Мы специально дожидались, пока отгремит праздничный
салют, разъедутся гости с юбилейного матча Черенкова и Хидиятуллина.
Нам казалось, что, вырвавшись из череды торжеств, легендарный спартаковский
защитник будет разговорчивее.
Не прогадали. Вагиз Хидиятуллин, чуть утомленный, встретил нас на
Фрунзенской набережной. Совсем молодой, с чертовщинкой в глазах.
А мы-то думали, осталась она в 80-х. Вместе с копной волос.
Неужели вам пятьдесят, Вагиз?
САМЫЙ ГРУСТНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
- Кажется, вес сохранили игровой?
- Мне многие об этом говорят. С весом никогда проблем не было. В
лучшие годы весил 74, сейчас - 76. За это я спокоен. У нас, ветеранов,
по шестьдесят матчей за сезон выходит. Каждую неделю играем.
- Спартаковских ветеранов в любом городе ждут?
- Да как ждут! Видели б вы, сколько народу на наши матчи собирается
- да на такие имена! Черенков, Дасаев, Гаврилов, Ярцев, молодежь…
- "Молодежь" - это кто?
- Пятницкий, Ананко, Бесчастных. Осталось дождаться Титова с Тихоновым,
будет полный комплект.
- Нагрузка приличная.
- Мы дети по сравнению с временами, когда ездили Альберт Алексеевич
и Эдуард Анатольевич (Шестернев и Стрельцов. - Прим. "Спорт-Экспресса").
Вот они проводили по 25 игр в месяц. Всю Сибирь исколесили. А если
вспомнить про "третий тайм"? Правда, у нас команда в этом
плане корректная, особо не закладываем. А раньше - ох какие были
бойцы!
- Поражались чьей-то способности выпивать, но держаться на ногах?
- Это моему организму друзья поражаются. Впрочем, не так часто мы
и употребляем.
- В какие моменты чувствуете, что уже немолоды?
- Совсем недавно почувствовал - пошли травмы. Прежде-то смеялся:
"Кроме молнии, меня ничто свалить не может". А тут то
коленки гудят в непогоду, то спину прихватило. Но сам виноват -
расслабленным вышел на игру. Думал, на одной ноге всех обыграю.
А надо было на Горлуковича смотреть.
- Зачем?
- Он до сих пор тейпируется, щитки надевает. Настраивается, как
на последний бой.
- 50 лет - невеселый юбилей?
- Если об этом думать - невеселый. Но отношусь философски. Внутри
я мальчишка. Могу подраться, например.
- Последний опыт?
- Пару месяцев назад сцепился - из-за какой-то ерунды. Я обычно
долго запрягаю, прошу успокоиться, но, когда все слова высказаны,
бью первым. В ростовском интернате этому учили быстро.
- И курить вас там научили?
- Нет, на улице. Но когда Егоров, первый тренер, сказал, что надо
бросать, - я бросил. Иначе выгнали бы.
- Курили с девяти лет?
- С шести. Бычки собирал. А снова закурил в юношеской сборной СССР.
Мне сигареты играть не мешали. Помню, пришел в "Спартак"
в 76-м и увидел картину, которая потрясла. Выходит после обеда дядя
Коля Осянин и прямо на крыльце базы закуривает. О-го, думаю. Сколько
ж мне надо отыграть в "Спартаке", чтоб мог вот так же?!
- Самый грустный в вашей жизни день рождения?
- Семь лет назад в день моего рождения умер сын. С тех пор это всегда
не столько мой праздник, сколько день памяти Валеры. Для меня это
очень тонкая тема. Я всегда боялся торжеств.
- Почему?
- У меня в такие дни предчувствие опасности. Кто-то садится за руль
- и не доезжает… Море случаев, когда праздник заканчивается горем.
Например, Бескова не стало в тот день, когда мы отмечали в ресторане
50-летие Жени Сидорова.
- Сын умер в казино "Арбат", где праздновали ваш день
рождения?
- Да.
