Сергей Дмитриев - автор последнего гола «Зенита» в
1984-м. Пожалуй, ни у кого из зенитовцев той поры не было столь
яркой футбольной биографии, в которой нашлось место самым разным
событиям. Последний пункт в ней - работа в подмосковной команде
«Сатурн-2», выступавшей в зоне «Центр» второго дивизиона.
А начиналась история «скитаний» Дмитриева, одного из самых талантливых
фарвардов отечественного футбола, в 1989-м - когда он первый раз
хлопнул дверью в «Зените».
Анальгин в задницу
- Ваше расставание с «Зенитом» получилось в 1989 году резонансным.
- Имеете в виду статью в еженедельнике «Футбол - Хоккей»?
- Именно. Называлась она, кажется, «Почему я ушел из “Зенита”»
- Да.
- Хотя перестройка и гласность гуляли по стране, никто из бывших
зенитовцев настолько откровенно не высказывал свою точку зрения.
В материале досталось, кажется, всем: и тренерам «Зенита», и врачам,
и руководству клуба.
- Ну да. Журналист, близкий друг Павла Садырина, переживал за судьбу
«Зенита» и предложил сделать «откровенный» материал - в виде открытого
письма.
- Решили «сжечь все мосты» с Питером?
- Не с Питером, а с руководством «Зенита». Претензии ко мне начали
предъявлять еще в середине 1988-го, когда вернулся с серебряной
медалью с чемпионата Европы. В конце же сезона дело дошло до абсурда.
Меня обвинили в сдаче игры «Днепру» и вместе с Анатолием Давыдовым
отправили в дубль.
- И Анатолий Викторович попал под подозрение?
- Нет, он пострадал «за компанию». Давыдов мог перекрыть рекорд
по количеству матчей одного из тогдашних тренеров «Зенита». Я же
практически весь год отыграл с паховой грыжей. Даже не тренировался:
не мог с постели встать, ни кашлянуть, ни чихнуть, ни в туалет сходить…
- Мне просто анальгин кололи в задницу. Операцию делали уже в Москве.
Доктора, когда увидели меня, просто ужаснулись! Сказали потом, что
последствия могли оказаться более печальными.
- Получается, желание расстаться с «Зенитом» зрело давно?
- В той обстановке я перестал прогрессировать как футболист. Еще
в 1987-м меня звал в московское «Динамо» Анатолий Бышовец, а после
европейского первенства команда чартером прилетели в Киев. Валерий
Лобановский прямо заявил: «Хочешь играть в сборной - переходи в
Динамо». Нужно было соглашаться. Это потом мне ребята объяснили,
что Лобановский два раза не приглашает.
- Поэтому отправились не к Лобановскому, а в Москву к Бышовцу?
- К интригану Бышовцу, как позже выяснилось! Меня пригласил Николай
Толстых - будущий президент «Динамо». Я к тому времени обзавелся
семьей, и мне обещали квартиру в Москве - служебную, возле Речного
вокзала. Но получилось, что Бышовец пригласил в команду помощника
- Семена Альтмана - и ключи от моей фактически квартиры вручил ему.
- Нетрудно представить, как «закипел ваш разум возмущенный».
- Я задал вопрос Анатолию Федоровичу. На что получил «достойный»
ответ: «Обещал квартиру? - спросил он. - Может, я тебя и в команду
звал? Толстых тебя приглашал - у него и спрашивай». Сразу после
этого разговора я набрал номер Садырина, возглавлявшего ЦСКА, а
уже через несколько часов за мной прибыл наряд и забрал меня в армию.
- После известного конфликта в 1987-м отношения с Павлом Федоровичем
не дали трещину?
- Садырин знал, что не я был инициатором письма против тренера.
Когда выиграли серебряные медали чемпионата СССР в 1990 году, армейский
клуб организовал и мой первый зарубежный трансфер - в испанский
«Херес». Все произошло быстро, демобилизовался приказом министра
обороны Дмитрия Язова. Получал в «Хересе» пять тысяч долларов! Это
была невероятная сумма, учитывая то, что творилось в нашей стране.
А потом в «Хересе» поменялся тренер, да и деньги перестали платить.
Вернулся в Москву.
- И попали с корабля на бал - ЦСКА выиграл последний в истории Кубок
СССР. Правда, праздник омрачила трагедия - погиб вратарь Михаил
Еремин.
- Садырин подумал, что и я разбился вместе с ним. В машине тогда
нашли перстень-печатку, похожий на тот, что я носил. А я тогда был
в гостях у Сергея Колотовкина.
