Он не большой любитель гостей. Тем удивительнее было
получить приглашение в квартиру Романцева на Остоженке. Олег Иванович
- мягок и приветлив, подливает кофе. А мы украдкой оглядываемся
по сторонам - замечаем камин, старинные книги, картины. И полную
пепельницу окурков.
- Курите много.
- Не больше, чем раньше. При советской власти нам 60 долларов давали
на три недели за границей. Так я с собой "Яву" вез. Если
в Европе кто сигаретой угостит - потом неделю вспоминаешь: "Мальборо"
попробовал…"
* * *
- Неделю назад прошел слух, что вы рассматривались кандидатом в
сборную Польши.
- Может, кто-то и звонил. Насчет Польши - узнал от вас. Меня сложно
найти. Мой домашний телефон никому не известен, а мобильный беру,
только если знаю номер.
- Вы еще будете главным тренером?
- В ближайшее время - едва ли. Не стоит обманывать людей. У меня
нынче приблизительно то же настроение, с которым уходил из "Спартака".
Нет энтузиазма. Да, я с удовольствием бываю на спартаковских тренировках,
но порой ловлю себя на мысли: а если б за все здесь отвечал исключительно
я?
- И что?
- Не готов. Двухразовая тренировка, установка, ожидание, сама игра,
на лавке сидеть… Нет, пока не смогу. Однозначно.
- В Тарасовку наведываетесь пару раз в неделю?
- Около того. Иногда приезжаю для фарта - как-то заметили: если
я присутствую на предыгровой тренировке, "Спартак" побеждает.
Для меня это очень важный момент.
- Какие у вас приметы?
- Они мне еще понадобятся, поэтому не скажу. Могу рассказать случай,
как 16-летним сыграл первый матч за "Автомобилист". У
нас заболел Вадик Осадчий, отличный футболист. 11-й номер. И взяли
меня на выезд в Прокопьевск. Никак не рассчитывал, что в основу
поставят. Перед игрой с Тархановым в кино пошли, на 11-часовой сеанс.
Сашка билет мне передает - смотрю: 11-й ряд, 11-е место. Потом меня
на поле выпускают, выдав майку Осадчего под 11-м номером. И на 11-й
минуте я забиваю гол! Как после этого не считать "11"
счастливым числом?
- С Федуном знакомы?
- Разумеется.
- Какое Леонид Арнольдович произвел впечатление? У вас своеобразный
опыт общения с олигархами.
- О Федуне мнение сейчас изменилось. Раньше в "Спартаке"
появлялись посторонние. Теперь же в команде люди, которые, на мой
взгляд, нужны. Игроков берут тех, которые действительно необходимы
тренерам. Мне кажется, Федун футболом или заинтересовался, или набрался
опыта.
- "Посторонние" - это, простите, кто?
- Некоторые тренеры. Не очень старательно работали. Брали футболистов,
которые ни по каким параметрам в спартаковскую игру не могли вписаться.
- В конце прошлого сезона Карпин сказал, что в "Спартаке"
Романцева из того состава мог бы играть разве что Плетикоса. Кого
назовете вы?
- Сегодня Валера наверняка скажет другое. Наш "Спартак"
- я всегда буду называть его "наш" - стал узнаваемым.
В фуфайки этих ребят одень - ясно будет, что играет "Спартак".
Это большое дело.
- Так кто из нынешних заиграл бы в "Спартаке" 90-х?
- Алекс и Веллитон. Не скажу, что точно играли бы, но конкуренцию
могли составить. Это очень хорошие игроки.
- На стадион ходите?
- Нет. Слишком уж часто я был на стадионах прежде. Пока не тянет.
- Какой-нибудь матч из 90-х за последнее время пересматривали?
- С интересом посмотрел встречу Бразилия - СССР 1980 года. Я там
играл.
- Нам Вагиз Хидиятуллин недавно рассказывал, как достал запись этого
матча. И поразился, насколько медленно передвигались обе команды.
- Он просто забыл, на каком поле мы играли. "Маракана"
- огород. Какая там может быть скорость? Посмотрите другие наши
матчи - к примеру, против "Реала". Мы летали не хуже,
чем нынешние.
* * *
- В какой момент сделали для себя открытие, что легко можете обходиться
без футбола?
- Я такого открытия не делал. Однажды понял, что мне неохота идти
на работу. Вот неохота, и все. Если вкалывать через силу - хорошего
не жди. Творчества не будет. Это Николай Петрович до самой смерти
горел работой, а у меня такого горения нет. Вспомнил эпизод: девяностолетний
Старостин выходил из ванной и сломал два ребра. Сидит у себя в кабинете,
я чувствую - что-то ему неуютно, морщится. "Что такое, Николай
Петрович?" - "Какой-то дурень в метро толкнул. А у меня
ребра сломаны".
- Почему на машине не ездил?
- Любил на метро. Хотя и машина, и водитель были.
