Впервые гостем редакции "Спорт-Экспресса"
Гус Хиддинк был в конце января 2007 года. И вот вчера, спустя три
года, все еще главный тренер сборной России заглянул к нам вновь.
РЕШЕНИЕ УЙТИ ПРИНЯЛ САМ
- Я уезжаю из России, но это не значит, что мы расстаемся навсегда,
- с этих слов начал беседу Хиддинк. - В вашей стране я проработал
почти четыре года. За это время со многими людьми у меня сложились
добрые дружеские отношения. Убежден, что еще приеду сюда, и, наверное,
не раз. Словом, я не говорю вам "прощайте". Просто закончился
определенный период.
- И что же вы думаете о российской главе своей жизни? Есть ли ощущение,
что не все удалось сделать?
- Не удалось пробиться с командой на чемпионат мира, чего я страстно
желал. В России я провел великолепный отрезок жизни, получая помощь
от разных людей, от футболистов, от всех, кто был причастен к сборной.
Но не хватило одного гола. Когда к цели подходишь совсем близко,
но не достигаешь ее, становится особенно досадно. Тем более что
видишь, как выросла за последние годы российская команда.
- Можете рассказать, когда и как было принято решение о прекращении
работы с нашей сборной?
- Проще всего свалить неудачу на других. Но я предпочитаю анализировать
просчеты как игроков, так и мои собственные. Я разделяю ответственность
за то, что мы не достигли поставленной цели. Вместе с тем наступило
время перемен в Российском футбольном союзе. К руководству пришли
другие люди, у которых, возможно, есть новые идеи и собственное
видение того, каким путем следовать дальше. Пусть у них будет возможность
либо начать сначала, либо продолжать строить то, что было создано
до сих пор.
- Когда именно вы определились - после Марибора или спустя несколько
недель, когда вернулись в Россию и встретились с новым президентом
РФС?
- Не сразу после Марибора, конечно. Разочарование тогда было столь
сильным, что мне требовалось время, чтобы прийти в себя, и я на
неделю вообще отключился от внешнего мира. А когда вы находитесь
в нестабильном душевном состоянии, важные шаги делать нельзя.
- Решение было вашим, руководства РФС или обеих сторон?
- Бывший президент РФС Виталий Мутко готовность продолжить сотрудничество
со мной выразил еще до матча с Германией. На мой взгляд, это был
очень хороший стратегический ход, который продемонстрировал серьезность
намерений РФС. Ведь обычно руководители федераций и клубов ждут,
каким будет результат, а потом выискивают жертву - и это, как правило,
тренер. Словом, я очень высоко оценил шаг Мутко. Что же касается
решения о расставании, то оно было принято именно мною. Произошла
смена власти, и я пришел к выводу, что следует открыть дорогу для
осуществления планов нового президента.
- Г-н Фурсенко не предлагал вам продолжить работу, как это сделал
Мутко?
- Мне не хотелось бы слишком углубляться в этот вопрос. Мы его с
Фурсенко, собственно, и не обсуждали. Я исходил из того, что надо
дать РФС возможность свободно выбирать новую стратегию.
ВЫБОР ЕСТЬ ВСЕГДА
- Какой день за время работы в должности главного тренера сборной
России был для вас самым счастливым, а какой - самым плохим?
- Счастливых дней было много. Очень много - поэтому-то после чемпионата
Европы я и продлил контракт с РФС. Да, мы создали команду, которая
стала выступать достаточно хорошо, передвинулась с 37-го места в
рейтинге ФИФА в первую десятку, что можно считать достижением. Но
я руководствовался не только чисто спортивными соображениями. Освоившись
в России, мы с моей подругой встретили много интересных людей и
сблизились с ними. Мы полюбили ваш народ, нам по-прежнему здесь
нравится, поэтому я убежден: когда выпадет возможность, приеду сюда
снова.