- Читали, что об этом пишут в интернете?
- Там много грязи. Все, что пишут, неправда. А правду никто не знает,
даже я. Валера пытался заниматься музыкой, был одним из создателей
группы "Вирус". Я несерьезно к этому относился: "Ну
какой ты музыкант?" - "Нет, я пробьюсь…" У него получалось
объединять людей, в этом была его сила. Коммуникабельный парень,
добрый и правильный. Когда вернулись из Франции в Россию, Валерика
отправили учиться классом ниже сверстников. У него была задача -
догнать. И он смог!
- Осталось у вас два сына?
- Да, Максим и Ринат. По-французски говорят с тулузским акцентом.
А русскому я их обучал - долго писали "печка" с мягким
знаком, "чащу" через "ю". Думали на французском.
В школе над ними посмеивались.
- Смерть сына вас изменила?
- Я стал сильнее верить. Не смогу описать словами, что это такое
- хоронить детей. Вслед за сыном в моей жизни пошли потери чередой,
потерял немало друзей. Теперь я заматерел, будто с войны вернулся.
Хотя говорю об этом - и слеза наворачивается…
- С женой после этого расстались?
- Так получилось. Я сам ушел. Живу один, снимаю квартиру на Фрунзенской.
С детьми вижусь постоянно. Они уже взрослые мужики, тянутся к отцу.
Ринат в армии, служит в морской пехоте. В Калининграде прошел курс
молодого бойца.
- "Отмазать" его не могли?
- Мог. Специально не стал. У сына будет достаточно времени, чтоб
подумать о родителях, друзьях и любви. О жизненных ценностях. Вся
московская спесь слетит.
- Нынешним молодым завидуете?
- Моя сила в том, что не живу прошлым. Иначе сразу можно сдуться.
Как раз на днях об этом размышлял. Знаете, я люблю пасмурную погоду,
когда не хочется выходить из дома. Сделаешь уборку, сядешь, возьмешь
сигарету и начнешь размышлять, как жить дальше.
- Было что-то, что собирались сделать именно к пятидесяти годам?
- Тренером хотел стать. Во Франции закончил курсы, готовил себя
к этому. Не получилось - и только время спустя понял, в чем ошибся.
В 94-м собрался возвращаться в Россию, Газзаев как раз в "Аланию"
приглашал. Мы дружили семьями. Тут и началось интересное.
- Что именно?
- Отправил семью самолетом, сам на машине двинул через Карлсруэ.
Остановился у сестры жены. А в России слух пошел, что возвращаюсь.
Мне дозвонился Бесков: "Завтра с "Динамо" приезжаем
в Карлсруэ на турнир, дождись". И Газзаев, и Бесков обещали,
что годик поиграю - и стану вторым тренером.
- Выбрали Бескова?
- Переманил Константин Иваныч. Я набрался мужества, позвонил Газзаеву,
извинился. Но в "Динамо" должность тренера так и не предложили.
А могло все пойти другим путем, окажись я у Газзаева.
- Прогадали.
- Еще сильнее ошибся позже - когда завершил карьеру, надо было уезжать
из Москвы. Искать команду в провинции и тренировать. Пробиваться.
Или прийти к Колоскову, попросить устроить куда-нибудь. Он помог
бы, к нему многие так приходили. А потом я занялся профсоюзом -
все считали, что теперь при деле. Тренировать уже не звали.
- Тренером не будете никогда?
- Иногда во мне что-то прорывается - может, попробовать? Особенно
когда дома начинаю листать конспекты, которые вел в бытность игроком.
Но мне 50 лет. Я внутри уже спортивный чиновник. Давно представляю
профсоюз в Палате по разрешению споров - на моих глазах столько
всякого было! Это такой опыт!
- Часто печальный.
- Я же вижу, что творится с трансферами. Кто приходит в клуб, сразу
начинает работать по этой системе. А дотронешься пальцем до грязи
- всей рукой в нее уйдешь. Но для меня на первом плане всегда был
футбол.