- Мы как-то видели Старостина в метро - шел с зонтом быстрым-быстрым
шагом, вверх по лестнице.
- Никогда не стоял! Хоть вверх, хоть вниз! Его и толкнули-то, когда
он поднимался по эскалатору. А сейчас у некоторых футболистов чирей
вскочил - и он лечится, держится за все места. Только в бухгалтерию
готов бежать.
- Деньги для вас всегда были на десятом плане?
- Я никогда много не получал, не "кучерявил". Живу скромно.
Есть чувство независимости - потому что потребности мои минимальные.
Мне не нужен Porsche и дом в Майами. Это сроду не интересовало.
И никому не завидовал.
- И без Porsche у вас автомобиль славный. Кажется, несколько лет
назад ездили на Lincoln Navigator?
- Он и остался, ему уже лет восемь. Пока не подводит.
- Давно поселились на Остоженке? Прежде-то жили в районе стадиона
"Локомотив".
- Уже семь лет. С этой квартирой повезло. Знакомые продавали недорого,
им надо было срочно уезжать. Я занял-перезанял по друзьям и въехал.
Честно говоря, не очень к ней привык. Стараемся с женой побольше
бывать на природе. На два-три дня в неделю выезжаем из Москвы. Отправляюсь
далеко - зато там чистый воздух, рыба, речка.
- Это в Мосальск?
- Да, Калужская область. Еще и от Мосальска 12 километров.
- Юрий Ковтун с гордостью рассказывал, что он ваш сосед по коттеджу.
- Да, да! Этот коттедж под Москвой мы десятый год строим. Никак
закончить не можем.
- Что мешает?
- Стройка требует приличных денег.
- А в Калужской области дом что надо?
- Там и дома-то нет, рыбацкая фазенда. Деревянный домик, удобства
во дворе. Речка, правда, прямо под окном. Меня привлекает природа,
больше ничего.
- И кошка, и собака у вас живут за городом?
- Обе кошки тут, в Москве. А сеттер Интер - под Мосальском, у нас
с доктором Васильковым, соседом, один пес на двоих.
- ???
- Да он общий, по-моему, у всей нашей деревни. Интера все любят.
Да и как в Москве держать охотничью собаку? Он в день пробегает
несколько десятков километров и абсолютно не устает!
- Если у вас собака перегрызет телевизионную антенну - сразу заметите
отсутствие телевизора?
- Знаете - да! Моментально! Когда-то без книги жизни не представлял,
даже между установкой и игрой за нее брался. Полчаса остается -
а я читаю. И в автобусе по дороге на стадион пытался читать, пока
врачи не запретили. Я думал - что ж меня в автобусах и самолетах
все время подташнивает?
- Оказалось - из-за этого?
- У меня вестибулярный аппарат не очень хороший. Но последние годы
к книгам остыл. Всю библиотеку, что у меня в доме, давно перечитал.
Прежде ходил по книжным выставкам, искал что-то новенькое, а сейчас
от энтузиазма мало что осталось. Прихожу домой и сразу включаю телевизор.
- Почему-то мы были уверены, что у вас три книги с закладкой одновременно
- и вы можете взяться за любую.
- Угадали. У меня три книги заложены одновременно. Вопрос в том,
что они заложены на одном месте пятый или шестой день. Думаю - может,
все из-за зрения?
- Испортилось?
- Глаза немного слезятся. Когда книжку беру - без очков сложно.
Но никак не могу к ним привыкнуть, забываю про эти очки. Что-то,
думаю, не читается. Лучше телевизор включу. Потом вспоминаю: елки-палки,
я ж очки забыл надеть! А телевизор уже врубил - ну и ладно, его
буду смотреть.
- И какая у вас сейчас книжка с закладкой?
- Афоризмы знаменитых мужчин. Полистайте, очень любопытно. Кое-что
хочу выписать, запомнить. Чтоб потом где-нибудь ввернуть.
- Мы перечитали ваши старые интервью - там с афоризмами полный порядок.
- Спасибо, если так. Но до Старостина мне далеко. Впрочем, вы его
вряд ли хорошо помните.
- Отчего же. Помним.
- Он мог такое рассказать! А случаев с ним сколько было! Один гуляет
как анекдот - но никто, кроме меня, этого не видел. В бакинской
гостинице Николай Старостин застрял в лифте, Андрей Петрович подошел:
"Сидишь?" - "Сижу" - "Давно?" - "15
минут" - "Ничего, я двенадцать лет сидел". Но это
еще не конец истории, между прочим.
- Было продолжение?
- В тот же день команда собирается на игру. Лифт успели исправить.
Уже Андрей Петрович заходит - и застревает. Я как увидел - чуть
не упал со смеху. Иду по коридору, хохочу. Навстречу Старостин:
"Что стряслось?" - "Андрей Петрович в лифте".
Николай Петрович с газеткой в руках побежал туда, а я уже не мог
смотреть. Живот болел от смеха.
