В апреле, в пятом туре чемпионата, Валерий Карпин неожиданно становится
тренером «Спартака» и еще более неожиданно делает ставку на 22-летнего
осетинского вратаря, который к тому моменту не сыграл ни одной минуты(!)
в премьер-лиге. И это при знаменитом Плетикосе! С тех пор Джанаев
из ворот - ни шагу!
- Кушайте, пожалуйста, наши осетинские блюда! Отведайте нашу кухню!
- призывает Ирина, мама Сослана. В московской квартире Джанаевых
под вечер после рабочего дня я попадаю на настоящее кавказское застолье:
мясо, баклажаны, сыр с орехом, сыр с зеленью (сулугуни) и, главное,
те самые, обожаемые Габуловым, Джанаевым и всеми вратарями с Кавказа
осетинские пироги, которые в один день рождения Сослана вкусил даже
датчанин Лаудруп - тогда пироги от Ирины привез в Тарасовку водитель.
- Я вам рекомендую с листьями бурака, а еще - с картошкой, с сыром...
- потчуя, приговаривает мама. А полное представление о кавказском
гостеприимстве я получаю, когда перед уходом теплые пироги разных
видов бережно завернуты «в дорогу» - для моих родителей...
...Момент, очень ярко характеризующий Джанаева-сына. Договариваясь
по телефону об интервью, я не имела ни малейшего представления о
московском образе жизни Сослана: как он живет, где живет, с кем.
Сослан сообщил в трубку: «У меня сейчас дома мама, бабушка...».
«Мама приехала в гости?», - с ходу предположила я. «Как мама может
приехать в гости?! - рассердился Сослан. - Мама всегда - у себя
дома!».
В этот вечер, проведенный в квартире Джанаевых, мы вспомнили втроем
всю Сосланову жизнь...
«ЗАПИСАЛСЯ НА ТЕННИС - А ХОДИЛ НА ФУТБОЛ»
Сослан: Во Владикавказе мы жили в собственном доме, но через десять
метров - три пятиэтажки, а во дворе - гаражи. И они для нас, пацанов,
превращались в ворота. Мы лупили по ним, мешая пожилым людям отдыхать.
А в нашем дворе жил бывший полузащитник «Алании» Хасан Мириков.
И, чтоб спасти стариков, он всю нашу банду - человек пятнадцать
- собрал и повел в футбольную школу. В школе Хасан всех распределил
по годам, но восьмилетних не было - и меня забрали к ребятам, на
год старше меня.
- В детстве с вами никаких ЧП не случалось?
Ирина: В четыре года, когда сын ехал на велосипеде, сидя на заднем
сиденье у соседа, нога Сослана попала в колесо. Сослану наложили
лангетку и велели каждый день ездить на перевязки. Мы долго ездили,
но толку не было. Я уже подумала, что заражение кости началось.
И мы вызвали семейного доктора, и по его рекомендациям вылечили.
На ноге до сих пор большой шрам.
Сослан: А еще мы отдыхали в Новороссийске и катались там на банане
- его по воде скутер вез. Когда я спрыгнул за тридцать метров до
берега и поплыл - трос еще не отцепили, а водитель решил проверить
мотор. Он повернул обратно в море, получилась петля. Мама кричит
мне: «Ныряй! Ныряй!». А я в жилете - и уйти под воду не могу. А
это - доли секунды. Я, как смог, спрятал голову - но на шее у меня
до сих пор - шрам. Мама плакала дня два, потому что не могла поверить,
что я жив остался.
- То есть у вас, как у настоящего мужчины, все тело - в шрамах?
Сослан: (смущенно) Есть несколько... Последний - на голове: от бутылки,
которую в меня кинули во Владивостоке в последнем туре в прошлом
году.
- У Игоря Акинфеева футбол в детстве начинался... с картошки: маленький
Игорек тихонько доставал из ящика картофелину покрупней - и начинал
гонять ее по квартире...
Ирина: Нет, тут Сослану сразу повезло: у нас в доме были мячи всех
видов спорта. В моей семье все были баскетболисты: бабушка и дедушка
Сослана выступали за сборную Осетии, мой брат - за киевский СКА
играл. А я в детстве пошла и в тайне записалась на волейбол.