- Гибель Еремина стала шоком?
- Думаю, если бы мы тогда все вместе собрались в каком-нибудь ресторане,
отметили победу - Миша остался бы жив. А так… Второй круг чемпионата
играли «убитыми». Когда приезжали в другой город, соперники, понимая
наше состояние, предлагали ничейку расписать.
Махар бобокер!
- Выиграв с ЦСКА последний чемпионат СССР, вы возобновили свою зарубежную
эпопею. Какой этап стал наиболее плодотворным?
- Швейцария. До этого был в Австрии, Германии. Помню, когда поехал
в австрийский «Линц», с содержанием контракта ознакомился только
в самолете. Суммы в нем были сокращены в три раза. В Австрии футбол
примитивный: бей - беги. Все великие игроки - Прохазка, Кранкль,
Паненка - к тому времени закончили играть. Жизнь, конечно, там налажена.
У меня как раз сын родился, житейских проблем не испытал. Но на
второй год травмировал мениск. И новый тренер «Линца» сказал: «Ты
мне не нужен».
- И вы рванули в Швейцарию?
- У меня был контракт с менеджером Петршелькой, он и распоряжался
мной в течение трех лет. В Швейцарии понравилось - назабивал там
много голов, стал лучшим бомбардиром «Санкт-Галлена». Только команда
наша не удержалась в высшей лиге. И снова мучился с коленом. Платил
даже местным врачам свои «бабки», чтобы они откачивали мне жидкость.
Петршельке было выгодно как можно чаще меня продавать - он имел
с этого процент. Когда завершился чемпионат Швейцарии, отправили
меня в Израиль - в какую-то «левую» команду. Там смешные люди. Спрашиваю
руководителей клуба: «Когда квартира будет?» Они мне: «Махар бобокер».
«А когда зарплата будет? - спрашиваю. - По контракту же положена».
Снова слышу: «Махар бобокер». Это по-израильски «завтра утром» означает.
Когда осталось пять дней до окончания срока командировки в Израиль,
эти руководители приехали за мной, говорят: «Поехали на игру». Я
им отвечаю: «Нет уж - махар бобокер!» Уехал в Иерусалим к своему
другу Колотовкину. Провел три прекрасных дня на Мертвом море.
- С менеджером нельзя было расстаться?
- Намучился с ним. Связывал контракт. У нас же своих агентов не
было. Поэтому ФИФА и УЕФА смотрели на это так: пусть, мол, русскими
кто угодно занимается, раз они сами не умеют. Тогда спортсмены кто
как за границу уезжали. Хоккеисты, например, - через Гарри Каспарова.
Он им все устраивал. Я же из Израиля вернулся в Россию.
- Здесь к тому времени многое изменилось?
- Да. Зарплаты, например, в «Спартаке» были больше, чем в среднем
европейском клубе. Но я вернулся, потому что устал от заграницы.
Еще со здоровьем были проблемы. К ним добавился укол, который мне
сделали в ЦСКА. Тогда армейцев возглавлял Александр Тарханов, у
нас было хорошее взаимопонимание, я готовился к чемпионату. Но случилось
ЧП: доктор, делая укол в мое колено, занес туда стофиллокок. Утром
смотрю - колено размером с голову. Температура. Больница. Представляете,
речь шла об ампутации ноги! Хорошо, доктор военного госпиталя, в
котором я оказался, помог. Сказал потом: «Не был бы ты звездой футбола,
ногу бы отрезали - не стали бы бороться». Лечился тогда долго. Антибиотиков
съел столько, что полысел. Можно сказать, прошел полный курс химиотерапии.
Потом в госпиталь приехал Савелий Мышалов (врач сборной СССР. -
«Спорт»), сказал, мол, Садырин принял «Зенит» и будет тебе звонить.
Федорыч действительно позвонил: давай, говорит, возвращайся в Питер.
Питерский Клинсманн
- И вы приняли участие в возвращении «Зенита» в высшую лигу.
- Да, играл в первой лиге с больными коленями, потом оба оперировал.
Это сейчас, когда у футболиста что-то болит, он не выйдет на поле.
Но я тогда чувствовал, что «Зениту» тяжело без меня. Поэтому выходил,
заводил ребят. Колени пальцами вправлял. Опухнет нога после игры,
полежу пару дней со льдом - ничего, проходит.