- С каждым годом все лучше понимаете, что таких людей больше не
появится?
- Увы. Мне часто говорят: "Олег Иванович, почему все книги
издают, а вы - нет?" Я считаю, что писать в 25 лет, в 30 -
ерунда. Понятно, что журналисты все делают за тебя. А вот я уже
готов написать.
- Прекрасная новость.
- Первая моя книга будет про Николая Петровича. Мы много общались
один на один. Я поражался - сколько же он знает стихов! Все помню,
все опишу. Однако о некоторых тюремных моментах рассказывать нельзя.
- Вы прежде в месяц раз заглядывали на Ваганьково. Продолжаете?
- Иногда чаще, привычка осталась. Мне помогает. Когда становится
тяжело на душе, "Спартак" не очень радует - придешь, поговоришь
с Николаем Петровичем. Про себя, конечно, - чтоб окружающие за сумасшедшего
не приняли.
* * *
- Из наших тренеров вам кто симпатичен?
- Красножан. Знаком с ним едва-едва - неделю побыли на стажировке.
Хорошо отношусь к Бердыеву, солидно себя ведет.
- Хиддинк вам интересен?
- Мы незнакомы. Так, пару раз виделись. Здоровались.
- А вы обыгрывали его "Реал".
- Мне об этом говорили, сам я Хиддинка что-то не особо запомнил.
Он в усах тогда был.
- Попытки обожествить Гуса вам смешны?
- Хиддинк делает все, что может. Но я вот что скажу: не проиграй
всего-навсего англичане хорватам - и "Бога" нет. Мы никуда
бы не попали, и пошел бы он понурый отсюда.
- За работой какого иностранного тренера понаблюдали бы с огромным
наслаждением?
- За кем хотел - за теми наблюдал. Как-то в отпуске следил за работой
Рехагеля в Бремене. Ездил к Кройфу в Барселону. Года три назад смотрел,
как проводит тренировки Куман в Эйндховене. Он меня даже на установку
приглашал, но я отказался.
- Почему?
- Что мне там делать - если ни слова не понимаю?
- На чемпионате мира-2002 многие игроки были шокированы: после поражения
от бельгийцев вы просто не пришли в раздевалку.
- Так поезд-то ушел. Ну, явился бы я. Накричал. Я знаю, чем это
закончится. Зайду - они сидят угрюмые.
- Предвкушая, что назавтра вычитают в газетах.
- В прессе была настоящая травля! Помню, какая-то желтая газетенка
однажды написала: Онопко специально не подстраховал Никифорова,
чтобы из-за того забили гол.
- Для чего?
- Якобы для того, чтоб Никифорова больше не брали в сборную. Мы
тот матч выиграли 4:1. Онопко и Никифоров - лучшие друзья. Витька-то
умный и спокойный парень, а Никоша - ранимый такой пацан. Пришел
ко мне со слезами на глазах. А у нас решающая игра со Швейцарией
на носу!
- Вам тоже доставалось.
- С первого дня, едва принял "Спартак". За всякую ерунду.
Я нервничал, выходил к бровке - так в одной газете читаю: "Да,
это не Бесков. Вот тот сидел солидно, на трибуне". Ладно, год-другой
прошел - я стал спокойнее. То же издание пишет: "Газзаев кричит,
бегает, живет футболом, а Романцеву на футбол наплевать".
Когда открываю газету - сразу смотрю: кто написал? Вот мнение Бубнова
для меня - пустой звук. Был еще один корреспондент, все расследовал
чего-то. А оказался непорядочным человеком.
- Как выяснилось?
- В 90-х неделю в нашей бухгалтерии рылся. Все отирался возле клуба,
хотел взглянуть на документы. Что мы не воруем. А мне-то что? Иди,
смотри. Пустил его.
- Вы - пустили?!
- Да. А то уж очень грязные заметки писал. Да и Старостин сказал:
"Олег, пусть посмотрит". Неофициальных денег у нас не
было, что заработали - то и получили. Сезон был удачный, мне в конце
года начислили 11 тысяч долларов. Потом наткнулся на статистику
- сколько платят в год ведущим тренерам Европы: этому миллион, этому
полтора, этому - 600 тысяч, Романцеву - 11 тысяч. Так оно и было.
А этот негодяй, вернувшись из нашей бухгалтерии, написал: "У
Романцева оклад - 30 тысяч долларов".
- Как отреагировали?
- Сказал: этого подонка больше не пускайте ни в Тарасовку, ни в
клуб.
- Вы тогда еще не были тренером сборной?
- Когда я был тренером сборной, уважаемый Вячеслав Иванович Колосков
совершил неприятный поступок. Я бы на его месте так не делал.
- Вы о чем?
