Уделив пристальное внимание теме трансферов игроков
из команды в команду, Eurosport.ru решил окинуть беглым взглядом
и историю переходов российских (советских) футболистов в зарубежные
клубы.
Нынешнему болельщику, до сих пор смакующему животрепещущие подробности
без преувеличения многомесячного отъезда Андрея Аршавина из «Зенита»
и с надеждой провожающему Юрия Жиркова из ЦСКА в «Челси», очень
сложно представить, что шестьдесят лет тому назад оба этих события
не произошли бы ни при каких обстоятельствах. Да что там шестьдесят
– и тридцать лет назад тоже.
Отметая условности в виде нескольких матчей сборной еще царской
России на заре прошлого века (один из них принес фантасмагорическое
поражение от Германии с феерическим счетом 0:16) и оставив за скобками
пару товарищеских встреч с Турцией в исполнении новорожденной национальной
команды СССР, можно смело констатировать, что дебютный выход советского
футбола на международную арену состоялся в 1945 году.
Послевоенное английское турне «Динамо» и по сей день остается одной
из самых ярких страниц в летописи клуба, ведь гостившие тогда на
Туманном Альбионе москвичи не уступили ни разу.
Вместе с тем, именно британский вояж бело-голубых явственно продемонстрировал,
что декларировавшийся курс на сближение со спортивной Европой –
не более чем фикция. Визит динамовцев в Англию изначально рассматривался
как дружеский, но очень быстро выяснилось, что товарищескими грядущие
матчи точно не получатся. Едва прибыв в Лондон, советская делегация
дала понять принимающей стороне, что командовать парадом она будет
сама. Хозяевам был вручен список обязательных условий, содержавший
аж 14 пунктов и написанный отборным канцелярским языком. Так, в
частности, команда Михаила Якушина собиралась провести все поединки
в футболках без номеров и наотрез отказывалась участвовать в каких-либо
увеселительных мероприятиях. Что до последнего пожелания, то оно
и вовсе впечатляло своей прямолинейностью: на протяжении всей поездки
члены делегации должны были обедать исключительно в здании советского
посольства.
На полях Великобритании «Динамо» формально противостояли союзники,
но всего через год с началом «холодной войны» эта логика неотвратимо
отошла в прошлое. Столь же неотвратимо между Востоком и Западом
опустился железный занавес, переступить через который простому смертному
было абсолютно нереально.
Отчуждение это оказалось настолько сильным и неизбывным, что когда
почти 20 лет спустя представитель бело-голубых приехал в столицу
Англии уже в единственном числе, картина, в сущности, была точно
такой же. Выступавший в рядах сборной мира Лев Яшин в показательном
поединке с национальной командой хозяев поразил мир дважды: в самой
игре и сразу же после того, как она завершилась. В ходе матча легендарный
голкипер совершил маленькое чудо, оставив собственные ворота в неприкосновенности,
что в подобных потешных встречах доводится видеть нечасто. Этот
подвиг Яшина в октябре 1963-го памятен многим – главным образом
потому, что благодаря вдохновенному перформансу на «Уэмбли» двумя
месяцами позже он стал лауреатом «Золотого мяча». А вот другая деталь,
сопутствовавшая той раритетной встрече, нынче едва ли вспомнится
так непринужденно. Если вспомнится вообще. Отвечая после игры на
вопрос, не хочет ли он перебраться в зарубежный клуб, Лев Иванович,
человек своего времени, произнес: «Я счастлив, что играю в футбол
в стране, чей гражданин первым полетел в космос». В этих словах,
несомненно, сказанных от всего сердца, отразился дух той эпохи.
Эпохи, в которой спорт был всего лишь составной частью политической
системы – но никак не самостоятельной величиной.
Впрочем, в 70-е лед все же тронулся – теперь о переходе (виртуальном,
естественно) советского игрока в иностранную команду можно было
хотя бы говорить вслух. Или, что вернее, петь.
Этой теме у Владимира Семеновича Высоцкого даже посвящено отдельное
четверостишие. Вот оно:
…Но недаром клуб
«Фиорентина»
Предлагал мильон
за Бышовца.
Замечательное стихотворение, кстати. А еще – очень информативное.
В нем учтено и то, что как раз миллион (в фунтах) стоил лучший футболист
тех лет Йохан Кройф, и то, что «Фиорентина» потенциально действительно
могла заинтересоваться Бышовцем, представшим во всем своем великолепии
на ЧМ-70 в Мексике, где он забил четыре мяча. Другое дело, что начиная
еще с середины 60-х в Серии А был введен запрет на ввоз легионеров,
неукоснительно соблюдавшийся вплоть до наступления 80-х. Но фольклор
– он на то фольклор и есть. Показательно, что сам Анатолий Федорович
и поныне относится к данной версии чрезвычайно уважительно, наотрез
отказываясь приравнивать ее к домыслу. Что ж, ореол таинственности
был ему всегда к лицу.