- Вы получили по итогам того чемпионата «Золотую бутсу» - приз лучшему
игроку. «Зенит» вышел в высшую лигу, но Садырина уволили.
- Да. За нами с Приходько (Сергей Приходько. - тогдашний вратарь
«Зенита») зимой 1996-го долго ходили люди, просили подписать бумагу
о том, что мы, дескать, поддерживая «настроения болельщиков», требуем
сохранить в команде Садырина и все такое. Вы, мол, должны «отмазаться»
за письмо, подписанное против Садырина в 1987-м. Мы отвечали, что
сейчас другие времена, у нас с клубом контракт и мы не вправе решать
вопрос, кому тренировать команду. Виталий Мутко, тогдашний президент
«Зенита», понял нашу позицию, поблагодарил. А потом… пригласил в
команду Бышовца.
- Были же другие кандидатуры.
- Не знаю, кто там был. Знаю, что денег в клубе не было. Даже у
игроков занимали, чтобы свести концы с концами. А контракт Бышовца,
точно знаю, оплачивал Канищев (Александр Канищев - бывший игрок
«Зенита», президент фонда «Зенит»-84. - «Спорт»).
- Что он за это имел?
- Это надо у Виталия Леонтьевича спросить. Мы уехали, помню, в Таиланд
с футболистами отдыхать. Вдруг звонит Бышовец. И своим писклявым
голоском говорит: «Сережа, помоги мне в «Зените» - тут так много
разных подводных течений». Попросил переговорить с Куликом, Хомухой,
Боковым, чтобы они остались в «Зените». Но ребята уже нацелились
уходить в ЦСКА за Садыриным. Денег там платили в два раза больше.
Я Бышовцу все рассказал, показал. Думал, у нас получится сотрудничество.
Но… Понимаете, Анатолий Федорович очень любит пиариться. Пройтись
по Летнему саду, заглянуть в театр, с кем-нибудь познакомиться -
чтобы его узнавали, чтобы о нем говорили. А я и так был популярен
в Питере. Помню, летели на сборы. Стоим в аэропорту с Приходей,
ждем таможенного досмотра. Подходит знакомый таможенник, говорит:
«Серега, чего ты тут стоишь? Проходи через «зеленый коридор». Ну
мы прошли. Сидим в баре, пьем кофе. Подходит Бышовец. Говорит своим
писклявым голоском: «Как это так? Ты сидишь в баре, а я, тренер
Бышовец, стою в очереди?» Говорю: «Извините, Анатолий Федорович».
Спрашиваю бармена: «Сколько с меня?» Тот: «Да ладно, Серега, не
надо». Бышовец опять: «Почему я плачу за кофе свои четыре доллара,
а ты не платишь?» И так дальше продолжалось.
- Бышовец видел в вас конкурента?
- Думаю, если бы у него не получилось в «Зените», первым кандидатом
на пост главного тренера был бы я. У меня были отличные отношения
с Мутко, с футболистами, болельщиками. Бышовца это не устраивало.
Он стал под меня «копать».
- Это как?
- Каждый день на сборах ко мне заходил утром Анатолий Давыдов (тогда
- помощник Бышовца в «Зените». - «Спорт»). У меня - массаж. Я говорю:
«Толик, чего ты меня проверяешь? Если мы захотим с Приходей нажраться,
мы все равно нажремся. Хоть до массажа, хоть после». Давыдов говорит:
«Мне Бышовец велел». Я не привык к такой мелочной опеке. Ведь при
Садырине все было по-другому. Можно было смеяться, что-то обсуждать
в присутствии тренера. А тут… Помню, перед тренировкой Бышовец «толкает»
какую-то речь о Марадоне. А все уже тогда знали, что Марадона «сидел»
на кокаине. Бышовец говорит: хоть Марадона, дескать, и нарушал режим,
он все равно тренировался, тренировался и тренировался… Я возьми
и скажи: «Если бы я нюхнул кокаина, я бы тоже целый день тренировался!»
Все - в покатуху. Бышовец после собрания подходит, говорит: «Когда
я выступаю, все должны молчать». Ну о Бышовце можно долго говорить.
Наша борьба закончилась тем, что Бышовец попросил Мутко убрать меня
из команды.
- И что Мутко?
- Пришел к нему. Говорит: «Извини, Серега, ничего не могу сделать
- мне нужен главный тренер. Могу, - говорит, - тебя сделать только
директором по… этой, как его… рекламе». А какой из меня директор?
- Мутко ведь хотел, чтобы вы стали таким же символом «Зенита», каким
был Олег Блохин для киевского «Динамо».