- Я в сборной не получал зарплату, принципиально отказался. И от
контракта отказался, хоть предлагали довольно серьезный. Сказал:
"Люблю быть независимым. Не понравится - уйду". Позже
Колоскова спрашивают на пресс-конференции: что ж у вас тренер работает
бесплатно? А президент РФС отвечает: "Не бесплатно". И
показывает ведомость, в которой напротив моей фамилии стоит сумма
- 113 тысяч долларов. За несколько лет работы в сборной. Но ни слова
не сказал о том, что это - не зарплата, а премиальные. Почему я
должен отказываться от премиальных?
- Их получали?
- Естественно. Все эти 113 тысяч я перечислил на счет 1-го физкультурного
диспансера - на них закупили новейшее оборудование для реабилитации
спортсменов. Главный врач диспансера Зураб Орджоникидзе меня через
газету поблагодарил. Заметку сохранил. Как и справку из банка. Могу
показать.
* * *
- Михаил Козаков, большой артист, сказал: "Я себя не переоцениваю.
Могу похвалить только за любовь к труду". А вы за что можете
себя похвалить?
- Подписываюсь под этими словами. Точно - про меня.
- Мы отыскали ваше интервью двадцатилетней давности. "Мне хотелось
бы огрубеть, стать нечувствительным. Потому что я очень раним от
природы". Ранимость осталась при вас?
- В том-то и дело. Иначе я бы сейчас работал где-нибудь. До сих
пор меня обидеть очень легко.
- Когда-нибудь вы переборщили с жесткостью - и потом это поняли?
- Возможно. Это часть моего характера: иногда жестко поговорю с
кем-то и больше переживаю, чем тот, кого ругал. Я не люблю конфликтные
ситуации.
- Знаменитый случай с Тихоновым - не тот, когда перебрали с жесткостью?
- Нет… Мы в отличных отношениях, а тогда я переживал не меньше Андрюшки.
Думаю, с ним сделали все правильно. Тихонова для футбола сохранили
- ему нужны были новые эмоции, свежий взгляд. Он тоже так считает.
- В "Спартаке" мало с кем расставались красиво.
- А разве кто-то из ушедших закончил с футболом - чтоб устраивать
прощальный матч, например? Зачем Тихонову проводы? Вы конкретизируйте
- кто со скандалом ушел?
- Не со скандалом - с обидой. Как Тихонов или Цымбаларь.
- Для них и для команды в тот период было лучше уйти. Притуплялась
радость от чемпионства, к сожалению. Не будешь же одной халвой питаться.
Кстати, вот халва лежит, вы кушайте…
- Спасибо, Олег Иванович. Не появились за последнее время в вашем
характере черты, которым не рады?
- У меня и раньше были черты, которым не очень радовался, - если
еще и новые появятся… Ох, сложно тогда со мной будет разговаривать.
- Какой собственной черте особенно не рады?
- Я вспыльчивый. Слишком восприимчивый ко лжи. При этом прощал невероятные
поступки. Накануне серьезнейшей игры у меня пропали три ведущих
игрока. Родителям, женам звоним - как сквозь землю провалились.
Журналистам говорю, что заболели - а сам не знаю, что делать.
- К игре объявились?
- Нет. Выиграли без них. Еще через день приплетаются, глаза в пол:
"Выпили, переборщили, отойти не смогли…"
- Это были Мамедов и Цымбаларь. А кто третий?
- Не угадали. Мамедов с Цымбаларем пропадали на день.
- Цымбаларю многое прощали?
- Да люблю я этого Цымбаларя! Куда деться? Он понимал, что все равно
его прощу. Только заглянет, улыбнется своей обезоруживающей улыбкой
- и у меня сразу здоровье на поправку идет.
- Даже не штрафовали?
- Нет. Никогда этого не делал. Цымбаларь сам бы охотно принес мне
зарплату, - но после этого чувство вины ушло бы. Все его раскаяние
растворилось бы в этом штрафе.
- Был в "Спартаке" большой талант - Безродный.
- Надеялся, из него вырастет второй Мостовой. Сашка - сложный, ершистый
парень. Зато искренний, честный и порядочный. Безродный тоже ершистый
и талантливый - вспомните, какие матчи в Лиге чемпионов выдавал!
Но неискренний и нечестный. В этом его беда. Сколько же бесед я
с ним провел! Сколько прощал! Но терпение лопнуло. Как работать
с человеком, который абсолютно неуправляем? Безродный пропадал,
потом божился, что больше такое не повторится, - и на следующий
день снова мог исчезнуть, никого не предупредив. Как-то не появился
на тренировке. Стали выяснять. Администратор говорит: "Вроде
домой поехал, в Сумы. Позвонили ему, что мама заболела". Набираем
матери - та ни сном, ни духом: "Я в порядке, Артему не звонила".
День проходит, второй. О Безродном никаких вестей. Позже узнали,
что он купил машину и решил на ней в Сумы прокатиться.
- Валерий Жиляев рассказывал, как нетрезвый папаша Безродного приехал
в Тарасовку просить у вас прибавки к зарплате сына.