Сослан: А мне бабушка говорила в детстве: «В футболе тренировки
- каждый день, тебе нельзя: нагрузка большая, а ты еще маленький».
А я ей сказал: «Ну, хорошо, бабушка... Тогда я буду три дня в неделю
на футбол ходить, а три дня - в теннис играть». Так и обманывал
бабушку (смеется): записался на теннис, брал ракетки - а сам все
равно на футбол шел. Через пять месяцев ни единого человека с моего
двора, кроме меня, в футбольной школе уже не было. Но я и в теннис
играть научился.
- В «Спартаке» вы - призер по теннисболу?
Сослан: Через сетку ногами я играю в тренерской команде Карпина
- Ледяхова - Родионова! Им не хватало человека - и они взяли меня.
Но что-то в последнее время тренеры меня отцеплять начали: подозревают,
что я их «плавлю» (смеется). И поэтому теперь, когда они играют,
я делаю другие упражнения с тренером по вратарям...
«В ИНТЕРНАТ ПРИЕЗЖАЛИ «ВЫЖИВАТЬ»
Ирина: Сослан фанатично занимался вратарским делом. А я (улыбается)
не хотела, чтоб он был вратарем. Когда сын приехал в Москву, и мы
по совету друзей пришли с 12-летним Сосланом в ЦСКА, там уже было
четыре вратаря его возраста - и я его уговаривала пойти на любую
другую позицию. Но он твердил свое: «Нет, я хочу вратарем быть!».
Сослан: Поначалу я в армейском интернате жил. Надо было освоиться
в большом городе, прежде чем ездить по нему. А когда уже снимали
квартиру в Печатниках, я уходил из дома в 6.40 и возвращался в 10
вечера. Первые два года я в Москве вообще жить не мог - постоянно
домой хотелось. К людям было тяжело привыкнуть: такого братства,
как во Владикавказе, не было. Там, если ты набегался во дворе с
мячом, а дома у тебя никого нет, ты можешь зайти в любой дом - и
тебе дадут воды. А в Москве постучишь к соседу - тебе дверь никто
не откроет... В интернате кормили плохо, но я, когда мне бабушка
из Владикавказа посылку присылала - все на стол выкладывал, всех
ребят собирал. А они потом, когда у меня покушали, у себя под подушкой
втихомолку чипсы ели... Я такое просто не мог «переварить».
В интернате мы с Денисом Глушаковым сдружились, в одном номере жили.
Мы двое были в команде единственные «не москвичи», а позднее Паша
Степанец подъехал с Украины, но Глушаков к тому времени уже перешел
в «Нику».
- Не хотелось все бросить и уехать домой к бабушке?
Сослан: (смеется) Я в течение двух лет каждый день собирал вещи
и «уезжал». В основе играли те дети, родители которых с тренером
хорошо общались. После того как я в ЦСКА три недели отзанимался,
ко мне наш тренер подошел и сказал, хотя уже знал мое имя: «Как
там тебя зовут?». Отношение непростое ко мне было, и после двух
лет я маме сказал: «Все! Я уезжаю!». А она в ответ: «Ты два года
здесь - почему же ты ни на ступеньку не поднялся? Как был третий
вратарь - так ты и остаешься третьим! Я не понимаю: ты мужик или
кто? Ты - единственный кормилец в семье!». И меня это задело: ну-ка,
тебе такое мама говорит, женщина! Я ведь в двенадцать лет отца потерял.
За полтора года, как я уехал в Москву, у меня умерли папа, дядя
и дедушка. Когда отца не стало, я дал себе слово быть главой семьи
и поднять ее на ноги, чтобы все мои близкие ни в чем не нуждались.
Ирина: Я тогда сказала сыну: «Если другие пять часов в день тренируются
- то ты тренируйся десять! Чтоб выше их быть не на голову, а на
две!».
Сослан: Эти мамины слова перевернули всю мою жизнь. С того дня я
стал по-другому относиться к футболу: для меня ни одного упражнения
не было, которое я бы делал не на сто процентов.