Еще в 70-е за границу звали Олега Блохина, причем с гораздо большей
долей предметности. В недавнем интервью «Спорт-Экспрессу» экс-рулевой
«Москвы» признался, что давным-давно к нему с чрезвычайно лестным
предложением обратился гранд из грандов – мадридский «Реал». Обратился
– и, разумеется, получил отказ, поскольку ответить иначе в те лихие
годы было попросту нельзя. Помимо «Королевского клуба», Олега Владимировича
неоднократно звали в команды попроще – в основном в те, что базируются
в Австрии. Там обладатель «Золотого мяча»-75 в конце концов и оказался,
перейдя в 1988 году на излете игроцкой карьеры в скромный «Форвертс»,
в котором затем попробовал себя и в амплуа наставника.
Что касается роли первопроходца, то она в 81-м досталась полузащитнику
«Зенита» Анатолию Зинченко, отбывшему в венский «Рапид». До наступления
абсолютной гласности (ее, в принципе, нет и сейчас) было еще далеко,
но постепенно становился возможным диалог. Именно этой опцией и
воспользовался хитрый представитель австрийского клуба Курт Частка,
сумевший после многонедельных споров с главой советского спорта
Сергеем Павловым убедить того в необходимости отъезда Зинченко из
Ленинграда. В качестве основного аргумента сметливый менеджер бело-зеленых
использовал пролетарское происхождение «Рапида», который якобы намеревался
использовать нового игрока в целях пропаганды европейского рабочего
движения. Сейчас это обещание выглядит крайне нелепо, но на Павлова
оно почему-то подействовало. Опытный хавбек бы тайком откомандирован
в Вену, где и провел два с половиной года. По истечении указанного
срока он вернулся на родину, повинуясь специальному распоряжению
советского правительства. Хорошего понемногу – основная мораль той
давней истории. Между тем, падение железного занавеса было все ближе…
Часть II
Александр Заваров (Other
Agency)
Eurosport.ru продолжает cвой рассказ, главной темой
которой является история переходов российских (советских) футболистов
в зарубежные клубы.
Неожиданный отъезд Анатолия Зинченко из «Зенита» в «Рапид» был,
конечно, прежде всего делом случая и ничего еще сам по себе не означал.
Он и обставлен-то был в полном соответствии с духом той эпохи: об
отбытии футболиста в Вену знали лишь его родственники и близкие
друзья. Показательная деталь: повторивший путь Зинченко несколько
лет спустя спартаковец Сергей Шавло, отправляясь в столицу Австрии,
даже и не предполагал, что на стадионе имени Герхарда Хеннепи уже
выступал советский футболист.
Радикальные изменения последовали чуть позже. В середине 80-х к
власти в СССР пришел Михаил Горбачев, под руководством которого
страна тотчас же взяла курс на сближение с Западом. Реформы чисто
спортивного свойства также не заставили себя долго ждать.
В результате во второй половине 87-го границы были открыты. Поначалу
право покинуть родину ради более выгодного контракта предоставлялось
исключительно заслуженным мастерам, находившимся на излете карьеры.
Так, руководствуясь этой схемой, из киевского «Динамо» в захолустный
«Форвертс» укатил Олег Блохин.
Между тем, время шло своим чередом, а вместе с ним буквально на
глазах менялись законы. После успешного выступления отечественной
сборной на Евро-88, где руководимая Валерием Лобановским национальная
команда в очень красивом стиле дошла до финала, препятствовать оттоку
ведущих исполнителей за границу было уже бессмысленно. Кроме того,
делать это становилось попросту невыгодно.
Невероятно проницательный человек, Валерий Васильевич уловил веяние
моды первым. Понимая, что удерживать игроков в клубе помимо их воли
– занятие крайне опасное, он самолично настоял на продаже Александра
Заварова в «Ювентус». В обмен на своего лидера киевляне получили
5 миллионов долларов. Для постсоветского пространства подобная цифра
выглядит достаточно солидно и сейчас, тогда же это были умопомрачительные
деньги.
Без лишних пререканий отпуская Заварова на «Стадио Коммунале», Лобановский
руководствовался чрезвычайно грамотным посылом: на пике своих возможностей
в одном составе команда может провести не больше 2-3 лет. Да и то
при самом благоприятном стечении обстоятельств. Примерно по такому
графику, кстати, и жили собранные им и им же доведенные до ума «Динамо»
75-76, 85-86 и 97-99. Дальше же неминуемо следовал спад. Предчувствуя
это, великий тренер хотел пройти непростой этап с минимальными потерями.
К тому же предложение «бьянконери» было действительно шикарным.