- Не помню. Но раз Жиляев говорит - значит, было. Я нередко общался
с подвыпившими отцами, которые переоценивали футбольные способности
своих детей. Этих игроков и называть-то неохота. Уверен, вы их не
вспомните. Потому что нигде не заиграли.
- Уровня Бакшеева?
- Вот его отец точно не приходил. Бакшеев и сам был хорош. Таких
Андрей Петрович Старостин называл "мышь в крупе". Ешь-пьешь,
зарплата капает - и ни за что не отвечаешь. Красота! В "Спартаке"
того поколения Бакшеев один из немногих, кто не стремился попасть
в состав. Зачем? Там пахать надо, ругать будут, травму можно получить.
"Крутись семнадцатым" - это уже выражение Николая Петровича.
- Почему семнадцатым?
- Я тоже не сразу догадался. Раньше футболисты на чем деньги делали?
На поездках за границу. Везли 16 основных игроков. А кто-то один
обязательно отсеивался - травма, дисквалификация, еще что-то. И
ты, семнадцатый, - тут как тут. Там тоже не играешь - но суточные
у всех одинаковые.
- Этого Бакшеева вы в 93-м в полуфинале Кубка кубков с "Антверпеном"
выпустили на замену - игру спасать.
- В первом тайме у "Спартака" двое сломались - и больше
ставить было некого. Бакшеев на поле растворился. После матча втолковываю
ему что-то, а он в ответ: "Я никогда такого красивого стадиона
не видел - вот и засмотрелся по сторонам".
Был еще анекдотичный случай. Взяли нападающего из Краснодара и поехали
в Германию на мини-футбольные турниры. Один выиграли двумя пятерками.
Остальные ребята сидели на трибуне. На следующий день новый турнир.
Я из запасных сформировал третью пятерку. Пора на поле выходить
- а их четверо. Того самого форварда нет. Смотрю - он в джинсах
стоит. "Что с тобой?" - "Иваныч, да я подумал: вчера
на матчи не раздевался - и мы выиграли турнир. Я решил и сегодня
не раздеваться. На фарт!" Когда в Москву вернулись, вручили
парню билет домой - и попрощались.
- На Сычева вы очень рассчитывали.
- Да. Полагаю, 19-летний Сычев был сильнее нынешнего. С уходом из
"Спартака" что-то он упустил, игра Димы стала беднее.
- Аршавин не скрывает, что вел переговоры со "Спартаком"
в 2002-м. Задал вам по телефону два вопроса: "Хотите меня видеть
в команде?" - "Да" - "На какой позиции?"
- "Правым полузащитником". На этом разговор закончился
- там Аршавин играть не желал.
- Я хотел пригласить Андрея, это правда. Но Титова тогда он бы не
переиграл. Это нынешний Аршавин способен играть где угодно, а тот
подходил нам только на правую бровку.
- Кто еще из звезд мог очутиться в "Спартаке"?
- Шевченко и Ребров специально в Москву приезжали. Были у меня в
гостях в старой квартире на Преображенке. Шевченко вообще спартаковский
игрок. Может, ангел-хранитель его уберег - в "Спартак"
не попал, а судьба сложилась великолепно. Должны были перейти к
нам Добровольский с Кобелевым. Ребята сами об этом мечтали. Николай
Петрович хотел как лучше, упомянул в интервью их фамилии - и переход
сорвался.
- Самые необычные обстоятельства, при которых отыскали игрока?
- Возьмем Мостового. Во второй союзной лиге ввели правило - в домашних
матчах должны играть два 16-летних футболиста. Если б не это, Сашка
в таком возрасте в "Красную Пресню" мог и не попасть.
Тем более у меня уже были два 16-летних пацана. Но один вдруг задурил.
Потребовал зарплату поднять. Я отказался - и он не явился на тренировку.
Тут подходит отец Мостового. Просит сына посмотреть. Ладно, думаю,
надо же кого-то брать вместо того парня. Но едва Мостовой дотронулся
до мяча, пошел в обводку, - я ахнул. Да у меня в основном составе
такой светлой головы нет! Загадка, как в школе ЦСКА, где Сашка занимался,
его не разглядели.
А когда предложил остаться в "Пресне", он неожиданно начал
отнекиваться: "Не могу. В ПТУ учусь. Сперва образование получить
нужно". Выручил Жиляев. Быстро взял его в охапку, поехал в
ПТУ и договорился с директором об отсрочке экзаменов. Мостовой -
гениальный футболист. Вот только печенка у него больная. Если б
не это, добился бы большего. Кстати, и с Васей Кульковым Жиляев
помог. Играла "Пресня" в Кашире. Победили - 3:0. По ходу
матча говорю ему: "Смотри, какой мальчишечка упертый! Не сдается!"
День спустя прихожу на тренировку, а Жиляев того паренька подводит.
Это и был Вася.