Когда нам было по четырнадцать, нам сказали: «Сейчас будут шесть
человек выбирать и «на контракты сажать». И все ребята спрашивали:
«Кто же? Кто же это будет?». Когда произнесли мою фамилию, я так
радовался! Первая зарплата была сто долларов - и половину я маме
отдал. У меня деньги не держатся - я всегда все трачу. У нас Паша
Степанец (сейчас - игрок «Урала». - Прим. ред.) был одним из самых
талантливых - и клуб снимал ему квартиру на «Соколе». Помню, в шестнадцать
лет, когда уже зарплата была по триста долларов, я половину всегда
маме отдавал. А остальное мы с ребятами за один день потратим, по
тысяче рублей себе на жизнь оставим - а потом дома у Паши весь месяц
пельмени варим (смеется). Я до сих пор, кроме пельменей и чая, ничего
готовить не умею.
«В ТАРАСОВКЕ Я ГОТОВ ЕЩЕ И БАНЮ ТОПИТЬ!»
Сослан: Мне Олег Петрович Василенко, который сейчас «Жемчужину»
тренирует, сказал когда-то слова, с которыми я теперь по жизни иду:
«Труд в песок не уходит!». Тяжелей дубля ЦСКА в моей жизни вообще
ничего не было. В школе ты хоть конкурируешь с кем-то, а здесь ты
тренируешься и знаешь, что играть в выходные ты все равно не будешь,
потому что из основы спустят Габулова или Мандрыкина. Эта мысль
могла сломать.
- Как вы из ЦСКА уходили?
Сослан: После того как я два года отпахал в армейском дубле, мой
тренер Дмитрий Тяпушкин, который всегда в меня верил, уговорил руководство
ЦСКА, чтоб меня продали: «Отпустите парня! Он тут затухнет! Ему
играть надо!».
Приехав в Набережные Челны, я себе сказал: «Или я заиграю сейчас,
или вообще - никогда!». Я был настолько голодный до футбола, что
не помнил о том, что меня брали туда третьим вратарем: в команде
был капитан и любимец болельщиков Платон Захарчук, проведший более
300 игр за «КАМАЗ», и опытный 26-летний Яшин, поигравший в первой
лиге. А мне было девятнадцать...
- И как вы в «КАМАЗе» заиграли?
Сослан: Шел четвертый тур, мы в Москве уступили «Торпедо» - 1:3,
и ко мне подошел тренер: «Ты готов сыграть?». Поставил в ворота
меня - и мы выиграли дома у «Мордовии» - 3:0. Отстояв на ноль, я
подумал: «Ну, следующую игру, по-любому, я буду играть!». А тренер
опять Захарчука ставит... Проигрываем 0:1 «Носте». Тренер на следующий
раз ставит меня - играем 0:0. Ну, думаю, две игры на ноль сыграл
- наверно, меня поставит... Раз, состав объявляют - опять Захарчук!
Едем в гости к «Шиннику» - лидеру чемпионата. За двадцать минут
до конца игры Платон получает травму, счет уже 2:1 - я выхожу и
не пропускаю. И после этого еще четыре игры на ноль провел. Я в
«КАМАЗе» прожил один из самых счастливых годов своей жизни. Кто-то
плевался: десять часов лететь в Хабаровск, там играть, а потом еще
пять часов лететь в Иркутск. А для меня все это было в новинку:
я получал наслаждение от того, что я просто играю. В Иркутске мне
мой друг Денис Глушаков пенальти бил - так я к нему подошел перед
ударом и сказал: «Ты не забьешь!». И - он с пенальти не забил...
правда, отправил мяч в мои ворота с игры и показал мне: «Все равно
я тебе должок вернул!».
- Как вас Карпин настраивал на ваш с ним общий дебют в «Спартаке»?
Сослан: В день матча, за несколько часов до установки, Карпин вызвал
меня к себе и сказал: «Ты умеешь все. Играй так, как на тренировках.
Я тебе доверяю - даже не переживай». Я ему вдвойне был благодарен,
потому что понимал: надо быть очень смелым человеком, чтобы прийти
и на свой первый матч в качестве главного тренера «Спартака» поставить
в ворота необстрелянного парня, у которого ноль игр в премьер-лиге.
Я себя чувствовал, как человек, который в первый раз в реку ныряет.