- Нет. Он говорил: «Ты у нас будешь как Клинсманн в «Баварии» -
останешься навсегда».
Борман, купи костюм!
- Ну а вы хотели еще играть?
- Конечно. Было два варианта - Тюмень или Нижний Новгород. Тренер
Александр Ирхин собрал в Тюмени хорошую команду. Играл в первом
круге за «Геолог», удачно провел матч против «Спартака» (2:2. -
«Спорт»). Мне позвонил Григорий Есауленко, спросил: «Хочешь в «Спартак»
перейти?» Я говорю: «С удовольствием!»
- Кто же отказывается от «Спартака», тогда сильнейшей команды.
- Хорошее время было. Единственное, что команда не вышла в групповой
турнир Лиги чемпионов, проиграв «Кошице», и Романцев решил создавать
новый коллектив, в котором места мне не видел. Я досидел в «Спартаке»
до конца года - по совету Горлуковича. Тот говорит: «Деньги тебе
тут платят? Платят! Ну и сиди. Где еще столько заработаешь?»
- Потом был нижегородский «Локомотив»?
- Я собирался продолжить карьеру в Нижнем, но получил дисквалификацию
сроком на полгода за высказывания в прессе, касающиеся матча «Зенит»
- «Спартак» 1996 года.
- Как же - помним. Про игроков, которые стали матч.
- В том-то и дело, что я не назвал фамилии игроков. Сказал в интервью:
дескать, есть мнение, что некоторые игроки «Зенита» сдали матч «Спартаку»
на «Петровском» (матч последнего тура, «Спартак» выиграл 2:1. -
«Спорт»). Это Садырин потом рубанул с плеча: матч сдал Рома Березовский.
А меня в Москве чуть ли не пытали: так кто, товарищ Дмитриев, сдал
игру? Кого вы имели в виду? Я не выдержал, послал их и уехал в Питер.
Мня опять вызывают - после слов Садырина. Дурдом, в общем… В итоге
Федорыча дисквалифицировали на полгода условно, а меня - безусловно
(смеется). Сорвался вариант с «Локомотивом» из Нижнего.
- Но под руководством Валерия Овчинникова-то вы потренировались?
- Прошел все сборы. Никогда не забуду. Когда приехал после Нижнего
в питерское «Динамо», где играли в основном двадцатилетние ребята,
на тестах «привез» им по сто метров на дистанции четыреста. Мне
было 34 года.
- Школа Бормана (прозвище Валерия Овчинникова. - «Спорт»)?
- Угу. Главный камень его тренерской философии - бег. Поначалу ничего
не понимал. Спрашиваю Бормана: «Викторыч, сколько можно бегать?
Можно, - говорю, - я с мячом лучше?» Он говорит: «Можно. Бери мяч
в рукм - и беги». Он же в 1983 году, знаете, как Казаченка тренировал
в Тюмени? (Владимир Казаченок тренировался в «Геологе» в начале
1980-х. - «Спорт»). Там зал был обычный спортивный, он по нему игроков
гонял. Дистанция - километров двадцать. Сам Борман, как рассказывал
Саныч, сидел в своей обычной позе: сигарета в зубах, пузо на столе.
Казаченок десять кругов пробежал, подходит к Борману: «Викторыч,
купи у меня костюм». И показывает на свою мокрую форму. Тот не понял:
«На кой он мне нужен?» Казаченок говорит: «Вот и я думаю: на кой
мне это нужно?». Ушел из «Геолога».
- Смешно!
- В «Спартаке» тоже была одна особенная тренировка - называлась
«максималка». Романцев заранее предупреждал о том, что она будет.
Я спрашиваю у Горлуковича: «А что такое «максималка»?» Он говорит:
«Главное - не ешь с утра». И вот - двадцать минут ада! «Прыжки оленя»,
рывки, ускорения, на одной ноге, на двух, повторения… Работали так,
что молочная кислота закипала! Но у Романцева одна такая была тренировка,
продолжалась она двадцать минут. А у Овчинникова так было каждый
день. В Турции, помню, - плюс 25. Он игроков в дождевиках гоняет.
Тело не дышит, течет, как из-под душа, все задыхаются… На следующий
день говорит: «Ладно. Сегодня легкая тренировка - сто по сто». «Как
это?» - спрашиваем. «Ну как - десять серий по сто». Бежим десять
раз по сто метров. Пауза. Опять бежим десять раз. Получается «сто
по сто».
