриоте» сидели всего два-три дня,
поэтому я не почувствовал разницы. Хотя в иностранных языках не
силен, и с Хиддинком ни разу не общался.
- Что запомнилось из поездки в Баку?
- Стадион не самый лучший из тех, что я видел, хотя по местным меркам
он нормальный. Много внимания было к сборной, автографы по приезду
в Азербайджан, болельщики... Честно говоря, испытал гордость, когда
надел форму национальной команды. Потом оставил себе на память футболку.
Но за те два-три дня, что я пробыл в расположении сборной, трудно
проникнуться атмосферой, прочувствовать причастность к национальной
команде.