А в сентябре, когда я три мяча от «Рубина» пропустил, да еще поскользнулся
в игре с «Динамо», да потом мы еще «Сатурну» проиграли, я был жутко
подавлен - а Валерий Георгич мне сказал: «Все нормально! Ни в коем
случае не падай духом!». Но у меня в голове всегда сидит мысль:
незаменимого человека нет нигде. Поэтому расслабляться нельзя...
- Сколари своим игрокам в Узбекистане не дает оставаться на поле
после окончания тренировки. Спартаковские тренеры вас ругают за
дополнительные нагрузки?
Сослан(смеется): Как-то раз наш тренер вратарей Гинтарас Стауче
приходит на тренировку и говорит мне: «Что у тебя с ногами?». -
Я отвечаю: «Вчера еще на «удары» остался, и в тренажерный зал ходил...».
- «Зачем ты это делаешь?! Вся работа, которую я тебе даю, идет насмарку!».
И с тех пор Стауче иногда специально остается на поле после тренировки
и следит за тем, ушел я или нет...
- Вадим Евсеев до сих пор заявляет: «В душе я - спартаковец!». У
вас, как у воспитанника, который в ЦСКА провел восемь лет, хранится
дома армейская форма?
Сослан: Нет, форму уже раздал всю - зачем она мне нужна? Я благодарен
армейским тренерам - у них я получил футбольное образование. Но
ЦСКА для меня - это уже история.
- Болельщики «Спартака» трепетно относятся к игрокам, которые после
голов целуют спартаковский «ромбик». Говорят, даже ведут особую
статистику - кто из игроков сколько раз ромбик целовал. Вы когда
планируете в «гонку ромбика» включаться?
Сослан: Когда чемпионом стану - обязательно поцелую «ромбик»! А
что до гола, то я уже в четырех играх ходил на угловые - и с «Сатурном»
ближе всего был к успеху. Но Бояра - вот обидно! - у меня прямо
с головы снял мяч. Он летел очень высоко и прямо мне в голову, а
я не успел крикнуть Денису: «Я!». Он прыгнул - и мяч от его головы
улетел далеко за ворота.
- Как вы праздновали важнейшую победу над «Локомотивом» в предыдущем
туре?
Сослан: (Смеется). Вошел домой после игры - и впервые в жизни сразу
упал на кровать и проспал два часа. Вроде и работы особой в матче
не было - но настолько у всех в подсознании сидело, что «нам надо
выиграть эту игру!», «надо догонять «Рубин»!» - что, когда мы это
сделали, меня просто «вырубило».
- Карпину удается мастерски совмещать должности гендиректора и главного
тренера. Если бы вам, Сослан, пришлось, помимо работы в воротах,
еще что-то делать в Тарасовке, чем бы вы смогли помогать родному
«Спартаку»?
Сослан: Баню топить! (Смеется). Я попариться люблю - раза два в
неделю стараюсь сходить.
ПО СЛЕДАМ ПЛЕТИКОСЫ...
- Когда Хиддинк впервые вызвал из «Крыльев Советов» на сбор форварда
Евгения Савина, он над ним подшутил, спросив у того: «Who are you?»
(«Кто ты?»). Но Женя не растерялся: «I аm your new defender, Guus
(«Я ваш новый защитник, Гус») Евгений Савин!». Хиддинк улыбнулся,
потрогал новобранца за плечо и сказал: «Ничего себе защитник!».
Сослан: В случае со мной тоже весело получилось. В столовой на обеде
Хиддинк с каждым здоровался за руку - и когда очередь дошла до меня,
Гус говорит: «Who are you?». А мне послышалось: «How are you?» («Как
ты?»). Я ему и отвечаю: «Fine!» («Прекрасно»).
- «Как тебя зовут?». - «Прекрасный!»?
Сослан: Вот-вот. Ребята засмеялись.
- Сейчас много разговоров о том, чтоб натурализовать для сборной
вашего одноклубника Веллитона...
Сослан: Я - «за». Но пока нас Веллитон еще не просил показать ему,
как выглядит русский паспорт.
- А сколько русских слов он знает?
Сослан: Наши бразильцы уже понимают все. Но Кариока по-русски редко
говорит, а Алекс всегда одно и то же: «Доброе утро!», «Спасибо!»