- Профсоюз вы организовали в 95-м?
- Да. Но лишь года три назад он стал востребованным.
- У вас же и конкуренты появились, профсоюз Грамматикова - Леонченко?
- Профсоюзов можно создать сколько угодно. Только одни помогают
футболистам, а другие стараются на них заработать.
- Вам предлагали работать вместе?
- Да. Я отказался.
"КОЛХОЗНИК НА ЗАПАДЕ"
- Не жалеете, что покинули Францию?
- Нет. Я вернулся в родную страну - о чем жалеть?! А в Тулузе меня
помнят, в 2007-м приезжал туда со "Спартаком" и убедился.
Но, даже прожив там пять лет, все равно был для французов чужим.
Хотел взять кредит - не дали. Сказали: "У вас в футболе черные
деньги, да вы еще иностранец - нет, ничего не выйдет".
- На что кредит?
- Собирался купить ресторан в Бретани. Отличное помещение, туда
Миттеран приезжал. Когда владелец умер, осталась одна бабуля, она
и продавала. Довольно дешево.
- Дом в Тулузе остался?
- Выстроил его в районе, который в переводе на русский называется
"Союз". Приехал из СССР, и французам такое совпадение
казалось забавным. Отличное место, пригород Тулузы. Но со временем
дом продал.
- Почему?
- Сдавал его в аренду, но меня обманывали. Говорили, все течет и
ломается, деньги уходят на ремонт. Ни копейки не получал. Туда надо
было постоянно ездить, сплошная головная боль.
- Говорят, вы французов поразили даже приездом - явились в костюме-"тройке".
- Ерунда. Я прилетел рейсом Air France, а на взлетной полосе меня
дожидался маленький самолетик. Его специально за мной прислал Марсель
Дельсоль, президент "Тулузы". Добрейший мужичок, к русским
вообще сказочно относился - наши его из немецкого плена вытащили.
Прямо в аэропорту надели на меня майку с пятым номером, сфотографировали
- и вперед, в Тулузу.
- Какие футболки из игрового прошлого сохранили?
- Майку Марадоны с чемпионата мира-90. Остальные пораздавал. Майка
очень маленькая, тогда Марадона толстяком еще не был. Сыновья по
очереди ее носили. Эту футболку чуть не перехватил Миша Насибов,
массажист сборной. Со свистком рванул к Марадоне, а тот руками разводит:
"Нет-нет, я уже отдал Вагизу".
- Еще какие реликвии сберегли?
- Журнал Onze с моим портретом на обложке. Сижу в кожаной куртке
- и с балалайкой. Вскоре переводчик рассказал, какая под обложкой
подпись.
- Какая?
- "Колхозник приехал окучивать Запад". Куртка символизировала
этот самый Запад, а балалайка - колхоз. Один футболист "Тулузы"
все меня доставал: то про медведей на улицах разговор затеет, то
про водку. А как журнал увидел, совсем разозлил своими шуточками.
Он не понимал, с кем связался.
- Что сделали?
- В тренажерном зале нос ему расквасил. Француз упал - а я взял
блин от штанги, замахнулся. На пороге уже стоял Жак Сантини, наш
тренер. Перепугался - думал, я парня действительно грохну. Схватил
меня: "Вагиз, что творишь?!"
- Не оштрафовал?
- Не мог - контракт "Тулуза" не со мной заключала, а с
"Совинтерспортом". Я сам ситуацию сгладил, пригласил всю
команду к себе домой. Включая побитого. Французы нализались так
- страшно вспомнить. Красовались передо мной, что умеют пить. Лили
в рот все подряд, как слепые лошади. Водку шампанским запивали.
Жена наготовила, икра под водку отлично шла. На следующий день Сантини
увидел последствия - и дал выходной. Понял, что это акция примирения.
Зато на вторые сутки устроил такую тренировку, что некоторые решили
с выпивкой завязать.
- Вы ведь во Франции не только с партнерами по команде дрались?
