Едешь воскресным днем по Ленинградскому шоссе в сторону области,
и вдруг глаз цепляют свежие граффити. На бетонном заборе размашистый
приговор: «Быстров - …». И далее непечатно. Еще бы, до Химок, где
накануне Быстрова освистывали свои же, зенитовские фанаты, рукой
подать.
Самая обсуждаемая тема. Даже отъезд Вагнера в Бразилию, даже травма
Аршавина, оставившая сборную без лидера, не породили столько дискуссий.
А вот возвращение Быстрова на родину не оставило равнодушных. Карпин
вроде бы подвел черту под дискуссией: «Пусть у «Зенита» миллионы
евро, зато у нас миллионы болельщиков». Но оказалось, что все равно
у каждого свое мнение о случившемся.
Звонит в пятницу приятель - по рабочему вопросу. И разговор все
равно с первой же фразы поворачивает в другую сторону.
- Понимаешь, я из этого состава только с ним и с Павленко плотно
общался. И он мне признается: жена давит, хочет домой; брату надо
помогать; родителям; родной город, друзья.
- Ну это же нормально, хотеть домой, разве нет? И если для него
футбол - работа, то кто же от более выгодной работы откажется? Да
еще и у себя дома, а не в чужом городе.
- Да! Я понимаю. Но ты уйди по-человечески! Не сейчас! Доиграй сезон,
а потом уходи - куда хочешь! Тогда к тебе ни одного вопроса. Но
ты же ведь уходишь, когда чемпионство реально светит. К врагу!
- Это серьезная претензия. Идеологическая.
- Да. Но он меня спрашивает: а если травма? И тогда мне такой контракт
никто уже никогда не предложит. А у меня здесь ничего своего нет,
я все эти годы жилье снимаю. Жена уже плешь проела.
Поговорили, попрощались. Так и не прояснилось: в претензии к Быстрову
один из самых авторитетных людей в спартаковском движении или нет.
В воскресенье пересеклись с другим приятелем. Тоже болеющим за «Спартак».
И тоже много и часто общающимся с Быстровым. Встретились после футбола.
Настроение у него было, мягко говоря, не ахти. Чтобы оценить матч
с «Рубином», ему хватило одной фразы.
- Быстрова не хватило.
- Понимаю. И претензии твои понимаю: уйди после сезона, никто ничего
не скажет. А здесь многие предательство увидят.
- Да какое предательство! Он был не прочь остаться. Ему надо было,
чтобы Федун сказал: мы готовы после чемпионата поговорить о новом
контракте. Никаких обещаний не просил, никакой конкретики. Только
одно было нужно - готовность босса к разговору. А ее не было.
В понедельник «в деле Быстрова» появилась новая претензия. Друг-журналист
сказал в радиоэфире:
- Представьте, каково теперь будет другим футболистам «Зенита»!
Когда приходит новичок и сразу получает большие деньги, чем они
- те, кто все с этой командой уже выиграл.
- Подожди, - говорю. - Мы же ведь не коммунистическое общество строим,
где сплошная уравниловка. Мы же ведь позиционируем наш футбол не
только как игру, но и как бизнес-процесс? Если кто-то соглашается
на предлагаемую зарплату, почему его должно тревожить, сколько получают
другие? Если тебя не устраивает твой контракт, ты его и обсуждай.
Вечером звонят коллеги из Питера.
- Мы проводим опрос: прав был с точки зрения морали «Зенит» или
нет, выкупив игрока у «Спартака»?
Ну и ну. Формулировка-то какая. Если такая опция в контракте есть,
стало быть, любой клуб юридически вправе ей воспользоваться. А мораль-то
тут при чем? Вынуждены же мы квартиры покупать по рыночной цене,
отличающейся от реальной себестоимости жилья. Рынок - это рынок,
а мораль - это мораль. У нас же клубы регистрируются как юридические
лица, а не как общества по этике.
Три дня - и столько претензий. И почему-то кажется, это только начало.