и «Приятного аппетита!». А вот Веллитон заговаривает всегда неожиданно
- и очень смешно получается. Например, зашел в автобус, сел и выдает
на хорошем русском: «Давай, поехали!».
- Часто случается так, что игрок один-единственный раз в национальную
сборную попадет, а его агент уже сразу давит на клуб, чтоб его клиенту
контракт увеличили. Ваш контракт со «Спартаком» уже тоже переписали?
Сослан: Во-первых, у меня агента нет - зачем он мне нужен? Я из
«Спартака» никуда переходить не собираюсь. А во-вторых, я такой
человек, что для меня деньги - цель не первостепенная. Юрий Газзаев
в «КАМАЗе» всей нашей команде как-то сказал: «Не бегите впереди
денег - они вас сами догонят. Если будете хорошо играть...».
- Опишите мне идеальный выходной день вратаря Джанаева?
Сослан: Встаю, самое позднее, в одиннадцать, завтракаю и иду в церковь.
В театре в последний раз был зимой - наш друг Артур Смольянинов
приглашал нас на новый спектакль «Мурлин Мурло»: посмеялись от души!
Музыку в машине слушаю всякую, а в кино хожу редко: раз в два-три
месяца. Я, когда играл в Набережных Челнах, в городе пойти было
некуда, а кинотеатр - возле дома. И я пять дней в неделю в кино
ходил. Фильмов триста за год пересмотрел! Одни из самых любимых
- «Лицо со шрамом», «Путь Карлито», «Восток-Запад», «Брат» и «Брат-2».
Сейчас хочу на «Голую правду» сходить.
Когда был маленький, много читал: за лето по пятьдесят книг! Сейчас
читаю Сесилию Ахерн «Не верю. Не надеюсь. Люблю». Мелодрамка такая,
мне нравится.
- А как обстоят дела с личными мелодрамами? Поклонницы вам уже все
стены в подъезде исписали?
Сослан: Другие футболисты живут в новых современных домах, а я в
пятиэтажке, где одни старики остались. В моем подъезде нет ни одной
юной девушки! Поверьте мне, я уже ко всем заходил, всех проведал
- молодых не было.
- Вы для себя уже наметили: к такому-то возрасту я посажу дерево,
построю дом и буду растить «троих детей - двух сыновей и дочку»?
Сослан: Дом сейчас строю, в пятнадцати километрах от Москвы. А на
чужих детей смотрю - и так хочется своего... но жену не хочется
(смеется). У меня сейчас на первом месте футбол. Хорошо бы, если
честно, ближе к тридцати годам жениться.
Ирина: У нас, кроме футбола, нет ничего. Телевизор в доме работает
только на футбольном канале. Я сама спортсменка, проигрывать не
могу - и его так учила.
Сослан: Есть только первое место - и все. А все остальные: что второе,
что десятое - это для меня одно и то же. Если мне сейчас скажут:
«У тебя есть возможность загадать одно любое желание» - другого
желания, кроме чемпионства, не будет.
Я раньше поверьям не придавал значения. Но однажды мы с «КАМАЗом»
поехали на сбор, а на границе Боснии и Хорватии есть место под названием
«Святая гора», куда три десятка лет назад спустилась Божья Матерь.
Люди на самую высь этой горы неделями взбираются на коленях и оставляют
записки под камнем. Мы, правда, не на коленках поднялись, я написал
пять желаний, прошел год - и оказалось, что из пяти желаний - четыре
сбылись! Бывают иногда чудеса! Потом я у Стипе Плетикосы увидел
футболку с изображением Божьей Матери и подписью «Святая Гора» (он
ее на каждую игру под вратарскую форму надевает) - и сказал ему:
«Стипе! Я тоже там был!».
Сослан ДЖАНАЕВ
Родился 13 марта 1987 года.
Клуб: «Спартак» Москва.
Амплуа: вратарь.
Карьера: воспитанник СДЮШОР ЦСКА, выступал за дубль ЦСКА (2005-2006),
«КАМАЗ» (2007), в московском «Спартаке» с 2008 года. В чемпионатах
России сыграл 22 матча (пропустил 20 мячей).
Сборная: за молодежную сборную России сыграл 6 матчей (пропустил
2 мяча).