Ну а худшим, конечно, стал тот день, когда мы не сумели завоевать
путевку на чемпионат мира. Неважным был, впрочем, и день первого
стыкового матча: пусть мы победили, но пропустили гол, и это обещало
большие трудности. Были ли еще плохие дни? Не так много. Да, сборная
находилась в шаге от финала европейского первенства - но проиграла
Испании. Что ж, в спорте поражения случаются. Испанская команда
была тогда объективно сильнейшей в Европе, а наша в итоге стала
на Euro третьей. Так что с тем проигрышем можно было смириться.
- Будь у вас возможность, что изменили бы в ходе подготовки к матчам
со Словенией? Или сомнений в том, что все было сделано правильно,
у вас нет?
- Я и сейчас продолжаю сомневаться. Но я не из тех, кто станет указывать
пальцем на себя, команду, кого-то из игроков или обслуживающего
персонала и говорить: "Виновен, виновен, виновен!" Конечно,
после подобного события всегда оцениваешь ситуацию, анализируешь,
думаешь снова и снова: "А что, если бы я поступил иначе?"
В ходе подготовки к матчу выбор есть всегда - и в плане состава,
и с точки зрения тактики. Тренер пробует разные варианты, отрабатывает
их на занятиях, потом выбирает один, который в данной ситуации считает
лучшим. А после игры ты всегда можешь подвергнуть свой выбор сомнению.
И попытаться понять, как все сложилось бы при ином варианте. Вот
только весь вопрос в том, что подтвердить чем-то правильность своих
заключений уже невозможно. Такова специфика спорта. Остается лишь
нести ответственность и извлекать уроки на будущее.
- Что вы назвали бы своей самой большой ошибкой за четыре года работы
тренером сборной России?
- Не хотелось бы показаться самонадеянным, но с ходу вспомнить какую-то
ситуацию не могу. Конечно, я, как и все, ошибаюсь. Если говорить
в общем, то если ты проигрываешь, значит, где-то ошибка допущена,
только вот доказать на сто процентов, что виной всему именно она,
нельзя. Точно так же, как сейчас у вас произошло с хоккеем. В прошлом
году Россия стала чемпионом мира, а теперь на Олимпиаде проиграла
канадцам. Значит, была допущена ошибка. Но как сказать с уверенностью,
где именно?
- Вы говорите о выборе перед матчами. Сколько вариантов вы рассматривали,
готовясь к ответной игре со Словенией?
- Было два других варианта стартового состава. На самом деле это
не много. У нас хорошая команда, но выбор игроков не так уж велик.
В сборных иных ведущих держав тренерам приходится выбирать 11 человек
стартового состава из 23 - 24 равноценных игроков. У нас - несколько
меньше.
В ЮАР - ЛИБО ТРЕНЕРОМ, ЛИБО КОММЕНТАТОРОМ
- На будущей неделе вам предстоит товарищеский матч со сборной Венгрии.
А каковы планы на оставшиеся до окончания срока контракта месяцы?
- В марте пройдет совещание, на котором должен быть утвержден календарь
отборочного турнира чемпионата Европы в нашей группе. В остальном,
если честно, дел немного. На данный момент я не знаю позиции РФС
по поводу планов сборной на конец мая - начало июня. Не скрою, со
мной связывались представители различных сборных, которые хотели
бы провести спарринги со сборной России. Ряд предложений весьма
привлекателен как со спортивной, так и с коммерческой точек зрения:
РФС мог бы заработать на этом приличные деньги и на спонсорских
контрактах, и на продаже телевизионных прав. Но в предлагаемый этими
сборными период нет официальных дат, выделенных ФИФА для международных
встреч, а большинству клубов, насколько я понимаю, не захочется
отпускать игроков: им нужно полноценно подготовиться ко второй части
национального чемпионата. Если РФС пойдет клубам навстречу, то работы
у меня будет совсем немного.
Ко всему прочему, новый президент РФС должен подумать о том, когда
и каким образом обеспечить вхождение в сборную нового тренера, чтобы
максимально эффективно пройти отборочный турнир Еurо-2012. В общем,
мои дальнейшие планы зависят от множества факторов. Но при всем
этом я, разумеется, готов отработать нынешний контракт до последнего
дня.
- Существует ли все-таки возможность досрочного прекращения его
действия?