В Турин лучшего футболиста СССР 1986 года звали как наследника Мишеля
Платини, но стать преемником легендарного француза у него не получилось.
Перебравшись на Апеннины, Александр, по его же собственным словам,
столкнулся с множеством проблем, причем не только и не столько спортивного
свойства. Так, в частности, он совершенно не знал итальянский язык,
осваивать который пришлось буквально на ходу. В «Юве», команде со
сложившимися взаимоотношениями внутри коллектива, у него элементарно
не получилось стать своим. А ведь плеймейкерам масштаба Заварова
нужно в первую очередь доверять: вокруг парня, который «не свой»,
игра клуба не выстроится.
В этой связи чрезвычайно симптоматично, что с появлением в рядах
«Старой синьоры» Сергея Алейникова, прибывшего в Серию А из другого
«Динамо» - минского, Александр существенно прибавил. Однако было
уже слишком поздно. К тому моменту руководство «Ювентуса» успело
договориться с «Фиорентиной» о трансфере Роберто Баджо, чье появление
в Турине автоматически означало уход оттуда экс-киевлянина. А поскольку
затеянная тогдашним главой бело-черных Джанни Аньелли перестройка
оказалась глобальной, покинуть команду в спешном порядке пришлось
и отлично проявившему себя Алейникову.
По сходным причинам не задалась и карьера Рината Дасаева в «Севилье»,
в ноябре 88-го израсходовавшей на покупку голкипера «Спартака» два
миллиона долларов. Цифра эта, между прочим, и по сей день остается
рекордной: с тех пор ни один зарубежный клуб не платил за российского
вратаря больше. Дмитрий Харин (ЦСКА – «Челси», 1992), Станислав
Черчесов («Спартак» - «Динамо» Др, 1993), Сергей Овчинников («Локомотив»
- «Бенфика», 1997) и Руслан Нигматуллин («Локомотив» - «Верона»,
2002) – все они уезжали в новую для себя команду за меньшие деньги.
При этом первоначально казалось, что, идя на чудовищные траты, андалусийцы
ничуть не погорячились. На «Рамон Санчес Писхуан» были твердо убеждены:
к ним приехал сильнейший на планете страж ворот.
Тем не менее, сыграть в Примере на уровне своей репутации Дасаев
так и не сумел. Приехав в незнакомую страну, он слишком долго и
болезненно адаптировался к ее условиям. Как признавался впоследствии
в интервью «СЭ» Ринат, проведя на Пиренеях всего месяц, ему нестерпимо
захотелось вернуться в Москву. Когда же именитому голкиперу удалось
хоть немного приспособиться к севильским реалиям, сказались возраст
и травмы.
Из двух с половиной сезонов, проведенных Дасаевым в Испании, относительно
успешным можно назвать лишь тот, что предшествовал ЧМ-90 в Италии.
По окончании мундиаля он все чаще стал проигрывать конкуренцию молодому
Унсуе, а в июне 91-го и вовсе отнес вратарские перчатки в чулан.
За ветеранов «Спартака» Ринат Файзрахманович, впрочем, выступает
и поныне – на вполне регулярной основе.
Алексей Михайличенко следующим отпил глоток из чаши с вензелем «трудности
адаптации». Обновив высшее достижение Заварова, он сменил киевское
«Динамо» на «Сампдорию» в июле 90-го за 6 миллионов долларов. В
отличие от Дасаева, откровенно мучившегося в «Севилье» первые полгода,
будущий рулевой сборной Украины провел их с пользой: утвердился
в основе генуэзцев и принялся забивать. Беда пришла позже. Согласно
популярной версии, Михайличенко имел неосторожность поссориться
с харизматичными лидерами «блючеркьяти» Джанлукой Виалли и Роберто
Манчини. Ссора эта (опять же по легенде) зашла так далеко, что капитан
и вице-капитан «Сампы» даже попросили рулевого команды Вуядина Бошкова
впредь не выпускать Алексея на поле. Как следствие, оставшуюся часть
сезона советский легионер провел преимущественно на скамейке запасных,
а летом 91-го отправился в «Глазго Рейнджерс». Занятно, что мрачный
вояж олимпийского чемпиона Сеула в портовый город не помешал ему
стать обладателем редкого достижения: считаное количество что российских,
что украинских игроков могут похвастаться победами сразу в трех
различных европейских национальных первенствах.
В середине 90-го исход футболистов из Союза обрел масштабы эпидемии.
Игорь Добровольский, Олег Протасов, его тезка Кузнецов, Геннадий
Литовченко чуть раньше Василий Рац и Сергей Горлукович – при желании
этот список можно легко продолжить. Что до менее известных исполнителей,
то количество их отъездов измерялось десятками.
Советская эпоха постепенно отходила в небытие, российский этап истории
только начинался…