- За это «Локомотив» предлагал хорошие деньги?
- Да. Тренировались в Цахкадзоре. Борман сказал: «Бежим 25 километров».
Серега Тимофеев пробежал за 55 минут. Мы дошли через час. Именно
что «дошли»! Борман сказал: «Надо дойти, ребята - тогда получите
в Москве зарплату». Прилетаем в Москву - и точно, прямо в аэропорту
получаем зарплату. Когда меня дисквалифицировали на полгода, Борман
сказал: «Нет, Серега, мне такой игрок не нужен».
- Тактика у Бормана была какая?
- Бей мяч - сильнее и дальше. Помню, он «пихал» иностранцам, приезжавшим
в Нижний. «Мне, - говорит, - нужен защитник, который накладку головой
может сделать». Те удивляются. «Для чего, - спрашивает, - мне нужен
Татарчук?» Какой-то молдованин сидит, плечами жмет. Борман ему:
«Татарчук - олимпийский чемпион. Спросят: «Где Татарчук?» Скажут:
«У Бормана». «А для чего мне нужен Дмитриев?» - спрашивает. Иностранцы
опять ничего не понимают. «Дмитриев, - говорит Борман, - медаль
наденет, выйдет - и мы выиграли уже».
А мы что, не обыгрывали голландцев?
- В чем был секрет Романцева? Он был в 1990-х лучшим тренером.
- Ну во-первых, «Спартак» в начале 1990-х собрал под свои знамена
сильных игроков. А кто против них играл? «Текстильщик», «Жемчужина»
- о таких командах раньше никто не знал. Второе - методика. Романцев
пользовался учением Бескова. На тренировках по двадцать минут, помню,
делали друг другу передачи. Романцев подходил, объяснял, как нужно
давать мяч - чтобы тот не скакал, не крутился, стелился по газону.
И так тренировались мы - зрелые мастера!
- А говорят, азам футбола в возрасте научиться невозможно.
- Научиться можно всему. И никогда не поздно. Единственное, чего
нельзя улучшить - скорость. Это от природы. Передачи в «Спартаке»
отрабатывались до автоматизма - важно было не только, кому ты даешь,
но и как, под какую ногу.
- У Морозова, Лобановского, Садырина было по-другому?
- У Морозова были категорические «нельзя». Например, он запрещал
давать пасы пяткой. При любых обстоятельствах! Лобановский требовал
с фланга делать подачу. Если уберешь под себя, потеряешь мяч - обрежешь
полкоманды. А Садырин считал: надо действовать по обстановке. «Если
тебя загнали в угол и некому пасовать - попробуй обыграй», - говорил.
- Какой стиль, на ваш взгляд, подходит сборной России?
- Я не вижу у нее какого-то стиля. Да, мы кричали, что обыграли
голландцев. А что, раньше мы не обыгрывали голландцев? И Кубки европейские
выигрывали. При том же Романцеве сборная выходила на чемпионат Европы,
на чемпионат мира.
- Почему Словении Россия проиграла?
- Почему… Потому что ажиотаж создали. Боялись встречи с Украиной.
Я смотрел стыковые матчи: Россия и Украина - две самые «мертвые»
команды. В первой игре со Словенией наша команда «подсела». Надо
было немцев в «Лужниках» обыгрывать - по игре как раз могли это
сделать. И все вопросы были бы решены. А что касается ответной игры
со Словенией, то скажу: если хочешь ехать на чемпионат мира, нельзя
так играть.
- Хиддинк виноват?
- Хиддинку, думаю, надо было менять Аршавина после первого тайма
матча в Мариборе. Он все надеялся, что Аршавин что-то сотворит.
Но… Почему не взяли Бухарова, не понимаю. Возьмите хоть одного здорового
форварда! Взяли Погребняка, который в Германии сидит, взяли Павлюченко,
который в Англии сидит, и маленьких Кержакова и Сычева. Но почему
Бухарова-то не взяли? Он же такую форму набрал!
- С Азербайджаном Бухарова выпустили, а он не понимает, как сборная
играет - в «Рубине» по-другому привык.
- И я не понимал, что делать, когда в «Спартак» попал! Мне говорят:
«Отскакивай для приема передачи». Я думаю: «Куда отскакивать? Меня
всю жизнь учили бежать вперед, таранить оборону». Я поэтому и говорю
про стиль - надо определиться, как играем. Хиддинка у нас слишком
расхвалили. Кашу он варит по ТВ, говорит, на какой минуте Аршавину
ногу под мяч подставлять… Он, по-моему, сам поверил, что все само
собой случится. А если вспомнить: в Уэльсе сборная «отскочила»,
Азербайджан не смогла обыграть.