* * *
- Помните, как на стадионе "Красная Пресня" вы лично лазили
на мачты, чинили прожекторы?
- А как же! Правда, прожекторы не чинил, а выставлял свет на поле.
Пять прожекторов были направлены в разные стороны. Причем половина
оказалась без лампочек. Пришлось менять. Вот мы с Жиляевым и полезли.
Больше некому было...
Когда я возглавил "Пресню", команда была никому не нужна.
Вход на стадион бесплатный, но кроме пяти забулдыг никто не приходил.
Как-то идет игра, а за спиной беспрерывно что-то стучит. Оборачиваюсь
- на трибуне мужик лупит воблой о скамейку. А рядом трехлитровые
банки с пивом. Зато через два года уже и билеты на матчи "Пресни"
продавали, и на стадион народ повалил, включая высокое городское
начальство. На вторую лигу!
- Возвращаясь к прожекторам - как же вы полезли, если боитесь высоты?
- Да, боюсь. Когда-то на Преображенке жил на 21-м этаже, - так к
окну не подходил. А в тот раз почему-то страха не было. Высота приличная
- метров тридцать. Но ступени добротные, сзади - решетка.
- Хоть раз вы прошли по настоящей грани?
- Мог остаться калекой. Была во времена моего детства забава - из
свинца отливать пистолетики. Расплавляешь старый аккумулятор, вырезаешь
из доски формочку, заливаешь свинец. И ждешь, когда застынет. Как-то
поспешили вытащить, деревяшка перевернулась, - и кипящий свинец
попал в меня. Чудо, что в последнюю секунду моргнул - глаза не пострадали.
Ожог был на пол-лица, но через полгода следов не осталось.
Дальше случай в Марокко. Отправились туда со "Спартаком"
на товарищеские матчи. В гостинице жил вместе с Володей Никоновым.
Вечером я вышел на балкон второго этажа, свет в номере не включал.
Болтаю с Хидей и Жорой Ярцевым, которые у бассейна стоят. В это
время Никонов вернулся. Не заметил меня на балконе и прикрыл стеклянную
дверь. Но я этого не видел. С ребятами попрощался, резко повернулся
и, не зная, что дверь уже закрыта, махнул рукой. На меня посыпались
осколки. Машинально сделал шаг назад. И прямо передо мной рухнул
огромный кусок стекла.
- Ужас.
- Если б не отошел - разрубило бы пополам. Стекло-то матовое, тяжелое.
Повезло - зацепило лишь кончик носа. Кожу содрало, и кровь - кап-кап...
Но это ерунда, пластырем заклеили. Удивительно другое: на руке живого
места не было, а сухожилие не задело. Повезли в военный госпиталь.
Марокканские врачи до пяти утра зашивали.
- Чувствуете, что кто-то сверху бережет?
- Не чувствую - знаю! Это чудо, что после таких приключений я остался
невредим! Была ведь еще история. Думаю, о ней даже многие спартаковцы
не знают. Мы могли потерять "Спартак".
- Что произошло?
- Отыграли в Набережных Челнах, сели в самолет. У нас был маленький
чартер - ровно на команду. Ни одного человека больше взять не могли,
а тут Тарханов подходит: давай, мол, захватим знакомого. "Летчик,
из Красноярска. Из отпуска возвращается, просится с нами до Москвы".
- Согласились?
- Да. Хотя обычно никого не брали. Но для летчика сделали исключение.
Усадили назад, чтоб ребятам не мешал. Самолет начал разбег - вдруг
этот мужик вскакивает, барабанит по стене: "Стойте! Остановите
самолет!" Дали по тормозам - слава богу, полоса была длинная.
- Что его насторожило?
- Услышал, что правый двигатель стучит. Взлетели бы - и рухнули.
Мы вышли, этот самолет потом чуть ли не на свалку отправили. Из
Москвы прислали другой. Сами летчики говорили: "Он нам жизнь
спас".
- Даже Виктор Тихонов экспериментировал - пускал в команду экстрасенсов.
А к вам парапсихологи напрашивались?
- Было. Чемпионский 1989 год, я только-только возглавил "Спартак".
С первого тура идем в лидерах. Через месяц звонок на базе. Дежурная
подзывает к телефону: "Вас. Откуда-то с Дальнего Востока".
Беру трубку. Человек назвался экстрасенсом и огорошил: "Хотите,
чтоб "Спартак" стал чемпионом? Я приеду и обеспечу. Высылайте
200 рублей на дорогу".
- Сильно.
- Отвечаю: мол, у нас пока и так все хорошо. "Так это не вы!
- не унимается товарищ. - Это я вам отсюда помогаю. Но для победы
в чемпионате необходимо быть рядом с командой". Спасибо, говорю,
я уж как-нибудь сам справлюсь. Голос сразу изменился: "Ах,
ты са-а-ам?! Ну смотри, как бы жалеть не пришлось…" И бросил
трубку. Тоже мне, напугал. Я в такую чепуху не верю.