- Не знаю. В ближайшее время у меня должна состояться встреча с
президентом РФС и другими людьми, занимающимися этими вопросами.
Мы должны подумать, как лучше поступить во благо федерации и российского
футбола.
- Возможен ли вариант, при котором вы поедете на чемпионат мира
в ЮАР во главе какой-либо сборной?
- В принципе - нет. Прежде всего из-за того, что я не смог отправиться
туда с Россией. Конечно, у меня есть опыт выступлений на мировых
первенствах, и перспектива еще раз ощутить эту атмосферу, что и
говорить, заманчива, но как все сложится, пока не знаю.
- Многие называют вас человеком, который повезет на чемпионат мира
сборную Кот-д'Ивуара.
- Знаю, что по этому поводу написано очень много. Да, и эта страна,
и ряд других проявляли определенный интерес, спрашивали о моих планах.
Но я пока не определился, так что ничего конкретного сказать на
этот счет не могу.
- А болельщики уже пытаются представить себе, чего смог бы добиться
Кот-д'Ивуар под вашим руководством с теми игроками, что есть в их
распоряжении. Правда ли, кстати, что вам по этому поводу звонил
Дидье Дрогба?
- Да. У нас хорошие отношения с Дрогба, но я пока еще ничего не
решил - даже для себя.
- А если не в качестве тренера - съездить на чемпионат мира планируете?
- Если не по специальности, то могу пробыть там неделю или дней
десять в качестве телекомментатора. Скорее всего, речь о работе
на Би-би-си или какой-нибудь другой английский либо голландский
канал. Но туристом на все четыре недели не поеду совершенно точно.
Так что вариантов два: либо тренером, либо комментатором.
- Вы прилетели в Москву в минувшую среду и до отъезда в Венгрию
проведете здесь пять дней. Вряд ли круг ваших дел ограничится походом
на игру ЦСКА с "Севильей" и посещением редакции "СЭ",
за что, кстати, мы вам весьма признательны. Планируете провести
какие-нибудь важные встречи?
- Прежде всего хотелось бы сказать, что высоко ценю вашу газету
за то, что она делает для футбола и спорта в целом. Все это время
мы очень плодотворно с "СЭ" сотрудничали. Вы по-настоящему
поддерживаете спортсменов и одновременно умеете быть критичными
- в конструктивном ключе, что всегда полезно. Вот почему я сегодня
здесь.
Что же касается встреч, то, конечно, они у меня запланированы и
связаны, в частности, с подготовкой к новому этапу в жизни российского
футбола. Несмотря на то, что я покидаю пост главного тренера сборной,
считаю своей обязанностью проследить за тем, что можно сделать,
чтобы помочь ей показать хороший результат в предстоящем отборочном
цикле.
- Обсуждали ли вы с новым президентом РФС кандидатуры на ваше место?
- На эту тему мы с ним не разговаривали. В любом случае вопрос о
новом тренере должен решить только он.
- Можете ли прокомментировать разговоры о том, что ваш вероятный
преемник - Дик Адвокат?
- Это всего лишь слухи, а я не из тех, кто их обсуждает. Меня вот
тоже прочат в тренеры разных сборных, но я это комментировать не
хочу.
Ходило много разговоров о том, что моими новыми местами работы могут
Нигерия, КНДР, Китай. Что касается, например, Северной Кореи, то
такое предложение мне действительно поступило - но, подчеркну, от
Кореи Южной, сборной которой я, как вы знаете, в свое время руководил.
Оттуда ко мне обратились с просьбой поработать с командой КНДР,
если у меня появится такая возможность. Корея - единый народ, разделенный
политиками на две части. Когда Южная Корея попросила меня помочь
ее соседям, я сказал, что сделаю это. Отсюда и пошли слухи о моей
возможной работе в КНДР, однако никакого официального приглашения
от этой страны я не получал. Как и от Нигерии - оттуда поступило
одно предложение, весьма неконкретное. И я его отклонил.