- Верно. В матче с "Сошо" убегал один на один с вратарем,
а испанец Карраско со всей силы врезал локтем по зубам.
- Умышленно?
- Сто процентов. Понимал, что меня уже не догоняет. Но я в долгу
не остался. Поднялся и без раздумий засадил Карраско в челюсть.
После чего грянула драка стенка на стенку. Меня как зачинщика удалили.
Через пару дней с этим Карраско столкнулись во Французском футбольном
союзе, куда обоих вызвали для разбирательства. Испанец, едва заметив
меня в дверях, развернулся и побежал в другую сторону. Хотя здоровый
кабан, на голову выше меня.
- На поле вы всегда заводились с пол-оборота.
- Вы правы. Меня было легко спровоцировать. Мог и судью обложить
матом. Однажды в матче "Спартак" - "Локомотив"
из-за этого красную влепили, да еще на десять игр дисквалифицировали.
Тоже веселая история. Началось все со спора с Газзаевым. Незадолго
до матча сидели в ресторане "Белград" и поспорили, что
не дам ему забить.
- На что спорили?
- На ужин в ресторане. В день игры подхожу к Бескову: "В "Локомотиве"
самый опасный игрок - Газзаев. Может, персонально с ним сыграть?"
Константин Иваныч оживился: "А что, это идея". И весь
матч я от Газзаева ни на шаг не отходил. А минуте на 80-й арбитр
не свистнул фол, я высказал ему все, что думаю по этому поводу -
и получил красную карточку. Бесков сразу другого защитника, Букиевского,
выпустил. Я, уходя, успел шепнуть: "Главное - Газика держи".
- Не забил Газзаев?
- Нет. 0:0 закончили. Но поляну он так и не накрыл. Через много
лет при встрече напомнил ему о споре, Валера и бровью не повел:
"Брехня. Не было такого". А Старостин на заседании КДК
попытался меня "отмазать": "Нужно учитывать, что
Хидиятуллин из Ростова. У них же говор. Он арбитру кричит: "Глянь".
А тому матерное слово послышалось. Не разобрался". Но члены
КДК не поверили: "Какой "глянь"? Десять матчей за
оскорбление судьи!".
"ПРИНЦ И НИЩИЙ"
- В "Тулузе" Фабьена Бартеза застали?
- Он был дублером Роберта Хюга. Работал Бартез очень много. Наши
вратари последними уходили с тренировки. Как и я, мне-то вообще
спешить было некуда.
- Самый странный вратарь, которого встречали?
- Да все они чудаки! Полно таких!
- И как чудили на вашей памяти?
- Валера Новиков в ЦСКА "перехоронил" всех родственников.
Игра проходит - его нет. Базилевич кричит: "Где Новиков?!"
Утром появляется, глаза в пол: "У меня горе. Тетя умерла".
Следом еще кто-то скончался. В конце концов Базилевич не выдержал:
"Когда у тебя родственники закончатся?"
Я только в ЦСКА пришел, Новиков увидел мою "Волгу". Глаза
загорелись: "Дай прокатиться". Отъехал, а ребята гогочут:
"Ты что, обалдел?! Он уже не одну машину расколотил".
Мне-то повезло, вернул целой, а вот у Васи Швецова автомобиль помял.
Но поступил порядочно. Свой новый "жигуль" переоформил
на него, а себе взял машину Васи. В другой раз на базу приехал солдат
на "бобике", отправился обедать - а ключи торчали из замка…
- Новиков увидел?
- Да. И тут же за руль. В Архангельском была арка, под которую автомобиль
никак не проходил. Так наш вратарь крышу под ноль снес. Назад приехал
в кабриолете, словно маршал на параде. Солдат как вышел из столовой
- так и сел на крыльцо.
- Французские вратари - тоже забавные?
- Хюг очень серьезный был. А с Бартезом я почти не общался, он даже
на выезд не летал. Это оригинальная французская методика, в самолет
брали 11 основных игроков и двоих в запас. Больше никого. Если вдруг
голкипер ломался, выпускали полевого.
- От экономии?