Творческий отпуск
- Шамиль Тарпищев сказал, что сборная СССР по футболу могла всех
перебегать, но ей не хватало техничных игроков. В сборной России,
по его мнению, все наоборот: «технари» есть, а «физики» не хватает.
- Каждый должен заниматься своим делом. Тарпищев пусть теннисистов
тренирует. В СССР не было техничных футболистов? А Блохин, Беланов?
Оганесян, Черенков, Заваров? Шенгеля, Гуцаев? Да вы что! Счастье
было попасть в число 22 лучших игроков сборной СССР, которые, например,
поехали на чемпионат Европы 1988 года. К сожалению, я в Германию
с недолеченной травмой отправился, шансов выйти не поле почти не
было.
- Финал голландцам из-за ван Бастена поиграли?
- Да нет. Я видел много голов в исполнении ван Бастена - на кассете.
Он, когда за «Аякс» играл, такие мячи забивал. Тот, что он «положил»
Дасаеву в финале Евро-1988, далеко не самый красивый. Финал проиграли
потому, что травмировался центральный защитник Олег Кузнецов, а
Лобановский поставил против Рууда Гуллита Серегу Алейникова. Алейников
не защитник - полузащитник. Лучше бы Ваню Вишневского из «Днепра»
поставили. Голландцы тогда нас боялись. Забей Беланов в финальном
матче пенальти, еще неизвестно, как бы все повернулось.
- Говорят, после того турнира Колосков хорошие премиальные игрокам
«пробил».
- Да-а! Каждому игроку дали по 25 тысяч марок - десять процентов
из тех денег, что получил от участия сборной в чемпионате Европы
РФС.
- Вы сказали, что у сборной России нет четко выраженного стиля.
А наших клубов он есть? Хоть у одного?
- У «Рубина» есть. И у «Зенита» был, когда им руководил Дик Адвокат.
Все-таки он не побоялся сыграть в России 4-3-3. И соперники терялись
- просто не знали, кого держать. Это очень атакующая, прогрессивная
схема.
- Вы играли под руководством Морозова, Садырина, Лобановского, Романцева.
Какой-то свой стиль сформировали? Или тренер должен работать в соответствии
с философией клуба, который его приглашает?
- Если я тренирую юношескую команду, допустим, «Сатурна», то да
- должен ставить ей ту игру, в которую играет главная команда. Это
в идеале. Ну а так мне по душе все-таки атакующий, агрессивный,
скоростной футбол - тот, что проповедуют в Англии и Германии. Такая
игра обеспечивает зрелище, собирает стадионы. Нужно, чтобы футболисты
бились на поле 90 минут, а не ходили по полю, как это происходит
у нас. Ведь в России играют пешком! Смотрю на наш футбол и вижу
- он погибает. Нет методики подготовки игроков. Вот сейчас в «Зените»
работают голландцы. Они говорят, что в их стране дети до 13 лет
просто играют в футбол. А у нас уже от восьмилетнего мальчугана
требуют результата. Ребята к 15 годам так футболом «наедаются»,
что видеть мяч не могут. Да и в секции набирают не тех, кто лучше
играет, а тех, у кого богаче родители. Чтобы они могли оплатить
участие в зарубежных турнирах. Дальше, думаю, еще хуже будет - в
команды мастеров сейчас приходят те, кто родился в начале 1990-х,
когда в стране был демографический кризис, есть было нечего. Видел
я этих ребят - слабенькие.
- Вспомним «Зенит»-1984. Назовите три фактора, позволивших команде
выиграть чемпионат СССР.
- Во-первых - Садырин. Он создал атмосферу, которая способствовала
победам. Морозова все-таки очень боялись, Садырина - уважали. Во-вторых
- коллектив, решивший объединиться ради большой цели, хотя никаких
«кренделей» за это не обещали. Ну и в-третьих - звезды так сошлись.
Все-таки не зря мячи в ворота «Торпедо», «Днепра», «Шахтера» на
финише чемпионата залетали. Без фарта спорта не бывает.
- Сейчас какие у вас планы?
- В творческом отпуске (смеется). Контракт с «Сатурном» истекает
1 января, жду предложений. В Питере трудно устроиться на работу.
Надо ехать в Москву - там все решается.