БЫВАЮТ АГЕНТЫ И АГЕНТЫ
- Говорили ли вы с новым президентом РФС о нынешней ситуации в российском
футболе в целом? Просил ли он вас дать какой-то совет на будущее?
- На данный момент - нет, но уверен, что у РФС будет собственная
стратегия развития футбола. Новый президент поставил задачу выиграть
чемпионат мира 2018 года, и это означает, что у него весьма амбициозные
планы. Я понимаю, что с его стороны это в своем роде вызов, адресованный
руководителям клубов и федерации: двигаться в определенном направлении,
объединиться для достижения поставленной цели. Это очень важно не
только для сборной, проигравшей путевку в финал чемпионата мира
всего лишь из-за одного пропущенного гола, но и в плане создания
условий для появления талантливой молодежи. Для меня это тоже очень
важно: считаю, что Россия должна крайне серьезно отнестись к воспитанию
молодых футболистов. Если вы это сделаете, ваша огромная страна
всегда будет на высоте.
Я небольшой любитель сравнений, но одно все-таки себе позволю. В
моей родной Голландии население 16 миллионов человек - примерно
как в Москве. Но начиная с 1988 года ее сборная из всех крупнейших
международных турниров пропустила лишь один: в 2002 году она не
сумела попасть в финальную часть чемпионата мира. Если вы спросите,
как это удалось, отвечу: Голландия - страна небольшая, но у нее
хорошо организованная структура клубного футбола, налаженная система
обучения игроков, четкая процедура лицензирования клубов, каждый
из которых обязан иметь футбольную школу. Словом, там созданы все
условия для обучения молодых игроков. России тоже необходимо уделять
первостепенное внимание подготовке молодежи в футбольных школах.
Очень жаль, что мне так и не удалось реализовать здесь идею создания
турнира для 17-18-летних ребят. Когда игроку исполняется 17, он,
как правило, начинает играть в дубле. Но это не так уж привлекательно
и становления игрока как профессионала по-настоящему не обеспечивает.
Я не имею в виду финансовую сторону вопроса - речь о профессиональном
росте. Почему бы не проводить такой турнир для молодых игроков?
Например, сначала в регионах - Москве, Самаре, Санкт-Петербурге
- а в конце сезона финальную часть?
Мы составили список футболистов, которые выступали в сборных разных
возрастов до 17 лет, - и где они сейчас? Некоторые задействованы
в клубах, кое-кто даже стал там основными игроками, но процентов
70-80 просто исчезли. И основная причина в том, что переход от юношеского
футбола во взрослый оказался для них слишком трудным. С молодыми
талантами надо быть очень бережливыми - нельзя их терять. Увы, это
происходит слишком часто.
- Фурсенко предлагает создать в России студенческую лигу наподобие
американской. Это не то, о чем вы говорите?
- Мы обсуждали с ним этот проект. В Корее, кстати, такая лига есть.
И в свое время я даже брал оттуда игроков в сборную, в том числе
на чемпионат мира, за что меня очень критиковали. Но они справились.
Беда лишь в том, что ребята были неизвестны публике, прессе, другим
футболистам - и из-за этого испытывали огромное давление.
Зато какую дополнительную мотивацию это давало другим юношам! Они
видели: если у тебя хорошее футбольное образование, появляются шансы
выступить на высоком уровне, вплоть до чемпионата мира. И я не обращал
внимания на критику, потому что знаю: иметь молодежь, конкурирующую
с опытными игроками, - благо.
Создать студенческую лигу, готовить спортсменов в высших учебных
заведениях - хорошая идея. Это даст шанс сберечь многие таланты.
И укрепит почву под красивой целью, объявленной президентом РФС,
- выиграть чемпионат мира-2018.
- Проблема еще и в том, что сегодня у каждого способного 17-летнего
парня уже есть агент, и он заинтересован не в том, чтобы игрок выступал
в юношеском турнире, а в том, чтобы пристроить его в солидный клуб
и получить комиссионные.