- Наверное. Потому что богатый "Марсель" второго вратаря
имел всегда.
- "Марсель" договорными матчами не брезговал. Вы об этом
знали?
- Насчет "Марселя" могу рассказать другое. Слышал, ЦСКА
играл с ним в Кубке чемпионов - чем-то наших накормили, армейцы
еле ноги передвигали и 0:6 попали. Так вот, каждый раз, когда моя
"Тулуза" приезжала в Марсель, история происходила похожая.
Ходили по полю как вареные. Думаю - может, и нас чем-то кормили?
По той же схеме?
- Правда, что волосы у вас начали редеть после чернобыльской аварии?
- Так и есть. Мы как раз были в Киеве. Отыграли и спокойно поехали
в Минск, а туча пошла за нами следом. Да я все чувствовал.
- В Киеве?
- Да. Сборная СССР в то время базировалась в Конча-Заспе, я едва
успевал доехать туда - сразу прихватывало щитовидку.
- У Лобановского любимчики были?
- Да. Сперва Берег - Сашка Бережной, потом Бес - Володька Бессонов.
- Нам рассказывали, в Киеве тренеры ходили по квартирам проверять,
чем занимаются игроки, - а Лобановский распорядился, чтобы из-под
дома Бессонова убрали бочку с вином...
- Вполне возможно. В Киеве проверки были в порядке вещей. А Бессонову,
кстати, Лобан прощал все. Вел себя Валерий Васильевич очень деликатно.
Не кричал, ногами не топал. Бывало, распределяет нагрузку перед
тренировкой. В первую группу отправляет бегунков вроде Яремчука
с Яковенко. Во вторую - остальных, в третью - тех, кто восстанавливается
после травм. Затем смотрит на несвежую Володькину физиономию и -
почти шепотом: "А Бессонов - в баню".
- С Бессоновым вы были не разлей вода.
- На сборах много лет жили в одном номере. Как-то курим в туалете,
вдруг Бес спрашивает: "Что думаешь о переходе в Киев? Лобан
просил обсудить с тобой этот вопрос". Я смеюсь: "Не поверишь
- Бесков сказал мне, чтоб уговорил тебя перейти в "Спартак".
Еще помню, обыграли с ним в "секу" Блохина и Ярцева. В
сборной этой парочке за карточным столом не было равных. Нам, молодым,
тоже предложили сыграть. Так, представляете, ободрали их как липок!
Кучу денег выиграли. Правда, все вернули.
- Почему?
- У других, может, и взяли бы. Но Ярцева и Блохина слишком уважали.
- Кажется, вы и шахматы любите?
- Люблю. Еще Гаврилов сильно играл, а у Мачаидзе был разряд по шахматам.
Я читал журнал "64", иногда даже делал анализ партий Карпов
- Каспаров.
- К чьим-то советам Лобановский прислушивался?
- Советовать ему мог разве что Морозов. Общение у них было братское.
На сборах Юрий Андреич мог сказать: "Хорош гонять пацанов".
И все, нагрузка снижается. Другой на его месте и рот бы не открыл.
- У Бескова такой советчик был?
- И тоже - лишь один, Андрей Петрович Старостин. С ним Бесков обожал
разговаривать. С Николаем Петровичем подолгу беседовать ему было
сложнее, тот вообще не употреблял, только чай с баранками. А с Андреем
Петровичем засиживались до утра. Бывало, выходил Старостин под утро
на крыльцо: "Костя! Всякая компания расходится для того, чтоб
собраться вновь". До сих пор вспоминаю его размеренную походку,
руку в кармане брюк, острословие…
Андрей Старостин был женат на цыганке из театра "Ромэн".
Один из ее братьев по фамилии Деметер преподавал в институте физкультуры
историю спорта, которую я никак не мог сдать. Другой брат жил в
Тарасовке. Андрей Петрович отправился к нему: "Помоги Хидиятуллину
сдать экзамен".
- Помог?