- Вообще?
- Среди этой публики полно прохиндеев. Но вот, допустим, легендарный
Вольф Мессинг - это совсем другое. Однажды побывал на его выступлении.
Мессинг приехал в Красноярск на гастроли. Попасть на его сеанс в
новый Дом культуры нереально - все билеты давно проданы. Но для
нас, местных мальчишек, не было невозможного. Пока этот ДК строился,
мы все подвалы изучили. Пробрались впятером внутрь, спрятались в
будке киномеханика. Вскоре нас заметили. Приятелей вывели, а я успел
укрыться за шторой. Когда Мессинг начал выбирать из зала добровольных
помощников, я выскочил на сцену. Оттуда, думаю, уж точно не выведут.
- Что же вы делали?
- Был у Мессинга знаменитый номер. Он должен был найти предмет,
который прятал кто-то из зрителей. И вот в пятом ряду девчонке протягивают
часы, дескать, спрячь куда-нибудь. Дело было летом, она в платье.
Прятать часы некуда. Думаю: "Наверное, в трусы засунула".
Тем временем Мессинг подходит к ней: "Часы в сумочке".
Следом поворачивается ко мне: "Хотя у этого юноши мысль была
интересная…"
- Когда-то вы старшего сына отправили в армию - как сами говорили,
"в воспитательных целях". Помогло?
- Может, служба повлияла. Может, просто повзрослел - но Вадим изменился
в лучшую сторону. К сожалению, у меня не было возможности уделять
сыновьям много внимания. Наташа воспитала их по-женски хорошо -
оба добрые, порядочные ребята. Но мужского глаза им не хватило.
Не то чтобы они капризные были - скорее непредсказуемые. Я не всегда
их понимал. Но сейчас и с Вадимом, и с младшим, Валентином, отличный
контакт.
- Вадим тренирует "Нику". А чем занимается Валентин?
- Его страсть - машины. Работает в автосервисе.
- Хозяин?
- Бог с вами! Какой хозяин?! Обычный сотрудник.
- Если возникают проблемы с автомобилем, обращаетесь к сыну?
- Конечно. Сам я не большой умелец. Правда, недавно в Мосальске
проколол колесо. Помощи неоткуда ждать, места глухие. Автобус, говорят,
раз в неделю ходит. Так что пришлось самому запаску ставить. Часа
три возился.
- Память сохранила момент самого тяжелого физического труда в жизни?
- Это в Красноярске на свадьбе у Тарханова, где я
был свидетелем. Утром расписались - и Сашка отправился с Людмилой
по городу кататься. Справляли у Александра дома, а готовили у тещи,
которая жила от него в двух кварталах. В ЗАГСе она говорит мне:
"Помоги. Надо холодильник отнести, продукты". И вот, пока
Тарханов развлекался, я от его тещи холодильник тащил - на пятый
этаж без лифта. Дальше, как челнок, закуски и салаты перетаскал.
Раз двадцать туда-сюда бегал. Когда собрались гости, я дождался
первого тоста и тихонько откланялся. Пришел домой, упал без сил
на кровать и проспал сутки.
- Спину тогда сорвали?
- Нет, это позже - в Лос-Анджелесе. Причем меня не сразу нашли.
- В смысле?
- Играли в жуткую погоду - грязь, дождь, туман. На последней минуте
неудачно упал - и спину заклинило. Боль такая, что перехватило дыхание.
Ни крикнуть, ни вздохнуть. А все уже настолько грязные, что сливались
с газоном. Судья дал свисток, команды поспешили в раздевалку. А
я лежу себе в тумане. Лишь потом спохватились: где Романцев? Побежали
обратно к полю, стали искать. Я не то что встать не мог - даже повернуться.
В итоге под меня засунули кусок брезента, несли на нем.
- С той поры спиной и мучаетесь?
- Да. Сейчас - терпимо. А вот когда последние пару лет тренировал,
спину часто прихватывало. В основном на нервной почве. Доходило
до того, что на тренировке дам задание ребятам, сам подальше отойду,
и доктор делает обезболивающий укол. Прямо через штаны, - чтоб команда
не видела. Это еще одна из причин, почему не тренирую. Зачем мучить
себя? Как работать, если нет сил, энергии и здоровья? Я не из тех
тренеров, которые стоят столбом на бровке. Мне хочется с ребятами
в "квадратик" поиграть, почудить немножко.
* * *
- Вы любили театр. Сегодня бываете?
- Давно не был. Вот это мой позор. Последний раз ходил на "Таганку"
- Юрий Любимов пригласил на премьеру. Мне вдвойне повезло - посадил
рядом. А он из зала во время спектакля дирижирует актерами с помощью
фонарика. Если честно, я не столько на сцену смотрел, сколько на
Юрия Петровича. Потрясающая личность. После спектакля пообщались
в неформальной обстановке. Многие о нем говорят, мол, жесткий режиссер,
Высоцкого гонял будь здоров, - но, видимо, было за что. А мне бросилось
в глаза другое.