- Вы подняли очень важный вопрос, который должен быть под контролем
федерации. Прекрасно знаю, что агенты (не все, конечно, но многие)
плохо влияют на футбольное развитие юношей. Как только у мальчика
обнаруживается талант, его начинают таскать по всей стране в поисках
клуба. Очень жаль. Хотя нет - не просто жаль: то, что агенты способны
разрушить карьеру футболиста, - настоящая трагедия. Не знаю, возможно
ли как-то контролировать этих людей. Но в Голландии или Англии стараются
это делать, создавая препятствия тем агентам, чья единственная цель
- выкачать из клубов побольше денег. Таких людей федерации с помощью
системы лицензирования из футбола убирают.
При этом есть и обратные примеры. Я знаю хороших агентов в Западной
Европе - с некоторыми имел дело, когда работал в ПСВ. Конечно, заработать
деньги хотят все. Но эти люди стараются распланировать карьеру "своих"
игроков. Если это сделано с умом, они тоже неплохо зарабатывают
на футболистах. Просто делают это грамотно.
У меня хорошие контакты в Аргентине и Бразилии, и я знаю случаи,
когда тамошние талантливые игроки могли с ходу попасть в большие
европейские клубы - такие как "Реал" или "Милан".
Но предпочитали начинать с менее звездной голландской лиги. Играли
два-три года в том же ПСВ - и только потом, набравшись опыта, делали
следующий шаг. При этом они и в ПСВ зарабатывали неплохо, а уж в
топ-клубах - тем более. И это, думаю, правильная тенденция. Если
мы сумеем как-то контролировать агентов через федерации и клубы,
то сделаем большой шаг для защиты молодых футболистов.
С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ
- Не собираетесь ли перед отъездом из России подготовить некий доклад,
обобщающий проделанную здесь работу, или встретиться с российскими
тренерами, чтобы поделиться с ними опытом?
- Нет, конгрессы организовывать ни к чему. Но я готов пообщаться
с каждым - не с трибуны, а лично. К тому же тренеры приходят и уходят,
нередко срок их работы в команде - один-два года. Говорить о тех
проблемах, которые мы с вами затронули, следует скорее с теми, кто
определяет стратегию развития клубов, их философию - президентами,
техническими директорами.
- Есть ведь и какие-то чисто тренерские вопросы.
- Я доступен для общения с каждым. Но не думаю, что российские тренеры
сидят и ждут моих комментариев. У них достаточно своего опыта.
- Поначалу ваши отношения с коллегами из России складывались непросто:
не все были рады увидеть иностранца на посту главного тренера сборной.
Позже ситуация изменилась?
- Да. Я, безусловно, могу понять их реакцию. Это нормальная реакция
достаточно закрытого футбольного сообщества - защититься от всего
нового, чужого, пугающего. Но это быстро прошло. Я понимал, откуда
взялся такой настрой ко мне и как его преодолеть. Лучший способ
- непосредственно общаться с теми, кто воспринимает тебя негативно.
Стоит поговорить с человеком с глазу на глаз, объяснить ему, что
у вас с ним одна и та же цель - делать все на благо российского
футбола, - отношение меняется.
- Случалось с кем-нибудь из российских коллег посидеть в неформальной
обстановке, пообедать, выпить кофе?
- Обедать не обедал, но в клубах, которые посещал, со многими обменивался
рукопожатиями, перекидывался парой слов. И везде меня принимали
очень радушно. После первых месяцев, когда у людей улеглось ощущение
новизны, они стали очень добры и открыты. Так что я почти с самого
начала работы в России почувствовал себя здесь как дома.
- Вы теперь хорошо знакомы с российским футболом. Можете ли сформулировать
его главные проблемы?
- Основные темы мы уже затронули: агенты, инфраструктура, неумение
"вести" талантливых игроков. Одаренному футболисту надо
помочь раскрыть его способности и идти дальше. Причем работать с
молодыми ребятами надо крайне аккуратно. Важно показать игроку,
в каком направлении ему двигаться, подсказать, почему он должен
выполнять то или иное задание, убедить его: если он пойдет по этому
пути, то добьется успеха. Большая ошибка - пытаться что-то навязывать:
"Ты должен делать так и только так". Тем самым в молодых
футболистах убивается творческое начало.