- Сочинил письмо на цыганском, которое я отвез в институт. Преподаватель
как увидел почерк брата, говорит: "Давай зачетку".
- Николай Петрович каким запомнился?
- Тоже потрясающая личность. На Сицилии два часа по памяти читал
"Бориса Годунова". Вся команда затаила дыхание. Спрашиваем:
"Откуда?" - "Я же два года в одиночке сидел. Ничего,
кроме книг, мне не разрешали. А память хорошая - вот и выучил наизусть".
Познакомился с Николаем Петровичем я при забавных обстоятельствах.
Только-только перешел в "Спартак". Лежу в номере на базе,
на полную громкость врубил пластинку Boney M, привезенную из первой
зарубежной поездки. Внезапно в комнату заходит Старостин, вырывает
шнур из розетки. На пластинке от иглы осталась царапина - мне это
как нож под сердце. А Старостин говорит: "Молодой человек,
вы не в курсе, что от децибел собаки мрут?" Пока я соображал,
что ответить, Николай Петрович продолжил: "Чем всякую дрянь
слушать, лучше книгу возьми. "Принц и нищий" читал?"
- "Нет". - "Завтра принесу". И на следующий
день вручил Марка Твена.
- В 79-м вам подарили приемник с надписью: "Вагизу Хидиятуллину
от министра авиации Бугаева". Жив прибор?
- Да, работает! В квартире матери на подоконнике стоит.
ГАВРИЛОВ И "МЕТАКСА"
- Если б сохранились старые кассеты - какой матч с собственным участием
пересмотрели бы с удовольствием?
- На днях Валера Кечинов попросил достать запись матча Бразилия
- СССР. 80-й год, "Маракана", выиграли 2:1. Дай-ка, думаю,
сам погляжу. Включил - и за голову схватился.
- Почему?
- Пешком по полю ходим! Смотреть невозможно! А взять полуфинал чемпионата
Европы СССР - Италия в 88-м? Тот самый, что вошел в историю как
образец прессинга. Нынче смотришь - ничего особенного. Хотя не могу
забыть слова Лобана на установке: "Сегодня с первых же секунд
тотальный прессинг! Прямо от вратаря!"
- Какие еще установки запали в душу?
- Валентин Николаев в молодежной сборной говорил мало: "Значит,
так. Вратарь - понадежнее. Защитники - сочетание зоны с персональной
опекой. Полузащитники - большой объем работы. Нападающие - дайте
мне высокий скоростной маневр". И уходил. У Лобановского тоже
были короткие установки. Обычно в индивидуальных беседах он все
разжевывал игроку. А вот у Бескова установки затягивались часа на
два. Разбор матча - и того дольше. Мы даже говорили новичкам: "Когда
идете к Константину Иванычу на установку, захватите подушки, чтоб
под задницу положить. Сидеть придется долго". Самая потешная
установка связана с Гавриловым. Юрка сам об этом рассказывал.
- Заинтриговали.
- Дело было в "Асмарале". Команда приехала на сбор в Грецию.
На установке Бесков называет фамилию Гаврилова, шарит глазами по
рядам - Юрки-то и нет. Ребята говорят: "Сейчас за ним сбегаем".
Бесков: "Не надо, я сам". И шагает к Гаврилову. А тот,
ни о чем не подозревая, лежит в номере - его об установке забыли
предупредить. Накануне Гаврила распробовал "Метаксу",
пустую бутылку за тумбочку спрятал. Константин Иваныч заходит, начинает
распекать: "Ты о футболе все знаешь, установка тебе ни к чему…".
А сам по сторонам глазами водит.
- Нашел бутылку?
- Кто бы сомневался! У Бескова на такие вещи нюх был ого-го! Потом
к зеркалу подходит, подзывает Гаврилова и говорит: "Тебе не
кажется, что из нас двоих кто-то пьян?" Юрка смотрит на отражение
Бескова и уточняет: "Вы кого имеете в виду?"
- Чем кончилось?