- Что?
- Простота, человечность. С ним очень легко. То же самое относится
к Галине Волчек, с которой давно знаком. Потому и театр у нас великий,
что там работают такие люди, как Любимов и Волчек.
- О Высоцком Любимова расспрашивали?
- А как же! Он знает, что это мой любимый актер. Я читал все, что
написано о Высоцком. И с сыном его, Никитой, созваниваюсь.
- Среди писателей знакомые есть?
- В Махачкале после матча меня представили Расулу Гамзатову. Он
подарил двухтомник, на обороте написал удивительные слова.
- Какие?
- Даже неудобно цитировать. Началась фраза так: "От недостойного…"
Я поразился: "Зачем? Напишите такое, чтоб люди поверили".
А Гамзатов рассмеялся: "Это юмор у меня такой". Последние
годы он жил где-то в горах, но на матчи "Анжи" периодически
выбирался.
- А Фатюшин каким запомнился?
- Это один из моих лучших друзей. Сашка и в Тарасовке частенько
бывал, и дома у меня. Просыпаюсь в реанимации после операции на
почках. Открываю глаза и первым, кого вижу, - Фатюшин. "А я
в окно залез", - улыбается. Это ж реанимация, никого не пускают.
Хорошо, был первый этаж. Как-то решили пошутить. Сашка привез на
базу парик, усы. И очки мне свои отдал. Нацепил я все это, сгорбился,
за шиворот футболок напихал - чтоб уж совсем не узнать. Звоню Цымбаларю:
"Зайди ко мне". Поднимается Илья, здоровается с Фатюшиным
и растерянно оглядывается по сторонам: "А где Олег Иваныч?"
"Да здесь он где-то, - отвечает Саша. - Из комнаты никуда не
выходил. Подожди, сейчас появится".
- И что Цымбаларь?
- Садится. На меня таращится, но молчит. Минут через пять Фатюшин
не выдержал: "Что, не найдешь Олега Иваныча - да вот же он!"
- и срывает с меня парик. Цыля обалдел. Потом предложил установку
в таком виде провести.
- Воздержались?
- Установка - святое. За пару дней до матча можно повеселиться.
Или к концу сборов, чтобы снять усталость и напряжение. Однажды
в январе в Турции проводим перед отъездом домой двусторонку. Вижу
- ребята измотаны. Я предлагаю: "Кто проиграет - прямо в форме,
не снимая бутс, купается в море".
- Согласились?
- Куда ж они денутся? И вот проигравшая команда бредет на пляж.
Я ребят подгоняю: "Давайте, давайте". И так получилось,
что сам за ними поплыл. Смотрю - остальные тоже плюнули и полезли
в воду. Окунулись все, включая доктора.
Или такой случай. На сборах после тренировки устраивали "дыр-дыр"
- четыре на четыре. Весь мой штаб - тренеры, массажисты, администраторы.
Слышу, спорят, на что играть? Не на компот же. Вдруг кто-то брякнул:
"Пусть те, кто продуют, голые в море искупаются". Пляж
под боком, народу - никого. Не сезон ведь. Я этих молодцев "сдал"
Цымбаларю. Тот мгновенно слетал в гостиницу за фотоаппаратом. И
когда проигравшая четверка разделась догола, Цыля был тут как тут.
Запечатлел в лучшем виде. Потом всей команде раздал. У меня до сих
пор лежит этот снимок - четыре голые задницы.
- Шутки на грани фола.
- Это еще ничего. Я как-то в самолете сам над ребятами подшутил.
Сезон завершился, отыграли в Лиге и чартером возвращаемся в Москву.
Игрокам разрешил шампанского выпить. А перед этим в гостинице сапожник
Слава Зинченко показал: дескать, смотри, какая забавная штука в
киоске продается. Резиновая накладка в виде женской груди, а все,
что ниже, - скрыто фартуком. Очень натурально выглядит.
- Купили?
- Конечно. Сидим в самолете на последнем ряду, играем в карты. Стюардессы
разносят шампанское. В какой-то момент напялил я на себя этот фартук,
взял поднос с бокалами и сзади подхожу к Титову: "Шампанское
будете?" - "Да". Он поворачивается, утыкается в резиновую
женскую грудь, которая оказывается на уровне его лица. И в ужасе
чуть не выпускает бокал из рук. Поднимает голову, видит меня - и
с Егоркой начинается истерика. А я дальше иду по салону. Имел бешеный
успех.
- Чем вы счастливее самого себя - тридцатилетнего?
- Раньше все время было что-то "надо". Надо детей растить,
надо играть, надо зарабатывать на квартиру, машину, надо тренировать,
надо, надо… А сейчас могу пожить в свое удовольствие. Счастье ли
это? Не знаю. Но пока меня все устраивает.