В этом плане мне очень нравится, как все устроено в тольяттинской
футбольной академии, которую поддерживает Роман Абрамович. Там созданы
прекрасные условия для работы, молодые талантливые игроки имеют
возможность расти, а тренеры - обучаться новым, современным методам.
Мы смогли привлечь специалистов, которые помогают тренерскому составу
добиться от игроков максимума.
НЕ ХОЧУ БЫТЬ "БОЛЬШОЙ ГОРИЛЛОЙ"
- Чем продиктовано ваше решение поменять российскую сборную на турецкую?
Турция показалась вам перспективнее?
- Первая причина заключается в том, что я отработал в России четыре
года, - надо было дать возможность показать себя другим. Я уже немолод
и мог бы сказать "стоп", но пока все-таки чувствую в себе
силы, чтобы продолжить. Пока готов поработать еще пару лет, поэтому
на большее не согласился, а там видно будет. Если по истечении двухлетнего
контракта у нас с турками возникнет обоюдное желание, можем продлить
отношения еще на два года.
А вышли представители турецкой федерации футбола на меня и моего
агента сразу же после того, как я объявил о решении завершить работу
в России. Их предложение привлекло конкретикой, тем, как четко они
сформулировали свои условия и задачи.
Считаю, перспективы у турок во всех смыслах хорошие, и меня этот
вариант заинтересовал. Как известно, Турция - страна футбольная:
трибуны всегда забиты до отказа, болеют там страстно. Помимо силы
национальный команды отметил бы еще профессионализм и открытость
руководителей турецкого футбола и то, сколь хорошо они подкованы
в коммерческих вопросах. Я интересовался финансовым положением федерации
и убедился: у нее есть реальная возможность вкладывать деньги в
развитие футбола, оказывать помощь и молодым игрокам, и тренерам.
То есть делать как раз те вещи, о которых мы только что говорили.
Уже вскоре после того, как я подписал контракт, они сумели продать
права на телетрансляции, привлекли двух серьезных спонсоров. Одним
словом, обеспечили существенный прилив денег. Имея такие доходы,
можно использовать их на развитие. Мы с моим агентом, кстати, уже
представили туркам своего рода бизнес-план, и это их очень обрадовало.
- Вам, наверное, пригодится опыт прежней работы в Турции - с 1990
по 1991 годы вы возглавляли "Фенербахче".
- Да, но это было очень давно. Сложно сравнивать, все-таки уже прошло
20 лет. Это теперь турецкие клубы отвечают современным стандартам,
а в то время с организацией были очевидные проблемы, во многом использовались
старомодные методы, стадионы были в не лучшем состоянии, да и бытовые
удобства не на самом высоком уровне. Зачастую все вопросы решались
исключительно президентом клуба, вплоть до того, кому выходить в
стартовом составе. Так быть не должно.
- Наши турецкие коллеги признались: сомнений в вашей компетентности
нет, но для их команды вы тренер слишком либеральный. Способны быть
диктатором?
- Надеюсь, не придется. Тренировать с хлыстом в руках, оскорблять
кого-то, кричать - это не мой подход. Естественно, иногда приходится
принимать жесткие решения. Если кто-то из людей, с которыми я работаю,
перестает отвечать требованиям, необходимым для достижения цели,
я провожу с ним беседу. "Ты должен соответствовать такому-то
и такому-то уровню". В том случае, когда человек не реагирует
нужным образом, приходится менять его на того, кто моим требованиям
соответствует. Уж извините.
Но я никогда себе не позволял решать подобные вопросы через прессу,
не выставлял себя ни диктатором, ни скандалистом. Не хочу быть "большой
гориллой". А уж публично унижать собственных игроков - просто
недопустимо. Мне и в России случалось принимать решения, которые
кому-то могли не понравиться, но все эти вопросы решались в личных
беседах.
Что же касается диктаторов... Как показывает история, иные диктаторы
добивались результатов. Но за счет страха, который внушали. Я же
считаю, что, когда тебя постоянно пугают, ты не можешь работать
на том уровне, на каком способен. Будь ты руководитель компании
или тренер футбольной команды, ты прежде всего должен добиться от
людей понимания того, в каком направлении им необходимо двигаться.