- В состав его, разумеется, не включили. Но во втором тайме пришлось
выпускать - игра у "Асмарала" не шла. Гаврилов быстро
все наладил - отдал, забил. И Бесков простил.
- Хоть раз Константин Иванович был близок к слезам?
- Никогда! В критические минуты лишь губы в струну сжимал, смотрел
исподлобья. Вообще мы Бескова настолько хорошо изучили, что сразу
чувствовали его настроение. Если появлялся в кожаном пиджаке и галстуке
- берегись. Будет бить тревогу.
- В смысле?
- В прямом. Построит команду, обведет тяжелым взглядом, выберет
жертву и начинает: "Я не зря тревогу бил!" Буря могла
грянуть на ровном месте. Ладно бы, вызвал человека - и дал по шапке.
Но нет, обязательно надо прилюдно напихать. Хотя представляю, каково
было выслушивать все это, допустим, Бокию. Взрослый мужик, трое
детей - а его как пацана перед строем чихвостят.
- Зато Дасаеву и Черенкову в "Спартаке" все сходило с
рук?
- Ага. Федор, впрочем, по части режима был безупречен. В отличие
от Рината, который отдыхать умел. Но сами посудите - молодой, красивый,
холостой. В его двухкомнатной квартире ребята постоянно собирались.
- Дасаев вспоминал, что жены спартаковцев за это сильно на него
обижались.
- Не забывайте, мы почти круглый год сидели на сборах. Знаете, например,
сколько провели дома в год подготовки к московской Олимпиаде? 72
дня! Дали выходной, так за это время надо успеть все. А жены разные
бывают. Встречались в "Спартаке" и такие, которые названивали
игрокам посередь ночи: "Не знаешь, где мой муж?"
- В команде лишь Бубнов держался особняком?
- Да, один из немногих. Карл Маркс у него стоял на полке, журнал
"Коммунист". Членом партии был. Мы с юмором к этому относились.
А что касается игры, Бубнов всегда был профессионалом. Его и Лобан
уважал.
ТЕЛЕВИЗОР ДЛЯ БЕСКОВА
- В 80-м конфликт с Бесковым вспыхнул из-за того, что он обвинил
вас в продаже матча "Карпатам"?
- Это стало последней каплей. Чуть раньше с Бесковым возник инцидент
в Будапеште, где играла сборная. Я после матча никогда не ужинал.
Не шел кусок в горло. Зато к четырем часам утра просыпался волчий
аппетит. Поэтому в Тарасовке всегда просил поваров оставлять еду
в холодильнике. На выездные же матчи брал с собой что-нибудь поесть.
Бесков знал об этой особенности организма. Но в Венгрии, увидев,
что с ужина несу в номер тарелку, накинулся: "А-а, опять закуску
тащишь?!" Обидно стало - не передать!
Дальше - игра во Львове. Был день рождения Бескова. Футболисты скинулись,
подарили ему маленький телевизор "Электроника". Бесков
говорит: "После игры - банкет". "Спартак" уже
обеспечил себе серебро, а "Карпатам" лишь победа позволяла
удержаться в высшей лиге. Хозяева умоляли - помогите! Но мы ни в
какую не соглашались. Минут за восемь до конца при счете 0:0 мяч
попал мне в плечо. "Точка". Степа Юрчишин не промахнулся.
Проиграли. На Бескове после матча не было лица. Да и сам я, баран,
масла в огонь подлил.
- Каким образом?
- Захожу в автобус и громко говорю: "Кто-то нам банкет обещал…"
Молодой был, наглый. Константин Иваныч тогда ничего не сказал. А
утром приезжаю в Тарасовку, навстречу уборщица: "Вагиз, говорят,
ты матч продал…" О-па, думаю, началось. И в сердцах написал
заявление: "Желаю служить в рядах Советской Армии". Между
прочим, был один важный момент, о котором никто не знает. В середине
того сезона меня неожиданно вызвал Бесков: "Слышал, ты в ЦСКА
намылился?". Я в шоке: "Да что вы! Какой ЦСКА?!"
