Омари Тетрадзе, покинувший по собственному желанию
пост главного тренера «Анжи», вчера стал гостем редакции «Советского
спорта». Омари Михайлович откровенно рассказал, что и кто мешал
ему работать в «Анжи».
- Вы уже говорили в интервью «Советскому спорту», что главной причиной,
которая заставила вас покинуть «Анжи», стала усталость. От кого
и от чего усталость?
- Я больше не получаю удовольствия от работы. Вот вы зачем работаете?
Понятно, деньги, самореализация - это, конечно, важно. Но самое
главное - удовольствие от сделанного тобою. А если его нет, то надо
что-то менять. Больше всего я устал от околофутбольных интриг.
- Каких именно?
- Прежде всего я веду речь о грузинском вопросе. Меня часто осуждали
за то, что в команде слишком много футболистов из Грузии. Но я не
мог приобретать тех игроков, которых хотел видеть в команде. Одни
просто не хотели переезжать в Махачкалу, другие готовы были выступать
здесь, но клуб не мог выполнить условия контракта, которых требовали
футболисты. Это связано с тем, что президент «Анжи» Магомед-Султан
Магомедов содержит клуб на собственные деньги. И никто ему не помогает!
Так вот, как раз грузины ехали к нам с удовольствием, не требуя
баснословных контрактов. К тому же почти всех мы взяли бесплатно.
Но тут объявились недовольные… Считали, что я специально привел
грузин в команду, уделяю им больше внимания, незаслуженно ставлю
в состав… Но это же не так! Мне все равно, какой национальности
футболист. Футболистов делю на хороших и плохих. Не бывает плохой
или хорошей нации. Что мне делать, если почти никто не хочет ехать
в Махачкалу? Нужно же хоть как-то укомплектоваться! Однако некоторые
люди хотели по-другому преподнести этот вопрос.
- Кто эти люди? Ведь из-за них вы по большому счету и ушли из команды.
Так пусть народ знает своих «героев».
- Не буду называть их имен. Поймите, я не хотел, чтобы в команде
было много грузин. И сам говорил об этом руководству клуба. В любом
случае, не хочу никого обвинять, я сам виноват. Просто вел себя,
словно цепная собака. Она всю жизнь на привязи, а когда ее отпускаешь
- она не знает, что делать, попадает совсем в другой мир. То ли
лаять, то ли укусить… Вот в такую ситуацию попал и я. Не видел проблем,
которые меня окружили. Оказывается, нужно не только хорошо тренировать,
но и не подпускать к себе слишком близко кое-каких людей, определенно
не желающих команде добра.
- Почему вы ушли именно сейчас, а не в межсезонье - тогда бы у нового
тренера была возможность нормально подготовить команду к сезону.
- Согласен с вами: стоило уходить перед началом чемпионата. Но в
том-то и дело, что я просил в межсезонье руководство клуба отпустить
меня. Однако тогда президент «Анжи» Магомед-Султан Магомедов даже
слушать меня не захотел. Да и сейчас не хотел отпускать. Но, к счастью,
в итоге пошел мне навстречу - за что я ему безумно благодарен.
- Многих удивило, что из команды ушел Отар Марцваладзе - ее лучший
бомбардир. Решили уменьшить число грузин в «Анжи»?
- Так он сам ушел! А знаете почему? Потому что ему просто надоела
эта «российско-грузинская» ситуация. Очень давит на психику, когда
вечно люди говорят, что, мол, грузины играют в составе из-за какой-то
там протекции Тетрадзе. Ребята порой думали, что они просто лишние.
Потому Марцваладзе и покинул клуб.
- Омари, кавказцы - своеобразный народ, который порой тяжело контролировать.
Как вам это удавалось, какой самый большой штраф вы выписали футболисту?
- Не могу сказать, что были глобальные проблемы. Да и я не диктатор
- скажем, разрешал футболистам выпить после игры. Бокал пива или
вина - это нормально. А водку пить и желающих не было. Разумеется,
самый большой штраф был за пьянство - 5000 долларов. К счастью,
ни разу к нему не прибегал. За опоздание на тренировку - штраф 100
долларов за каждую минуту. Соответственно максимальный штраф у меня
в «Анжи» был 2000 долларов - его заработал полузащитник Арзиани
за 20-минутное опоздание на тренировку.
- И напоследок, пожалуй, о самой конфликтной ситуации в межсезонье,
которая произошла с «Анжи»: как так получилось, что марокканский
защитник Рабех, подписавший контракт с клубом, пропал, предварительно
обокрав партнера по команде?
- Знаете, когда я с ним общался, он вел себя вполне адекватно. Да
и футболист он хороший. А потом вдруг пропал - но я же не сторож,
чтобы следить за футболистами. Затем ко мне приходит наш болгарский
легионер Тимонов и говорит: «Меня обокрали…» Притом он переживал
больше, что Рабех пропал, а не из-за своего имущества.
- Что именно он украл?
- Вы не поверите - бутсы! Даже их забрал. Ну, и определенную сумму
денег.
- В карьере игрока у вас и не такое случалось: насколько мне известно,
у вас в середине 90-х дважды за год угоняли машину.
- Ну, угон машины - это нормальный кавказский вариант (смеется).
Может, от любви это делали болельщики «Алании» - ведь во Владикавказе
тогда обожали футболистов своей команды. Притом вторую машину угнали
ровно через год после первой! С того же места! Конечно же обе «шестерки»
так и не нашли.