А не кричать на них. Перед командой стоит цель, а я, если хотите,
- лишь инструмент ее достижения.
- В России тоже поговаривают о том, что нашим футболистам требуется
тренер-диктатор: мол, им не хватает ответственности. Многие, например,
настаивают на том, чтобы перед матчами держать игроков под замком...
- Я с этим не согласен. Говорю так еще и потому, что сам прошел
через это как футболист. Когда нас закрывали на базе в ста километрах
от ближайшего города с его соблазнами, это заставляло лишь выдумывать
разные хитроумные способы обойти запреты. Нет, игроков надо воспитывать,
объяснять им: "Ребята, вы профессиональные футболисты и находитесь
в привилегированном положении - хорошо зарабатываете, много путешествуете
и так далее, но это налагает и ответственность. Вы должны быть примером
для молодых".
Конечно, им случается делать ошибки, как и каждому человеку. Но,
если вы заметили, в последние годы таких ошибок становится меньше
- профессионализм современных спортсменов растет. Да, можно увезти
их за сто километров и закрыть. Но я все же предпочитаю действовать
иначе: "Садись, поговорим". И объясняю человеку, в чем
он не прав, - если надо, достаточно твердо. Кто-то поймет, кто-то,
к сожалению, нет.
И вот здесь мы с вами возвращаемся к тому, о чем уже говорили: воспитанию
молодых игроков. Если те, кто считает себя "крутым", будут
чувствовать за спиной дыхание молодых конкурентов, они станут себя
вести по-другому. Потому что будут знать: их место есть кому занять.
Естественный отбор - вещь очень полезная.
"ЗАГАДОЧНАЯ РУССКАЯ ДУША"
- Какие качества, на ваш взгляд, необходимы новому тренеру российской
сборной? Как следует из ваших слов, диктатором он быть не должен,
так?
- Я не имел в виду, что новый тренер не должен быть таким. Я говорил,
что в моем понимании эта черта - отрицательная. Лидерство, способность
вести за собой других - другое дело. Вот вам же, к примеру, ни к
чему, чтобы вашей газетой командовали какие-то люди с лампасами
или звездами на плечах. Для того чтобы издавался "Спорт-Экспресс",
работает группа людей, у них есть цели, вокруг которых они объединились.
Примерно то же самое в футболе. Сначала находишь путь, по которому
пойдешь, а потом подбираешь людей под эту концепцию.
- Что пожелаете новому тренеру сборной России?
- Я верю, что после моего ухода прогресс команды продолжится, и
искренне этого хочу. Несмотря на неудачи, я доволен работой, проделанной
со сборной, и благодарен болельщикам за тепло, которое они нам дарили.
Когда я увидел, как яростно начали поддерживать сборную, у меня
появилось чувство гордости.
За последние несколько лет внимание к сборной в России заметно выросло.
И может вырасти еще! Главное - чтобы игроки были максимально преданны
делу, чтобы бились до конца, тогда люди смирятся даже с отдельными
неудачами.
- Вы смогли понять "загадочную русскую душу"?
- А вы сами - понимаете ее?
- Нет.
- Вот вам и ответ. И какого же объяснения вы ждете от иностранца?
- Со стороны судить подчас легче.
- За пределами России мне часто приходится слышать, что люди здесь,
мол, замкнутые, зажатые. На что я отвечаю: "А вы поезжайте
туда, познакомьтесь с ними, поговорите - и увидите, что они совсем
другие". На самом деле россияне очень дружелюбны. Но все относительно:
нет среднестатистического русского или среднестатистического голландца
- каждый человек индивидуален. Вы можете сейчас переглянуться между
собой и увидеть, что среди вас люди с самыми разными характерами.
Кто-то более скрытен, кто-то общителен.
Одно могу сказать: по отношению ко мне люди в России всегда были
дружелюбны. Потому и чувствую здесь себя так, будто я дома.