- Лукавили?
- В том-то и дело, что нет. И близко таких мыслей не было. Чем угодно
поклясться могу. Но жизнь пошутила - и спустя полгода я действительно
оказался именно там. Для Бескова это был удар. Узнал он об уходе
перед последней игрой с "Черноморцем". Я пришел на установку,
а Бесков сказал: "Вон! Ты уже не игрок нашей команды".
И добавил: "Раз предал клуб, то предашь и сборную". Еще
и оттуда убрал. Если б не Колосков, который за меня вступился, в
сборную при Бескове дорога была бы закрыта.
- Именно в то время Валерия Николаевна позвонила вам со словами:
"Я не позволю тебе над Костей издеваться"?
- Да. Я уж не помню, что ответил. Сейчас у нас прекрасные отношения.
Валерия Николаевна - волевая, властная женщина. Не верю в разговоры,
будто она могла влиять на определение состава - Бесков никому не
позволял вмешиваться в свою работу. Зато дома она была абсолютной
хозяйкой. Бесков слушал ее беспрекословно. Однажды по случаю Дня
милиции приехал в Тарасовку в мундире полковника. Валерия Николаевна
заставила его надеть. Ох и красивый был! Как же ему форма шла!
- Бывали в их доме на Маяковке?
- Пару раз. Запомнил попугая, который постоянно повторял: "Костя
на работу, Лерочка - гулять". Судьба его сложилась печально.
Как-то у Бесковых собралась большая компания. Попугай вылетел из
клетки, и кто-то из гостей на него наступил. Валерия Николаевна
так расстроилась, что праздник моментально закончился.
- Почему раньше, когда знакомились с девушками, представлялись Игорем?
- В татарских семьях так принято. Например, мать у меня Талига Бектемировна,
но по паспорту - Татьяна Борисовна. Сестра - Эльмира, а во дворе
ее с детства зовут Ира. И меня в интернате все называли Игорь. Недавно
номер был. Стою с друзьями, подходит парень: "Привет, Игорек".
Все оглядываются, мол, кто же здесь Игорь. А я сразу все понял.
А как мою фамилию коверкали! В 78-м Симонян впервые вызвал в сборную
на матчи в Иран. Любопытная получилась поездка. Сначала Газзаев
там ключицу сломал, потом в Иране революция началась, нас еле успели
вывезти. Возвращаюсь в Москву - Жора Ярцев привозит костромскую
газету, в которой три строки о нашем матче. Заканчивалась заметка
так: "Гол у нашей сборной на 78-й минуте забил Хидия Тулин".
После этого в команде меня еще и Тулиным звали.
- Сестра ваша давно замужем за Иваном Ляхом, главным тренером "Шинника"?
- Уже лет тридцать. В ростовском спортинтернате встретились.
- Говорят, каждый человек хоть раз в жизни, да становился жертвой
мошенников…
- Машину у меня украли, "шестерку". Квартиру два раза
обчистили. Особенно запомнился первый случай, когда с Фетисовой
жили. Я сидел на сборах перед игрой с Киевом. Лада звонит: "Квартиру
обокрали". Бесков меня отпустил сразу. Коллекция пластинок
собралась приличная, мы с Ладой фанатами были. Фаусто Папетти, Адриано
Челентано… В мои же спортивные сумки уложили - и вынесли. Бабуля-соседка
сидела на лавочке. Да, говорит, все видела. "Выносили в сумках,
а написано не по-нашему". "Adidas" на них было написано",
- объяснил я. Но, честно говоря, не переживал. Знал - еще заработаю.
Я в Союзе получал зарплату министра.
- Вам нравится ваша сегодняшняя жизнь?
- Не совсем. Если б не было этих потерь… Понимаю, что время ускользает.
Многого уже не успеть. Приходит степенность. Я очень этого боюсь.
Смотрю на некоторых сверстников - и вижу, что с возрастом меняются
не в лучшую сторону. А я неугомонный!
- Это точно. И степенность, кажется, вам не грозит.
