У кромки поля в нетерпении переминался с ноги на ногу Дмитрий Сычев.
Отправлял его в бой лично Гус Хиддинк. Подвел к резервному арбитру,
говорил что-то важное - и чуть придерживал, выбирая самый удобный
момент для замены. Одновременно голландец общался жестами с Павлюченко.
"Уйди на противоположный фланг, - семафорил он форварду. -
Подальше от нас, go, go!"
"Все ясно - менять будут Аршавина", - констатировал мой
сосед, что справа. Тот, что слева, возразил: "Как раз наоборот,
менять будут Павлюченко. Хиддинк гонит его вдаль, чтобы тот дольше
шел к месту замены. Мы экономим время". Сосед-прагматик употребил
именно это щадящее слово: "экономим", а не "тянем".
Он оказался прав - Сычев вышел вместо Павлюченко. Шла 80-я минута
игры. На табло горели цифры "2:0".
Коллективная мысль о комфортности преимущества в два мяча витала
в воздухе. Она повисла над Лужниками после полдевятого вечера мягкой
незримой пеленой. Финального свистка подсознательно желали все:
Хиддинк, Акинфеев, который неторопливо отправился за отлетевшим
мячом, чтобы столь же неторопливо вести его в игру, зрители, пришедшие
на матч такой важности, казалось бы, для того, чтобы выпить его
по капле, по минуте до самого донышка... Все, кроме словенцев. Ни
Хиддинк, ни болельщики, ни Акинфеев еще не знали тогда, что самое
трудное у российского вратаря - и в этот субботний вечер, и вообще
на предстоящей неделе - впереди.
Не знали этого и мы, журналисты. Коллега Рабинер, с которым нам
предстоит сегодня вылететь на ответный стыковой матч в Словению,
сказал примерно в те же 80-е минуты: "Еще один забили бы наши
- и в Мариборе можно пиво пить". Мы, грешным делом, даже сорт
самого известного словенского пива успели вспомнить и зеленую его
этикетку. А потом оказалось, что ехать предстоит не на пивной фестиваль
в симпатичных предгорьях. На войну.
Второй раз за отборочный турнир сборная России откладывает самый
главный вопрос на потом, на последний момент. Теперь уже - на самый
последний момент. Как Елена Исинбаева в прыжковом секторе пекинского
"Большого гнезда". У Исинбаевой было ее волшебное одеяло,
под которым она думала перед третьей попыткой на рекордной высоте
5,05 свою чемпионскую думу. У нас есть три дня. Будем думать.
В такой ситуации есть свои плюсы. Саспенс, интрига, бешеный интерес
- все это припасено нашей сборной для всей России. Не просто выйти
на чемпионат мира, а сделать это красиво, на надрыве, на флажке
- вполне достойный, мне кажется, спортивный сюжет. Немного жаль,
что случился такой сценарный поворот вопреки желанию актерской труппы.
Но мы ведь потерпим ради счастливой развязки, правда? Важно только,
чтобы она обязательно была счастливой. Другой не надо, другая -
траур.
Радосавлевич и Илич поедут на чемпионат мира, а Аршавин с Жирковым
- нет, это из какой оперы? Как такое назвать - несправедливость?
Нет, неверное слово, футбол по сути своей глубоко справедлив. Да
и не поехали еще никуда ни те, ни другие. Но если вопрос все-таки
решится в пользу словенцев, это будет не несправедливо. Это будет
странно.
Есть в ситуации и минусы, куда ж без них. Мы загнали сами себя в
условия, при которых зависим от всего подряд, от любой мелочи, от
материального и магического. Терье Хауге - норвежский арбитр матча
в Мариборе - на наших глазах вырастает в фигуру почти колдовскую,
обладающую огромной властью свистка и жестов. Всего одного, быть
может, свистка, и всего одной пары жестов. Нам никуда не деться
в эти три дня от мыслей о нелепых отскоках мяча, о неожиданных травмах
на тренировках, о марлевых повязках, которые впору не снимать никому
из сборной во избежание встречи с пролетающим мимо шальным вирусом.
И эта зависимость от обстоятельств, к сожалению, - хорошо знакомая
нам форма бытия. Нам не едется по жизни прямо, не дается ничего
авансом, не падает в руки с запасом. Нам обязательно нужны либо
хорватские подвиги в Лондоне, либо чтобы Шевченко не бил по воротам
на 88-й минуте, либо еще какой-нибудь последний барьер, за которым
пан или пропал. Поразительная страна. Удивительная команда, даже
с голландцем во главе остающаяся глубоко русской, сермяжной и вечно
рвущей на себе последнюю рубаху.
А отчего бы не посмотреть на себя хоть раз другими глазами? Почему
бы не влезть в шкуру тех же немцев, приезжавших в Москву с набором
карт, точь-в-точь таких, как у наших перед Марибором? Мы едем в
Словению в состоянии "плюс пол-очка", мы пока что - чемпионы,
они - претенденты, у нас белые фигуры, так почему бы этими фигурами
не начать и не выиграть? Кому добывать победу на заказ - нам или
словенцам? Вот пусть они и страдают! А мы, как немцы в октябре,
приедем с каменными лицами, выроем на поле одиннадцать окопов в
полный рост и будем поливать из этих окопов трассирующими пулями
все живое дисциплинированно и хладнокровно, с сознанием собственного
превосходства в классе и общей уверенности в успехе. Мы сильнее,
черт побери! Мы ведем в счете! И за нами еще должок Златко Заховичу,
который считает, что мы приедем в Марибор с клюшками. Вы не забыли?!
Один вопрос - где взять каменные лица? У нас-то - другие...
"Лучше быть раненым, чем убитым", - сказал после игры
тренер словенцев Матьяж Кек. А еще лучше быть здоровым, чем раненым,
стоило бы сказать ему в ответ. Мы в отличие от словенцев - здоровы.
Да, у нас есть кое-какие проблемы, но проблемы эти - в голове, и
они решаемые.
Нам осталось понять, что не каждый пас на войне должен быть гениальным,
но каждый - эффективным. Что побеждает не тот, кто сильней толкается,
а тот, кто острее колет. Нам обязательно нужно приехать в Марибор
единым целым, а не набором звезд. "В двух шеренгах сила, в
трех - полторы силы. Передняя рвет, вторая валит, третья довершает".
Последняя цитата - из книги великого русского полководца Александра
Суворова "Наука побеждать".
